Сжав судорожно руки, она вся подалась вперед, как будто готовая вскочить в любое мгновение, сорвать с себя платье и выскочить на сцену.
В центре круга танцовщиц появился араб в белом бурнусе и с белым тонким длинным хлыстом. Он отбивал им ритм и время от времени неуловимым движением обвивал хлыстом талию одной из танцовщиц, привлекая ее к себе.
Вместе со звонким ударом литавр девушки исчезли, и в луче прожектора появилась женщина необычайной экзотической красоты. Вероятно, она была евразийкой и в ней смешались лучшие черты двух континентов. Кроме звенящих колец на руках и ногах, на ней вообще ничего не было. Густой поток угольно-черных волос, спадавших почти до самого пола, укрывал ее подобно плащу, но при малейшем движении эта драгоценная накидка приходила в движение, открывая восхитительно совершенное тело и ее юную грудь.
На лице араба вспыхнуло желание, Он взмахнул хлыстом и обвил талию женщины, как будто хотел перерезать ее пополам. Но на коже ее не осталось ни малейшего следа. Она легко освободилась от хлыста и продолжала свой танец.
В зале возникло движение, Одна из дам вскочила со своего места и застыла, судорожно вцепившись в край стола. Позади нее бесшумно возник официант, чтобы удержать ее, если та бросится на сцену. По-видимому, такие вещи иногда случались здесь.
В конце концов араб захватил девушку хлыстом за талию так, что она уже не смогла освободиться, и притянул ее к себе. Ритм музыки стал совершенно яростным. Араб распахнул широкий белый бурнус, под которым на миг мелькнуло мускулистое обнаженное тело и закутал им девушку. Вновь зазвенели цимбалы.
Пара медленно опустилась на пол, и прожекторы тут же погасли.
На мгновение наступила полная тишина, потом зажглось обычное освещение, но сцена была уже пустой.
— О боже! — буквально простонала Гретхен.
— Вам понравилось?
Она с недоумением посмотрела на меня.
— И вы можете после всего этого оставаться таким спокойным?
— Я видел это представление уже не раз, моя крошка! — усмехнулся я и добавил:
— А вы чуть было не выпрыгнули вниз на сцену.
Она густо покраснела.
— Это действует как гипноз.
— В этом и заключается вся соль номера.
— Все-то вам заранее известно, хищник. Официант принес заказ и исчез.
— Еду, питье и женщину я могу попросить почти на всех языках. Но я чаще всего предпочитаю изъясняться на английском.
— А как давно вы знакомы с Эдит Кейн?
— С самого начала ее работы в ООН.
— Вы близкие подруги?
— Да, довольно. Кстати, почему вы не взяли ее сегодня с собой? Мне кажется, что вы поссорились.
— Да. И потом мы давно знакомы. Она рассказывала вам о своей семье?
— Раза два или три. Они довольно знатные и известные люди в Англии — аристократы, военные, дипломаты и прочее, и прочее... Она решила тоже чем-нибудь серьезным заняться и поступила в ООН.
— Как вам работается с Бертоном Селвиком? — спросил я.
— Мне не так уж часто приходится иметь дело с ним. Я только дважды помогала его штабу. У него такое суховатое, чисто британское чувство юмора, и он любит приправлять работу шуткой. Все женщины в ООН обожают его. Он умен и напоминает мне профессора, которого я когда-то знала.
— Эдит, кажется, очень высоко его ценит.
— Это потому, что они соотечественники. Когда они ходят вместе обедать, они говорят только об Англии. Кроме того они часто работают вместе в кабинете. Эдит готова работать и день и ночь без всякой оплаты, лишь бы внести свою «лепту», как она выражается.
«Да, внести свою лепту в сбор информации, идущей по определенным каналам», — подумал я, а вслух сказал:
— Такой она была всегда. И при том не болтлива.
— Вероятно. Нас всех проверяет служба безопасности, и болтливый человек долго не задерживается в ООН.
— Что это? — спросила Гретхен, глядя на блюдо.
— Думаю, что будет лучше, если вы сначала попробуете. Она пришла в неописуемый восторг. Мы ели медленно и непринужденно болтали на самые различные темы. Я показал ей среди публики парочку политиканов, одного известного в нашей среде босса гангстеров.
