Просто одержимый. Он обставил один из клубов мистера Мигана на пять кусков. Когда ребята приволокли его, мистер Миган приколотил гвоздями его руки к столу. Самолично. Гвозди длиной по двенадцать сантиметров и большой молоток. И оставил парня в таком состоянии на пять часов. Чтобы тот поразмыслил о своем плохом поведении, как он сам выразился.
— А что было потом? — поинтересовался Фэллон.
— Я сам видел, как вытаскивали гвозди. Это было ужасно. Грегсон был в жутком состоянии. А мистер Миган потрепал его по щеке и сказал, что надеется, в будущем тот будет пай-мальчиком. Потом дал ему два фунта и отправил к целителю из Пакистана, услугами которого пользуется сам. Я говорю вам, — заявил Уорли, вздрагивая, — это не тот человек, с которым следует ссориться, мистер Фэллон.
— У него, кажется, хватает методов завоевывать друзей и добиваться своего от посторонних. Этот священник на кладбище, ты знаешь его?
— Отца Да Косту? Да. Он служит в полуразрушенной церквушке в центре города. Церковь Святого Имени, так она называется. В тамошней усыпальнице есть что-то вроде убежища для бездомных. Вот они-то и составляют основную часть его прихожан. В округе почти все дома разрушены.
— Интересно... Ну-ка отвезите меня туда.
Машина резко дернулась — таким сильным было удивление водителя. Он чуть было не выпустил руль.
— Да вы что! Не делайте глупостей, у меня приказ незамедлительно после операции вернуться на ферму.
— А я меняю программу, — сказал Фэллон просто и спокойно зажег сигарету.
* * *
Церковь Святого Имени находилась на Рокингам Стрит, втиснувшись между двумя зданиями из стекла и бетона, занятыми под конторы. Пейзаж являл собой контраст обветшалости и роскоши. Немного дальше был пустырь, освобожденный от старых развалюх для новых современных построек.
Уорли остановился напротив церкви, и Фэллон вышел. Перед ним было строение в псевдо-готическом стиле с отвратительной квадратной башней в центре. Все здание было опутано строительными лесами, что свидетельствовало о восстановительных работах.
— Да, не слишком-то вычурно, — сказал Фэллон.
— У них нет достаточного количества денег. Чертова развалина вот-вот рухнет, — ответил Уорли, нервно промокая платком лоб. — Поехали отсюда, мистер Фэллон. Я умоляю вас.
— Минутку.
Фэллон перешел улицу, подошел к главному порталу. На двери висела обычная для церкви табличка с указанием имени священника и расписанием служб. Время исповеди было в тринадцать и семнадцать часов. Он с минуту изучал расписание, затем задумчиво улыбнулся и пошел обратно к грузовичку. Приблизившись, он обратился к Уорли через стекло в дверце:
— Похоронная контора Мигана, где она находится?
— В Полс-сквер, — сказал Уорли. — В десяти минутах отсюда, возле городской ратуши.
— У меня дела. Скажите Мигану, что я буду там в два.
— Ради всего святого, мистер Фэллон, — умоляюще застонал Уорли. — Вы не можете так поступать!
Но Фэллон уже пересекал улицу, собираясь войти в храм. Уорли процедил:
— Грязный подонок!
И уехал.
* * *
Фэллон не пошел внутрь, но обогнул здание, пройдя узкой улочкой вдоль унылой серой стены. Позади церкви находилось старое кладбище с простыми надгробными памятниками, а в глубине виднелся домик, по-видимому, принадлежавший священнику. Он был в таком же состоянии, что и церковь.
Место было мрачным и унылым, вокруг стояли деревья без листьев, покрытые слоем копоти, которую даже дождь был не в силах смыть. Фэллона охватило забавное состояние меланхолии. Вот где все заканчивается, с какой стороны ни посмотри. Остаются лишь слова на могильном камне. Сзади него хлопнула дверь, и он живо обернулся.
Молодая женщина вышла из домика на аллею, накинув на плечи старенькое пальто. Она опиралась на эбонитовую палку, и несла в руке нотную тетрадь.
Фэллон дал ей лет двадцать пять-тридцать: черные волосы до плеч, лицо серьезное. Он не сказал бы, что она красива, но в обаянии ей было трудно отказать: она привлекала внимание.
