Он, видите ли, не хочет быть бестактным, да и как кому-то сказать в лицо, что тот наглый вор? Нет, такое не для отца. А после несчастного случая он и вовсе полюбил этого мерзавца, понятия не имею почему. Клепа же нахально и бессовестно пользуется таким отношением к себе. И с этого все у нас началось. Без Клепы у меня бы и просьбы к тебе не было.
— Надо же! — сочувственно заметил Тадеуш, чтобы хоть что-то сказать, а про себя подумал — пожалуй, он тоже станет испытывать симпатию к этому клептоману.
— Так уж получилось. Теперь перехожу к сути. Отец недавно провернул какое-то дело и заработал неплохие бабки. Сразу скажу, я понятия не имею, что за дело, да и никто этого не знает, а отец после катастрофы не помнит.
— А до?
— До катастрофы он ни мне, ни Кристине ни о чем не сказал. Знает лишь его напарник, вместе с которым они это дело проворачивали, да он сейчас в Голландии. Уже после несчастного случая с отцом позвонил нам. Так вышло, что сразу совпали три вещи: сообщник принёс отцу причитающуюся ему долю, на нашу голову свалился Клепа, а на следующий день все разъехались. То есть уезжали отец и Кристина, я же должна была ходить на лекции. Оставить в доме ворюгу с деньгами было совершенно немыслимо. Знаешь, у него просто нюх на деньги: где бы мы их ни спрятали — найдёт, подлец! Ну отец и увёз из дому портфель.., да, бабки были в большом старом портфеле, увёз его в безопасное место. Дал верному человеку спрятать на один день. Так сказать, на депозит положил. И как думаешь, кто же этот верный человек?
Тадик как-то ни секунды не сомневался.
— Мой старик, так?
— Именно! — выдохнула Эльжбета и отпила сока.
— Ага.., кое-что начинает проясняться. И дальше?
— А дальше сплошные катаклизмы. На обратном пути отец попадает в автокатастрофу. Выжил, но память потерял. Твой отец переживал по-страшному. В тот день, когда мой пришёл в себя, пан Северин был у него в больнице. Он очень хотел успокоить старого друга, и я собственными ушами слышала, как сказал отцу, что его вещи в полной сохранности. А потом вернулся домой и умер.
И девушка опять хлебнула соку. Пересохло в горле. Помолчали.
У Тадеуша голова шла кругом.
— Теперь начинаю понимать… А почему же отец сразу не отдал вам этот.., депозит?
— Видишь ли, мой отец просил твоего держать в тайне его просьбу, вот пан Северин и молчал, даже Кристине ничего не сказал. Скорее всего, эти деньги добыты не совсем законным путём, может, потому мой отец и хотел, чтобы все было шито-крыто. Хотя сам рассказал Кристине о них перед катастрофой. И ещё одно. У отца амнезия понемногу проходит, кое-что он вспоминает, так вот, он помнит, как передавал портфель с бабками твоему отцу. Вечером, накануне своей проклятой поездки. Они ещё сидели в вашем автомобиле на конечной остановке трамвая и обсуждали, где бы понадёжнее спрятать портфель. Твой отец собирался подержать его в своём доме день-другой.
Тадеуш понимающе кивал. Он догадывался, что последует теперь, но хотел услышать это от Эльжбеты.
— Катаклизмы продолжают нас преследовать, — продолжала девушка. — И теперь самым главным препятствием стала…
— Мегера!
— Вот именно. Мы были у неё.
— Напрасно, это ошибка…
— Ещё какая! Сначала она заявила, что никакого портфеля у неё нет, ни о чем знать не знает и ведать не ведает. Потом сменила курс: портфель принадлежал покойному мужу, теперь, значит, её собственность, а остальное её не касается. Наконец недвусмысленно дала нам понять, что мы намерены её ограбить. И указала на дверь. Причём не вызывало сомнения — как только мы уйдём, она тут же примется за поиски. И если найдёт… Понятно?
— Холера! — огорчился Тадеуш. — И на этом пока точка?