Когда мы уже собирались уходить, в кабинет бесшумно вошел Делл и, наклонившись ко мне, прошептал на ухо несколько слов. Я покачал головой, и он исчез с вежливой улыбкой на лице.
— Что он вам сказал?
Усмехнувшись, я поставил на стол пустой стакан.
— Он спрашивал, не интересует ли нас комната на ночь. Кажется, в его распоряжении есть одна.
— И вы отказались?
— Да. Постели здесь жесткие, зеркала полупрозрачные, что позволяет видеть все, что происходит в комнате. За пользование комнатой здесь берут по сто долларов в час, и по пятьсот — с наблюдавшего за зеркалом гостя. Вы знаете, таких находится немало. И потом, ваша комната мне больше понравилась.
Гретхен поставила локти на стол и положила подбородок на скрещенные пальцы.
— Тайгер, — промурлыкала она, — вы просто обезоруживающе прямолинейны.
— Так мы поедем к вам?
— Конечно, — с улыбкой произнесла она.
Огонь пылкого восточного танца еще горел в ней. Она позволила мне расстегнуть ее платье, стянула его с себя и сбросила кружевное белье, которое было на ней. После этого она медленно подошла ко мне. Она была высокой и стройной. Немного мускулистое тело спортсменки, с высокой грудью, было тем не менее достаточно женственным.
— А теперь ты, — прошептала она и принялась расстегивать на мне рубашку.
В гостиной пронзительно зазвонил телефон.
Я посмотрел на Гретхен, но она покачала головой. Нежные ее пальцы проникли под майку и поглаживали мне грудь, Я слегка отстранился от нее, чтобы быстрее закончить то, что она начала...
Снаружи, на улицах Гринич-Вилледж, стояла мертвая тишина, Гретхен спала рядом, обняв меня за шею. Я осторожно взял ее руку, пощупал пульс, который был ровным, прислушался к ее спокойному дыханию, положил ее руку на подушку и осторожно поднялся с постели. Я быстро и бесшумно оделся, накрыл Гретхен одеялом и направился к двери.
На пороге я остановился, оглянулся на нее и произнес задумчиво под нос:
— Мила, очень мила.... но немного наивна!
И вышел.
Глава 10
Сообщение о ночной перестрелке было во всех утренних газетах. На снимках были изображены парень на тротуаре с кровавым пятном на груди и мертвый водитель на рулевом колесе. В тексте под снимками сообщалось, что первый был опознан, как Томми Уильяме, а шофер, как Макс Швейбер, — оба известные всем гангстеры из Чикаго с огромным списком уголовных преступлений.
Я дописал отчет о событиях предыдущего дня, бросил конверт в почтовый ящик и постучал в дверь к Туми. Он имел ключ от моего номера, поэтому я сунул копию отчета в заранее обусловленный тайник и отправился завтракать.
Ровно в 9.30 я уселся в такси и поехал в контору Уотфорда, Секретарша улыбнулась мне и движением головы указала на дверь кабинета шефа. Их оказалось только двое — Тома:
Уотфорд и тяжеловесный мужчина из секретной службы, и в их глазах читалась открытая враждебность и злость. Они оба сидели за письменным столом и с мрачной решимостью глядели на меня, на то, как я вошел, как уселся в свободное кресло.
— Насколько я понимаю, вы уже получили результаты баллистической экспертизы, — первым нарушил молчание я. Уотфорд кивнул.
— Это был ваш пистолет, Тайгер Мэн. Эти пули пополнили нашу коллекцию вещественных доказательств против вас самих, Плотный мужчина угрожающе наклонился вперед.
— Ваше счастье, что оба мужчины были вооружены. Только поэтому вы не занесены в разряд убийц беззащитных граждан США.
— Мне приходилось играть роль подсадной утки, — заметил я с усмешкой, — По крайней мере, я могу надеяться, что вы не будете указывать полиции на меня пальцами?
— Почему вы оказались в данном месте в это время?
— Я возвращался от Эдит Кейн, — ответил я. Они быстро переглянулись.
— Почему вы не проверили ее по моей просьбе? — в свою очередь спросил я их.