Он было собрался объяснить ей свое присутствие, но она посмотрела на него так, словно его не существовало, и прошла мимо, постукивая своей палкой по краю могилы...
Затем она остановилась с нерешительным видом и спросила спокойным, приятным голосом:
— Здесь есть кто-нибудь?
Фэллон не шелохнулся. Она задержалась на мгновение, затем развернулась и продолжила свой путь по аллее. Добравшись до входа в церковь, она извлекла из кармашка ключик, отперла дверь и вошла внутрь.
Фэллон направился к главному входу. Когда он толкнул дверь, он почувствовал привычный запах и иронично усмехнулся.
— Ладан, свечи и святая вода, — произнес он, опуская руку в кропильницу.
В храме присутствовало некое очарование, было видно, что когда-то на его убранство потратили немало денег. Окна украшали витражи прошлого века, и повсюду стояли средневековые скульптуры.
Строительные леса были похожи на паутину и поддерживали своды нефа со стороны алтаря. Все тонуло во мраке, только лампа в дарохранительнице да свечи отбрасывали слабый свет на статую Мадонны.
Девушка сидела за органом, на хорах. Она начала наигрывать; сначала это были несколько нерешительных аккордов, затем, пока Фэллон приближался, она начала «Прелюдию и Фугу ре мажор» Баха.
У нее был талант. Фэллон задержался у лестницы, ведущей на хоры, прислушался, затем стал подниматься. Она прервала игру и повернулась на шум.
— Здесь есть кто-нибудь?
— Простите, что помешал, — отозвался он. — Я слушал с удовольствием.
Ее лицо осветила робкая улыбка. Она прислушалась, и он сказал:
— Могу я посоветовать вам кое-что?
— Вы играете на органе?
— Играл когда-то! Послушайте, верхний регистр изготовлен из дерева. Если бы не влажность, он звучал бы по-другому, но сейчас там все расстроилось. Вы слышите свист? На вашем месте, я опустил бы его...
— О, спасибо! Я попробую.
Она повернулась к клавиатуре, а Фэллон отошел в глубь церкви, в самый темный уголок.
Она исполнила «Прелюдию и Фугу»; Фэллон слушал, прикрыв глаза и скрестив руки на груди. Он отдал дань ее мастерству, она, без сомнения, была талантлива и заслуживала внимания.
Через полчаса она окончила игру, собрала ноты и спустилась с хор. Внизу она задержалась, прислушиваясь, не ушел ли ее незнакомый советчик. Но он не двинулся, и она скрылась в ризнице.
А Фэллон остался сидеть неподвижно в тишине и мраке.
Глава третья
Миллер
Отец Да Коста допивал вторую чашку чая в каморке смотрителя кладбища, когда в дверь постучали и вошел молодой полицейский.
— Простите, что еще раз беспокою, отец мой, но мистер Миллер хотел бы сказать вам пару слов.
Отец Да Коста поднялся.
— Мистер Миллер?
— Старший инспектор Миллер, отец мой. Шеф полицейской бригады.
Проливной дождь все еще шел, когда они вышли на улицу. Двор был заполнен полицейскими машинами, и пока они шли по аллее, у них сложилось впечатление, что «бобби» находятся повсюду, шныряя туда-сюда между зарослей рододендронов.
Труп находился в том самом месте, где произошло убийство, но теперь его накрыли брезентом. Кто-то в темном плаще склонился над ним для предварительного освидетельствования. Он что-то тихонько говорил в портативный диктофон; рядом с ним был раскрыт медицинский саквояж.
Вокруг толпились полицейские в штатском и в форме, осматривая место преступления.
Молодого инспектора, который давал свидетельские показания, звали Фитцджеральд. Он держался в сторонке и о чем-то переговаривался с высоким худым человеком, похожим на университетского профессора, одетым в непромокаемый плащ с кушаком. Заметив Да Косту, он сразу же подошел к нему.
— А, вот и вы, отец мой. А это старший инспектор Миллер.
Миллер протянул ему руку. У него было худое лицо и спокойные карие глаза. Он казался очень усталым.
— Грязное дельце, отец мой, — сказал он.
— Бесспорно.
