Никуда не выходила, от телефона не удалялась.
Сосредоточенно нахмурившись, Доротка подошла к маленькому столику у окна, на котором стоял телефонный аппарат, просмотрела лежавшие рядом бумаги, нагнулась к телефонным книгам, что стояли на полочке под столом, выпрямилась, огляделась и извлекла письмо Войцеховского из-за ближайшего цветочного горшка на подоконнике. Все так же молча подала конверт полицейскому.
— А, значит я его положила туда! — обрадовалась Фелиция. — Что значит положить на место! Хорошо, что ты запомнила.
— Ну и… — выжидающе произнёс полицейский, когда закончил чтение и получил очень важную информацию для размышлений.
Долго ждать ему не пришлось. Ответы посыпались градом.
— Ну и в самом деле — приехала, — с непонятной претензией подтвердила Меланья. — И постаралась максимально насладиться семейной обстановкой, вернее, атмосферой, так, кажется, она говорила. Только вот для нас это было несколько, я бы сказала, утомительно…
— Дубасила! — проникновенно информировал полицию Мартинек.
— Столько ей всего хотелось — голова шла кругом! — пожаловалась Фелиция. — И за все приходилось платить нам, хотя нотариус уверял, что она сама в состоянии…
— Так ведь вчера всем это доказала! — почему-то обиженно возразила Сильвия. — При всех, мы своими глазами увидели…
— Почему только нотариус? И вроде бы Антось тоже подтвердил — она богата? — язвительно допытывалась Меланья у старшей сестры, позабыв о присутствующем за столом полицейском. — Интересно, что о первом разговоре с Войцеховским я почему-то не слышала. Выходит, ты знала — есть что отмечать? Такой ужин отгрохали…
— Что же вы отмечали, уважаемые пани? — не упустил шанса полицейский.
Ответила ему Доротка. Фелиция с Меланьей целиком и полностью переключились друг на друга воодушевляемые редкими, но меткими комментариями Сильвии. В перепалке сестёр то и дело упоминалась неизвестная пока полиции личность по имени Павел. Реплики источали столько яда, что казалось, насквозь прожигали пол. Бежан навострил уши и пытался не упустить ни словечка из того, что говорилось за столом, хотя делал вид, что слушает одну Доротку.
— Видите ли, — говорила Доротка, — вчера крёстная бабушка посетила нотариальную контору, чтобы составить завещание, а потом вернулась с шампанским и велела отметить это событие.
— Ужин был — экстра-класс! — проникновенно информировал полицию Мартинек.
— И за столом она сказала, что мы все стали её наследницами, — как-то печально и равнодушно продолжала Доротка, — но она была такая довольная, так радовалась, я даже подумала — не из-за того ли, что немного злоупотребила шампанским…
— А старушка хлопала бокал за бокалом! — уважительно подтвердил Мартинек.
— …и показала нам драгоценности! — подключилась к ним Сильвия, предоставив сестёр самим себе. — Вы бы видели! Доротке она подарила такое колье! Доротка, покажи пану!
— Да, она подарила мне колье, — без особого энтузиазма подтвердила Доротка, — и предупредила, что будет просить у меня иногда его надевать. Но зачем мне такое колье, я-то куда его надену? Ну и мы отметили завещание…
— Торжественный ужин! — констатировал полицейский. — Гости были?
Поскольку Доротка замялась, за неё ответил словоохотливый Мартинек.
— Вот все эти, которых вы, пан полицейский, тут видите, и ещё двое: Яцек, он шофёр такси, неплохой парень, мы с ним подружились, и ещё один… как его… Павел.
Услышав с другой стороны стола имя любовника, Меланья оставила на минуту сестру в покое и сухо произнесла:
— Павел Дронжкевич, журналист. Мой коллега по работе А в чем дело?
— В бескорыстной любви, — захихикала Фелиция.
Тут даже Сильвия обрушилась на сестру:
— А Павел что — дух святой, чтобы ещё пять лет назад предвидеть, что мы станем наследницами?
Кажется, Эдик Бежан начинал понимать, в каких отношениях находится эти женщины.
— А второй гость, — сказал он, — Яцек… простите, я не расслышал фамилии…
— Волинский, — вздохнула Доротка. — Работает в радио-такси. Машина номер семьдесят.