— Нет. Мы сделали следующий шаг. Явились к этой идиотке просить прощения. Дескать, напрасно морочили ей голову, портфельчик оказался спрятанным в другом месте и теперь нашёлся, а мы нижайше просим извинить нас, что доставили ей хлопоты, и принять наши скромные дары. Она немного подулась, но дары приняла и вроде бы нам поверила. Короче, добрые отношения восстановлены, а у нас в планах.., у нас в планах кража со взломом. В твоём доме. Вот почему…
Тадеуш перебил девушку, горячо воскликнув:
— Во-первых, это вовсе не мой дом, никогда таким не был и уж наверняка не будет. Ведь там двое несовершеннолетних детей, а я уже взрослый и не такая свинья, чтобы судиться с ними из-за куска отцовского наследия. Во-вторых, вдову моего несчастного отца я столь горячо люблю, что при одном упоминании о ней у меня все внутри переворачивается. Ну и наконец, третье.., впрочем, довольно и первых двух причин. Так что сразу говорю — можете на меня рассчитывать.
— И ты не станешь думать, что бизнес делал твой отец, а мой лишь намерен воспользоваться его плодами и облапошить тебя?
Окинув девушку осуждающим взглядом, в котором, однако, не удалось скрыть восторга, молодой человек заявил:
— Просто слов нет. Я имею в виду слова приличные, потому как другие сами на язык лезут. Чокнутой ты не выглядишь, вроде соображаешь, так чего тут разводишь…
— Не привыкла на чужом горбу выезжать, но в данном случае своими силами нам не обойтись. А вопрос задала глупый, не обижайся и забудь.
— Уже забыл. Так давай насчёт взлома. В общих чертах я понял…
— ..а я сообщу подробности. Ведь мы предприняли попытку. Ну, не взлома, так кражи. И вышло у нас.., шиш с маслом.
Тадик выслушал подробное описание примирительного визита и препятствий в реализации планов Карпинских, которые создали его брат с сестрицей. И смеяться хотелось, и злость брала. Судьба потрёпанного портфеля вдруг стала его кровным делом, будто отец попросил его завершить то, за что сам взялся.
— Если я правильно понял, вы не знаете, где отец припрятал ваш саквояж? — уточнил он.
— Понятия не имеем, — вздохнула Эльжбета. — И как мне кажется, украсть портфель будет не так трудно, как найти его. В этом наша главная задача. Дом твоего отца большой, каморок там, клетушек, чуланчиков и прочих укромных мест до черта. Пан Северин мог сунуть деньги куда угодно, а как все обшарить? Нам представляется, что здесь две возможности. Первая — путём дедукции, тут на тебя вся надежда, может, что придёт в голову? Дом-то ты знаешь получше нас.
Тадеуш тоже вздохнул и покачал головой.
— Знать-то знаю, да последние годы я там мало бывал. Кое-что подзабыл, кое-что могло измениться. Твёрдо уверен лишь в том, что отец жене слова не сказал, многое он скрывал от этой тыквы, хотя и сидел у неё под каблуком. Ума не приложу… Наверняка там, куда мегера не заглядывает вообще или очень редко. Вот как ты считаешь, где?
Девушка не задумываясь ответила:
— В труднодоступных местах. Скажем, на антресолях, куда залезешь только со стремянкой, в каморке под лестницей, куда надо вползать на четвереньках, и тому подобное. Мегера в принципе чистюля, дом содержит в порядке, значит, делает регулярно уборку, но ведь есть места, куда она заглядывает раз в год, по большим праздникам. То есть накануне больших праздников, при генеральной уборке.
— Я бы порасспрашивал Агатку, — вслух рассуждал Тадик. — Или лучше Стася?
— Лучше Стася, и тебе сподручнее.
— Замётано. А вторая возможность?
— Самая что ни на есть практичная. Методично обшаривать весь дом, все укромные уголки, один за другим.
— На это нужно время, — предостерёг парень.
— Если бы только! Пока я не вижу никакой возможности даже приступить к поискам. Вот тебе…
— Постой! А она не собирается в отпуск? Летом детей тоже обычно куда-то отправляют из города, скажем в деревню. И тогда главное препятствие отпадёт.