— Как видите, мы проводим все необходимые процедуры, а профессор Лоулор, которого вы видите, готовит предварительное заключение. Он проведет вскрытие сегодня после полудня. Но с другой стороны, нельзя отрицать, что ключ к разгадке — это вы. Я могу задать вам несколько вопросов?
— Естественно. Я к вашим услугам. Но смею вас уверить, что я уже рассказал инспектору Фитцджеральду все, что знаю. Думаю, он ничего не пропустил.
Фитцджеральд принял скромный вид, который соответствовал ситуации, и Миллер улыбнулся:
— Отец мой, вот уже скоро двадцать пять лет, как я работаю в полиции, и если я что и усвоил, так это то, что в каждом деле есть некая мелочь, и именно эта мелочь и таит в себе разгадку.
Профессор Лоулор поднялся.
— Здесь все закончено, Ник, — объявил он. — Можете забирать его. Если я правильно понял со слов Фитцджеральда, вы сказали, что он опирался коленом о край могилы... Рядом с этим местом?
— Совершенно точно.
Лоулор повернулся к Миллеру.
— Все совпадает. Должно быть, он поднял глаза в тот решающий момент, и, естественно, его голова была повернута вправо. Входное отверстие находится на расстоянии около двух с половиной сантиметров над левым глазом.
— Больше ничего интересного? — спросил Миллер.
— Не особенно. В диаметре рана имеет полтора сантиметра. Крови мало. Никаких следов пороха. Ожогов нет. Выходное отверстие: пять сантиметров в диаметре. Взрывного типа, с разрушением черепной коробки, затронута правая затылочная доля головного мозга. Находится в пяти сантиметрах справа от внешней части затылочной выпуклости.
— Спасибо вам, доктор, — пошутил Миллер.
Профессор Лоулор обернулся к Да Косте и улыбнулся.
— Видите, отец мой, в медицине тоже есть своя терминология, так сказать, жаргон, как и в церкви. Все, что вы услышали, означает, что ему влепили пулю с близкого расстояния, но не в упор. И она должна быть где-то поблизости, или то, что от нее осталось, — подытожил он, собирая саквояж.
— Спасибо, что напомнили, — иронично заметил Миллер ему вслед.
Фитцджеральд пошел к памятнику, затем вернулся, качая головой.
— Мы снимаем гипсовые отпечатки следов, но похоже, это пустая трата времени. Он был в калошах поверх ботинок. И потом, мы прочесали всю округу, осмотрели каждую травинку, но нигде нет и малейшего намека на гильзу.
Миллер нахмурился и спросил у Да Косты:
— Вы точно уверены, что пистолет был с глушителем?
— Совершенно точно.
— Похоже, вы чересчур категоричны.
— Молодой человек, я служил в воздушном десанте в чине лейтенанта, — спокойно ответил священник. — Острова Эгейского моря, Югославия, и все в таком духе. Я был вынужден пользоваться пистолетом с глушителем и не раз.
Миллер и Фитцджеральд обменялись удивленными взглядами, и внезапно Да Косту осенило:
— Ну конечно! Невозможно использовать глушитель для револьвера. Нужно, чтобы это был автоматический пистолет, и это означает, что гильза была выброшена, — воскликнул он, подходя к могиле. — Ну-ка посмотрим: пистолет был у него в правой руке, следовательно гильза должна была бы быть с этой стороны.
— Именно. Но мы ничего не нашли, — сказал Миллер.
И тогда Да Коста вспомнил:
— Он нагнулся и поднял что-то, прежде чем скрыться.
Миллер взглянул на Фитцджеральда; тот казался расстроенным.
— Этого не было в вашем рапорте.
— Это моя ошибка, инспектор, — вмешался Да Коста. — Я этого не сказал. Я даже не подумал об этом.
— Вот об этом я и говорил, отец мой. Всегда есть какая-нибудь мелочь. Теперь я кое-что знаю. Этот человек — не обычный убийца. Это профессионал до мозга костей, и это — великолепно.
— Я не понимаю.
Миллер извлек из кармана медную табакерку и трубку, которую тщательно набил.
