Последние слова он сказал театральным напыщенным тоном, но на его слушателей эти слова не оказали ни малейшего действия. Уайтсайд только на минутку оторвался от своего протокола и подмигнул Тарлингу.
— Вам кажется, доставляет особое удовольствие готовиться к самоубийству, чтобы потом изменить свое мнение по этому поводу, — сказал Уайтсайд.
— Мне очень жаль, что вы в таком легком тоне говорите о таком серьезном деле. Как я уже сказал, мне пришлось довольно долго ждать. Но уже совершенно стемнело раньше, чем я вернулся в квартиру мисс Райдер. Одетта передала мне все ключи, и я без всякого затруднения нашел ее чемоданчик. Он находился в столовой, в нижнем отделении буфета. Я положил его на кровать и стал упаковывать его, как умел, так как я мало разбираюсь в том, что дамам нужно в дороге. Тем временем мне стало очевидно, что я больше не сумею вовремя попасть к поезду. По счастью, я условился с мисс Райдер позвонить ей в том случае, если я не успею справиться со всем.
— Между прочим, разрешите спросить вас, — сказал Тарлинг, — как вы были одеты?
— Как же я был одет? Разрешите мне подумать. На мне было тяжелое пальто, насколько я помню, ночь была прохладная и туманная.
— Где у вас был пистолет?
— В кармане пальто, — быстро ответил Мильбург.
— Вы надели пальто? Мильбург минуту подумал.
— Я снял его, находясь в квартире, и повесил возле постели, рядом с нишей, в которой хранилось платье мисс Райдер.
— Когда вы пошли телефонировать, вы взяли с собой пальто?
— Нет, это я знаю совершенно точно, — сейчас же сказал Мильбург. — Я вспоминаю, что потом еще подумал о том, как глупо с моей стороны было взять с собой пальто и потом не надевать его.
— Продолжайте, — нетерпеливо сказал Тарлинг.
— Я зашел на станцию подземной дороги, позвонил в гостиницу, и, к моему величайшему изумлению и заботе, мисс Райдер не отвечала. Я спросил швейцара, не видел ли он молодую даму в таком-то платье, ожидавшую в вестибюле. Он ответил на мой вопрос отрицательно. Значит, была возможность, что она возвратилась к себе на квартиру.
— Держитесь ближе к фактам. — перебил его Уайтсайд. — Нам не нужны ваши предположения и теории. Рассказывайте нам просто, что случилось, и мы уже сами сделаем собственные выводы,
— Ну, хорошо, — любезно ответил Мильбург. — Когда я позвонил, было половина десятого. Вы помните, что я телеграфировал мистеру Лайну, чтобы он встретился со мной в квартире мисс Райдер в одиннадцать часов. Следовательно, не было никакой причины возвращаться раньше назначенного срока, в крайнем случае, на несколько минут раньше, чтобы впустить мистера Лайна. Вы раньше спрашивали меня, — обратился он к Тарлингу, — надел ли я пальто? Я теперь вспоминаю, что пошел обратно в квартиру мисс Райдер за ним. Но когда я пришел на улицу позади дома, я увидел нескольких людей, стоявших у заднего фасада большого дома. Я не хотел, чтобы на меня обратили внимание, и подождал поэтому, пока все ушли. Я начал мерзнуть, стоя на углу улицы, и так как эти люди все еще не уходили, а продолжали стоять у гаражей, то время показалось мне ужасно долгим. Я пошел обратно на главную улицу и прошел при этом мимо кинематографа. Я охотно хожу в кино, и хотя в тот момент я не был в подходящем настроении, но я все-таки вошел, чтобы убить время. Сейчас я приступаю к важнейшей части своего отчета и прошу вас обращать внимание на все подробности. Но я очень желаю, так как это в моих собственных интересах, чтобы убийца был пойман и предан суду.
Тарлинг прервал его, попросив рассказывать скорее, но Мильбург не дал себя запугивать.