Уотфорд нажал кнопку селектора и дал распоряжение секретарше. В ожидании ответа он сказал:
— Кто-то следил за вами.
— Нет! Эдит Кейн навела убийц на меня... После того как мы расстались, она позвонила им по телефону. Вы разузнали что-нибудь об этих парнях?
Плотный мужчина нехотя процедил сквозь зубы:
— Это банда профессиональных убийц. Два дня назад они прибыли к нам на самолете. Слежки за ними установлено не было... Мы не предполагали, что дело так повернется...
— Будет ли полиция продолжать расследование? — спросил я.
— В данном случае мы вынуждены подчиниться ей, — с язвительной усмешкой произнес мужчина. Я с улыбкой взглянул на него.
— Но ведь Мартина Грэди — нет! Мне показалось, что он сейчас лопнет от злости. Его лицо побагровело, и он с размаху грохнул кулаком по столу.
— Черт побери этого Грэди и всю вашу банду! В один прекрасный день я всех вас засажу за решетку. Мы молчали некоторое время, потом я сказал:
— Я запрашивал у вас информацию по Эдит Кейн. Что вам удалось узнать?
— Практически ничего! — ответил Уотфорд устало. — У нее безупречная репутация.
— С вас будет достаточно и того, что она — убийца! — произнес я, вставая.
— Чья убийца? — спросил плотный мужчина.
— Это долгая история, мистер, и это только моя личная история, — заметил я.
— А разве у вас есть выбор?
— Вряд ли, — ответил я.
— Опасность еще не миновала вас, Тайгер. Они наверняка попытаются еще раз и более успешно.
— Конечно. Но на этот раз я постараюсь оставить одного из них немного подольше в живых, чтобы он успел мне кое-что рассказать. А теперь я попрошу вас об одолжении.
— Вы зависите от нас, мистер Мэн, а не мы от вас.
— Если вы так считаете, то мне наплевать на ваше сотрудничество. Это только лишний раз доказывает, что вы слишком тупы для нашей совместной работы.
Уотфорд хладнокровно проглотил оскорбление, взглянул на своего партнера и спросил меня:
— Что вам нужно на этот раз?
— Чтобы за Эдит Кейн постоянно наблюдали все 24 часа в сутки, с постоянной сменой наблюдателей и с проверкой всех ее контактов и связей.
— И как долго это будет продолжаться?
— Я думаю, недели хватит.
— А вам известно, — заметил Уотфорд, — что для этого нужны люди и деньги?
— Если у вас есть средства поддерживать правительство Тито и посылать пшеницу России, то, думаю, можно отыскать пару тысяч для защиты собственной политики.
Они замолчали, потом Уотфорд спросил:
— Что мы получим за это?
— Мою помощь, — я выжидающе посмотрел на них. — Вы согласны?
— Хорошо. Значит неделю, — сказал плотный мужчина.
В отель я вернулся пешком, затесавшись в гущу толпы и раздумывая над положением дел.
События развивались неплохо, кое-что уже начало проясняться, но самое спелое яблоко еще не пряталось в листве.
Это был очень ловкий прием со стороны противника использовать наемников, не подставляя таким образом под удар своего человека. Рондина избегала возможного опознания своей личности, а предпочитала все еще дергать за ниточки марионеток;
Сначала была первая попытка покушения на меня, после нашей неожиданной встречи. Именно тогда она и могла наверняка убить меня, если бы поставила это дело как следует. В тот момент я работал без прикрытия и просто убивал время перед очередным заданием. Позже, перед тем как нанести второй удар, она установила наблюдение за моим отелем. «Хвост» мне удалось стряхнуть только благодаря тому, что я проникся планами Рондины. В обычном случае, после первого же покушения я наверняка сменил бы отель, но мне необходимо было заставить Рондину сбросить маску и раскрыться.
Второе покушение провалилось благодаря моей предусмотрительности — я заранее снял комнату на таком этаже, где можно было свободно перебраться из одного номера в другой, который был снят тоже на мое имя. Эта старая привычка уже не раз выручала меня из беды.