— Естественно, потому что люди такого калибра редко встречаются, отец мой; все очень просто. Я сейчас вам объясню. Полгода назад некто украл около двухсот пятидесяти тысяч фунтов в местном банке. Ему понадобился целый уик-энд, чтобы проникнуть в несгораемое помещение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
— А что было потом? — поинтересовался Фэллон.
— Я сам видел, как вытаскивали гвозди. Это было ужасно. Грегсон был в жутком состоянии. А мистер Миган потрепал его по щеке и сказал, что надеется, в будущем тот будет пай-мальчиком. Потом дал ему два фунта и отправил к целителю из Пакистана, услугами которого пользуется сам. Я говорю вам, — заявил Уорли, вздрагивая, — это не тот человек, с которым следует ссориться, мистер Фэллон.
— У него, кажется, хватает методов завоевывать друзей и добиваться своего от посторонних. Этот священник на кладбище, ты знаешь его?
— Отца Да Косту? Да. Он служит в полуразрушенной церквушке в центре города. Церковь Святого Имени, так она называется. В тамошней усыпальнице есть что-то вроде убежища для бездомных. Вот они-то и составляют основную часть его прихожан. В округе почти все дома разрушены.
— Интересно... Ну-ка отвезите меня туда.
Машина резко дернулась — таким сильным было удивление водителя. Он чуть было не выпустил руль.
— Да вы что! Не делайте глупостей, у меня приказ незамедлительно после операции вернуться на ферму.
— А я меняю программу, — сказал Фэллон просто и спокойно зажег сигарету.
* * *
Церковь Святого Имени находилась на Рокингам Стрит, втиснувшись между двумя зданиями из стекла и бетона, занятыми под конторы. Пейзаж являл собой контраст обветшалости и роскоши. Немного дальше был пустырь, освобожденный от старых развалюх для новых современных построек.
Уорли остановился напротив церкви, и Фэллон вышел. Перед ним было строение в псевдо-готическом стиле с отвратительной квадратной башней в центре. Все здание было опутано строительными лесами, что свидетельствовало о восстановительных работах.
— Да, не слишком-то вычурно, — сказал Фэллон.
— У них нет достаточного количества денег. Чертова развалина вот-вот рухнет, — ответил Уорли, нервно промокая платком лоб. — Поехали отсюда, мистер Фэллон. Я умоляю вас.
— Минутку.
Фэллон перешел улицу, подошел к главному порталу. На двери висела обычная для церкви табличка с указанием имени священника и расписанием служб. Время исповеди было в тринадцать и семнадцать часов. Он с минуту изучал расписание, затем задумчиво улыбнулся и пошел обратно к грузовичку. Приблизившись, он обратился к Уорли через стекло в дверце:
— Похоронная контора Мигана, где она находится?
— В Полс-сквер, — сказал Уорли. — В десяти минутах отсюда, возле городской ратуши.
— У меня дела. Скажите Мигану, что я буду там в два.
— Ради всего святого, мистер Фэллон, — умоляюще застонал Уорли. — Вы не можете так поступать!
Но Фэллон уже пересекал улицу, собираясь войти в храм. Уорли процедил:
— Грязный подонок!
И уехал.
* * *
Фэллон не пошел внутрь, но обогнул здание, пройдя узкой улочкой вдоль унылой серой стены. Позади церкви находилось старое кладбище с простыми надгробными памятниками, а в глубине виднелся домик, по-видимому, принадлежавший священнику. Он был в таком же состоянии, что и церковь.
Место было мрачным и унылым, вокруг стояли деревья без листьев, покрытые слоем копоти, которую даже дождь был не в силах смыть. Фэллона охватило забавное состояние меланхолии. Вот где все заканчивается, с какой стороны ни посмотри. Остаются лишь слова на могильном камне. Сзади него хлопнула дверь, и он живо обернулся.
Молодая женщина вышла из домика на аллею, накинув на плечи старенькое пальто. Она опиралась на эбонитовую палку, и несла в руке нотную тетрадь.
Фэллон дал ей лет двадцать пять-тридцать: черные волосы до плеч, лицо серьезное. Он не сказал бы, что она красива, но в обаянии ей было трудно отказать: она привлекала внимание.
Он было собрался объяснить ей свое присутствие, но она посмотрела на него так, словно его не существовало, и прошла мимо, постукивая своей палкой по краю могилы...