— Не думаю, во всяком случае, ничто не говорит о её намерениях уехать в отпуск. Наоборот, многое говорит о том, что она с места не двинется, не оставит пустым дом. Не спрашивай, почему я так считаю, просто у меня сложилось такое убеждение. И тогда вообще все пропало. И тут ты…
— Ну, не совсем все, — рассеянно заметил парень, о чем-то размышляя. — Кажется, я кое-что придумал. Ага, ты начала говорить…
— Да, я говорю — очень рассчитываю на твою помощь. Во всем. Если бы ты согласился…
И девушка бросила на Тадика взгляд, от которого все в нем расцвело. Ради девушки, которая так на него смотрит, он готов на костёр взойти, Даже если бы речь не шла о его отце и его незапятнанной репутации. Обыскать дом? Пустяки! Да хоть клетку с тиграми-людоедами обыскать, он не колеблясь сделает это. С радостью! При мысли о тиграх Тадеуш стиснул зубы и грозно нахмурился.
С беспокойством наблюдавшая за ним Эльжбета вдруг подумала — а у парня есть характер.
И он очень хорош собой. Странно, только сейчас заметила.
А парень с характером коротко поинтересовался:
— У тебя что, привычка такая, без конца спрашивать, согласен ли я? Кажется, ты уже знаешь ответ.
— Да нет, нету у меня такой привычки, — стала оправдываться девушка. — Просто не хотелось бы взваливать на тебя…
— Тогда хватит об этом. А польза от меня будет наверняка. Есть конкретные предложения?
— Не совсем конкретные, но кое-что…
— Валяй.
— Для начала поговорить с детьми. Или нет, для начала надо как-то утрясти отношения с мегерой.
— В каком смысле?
— Кристина считает — она боится с твоей стороны поползновений на наследство отца. Если ей придётся отстегнуть тебе кусок — помрёт. Так вот, если не намереваешься претендовать, надо ей сказать об этом чётко и ясно. Пусть уймётся.
— А я намереваюсь, — холодно заявил Тадеуш, снова нахмурившись. — Хотя и не так, как опасается она. На все сто уверен — эта сволочь собирается выбросить на помойку оставшиеся после отца вещи, и Стась мне говорил. Пока ещё руки до генеральной уборки не дошли, ждёт, пусть пройдёт положенное время, а потом уж все вышвырнет. Мегера ненавидела отцовские увлечения, а мне дороги все эти ненужные ей вещи, и я не намерен их по помойкам собирать. Знаешь, кажется, у меня такое же хобби, как у отца.., только ей об этом говорить не собираюсь.
— А мне?
— Конечно! — расцвёл Тадик. — Рыбалка. Мегера о рыбалке просто слышать не могла, и теперь у неё руки чешутся все снасти повыбрасывать, а я со Стасем поделюсь, он тоже любит рыбку поудить. Кроме того, я бы хотел взять отцовские словари и старые географические атласы. Он их всю жизнь собирал, а сейчас они никому не нужны. И эта.., как бы поаккуратнее выразиться.., эта старая…
— ..плесень, клюшка, перечница, — услужливо подсказала девушка.
— Подходит. Так вот, она не то что карты прочесть не может, вообще не понимает, к чему они, а к иностранным языкам относится с презрением. И потом, у отца сохранились коллекции, от деда ещё, всякие там пуговицы от мундиров, старинные польские эполеты, эмблемы… Отец все сберёг и сам всю жизнь пополнял. У меня в серёдке все аж переворачивается, как подумаю, что эта старая грымза… Вот как ты думаешь, что она с этим сделает?
Эльжбетка не сомневалась:
— Да вышвырнет! Сгребёт в кучу и выбросит в мусорный ящик.
— Именно. А я не хочу! Не позволю! Все время думаю — как мне это забрать.
— А больше тебе ничего не хочется забрать?