В конце концов, не зря же моя Фамилия вот уже три года стоит у противника в списке "Б", Сейчас они перенесли меня в список "А" — в список приговоренных к немедленному уничтожению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
В центре круга танцовщиц появился араб в белом бурнусе и с белым тонким длинным хлыстом. Он отбивал им ритм и время от времени неуловимым движением обвивал хлыстом талию одной из танцовщиц, привлекая ее к себе.
Вместе со звонким ударом литавр девушки исчезли, и в луче прожектора появилась женщина необычайной экзотической красоты. Вероятно, она была евразийкой и в ней смешались лучшие черты двух континентов. Кроме звенящих колец на руках и ногах, на ней вообще ничего не было. Густой поток угольно-черных волос, спадавших почти до самого пола, укрывал ее подобно плащу, но при малейшем движении эта драгоценная накидка приходила в движение, открывая восхитительно совершенное тело и ее юную грудь.
На лице араба вспыхнуло желание, Он взмахнул хлыстом и обвил талию женщины, как будто хотел перерезать ее пополам. Но на коже ее не осталось ни малейшего следа. Она легко освободилась от хлыста и продолжала свой танец.
В зале возникло движение, Одна из дам вскочила со своего места и застыла, судорожно вцепившись в край стола. Позади нее бесшумно возник официант, чтобы удержать ее, если та бросится на сцену. По-видимому, такие вещи иногда случались здесь.
В конце концов араб захватил девушку хлыстом за талию так, что она уже не смогла освободиться, и притянул ее к себе. Ритм музыки стал совершенно яростным. Араб распахнул широкий белый бурнус, под которым на миг мелькнуло мускулистое обнаженное тело и закутал им девушку. Вновь зазвенели цимбалы.
Пара медленно опустилась на пол, и прожекторы тут же погасли.
На мгновение наступила полная тишина, потом зажглось обычное освещение, но сцена была уже пустой.
— О боже! — буквально простонала Гретхен.
— Вам понравилось?
Она с недоумением посмотрела на меня.
— И вы можете после всего этого оставаться таким спокойным?
— Я видел это представление уже не раз, моя крошка! — усмехнулся я и добавил:
— А вы чуть было не выпрыгнули вниз на сцену.
Она густо покраснела.
— Это действует как гипноз.
— В этом и заключается вся соль номера.
— Все-то вам заранее известно, хищник. Официант принес заказ и исчез.
— Еду, питье и женщину я могу попросить почти на всех языках. Но я чаще всего предпочитаю изъясняться на английском.
— А как давно вы знакомы с Эдит Кейн?
— С самого начала ее работы в ООН.
— Вы близкие подруги?
— Да, довольно. Кстати, почему вы не взяли ее сегодня с собой? Мне кажется, что вы поссорились.
— Да. И потом мы давно знакомы. Она рассказывала вам о своей семье?
— Раза два или три. Они довольно знатные и известные люди в Англии — аристократы, военные, дипломаты и прочее, и прочее... Она решила тоже чем-нибудь серьезным заняться и поступила в ООН.
— Как вам работается с Бертоном Селвиком? — спросил я.
— Мне не так уж часто приходится иметь дело с ним. Я только дважды помогала его штабу. У него такое суховатое, чисто британское чувство юмора, и он любит приправлять работу шуткой. Все женщины в ООН обожают его. Он умен и напоминает мне профессора, которого я когда-то знала.
— Эдит, кажется, очень высоко его ценит.
— Это потому, что они соотечественники. Когда они ходят вместе обедать, они говорят только об Англии. Кроме того они часто работают вместе в кабинете. Эдит готова работать и день и ночь без всякой оплаты, лишь бы внести свою «лепту», как она выражается.
«Да, внести свою лепту в сбор информации, идущей по определенным каналам», — подумал я, а вслух сказал:
— Такой она была всегда. И при том не болтлива.
— Вероятно. Нас всех проверяет служба безопасности, и болтливый человек долго не задерживается в ООН.
— Что это? — спросила Гретхен, глядя на блюдо.
— Думаю, что будет лучше, если вы сначала попробуете. Она пришла в неописуемый восторг. Мы ели медленно и непринужденно болтали на самые различные темы. Я показал ей среди публики парочку политиканов, одного известного в нашей среде босса гангстеров.