— Не пять, а десять лет назад, — так же холодно внесла поправку Меланья. — О Вандзе тогда мы ещё и не знали.
— Дороткин жених, — с готовностью информировала полицию Сильвия.
Вот тут Бежан от всего сердца пожалел, что не записывает застольную беседу. Никакой следователь и мечтать не смел бы о столь потрясающих предварительных показаниях. Если вскрытие обнаружит признаки насильственной смерти старушки, в его распоряжении окажется пропасть ценнейших сведений. Тут и мотивы как на ладони, и возможные преступники. И никто, за исключением девушки, не скорбит, даже не пытается изображать скорбь. Правда, они знали покойную с недавних пор, не успели привязаться и полюбить…
С другой же стороны, похоже, никто из них не пытается ничего утаивать от следствия. С обезоруживающей простотой и беззаботностью выкладывают перед следователем не только обвиняющие их же факты, но и даже обстоятельства, усугубляющие их возможную вину. Богатая старушка ни с того ни с сего скончалась без всяких видимых причин в окружении своих наследниц. Неужели все эти бабы не представляют, что данное обстоятельство вызывает совершенно конкретные подозрения?
Поскольку застольная беседа неожиданно круто свернула в сторону — почтённые дамы перешли на личности и обратились к временам их детства, Эдик Бежан попытался добиться тишины, подняв руку с письмом и помахав ею.
— Давайте изложим все по порядку, — предложил полицейский. — Итак, несколько месяцев назад вы, уважаемые пани, узнали, что некая Ванда Паркер из Соединённых Штатов разыскивает вас…
— Не нас, а Крысю, вот её мать, — поправила Сильвия, ткнув пальцем в Доротку. — А поскольку наша сестра Крыся умерла родами, то Ванда переключилась на Доротку…
— …и даже назвала её крёстной внучкой, — добавила Меланья.
— Минутку, — перебил дотошный следователь. — Давайте в хронологическом порядке. Итак, обо всем этом уважаемым дамам сообщил нотариус, полагаю, предварительно убедившись, что имеет дело именно с разыскиваемыми лицами?
— Если пан полицейский сомневается, так мы можем и семейные фотографии предъявить, — обиделась Сильвия. — И у Вандзи были фотографии, идут фрахтом, малой скоростью…
— Нет, нет, я нисколько не сомневаюсь! — поспешил заверить сестёр Бежан. — Итак, уважаемые дамы получили письмо с известием о прибытии пани Паркер. Ваша престарелая родственница прибыла в указанный срок?
— С двадцатиминутным опозданием, — автоматически уточнила Доротка.
— И поселилась у вас, хотя из письма следует, что ей был заказан номер в отеле «Форум».
— Так она сама решила, — с нескрываемой горечью пояснила Доротка. — Сказала — соскучилась по семейной обстановке.
— Понятно. Почувствовала себя у вас, как дома, и осталась. А что с квартирой, которую она собиралась купить? Были предприняты какие-то шаги?
Фелиция с Меланьей переглянулись.
— Честно говоря, — не знаем, — ответила Фелиция. — Вандзя сразу начала говорить, что, пожалуй, останется у нас, вот только надо наш дом немного достроить. Я себе не представляю, как можно это сделать, а у нас в самом деле тесновато. И Антось, то есть пан Войцеховский, предупредил меня по телефону, что все расходы…
— Ага, призналась, наконец! — прошипела Меланья.
— О чем он предупредил пани? — вынужден был напомнить о себе комиссар, поскольку Фелиция намертво замолчала.
— Ну, о том, что Вандзя сама пальцем не пошевелит, за неё все придётся делать нам. Мы бы и сделали, проше пана, но у нас возникли некоторые проблемы… так и быть скажу. Финансового порядка.
Полицейский чуть со стула не свалился. Господи, да сейчас эта баба ему прямо в глаза брякнет, что они убили старушенцию, чтобы покончить с проблемами финансового порядка. Или она ни в чем не повинна, как новорождённое дитя, или наглость её не имеет границ. Ведь не может же быть настолько глупой, настолько ничего не соображающей…
А старшую сестру с жаром поддержала Сильвия.