— Да, пожалуй, больше ничего. Ну, может, ещё пару мелочей того же рода. Я и собирался ей об этом сказать, так она мне и рта не дала раскрыть. Ну я со злости и забрал отцовскую тачку. Теперь удивляюсь, чего это она её назад не требует.
— Возможно, предпочитает не затрагивать тему, боится, как бы ты не стал свои права качать.
Тут разговор свернул на пани Богуславу. Оба собеседника не выносили эту особу, да уж очень многое сейчас зависело от её настроений и намерений. Отведя душу, вернулись наконец к главному.
— Я уверена, — сказала Эльжбета, — если ты из отцовских вещей попросишь лишь мелочи, которые в её глазах гроша ломаного не стоят, она заключит с тобой перемирие. А потом, глядишь, и мир.
— И тогда я получу возможность пойти дальше! — подхватил Тадеуш. — Предложу ей помощь какую-нибудь, всякий там ремонт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
— Надо же! — сочувственно заметил Тадеуш, чтобы хоть что-то сказать, а про себя подумал — пожалуй, он тоже станет испытывать симпатию к этому клептоману.
— Так уж получилось. Теперь перехожу к сути. Отец недавно провернул какое-то дело и заработал неплохие бабки. Сразу скажу, я понятия не имею, что за дело, да и никто этого не знает, а отец после катастрофы не помнит.
— А до?
— До катастрофы он ни мне, ни Кристине ни о чем не сказал. Знает лишь его напарник, вместе с которым они это дело проворачивали, да он сейчас в Голландии. Уже после несчастного случая с отцом позвонил нам. Так вышло, что сразу совпали три вещи: сообщник принёс отцу причитающуюся ему долю, на нашу голову свалился Клепа, а на следующий день все разъехались. То есть уезжали отец и Кристина, я же должна была ходить на лекции. Оставить в доме ворюгу с деньгами было совершенно немыслимо. Знаешь, у него просто нюх на деньги: где бы мы их ни спрятали — найдёт, подлец! Ну отец и увёз из дому портфель.., да, бабки были в большом старом портфеле, увёз его в безопасное место. Дал верному человеку спрятать на один день. Так сказать, на депозит положил. И как думаешь, кто же этот верный человек?
Тадик как-то ни секунды не сомневался.
— Мой старик, так?
— Именно! — выдохнула Эльжбета и отпила сока.
— Ага.., кое-что начинает проясняться. И дальше?
— А дальше сплошные катаклизмы. На обратном пути отец попадает в автокатастрофу. Выжил, но память потерял. Твой отец переживал по-страшному. В тот день, когда мой пришёл в себя, пан Северин был у него в больнице. Он очень хотел успокоить старого друга, и я собственными ушами слышала, как сказал отцу, что его вещи в полной сохранности. А потом вернулся домой и умер.
И девушка опять хлебнула соку. Пересохло в горле. Помолчали.
У Тадеуша голова шла кругом.
— Теперь начинаю понимать… А почему же отец сразу не отдал вам этот.., депозит?
— Видишь ли, мой отец просил твоего держать в тайне его просьбу, вот пан Северин и молчал, даже Кристине ничего не сказал. Скорее всего, эти деньги добыты не совсем законным путём, может, потому мой отец и хотел, чтобы все было шито-крыто. Хотя сам рассказал Кристине о них перед катастрофой. И ещё одно. У отца амнезия понемногу проходит, кое-что он вспоминает, так вот, он помнит, как передавал портфель с бабками твоему отцу. Вечером, накануне своей проклятой поездки. Они ещё сидели в вашем автомобиле на конечной остановке трамвая и обсуждали, где бы понадёжнее спрятать портфель. Твой отец собирался подержать его в своём доме день-другой.
Тадеуш понимающе кивал. Он догадывался, что последует теперь, но хотел услышать это от Эльжбеты.
— Катаклизмы продолжают нас преследовать, — продолжала девушка. — И теперь самым главным препятствием стала…
— Мегера!
— Вот именно. Мы были у неё.