Когда мы уже собирались уходить, в кабинет бесшумно вошел Делл и, наклонившись ко мне, прошептал на ухо несколько слов. Я покачал головой, и он исчез с вежливой улыбкой на лице.
— Что он вам сказал?
Усмехнувшись, я поставил на стол пустой стакан.
— Он спрашивал, не интересует ли нас комната на ночь. Кажется, в его распоряжении есть одна.
— И вы отказались?
— Да. Постели здесь жесткие, зеркала полупрозрачные, что позволяет видеть все, что происходит в комнате. За пользование комнатой здесь берут по сто долларов в час, и по пятьсот — с наблюдавшего за зеркалом гостя. Вы знаете, таких находится немало. И потом, ваша комната мне больше понравилась.
Гретхен поставила локти на стол и положила подбородок на скрещенные пальцы.
— Тайгер, — промурлыкала она, — вы просто обезоруживающе прямолинейны.
— Так мы поедем к вам?
— Конечно, — с улыбкой произнесла она.
Огонь пылкого восточного танца еще горел в ней. Она позволила мне расстегнуть ее платье, стянула его с себя и сбросила кружевное белье, которое было на ней. После этого она медленно подошла ко мне. Она была высокой и стройной. Немного мускулистое тело спортсменки, с высокой грудью, было тем не менее достаточно женственным.
— А теперь ты, — прошептала она и принялась расстегивать на мне рубашку.
В гостиной пронзительно зазвонил телефон.
Я посмотрел на Гретхен, но она покачала головой. Нежные ее пальцы проникли под майку и поглаживали мне грудь, Я слегка отстранился от нее, чтобы быстрее закончить то, что она начала...
Снаружи, на улицах Гринич-Вилледж, стояла мертвая тишина, Гретхен спала рядом, обняв меня за шею. Я осторожно взял ее руку, пощупал пульс, который был ровным, прислушался к ее спокойному дыханию, положил ее руку на подушку и осторожно поднялся с постели. Я быстро и бесшумно оделся, накрыл Гретхен одеялом и направился к двери.
На пороге я остановился, оглянулся на нее и произнес задумчиво под нос:
— Мила, очень мила.... но немного наивна!
И вышел.
Глава 10
Сообщение о ночной перестрелке было во всех утренних газетах. На снимках были изображены парень на тротуаре с кровавым пятном на груди и мертвый водитель на рулевом колесе. В тексте под снимками сообщалось, что первый был опознан, как Томми Уильяме, а шофер, как Макс Швейбер, — оба известные всем гангстеры из Чикаго с огромным списком уголовных преступлений.
Я дописал отчет о событиях предыдущего дня, бросил конверт в почтовый ящик и постучал в дверь к Туми. Он имел ключ от моего номера, поэтому я сунул копию отчета в заранее обусловленный тайник и отправился завтракать.
Ровно в 9.30 я уселся в такси и поехал в контору Уотфорда, Секретарша улыбнулась мне и движением головы указала на дверь кабинета шефа. Их оказалось только двое — Тома:
Уотфорд и тяжеловесный мужчина из секретной службы, и в их глазах читалась открытая враждебность и злость. Они оба сидели за письменным столом и с мрачной решимостью глядели на меня, на то, как я вошел, как уселся в свободное кресло.
— Насколько я понимаю, вы уже получили результаты баллистической экспертизы, — первым нарушил молчание я. Уотфорд кивнул.
— Это был ваш пистолет, Тайгер Мэн. Эти пули пополнили нашу коллекцию вещественных доказательств против вас самих, Плотный мужчина угрожающе наклонился вперед.
— Ваше счастье, что оба мужчины были вооружены. Только поэтому вы не занесены в разряд убийц беззащитных граждан США.
— Мне приходилось играть роль подсадной утки, — заметил я с усмешкой, — По крайней мере, я могу надеяться, что вы не будете указывать полиции на меня пальцами?
— Почему вы оказались в данном месте в это время?
— Я возвращался от Эдит Кейн, — ответил я. Они быстро переглянулись.
— Почему вы не проверили ее по моей просьбе? — в свою очередь спросил я их.