— Представляете, она ни за что не хотела платить! Ну абсолютно ни за что! Ни за такси, ни за разносолы, которые пришлось для неё закупать. Прямо что-то ужасное! Денежки наши так и текли рекой.
— А кто же платил, раз пани Ванда не желала?
— А мы все по очереди, — пояснила Меланья. — Начиная с нашей племянницы и кончая, кажется, мною. А может, Яцеком. Но за шампанское я ему деньги вернула.
Бежан опять ухватился за хронологию.
— Давайте по порядку. Итак, она поселилась у вас и что стала делать?
— Дубасить! — опять вежливо напомнил Мартинек, от всего сердца желая помочь своим благодетельницам.
— Как это? — не понял полицейский.
— Каждый вечер колотила по полу! — обрадовался Мартинек возможности помочь полиции.
— И каждое утро! — добавила Сильвия.
— Да зачем же, Езус-Мария?
— А у нас, видите ли, не оказалось звонка, чтобы вызывать прислугу, — ядовито пояснила Фелиция. — До сих пор нам это было без надобности. Вот она и тарабанила по полу крокетным деревянным молотком.
— Из Америки специально привезла?
— Нет, у нас разыскала, завалялся на шкафу, все о нем и забыли. А она сразу разыскала! И стуком вызывала прислугу, когда ей что-то требовалось. Ведь она поселилась в комнате наверху, — Фелиция указала пальцем на потолок, — вот и приходилось мчаться наверх, чтобы узнать чего наша барыня пожелала. Давно не приходилось нам столько носиться по лестнице.
— Так ведь в основном Доротка носилась, — удивилась простодушная Сильвия.
— Когда была дома! А старалась пребывать в доме как можно меньше.
Опасаясь, что сестры опять перейдут на личности, полицейский поспешил вернуть застольную беседу в нужное русло.
— Если я правильно понял, ваша гостья успела все-таки побывать у нотариуса и оформить завещание. Вы знали об этом, уважаемые пани?
— Трудно было не знать, если она целых два дня только о своём завещании и говорила.
— А что говорила?
— Что мы все её наследницы. А главная — Доротка.
— И это правда?
— А вот этого мы как раз и не знаем. Но небось, нотариус вам и скажет.
— Если только Ванда и в самом деле побывала у него, — сухо заметила Меланья.
— Яцек говорил — была. Он ждал её больше двух часов у ворот нотариальной конторы. Представляете, и все время работал счётчик!
— Похоже, какая-то машина подъехала, — сказал Мартинек, подходя к окну. Отогнул занавеску, поглядел. — Такси. Кажется, Яцек, Лёгок на помине. И ещё большая машина.
Беседа была приостановлена. Все бабы бросились к окнам. Доротку погнали открывать двери и ворота.
В дверях гостиной появился Яцек и коротко известил:
— Привёз.
— Что ты на этот раз привёз, сынок? — сладко пропела Фелиция.
— Фрахт пани Ванды. Разве она вам не сказала о своём поручении?
— О Езус-Мария! — простонала Меланья.
Удивлённый её реакцией, Яцек сначала глянул на неё, потом обратился к Фелиции:
— Понятно, пани Ванда забыла вас предупредить. А возможно, хотела сделать сюрприз. Сюрприз и получился, насколько я понимаю, но видите ли, этого довольно много…
— А откуда ты взял этот фрахт? — все тем же сладким голосом продолжала интересоваться Фелиция. — И с чего это тебе втемяшилось в голову привозить его сюда?
Яцек удивился.
— Так ведь пани Ванда велела! Вчера дала мне квитанции и доверенность, заверенную в нотариальной конторе. Видно, сразу решила и это оформить, уж заодно. И велела привозить сюда. А куда же ещё? И все оказалось заранее оплачено, хотя я на всякий случай прихватил с собой деньги. Она и в самом деле не сказала вам о том, что багаж уже пришёл, и она поручила мне его доставить с таможни? Ну не обязательно вчера, я понимаю, вчера был званый вечер, не до того, но сегодня целый день прошёл. А её что, нет дома?
— Да, её уже нет, — ответила Сильвия, опять садясь на место.