— Когда я потом вернулся на заднюю улицу, то она была пуста, но у черного хода стоял небольшой желтый автомобиль. Ни в автомобиле, ни поблизости от него никого не было. Я был удивлен, потому что в тот момент не узнал автомобиля Торнтона Лайна. Дверь черного хода была открыта, хотя я помнил, что, уходя, запер ее. Я открыл дверь, ведущую в квартиру, и вошел. Когда я уходил, я потушил свет, но, к моему великому изумлению, я через дверь увидел свет в комнате Одетты, и раньше еще, чем я вошел в комнату, я услышал запах жженого пороха. Я увидел человека, лежавшего на полу лицом вниз. Я быстро вошел и повернул его на спину. С ужасом я узнал в этом человеке мистера Торнтона Лайна. Он был без сознания, и кровь сочилась из раны на его груди. Мне показалось, что он уже умер. Я был в высшей степени поражен. Моей первой мыслью было, и первая мысль иной раз бывает правильной, что Одетта Райдер по какой-нибудь причине вернулась домой и застрелила его. И странно: окно спальни было широко раскрыто.
— Но окно защищено крепкой решеткой, — сказал Тарлинг. — Было совершенно невозможно скрыться через окно.
— Я исследовал рану, — продолжал Мильбург, — и нашел, что она была очень опасна. Торнтон Лайн еще подавал слабые признаки жизни. Я собирался остановить сочившуюся из раны кровь, выдвинул ящик комода и вынул первую попавшуюся мне в руки вещь. Мне нужно было наложить кое-что на рану, и для этого я использовал два платочка Одетты. Сперва я снял с него сюртук и жилет, что было очень трудно. Потом я поднял его, насколько это было возможно. Но он умер, вероятно, в то время, пока я накладывал перевязку.
Внезапно я понял, в каком ужасном положении я сам находился. Я подумал о том, какие сильные подозрения должны падать на меня, если кто-нибудь застанет меня в этой комнате, и меня охватил панический страх. Я сейчас же взял висевшее на стене пальто, поспешил вон из помещения и дошел до своей квартиры в Кемдентоуне в совершенно разбитом состоянии.
— Вы оставили свет непотушенным? — спросил Тарлинг, Мильбург подумал немного.
— Да, — сказал он, — я забыл выключить свет.
— Вы оставили тело в квартире?
— Готов присягнуть в этом.
— А револьвер был в вашем кармане, коща вы пошли домой?
Мильбург покачал головой.
— Почему же вы не сообщили обо всем этом деле полиции?
— Потому что я боялся. Я был перепуган насмерть. Трудно сознаться в такой вещи, но я по природе труслив.
— Был ли еще кто-нибудь в помещении? Вы обследовали комнату?
— Насколько я мог видеть, там никого не было, кроме меня. Но я же сказал вам, что окно было открыто. Вы сказали, что на нем была решетка, но худощавый человек легко может протиснуться сквозь железные прутья, как, например, девушка.
— Это невозможно, — коротко ответил Тарлинг. — Промежутки между прутьями решетки были очень тщательно размерены, — между ними никто не мог проскользнуть. Вы имеете понятие, кто мог убрать труп?
— Нет, я не знаю этого, — твердо ответил Мильбург. Тарлинг как раз собирался что-то сказать, как вдруг раздался телефонный звонок. Он взял слуховую трубку. Он услыхал хриплый и громкий голос, по-видимому, не привыкший говорить по телефону.
— Здесь мистер Тарлинг?
— Да, это я сам.
— Она с вами очень дружна, не правда ли? — спросил незнакомец с звенящим хохотом. Тарлинга охватил леденящий ужас, потому что несмотря на то, что он ни разу не говорил с Сэмом Стэй, его чувство подсказало ему, что у аппарата именно этот сумасшедший, — вы завтра найдете ее; это значит, найдете только то, что от нее останется, от той женщины, которая предала его…
Тарлинг услышал, как собеседник дал отбой. В безумном страхе он снова повернул ручку.
— С какой станцией я только что был соединен?
С телефонной станции ему ответили через некоторое время, что он разговаривал с Хэмстэдом.
XXXVI
Одетта Райдер удобно уселась на мягком сидении автомобиля. Она закрыла глаза, потому что вдруг почувствовала легкую слабость. На ней сказывались волнения и тревоги последнего времени. Но мысль о том, что Тарлинг нуждается в ней, дала ей силы дойти до автомобиля. Но теперь,' когда она сидела одна в темном лимузине, она почувствовала свою физическую слабость. Автомобиль проезжал по бесконечно длинным улицам. Она не знала, в каком направлении они ехали, но при ее состоянии это было ей совершенно безразлично. Она до тех пор даже не знала точного местонахождения госпиталя.