Затем она остановилась с нерешительным видом и спросила спокойным, приятным голосом:
— Здесь есть кто-нибудь?
Фэллон не шелохнулся. Она задержалась на мгновение, затем развернулась и продолжила свой путь по аллее. Добравшись до входа в церковь, она извлекла из кармашка ключик, отперла дверь и вошла внутрь.
Фэллон направился к главному входу. Когда он толкнул дверь, он почувствовал привычный запах и иронично усмехнулся.
— Ладан, свечи и святая вода, — произнес он, опуская руку в кропильницу.
В храме присутствовало некое очарование, было видно, что когда-то на его убранство потратили немало денег. Окна украшали витражи прошлого века, и повсюду стояли средневековые скульптуры.
Строительные леса были похожи на паутину и поддерживали своды нефа со стороны алтаря. Все тонуло во мраке, только лампа в дарохранительнице да свечи отбрасывали слабый свет на статую Мадонны.
Девушка сидела за органом, на хорах. Она начала наигрывать; сначала это были несколько нерешительных аккордов, затем, пока Фэллон приближался, она начала «Прелюдию и Фугу ре мажор» Баха.
У нее был талант. Фэллон задержался у лестницы, ведущей на хоры, прислушался, затем стал подниматься. Она прервала игру и повернулась на шум.
— Здесь есть кто-нибудь?
— Простите, что помешал, — отозвался он. — Я слушал с удовольствием.
Ее лицо осветила робкая улыбка. Она прислушалась, и он сказал:
— Могу я посоветовать вам кое-что?
— Вы играете на органе?
— Играл когда-то! Послушайте, верхний регистр изготовлен из дерева. Если бы не влажность, он звучал бы по-другому, но сейчас там все расстроилось. Вы слышите свист? На вашем месте, я опустил бы его...
— О, спасибо! Я попробую.
Она повернулась к клавиатуре, а Фэллон отошел в глубь церкви, в самый темный уголок.
Она исполнила «Прелюдию и Фугу»; Фэллон слушал, прикрыв глаза и скрестив руки на груди. Он отдал дань ее мастерству, она, без сомнения, была талантлива и заслуживала внимания.
Через полчаса она окончила игру, собрала ноты и спустилась с хор. Внизу она задержалась, прислушиваясь, не ушел ли ее незнакомый советчик. Но он не двинулся, и она скрылась в ризнице.
А Фэллон остался сидеть неподвижно в тишине и мраке.
Глава третья
Миллер
Отец Да Коста допивал вторую чашку чая в каморке смотрителя кладбища, когда в дверь постучали и вошел молодой полицейский.
— Простите, что еще раз беспокою, отец мой, но мистер Миллер хотел бы сказать вам пару слов.
Отец Да Коста поднялся.
— Мистер Миллер?
— Старший инспектор Миллер, отец мой. Шеф полицейской бригады.
Проливной дождь все еще шел, когда они вышли на улицу. Двор был заполнен полицейскими машинами, и пока они шли по аллее, у них сложилось впечатление, что «бобби» находятся повсюду, шныряя туда-сюда между зарослей рододендронов.
Труп находился в том самом месте, где произошло убийство, но теперь его накрыли брезентом. Кто-то в темном плаще склонился над ним для предварительного освидетельствования. Он что-то тихонько говорил в портативный диктофон; рядом с ним был раскрыт медицинский саквояж.
Вокруг толпились полицейские в штатском и в форме, осматривая место преступления.
Молодого инспектора, который давал свидетельские показания, звали Фитцджеральд. Он держался в сторонке и о чем-то переговаривался с высоким худым человеком, похожим на университетского профессора, одетым в непромокаемый плащ с кушаком. Заметив Да Косту, он сразу же подошел к нему.
— А, вот и вы, отец мой. А это старший инспектор Миллер.
Миллер протянул ему руку. У него было худое лицо и спокойные карие глаза. Он казался очень усталым.
— Грязное дельце, отец мой, — сказал он.
— Бесспорно.
— Как видите, мы проводим все необходимые процедуры, а профессор Лоулор, которого вы видите, готовит предварительное заключение. Он проведет вскрытие сегодня после полудня. Но с другой стороны, нельзя отрицать, что ключ к разгадке — это вы. Я могу задать вам несколько вопросов?