Вернулась Доротка, боком протиснулась мимо загораживающего вход в гостиную Яцека, тоже села за стол и с мрачной отрешённостью уставилась куда-то в угол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Сосредоточенно нахмурившись, Доротка подошла к маленькому столику у окна, на котором стоял телефонный аппарат, просмотрела лежавшие рядом бумаги, нагнулась к телефонным книгам, что стояли на полочке под столом, выпрямилась, огляделась и извлекла письмо Войцеховского из-за ближайшего цветочного горшка на подоконнике. Все так же молча подала конверт полицейскому.
— А, значит я его положила туда! — обрадовалась Фелиция. — Что значит положить на место! Хорошо, что ты запомнила.
— Ну и… — выжидающе произнёс полицейский, когда закончил чтение и получил очень важную информацию для размышлений.
Долго ждать ему не пришлось. Ответы посыпались градом.
— Ну и в самом деле — приехала, — с непонятной претензией подтвердила Меланья. — И постаралась максимально насладиться семейной обстановкой, вернее, атмосферой, так, кажется, она говорила. Только вот для нас это было несколько, я бы сказала, утомительно…
— Дубасила! — проникновенно информировал полицию Мартинек.
— Столько ей всего хотелось — голова шла кругом! — пожаловалась Фелиция. — И за все приходилось платить нам, хотя нотариус уверял, что она сама в состоянии…
— Так ведь вчера всем это доказала! — почему-то обиженно возразила Сильвия. — При всех, мы своими глазами увидели…
— Почему только нотариус? И вроде бы Антось тоже подтвердил — она богата? — язвительно допытывалась Меланья у старшей сестры, позабыв о присутствующем за столом полицейском. — Интересно, что о первом разговоре с Войцеховским я почему-то не слышала. Выходит, ты знала — есть что отмечать? Такой ужин отгрохали…
— Что же вы отмечали, уважаемые пани? — не упустил шанса полицейский.
Ответила ему Доротка. Фелиция с Меланьей целиком и полностью переключились друг на друга воодушевляемые редкими, но меткими комментариями Сильвии. В перепалке сестёр то и дело упоминалась неизвестная пока полиции личность по имени Павел. Реплики источали столько яда, что казалось, насквозь прожигали пол. Бежан навострил уши и пытался не упустить ни словечка из того, что говорилось за столом, хотя делал вид, что слушает одну Доротку.
— Видите ли, — говорила Доротка, — вчера крёстная бабушка посетила нотариальную контору, чтобы составить завещание, а потом вернулась с шампанским и велела отметить это событие.
— Ужин был — экстра-класс! — проникновенно информировал полицию Мартинек.
— И за столом она сказала, что мы все стали её наследницами, — как-то печально и равнодушно продолжала Доротка, — но она была такая довольная, так радовалась, я даже подумала — не из-за того ли, что немного злоупотребила шампанским…
— А старушка хлопала бокал за бокалом! — уважительно подтвердил Мартинек.
— …и показала нам драгоценности! — подключилась к ним Сильвия, предоставив сестёр самим себе. — Вы бы видели! Доротке она подарила такое колье! Доротка, покажи пану!
— Да, она подарила мне колье, — без особого энтузиазма подтвердила Доротка, — и предупредила, что будет просить у меня иногда его надевать. Но зачем мне такое колье, я-то куда его надену? Ну и мы отметили завещание…
— Торжественный ужин! — констатировал полицейский. — Гости были?
Поскольку Доротка замялась, за неё ответил словоохотливый Мартинек.
— Вот все эти, которых вы, пан полицейский, тут видите, и ещё двое: Яцек, он шофёр такси, неплохой парень, мы с ним подружились, и ещё один… как его… Павел.
Услышав с другой стороны стола имя любовника, Меланья оставила на минуту сестру в покое и сухо произнесла:
— Павел Дронжкевич, журналист. Мой коллега по работе А в чем дело?
— В бескорыстной любви, — захихикала Фелиция.
Тут даже Сильвия обрушилась на сестру:
— А Павел что — дух святой, чтобы ещё пять лет назад предвидеть, что мы станем наследницами?
Кажется, Эдик Бежан начинал понимать, в каких отношениях находится эти женщины.
— А второй гость, — сказал он, — Яцек… простите, я не расслышал фамилии…
— Волинский, — вздохнула Доротка. — Работает в радио-такси. Машина номер семьдесят.