Один раз, когда они проезжали по оживленной улице, она увидела, что люди оборачивались вслед автомобилю. Полицейский крикнул что-то… Но она была слишком слаба, чтобы обращать на это внимание. До ее сознания только смутно доходила смелость шофера, который изумительным образом справлялся со всеми трудностями езды. Только когда она заметила, что они выехали на загородное шоссе, у нее возникло подозрение, что не все в порядке. Но и тут ее сомнения снова рассеялись, когда она по некоторым признакам узнала, что они ехали по дороге в Гертфорд. Она снова прислонилась к спинке сидения. Вдруг автомобиль остановился, затем дал задний ход, въехав на проселочную дорогу, и снова повернул в том направлении, откуда приехал. Вскоре после этого автомобиль остановился. Сэм Стэй выключил мотор и затормозил. Потом он слез со своего сиденья и открыл дверцы.
— Выходи, — сказал он грубо.
— Что? Что? — начала пораженная ужасом девушка. Но, прежде чем она успела вымолвить слово, он схватил ее за руку и так порывисто вытащил ее, что она упала на дорогу.
— Как, ты меня не знаешь? — Он так дико схватил ее за плечи, что ей хотелось громко крикнуть от боли. Она валялась на коленях и напрасно делала попытки встать. В испуге и изумлении она поглядела на этого маленького человека.
— Я узнаю вас, — сказала она, затаив дыхание. — Вы тот человек, который пытался вломиться в мою квартиру?
Он ухмыльнулся,
— Я тоже знаю тебя, — грубо расхохотался он. — Ты ужасное дьявольское создание, которое подкараулило его — этого лучшего человека во всем мире! Он лежит сейчас в мавзолее на кладбище в Хайгете» двери мавзолея совсем как церковные двери — туда я сегодня ночью доставлю тебя. Ты… проклятая тварь! Туда я сброшу тебя, все глубже и глубже, и там ты будешь у него, потому что оп хотел иметь тебя.
Он схватил ее за руки и поглядел ей прямо в лицо. В горящих безумием глазах помешанного было выражение такой дикости и бесчеловечности, что Одетта от страха не в состоянии была издать ни звука. Вдруг она потеряла сознание, он схватил ее под руку и поднял с земли.
— Что, обморок? Это еще немного рано! — хрипло крикнул он.
Его резкий смех раздался среди жуткой тишины ночи. Он положил ее на траву в стороне от дороги, вытащил чемоданный ремень, который хранился у него под сиденьем, и скрутил ей руки. Потом он взял ее шаль и замотал ей рот.
Наконец, он схватил ее, поднял и положил в углу автомобиля. Захлопнув дверь, он сел на свое место и полным ходом поехал в Лондон. Достигнув границы Хемпсэда, он увидел световой сигнал у табачной торговли. Сейчас же после этого он остановил автомобиль, достигнув наиболее неосвещенной части улицы. Он быстро заглянул внутрь лимузина, девушка соскользнула с сидения на пол и лежала неподвижно.
Потом он поспешил в табачную лавку, где увидел световой сигнал, означающий телефонный автомат. Ему вдруг пришла в голову дикая идея. что он может отомстить еще одному человеку с пронизывающими глазами, который допрашивал его тогда, когда с ним случился припадок, — Тарлингу… так его звали, да!
Он перелистал телефонную книгу и нашел номер, который искал. В следующую минуту он уже разговаривал с сыщиком.
Он повесил трубку и вышел из телефонной будки. Лавочник, слышавший его твердый резкий голос, недоверчиво поглядел ему вслед. Но Сэму Стэй все это было безразлично. Он больше не интересовался тем, подозревают ли его люди. Он подбежал к автомобилю, вскочил в него и поехал дальше.
К кладбищу в Хайгете!
Эта мысль мелькала все время в его мозгу. Главные ворота, наверное, уже закрыты, но все-таки он сумеет выполнить свой план. Может быть, лучше будет сперва убить ее, а потом перебросить через стену? Но было бы гораздо большей местью затащить ее на кладбище и живьем столкнуть к мертвому, в холодную сырую могилу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32