Уотфорд нажал кнопку селектора и дал распоряжение секретарше. В ожидании ответа он сказал:
— Кто-то следил за вами.
— Нет! Эдит Кейн навела убийц на меня... После того как мы расстались, она позвонила им по телефону. Вы разузнали что-нибудь об этих парнях?
Плотный мужчина нехотя процедил сквозь зубы:
— Это банда профессиональных убийц. Два дня назад они прибыли к нам на самолете. Слежки за ними установлено не было... Мы не предполагали, что дело так повернется...
— Будет ли полиция продолжать расследование? — спросил я.
— В данном случае мы вынуждены подчиниться ей, — с язвительной усмешкой произнес мужчина. Я с улыбкой взглянул на него.
— Но ведь Мартина Грэди — нет! Мне показалось, что он сейчас лопнет от злости. Его лицо побагровело, и он с размаху грохнул кулаком по столу.
— Черт побери этого Грэди и всю вашу банду! В один прекрасный день я всех вас засажу за решетку. Мы молчали некоторое время, потом я сказал:
— Я запрашивал у вас информацию по Эдит Кейн. Что вам удалось узнать?
— Практически ничего! — ответил Уотфорд устало. — У нее безупречная репутация.
— С вас будет достаточно и того, что она — убийца! — произнес я, вставая.
— Чья убийца? — спросил плотный мужчина.
— Это долгая история, мистер, и это только моя личная история, — заметил я.
— А разве у вас есть выбор?
— Вряд ли, — ответил я.
— Опасность еще не миновала вас, Тайгер. Они наверняка попытаются еще раз и более успешно.
— Конечно. Но на этот раз я постараюсь оставить одного из них немного подольше в живых, чтобы он успел мне кое-что рассказать. А теперь я попрошу вас об одолжении.
— Вы зависите от нас, мистер Мэн, а не мы от вас.
— Если вы так считаете, то мне наплевать на ваше сотрудничество. Это только лишний раз доказывает, что вы слишком тупы для нашей совместной работы.
Уотфорд хладнокровно проглотил оскорбление, взглянул на своего партнера и спросил меня:
— Что вам нужно на этот раз?
— Чтобы за Эдит Кейн постоянно наблюдали все 24 часа в сутки, с постоянной сменой наблюдателей и с проверкой всех ее контактов и связей.
— И как долго это будет продолжаться?
— Я думаю, недели хватит.
— А вам известно, — заметил Уотфорд, — что для этого нужны люди и деньги?
— Если у вас есть средства поддерживать правительство Тито и посылать пшеницу России, то, думаю, можно отыскать пару тысяч для защиты собственной политики.
Они замолчали, потом Уотфорд спросил:
— Что мы получим за это?
— Мою помощь, — я выжидающе посмотрел на них. — Вы согласны?
— Хорошо. Значит неделю, — сказал плотный мужчина.
В отель я вернулся пешком, затесавшись в гущу толпы и раздумывая над положением дел.
События развивались неплохо, кое-что уже начало проясняться, но самое спелое яблоко еще не пряталось в листве.
Это был очень ловкий прием со стороны противника использовать наемников, не подставляя таким образом под удар своего человека. Рондина избегала возможного опознания своей личности, а предпочитала все еще дергать за ниточки марионеток;
Сначала была первая попытка покушения на меня, после нашей неожиданной встречи. Именно тогда она и могла наверняка убить меня, если бы поставила это дело как следует. В тот момент я работал без прикрытия и просто убивал время перед очередным заданием. Позже, перед тем как нанести второй удар, она установила наблюдение за моим отелем. «Хвост» мне удалось стряхнуть только благодаря тому, что я проникся планами Рондины. В обычном случае, после первого же покушения я наверняка сменил бы отель, но мне необходимо было заставить Рондину сбросить маску и раскрыться.
Второе покушение провалилось благодаря моей предусмотрительности — я заранее снял комнату на таком этаже, где можно было свободно перебраться из одного номера в другой, который был снят тоже на мое имя. Эта старая привычка уже не раз выручала меня из беды.
В конце концов, не зря же моя Фамилия вот уже три года стоит у противника в списке "Б", Сейчас они перенесли меня в список "А" — в список приговоренных к немедленному уничтожению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18