— Не пять, а десять лет назад, — так же холодно внесла поправку Меланья. — О Вандзе тогда мы ещё и не знали.
— Дороткин жених, — с готовностью информировала полицию Сильвия.
Вот тут Бежан от всего сердца пожалел, что не записывает застольную беседу. Никакой следователь и мечтать не смел бы о столь потрясающих предварительных показаниях. Если вскрытие обнаружит признаки насильственной смерти старушки, в его распоряжении окажется пропасть ценнейших сведений. Тут и мотивы как на ладони, и возможные преступники. И никто, за исключением девушки, не скорбит, даже не пытается изображать скорбь. Правда, они знали покойную с недавних пор, не успели привязаться и полюбить…
С другой же стороны, похоже, никто из них не пытается ничего утаивать от следствия. С обезоруживающей простотой и беззаботностью выкладывают перед следователем не только обвиняющие их же факты, но и даже обстоятельства, усугубляющие их возможную вину. Богатая старушка ни с того ни с сего скончалась без всяких видимых причин в окружении своих наследниц. Неужели все эти бабы не представляют, что данное обстоятельство вызывает совершенно конкретные подозрения?
Поскольку застольная беседа неожиданно круто свернула в сторону — почтённые дамы перешли на личности и обратились к временам их детства, Эдик Бежан попытался добиться тишины, подняв руку с письмом и помахав ею.
— Давайте изложим все по порядку, — предложил полицейский. — Итак, несколько месяцев назад вы, уважаемые пани, узнали, что некая Ванда Паркер из Соединённых Штатов разыскивает вас…
— Не нас, а Крысю, вот её мать, — поправила Сильвия, ткнув пальцем в Доротку. — А поскольку наша сестра Крыся умерла родами, то Ванда переключилась на Доротку…
— …и даже назвала её крёстной внучкой, — добавила Меланья.
— Минутку, — перебил дотошный следователь. — Давайте в хронологическом порядке. Итак, обо всем этом уважаемым дамам сообщил нотариус, полагаю, предварительно убедившись, что имеет дело именно с разыскиваемыми лицами?
— Если пан полицейский сомневается, так мы можем и семейные фотографии предъявить, — обиделась Сильвия. — И у Вандзи были фотографии, идут фрахтом, малой скоростью…
— Нет, нет, я нисколько не сомневаюсь! — поспешил заверить сестёр Бежан. — Итак, уважаемые дамы получили письмо с известием о прибытии пани Паркер. Ваша престарелая родственница прибыла в указанный срок?
— С двадцатиминутным опозданием, — автоматически уточнила Доротка.
— И поселилась у вас, хотя из письма следует, что ей был заказан номер в отеле «Форум».
— Так она сама решила, — с нескрываемой горечью пояснила Доротка. — Сказала — соскучилась по семейной обстановке.
— Понятно. Почувствовала себя у вас, как дома, и осталась. А что с квартирой, которую она собиралась купить? Были предприняты какие-то шаги?
Фелиция с Меланьей переглянулись.
— Честно говоря, — не знаем, — ответила Фелиция. — Вандзя сразу начала говорить, что, пожалуй, останется у нас, вот только надо наш дом немного достроить. Я себе не представляю, как можно это сделать, а у нас в самом деле тесновато. И Антось, то есть пан Войцеховский, предупредил меня по телефону, что все расходы…
— Ага, призналась, наконец! — прошипела Меланья.
— О чем он предупредил пани? — вынужден был напомнить о себе комиссар, поскольку Фелиция намертво замолчала.
— Ну, о том, что Вандзя сама пальцем не пошевелит, за неё все придётся делать нам. Мы бы и сделали, проше пана, но у нас возникли некоторые проблемы… так и быть скажу. Финансового порядка.
Полицейский чуть со стула не свалился. Господи, да сейчас эта баба ему прямо в глаза брякнет, что они убили старушенцию, чтобы покончить с проблемами финансового порядка. Или она ни в чем не повинна, как новорождённое дитя, или наглость её не имеет границ. Ведь не может же быть настолько глупой, настолько ничего не соображающей…
А старшую сестру с жаром поддержала Сильвия.