— Естественно. Я к вашим услугам. Но смею вас уверить, что я уже рассказал инспектору Фитцджеральду все, что знаю. Думаю, он ничего не пропустил.
Фитцджеральд принял скромный вид, который соответствовал ситуации, и Миллер улыбнулся:
— Отец мой, вот уже скоро двадцать пять лет, как я работаю в полиции, и если я что и усвоил, так это то, что в каждом деле есть некая мелочь, и именно эта мелочь и таит в себе разгадку.
Профессор Лоулор поднялся.
— Здесь все закончено, Ник, — объявил он. — Можете забирать его. Если я правильно понял со слов Фитцджеральда, вы сказали, что он опирался коленом о край могилы... Рядом с этим местом?
— Совершенно точно.
Лоулор повернулся к Миллеру.
— Все совпадает. Должно быть, он поднял глаза в тот решающий момент, и, естественно, его голова была повернута вправо. Входное отверстие находится на расстоянии около двух с половиной сантиметров над левым глазом.
— Больше ничего интересного? — спросил Миллер.
— Не особенно. В диаметре рана имеет полтора сантиметра. Крови мало. Никаких следов пороха. Ожогов нет. Выходное отверстие: пять сантиметров в диаметре. Взрывного типа, с разрушением черепной коробки, затронута правая затылочная доля головного мозга. Находится в пяти сантиметрах справа от внешней части затылочной выпуклости.
— Спасибо вам, доктор, — пошутил Миллер.
Профессор Лоулор обернулся к Да Косте и улыбнулся.
— Видите, отец мой, в медицине тоже есть своя терминология, так сказать, жаргон, как и в церкви. Все, что вы услышали, означает, что ему влепили пулю с близкого расстояния, но не в упор. И она должна быть где-то поблизости, или то, что от нее осталось, — подытожил он, собирая саквояж.
— Спасибо, что напомнили, — иронично заметил Миллер ему вслед.
Фитцджеральд пошел к памятнику, затем вернулся, качая головой.
— Мы снимаем гипсовые отпечатки следов, но похоже, это пустая трата времени. Он был в калошах поверх ботинок. И потом, мы прочесали всю округу, осмотрели каждую травинку, но нигде нет и малейшего намека на гильзу.
Миллер нахмурился и спросил у Да Косты:
— Вы точно уверены, что пистолет был с глушителем?
— Совершенно точно.
— Похоже, вы чересчур категоричны.
— Молодой человек, я служил в воздушном десанте в чине лейтенанта, — спокойно ответил священник. — Острова Эгейского моря, Югославия, и все в таком духе. Я был вынужден пользоваться пистолетом с глушителем и не раз.
Миллер и Фитцджеральд обменялись удивленными взглядами, и внезапно Да Косту осенило:
— Ну конечно! Невозможно использовать глушитель для револьвера. Нужно, чтобы это был автоматический пистолет, и это означает, что гильза была выброшена, — воскликнул он, подходя к могиле. — Ну-ка посмотрим: пистолет был у него в правой руке, следовательно гильза должна была бы быть с этой стороны.
— Именно. Но мы ничего не нашли, — сказал Миллер.
И тогда Да Коста вспомнил:
— Он нагнулся и поднял что-то, прежде чем скрыться.
Миллер взглянул на Фитцджеральда; тот казался расстроенным.
— Этого не было в вашем рапорте.
— Это моя ошибка, инспектор, — вмешался Да Коста. — Я этого не сказал. Я даже не подумал об этом.
— Вот об этом я и говорил, отец мой. Всегда есть какая-нибудь мелочь. Теперь я кое-что знаю. Этот человек — не обычный убийца. Это профессионал до мозга костей, и это — великолепно.
— Я не понимаю.
Миллер извлек из кармана медную табакерку и трубку, которую тщательно набил.
— Естественно, потому что люди такого калибра редко встречаются, отец мой; все очень просто. Я сейчас вам объясню. Полгода назад некто украл около двухсот пятидесяти тысяч фунтов в местном банке. Ему понадобился целый уик-энд, чтобы проникнуть в несгораемое помещение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27