— Представляете, она ни за что не хотела платить! Ну абсолютно ни за что! Ни за такси, ни за разносолы, которые пришлось для неё закупать. Прямо что-то ужасное! Денежки наши так и текли рекой.
— А кто же платил, раз пани Ванда не желала?
— А мы все по очереди, — пояснила Меланья. — Начиная с нашей племянницы и кончая, кажется, мною. А может, Яцеком. Но за шампанское я ему деньги вернула.
Бежан опять ухватился за хронологию.
— Давайте по порядку. Итак, она поселилась у вас и что стала делать?
— Дубасить! — опять вежливо напомнил Мартинек, от всего сердца желая помочь своим благодетельницам.
— Как это? — не понял полицейский.
— Каждый вечер колотила по полу! — обрадовался Мартинек возможности помочь полиции.
— И каждое утро! — добавила Сильвия.
— Да зачем же, Езус-Мария?
— А у нас, видите ли, не оказалось звонка, чтобы вызывать прислугу, — ядовито пояснила Фелиция. — До сих пор нам это было без надобности. Вот она и тарабанила по полу крокетным деревянным молотком.
— Из Америки специально привезла?
— Нет, у нас разыскала, завалялся на шкафу, все о нем и забыли. А она сразу разыскала! И стуком вызывала прислугу, когда ей что-то требовалось. Ведь она поселилась в комнате наверху, — Фелиция указала пальцем на потолок, — вот и приходилось мчаться наверх, чтобы узнать чего наша барыня пожелала. Давно не приходилось нам столько носиться по лестнице.
— Так ведь в основном Доротка носилась, — удивилась простодушная Сильвия.
— Когда была дома! А старалась пребывать в доме как можно меньше.
Опасаясь, что сестры опять перейдут на личности, полицейский поспешил вернуть застольную беседу в нужное русло.
— Если я правильно понял, ваша гостья успела все-таки побывать у нотариуса и оформить завещание. Вы знали об этом, уважаемые пани?
— Трудно было не знать, если она целых два дня только о своём завещании и говорила.
— А что говорила?
— Что мы все её наследницы. А главная — Доротка.
— И это правда?
— А вот этого мы как раз и не знаем. Но небось, нотариус вам и скажет.
— Если только Ванда и в самом деле побывала у него, — сухо заметила Меланья.
— Яцек говорил — была. Он ждал её больше двух часов у ворот нотариальной конторы. Представляете, и все время работал счётчик!
— Похоже, какая-то машина подъехала, — сказал Мартинек, подходя к окну. Отогнул занавеску, поглядел. — Такси. Кажется, Яцек, Лёгок на помине. И ещё большая машина.
Беседа была приостановлена. Все бабы бросились к окнам. Доротку погнали открывать двери и ворота.
В дверях гостиной появился Яцек и коротко известил:
— Привёз.
— Что ты на этот раз привёз, сынок? — сладко пропела Фелиция.
— Фрахт пани Ванды. Разве она вам не сказала о своём поручении?
— О Езус-Мария! — простонала Меланья.
Удивлённый её реакцией, Яцек сначала глянул на неё, потом обратился к Фелиции:
— Понятно, пани Ванда забыла вас предупредить. А возможно, хотела сделать сюрприз. Сюрприз и получился, насколько я понимаю, но видите ли, этого довольно много…
— А откуда ты взял этот фрахт? — все тем же сладким голосом продолжала интересоваться Фелиция. — И с чего это тебе втемяшилось в голову привозить его сюда?
Яцек удивился.
— Так ведь пани Ванда велела! Вчера дала мне квитанции и доверенность, заверенную в нотариальной конторе. Видно, сразу решила и это оформить, уж заодно. И велела привозить сюда. А куда же ещё? И все оказалось заранее оплачено, хотя я на всякий случай прихватил с собой деньги. Она и в самом деле не сказала вам о том, что багаж уже пришёл, и она поручила мне его доставить с таможни? Ну не обязательно вчера, я понимаю, вчера был званый вечер, не до того, но сегодня целый день прошёл. А её что, нет дома?
— Да, её уже нет, — ответила Сильвия, опять садясь на место.
Вернулась Доротка, боком протиснулась мимо загораживающего вход в гостиную Яцека, тоже села за стол и с мрачной отрешённостью уставилась куда-то в угол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58