— Напрасно, это ошибка…
— Ещё какая! Сначала она заявила, что никакого портфеля у неё нет, ни о чем знать не знает и ведать не ведает. Потом сменила курс: портфель принадлежал покойному мужу, теперь, значит, её собственность, а остальное её не касается. Наконец недвусмысленно дала нам понять, что мы намерены её ограбить. И указала на дверь. Причём не вызывало сомнения — как только мы уйдём, она тут же примется за поиски. И если найдёт… Понятно?
— Холера! — огорчился Тадеуш. — И на этом пока точка?
— Нет. Мы сделали следующий шаг. Явились к этой идиотке просить прощения. Дескать, напрасно морочили ей голову, портфельчик оказался спрятанным в другом месте и теперь нашёлся, а мы нижайше просим извинить нас, что доставили ей хлопоты, и принять наши скромные дары. Она немного подулась, но дары приняла и вроде бы нам поверила. Короче, добрые отношения восстановлены, а у нас в планах.., у нас в планах кража со взломом. В твоём доме. Вот почему…
Тадеуш перебил девушку, горячо воскликнув:
— Во-первых, это вовсе не мой дом, никогда таким не был и уж наверняка не будет. Ведь там двое несовершеннолетних детей, а я уже взрослый и не такая свинья, чтобы судиться с ними из-за куска отцовского наследия. Во-вторых, вдову моего несчастного отца я столь горячо люблю, что при одном упоминании о ней у меня все внутри переворачивается. Ну и наконец, третье.., впрочем, довольно и первых двух причин. Так что сразу говорю — можете на меня рассчитывать.
— И ты не станешь думать, что бизнес делал твой отец, а мой лишь намерен воспользоваться его плодами и облапошить тебя?
Окинув девушку осуждающим взглядом, в котором, однако, не удалось скрыть восторга, молодой человек заявил:
— Просто слов нет. Я имею в виду слова приличные, потому как другие сами на язык лезут. Чокнутой ты не выглядишь, вроде соображаешь, так чего тут разводишь…
— Не привыкла на чужом горбу выезжать, но в данном случае своими силами нам не обойтись. А вопрос задала глупый, не обижайся и забудь.
— Уже забыл. Так давай насчёт взлома. В общих чертах я понял…
— ..а я сообщу подробности. Ведь мы предприняли попытку. Ну, не взлома, так кражи. И вышло у нас.., шиш с маслом.
Тадик выслушал подробное описание примирительного визита и препятствий в реализации планов Карпинских, которые создали его брат с сестрицей. И смеяться хотелось, и злость брала. Судьба потрёпанного портфеля вдруг стала его кровным делом, будто отец попросил его завершить то, за что сам взялся.
— Если я правильно понял, вы не знаете, где отец припрятал ваш саквояж? — уточнил он.
— Понятия не имеем, — вздохнула Эльжбета. — И как мне кажется, украсть портфель будет не так трудно, как найти его. В этом наша главная задача. Дом твоего отца большой, каморок там, клетушек, чуланчиков и прочих укромных мест до черта. Пан Северин мог сунуть деньги куда угодно, а как все обшарить? Нам представляется, что здесь две возможности. Первая — путём дедукции, тут на тебя вся надежда, может, что придёт в голову? Дом-то ты знаешь получше нас.
Тадеуш тоже вздохнул и покачал головой.
— Знать-то знаю, да последние годы я там мало бывал. Кое-что подзабыл, кое-что могло измениться. Твёрдо уверен лишь в том, что отец жене слова не сказал, многое он скрывал от этой тыквы, хотя и сидел у неё под каблуком. Ума не приложу… Наверняка там, куда мегера не заглядывает вообще или очень редко. Вот как ты считаешь, где?
Девушка не задумываясь ответила:
— В труднодоступных местах. Скажем, на антресолях, куда залезешь только со стремянкой, в каморке под лестницей, куда надо вползать на четвереньках, и тому подобное. Мегера в принципе чистюля, дом содержит в порядке, значит, делает регулярно уборку, но ведь есть места, куда она заглядывает раз в год, по большим праздникам. То есть накануне больших праздников, при генеральной уборке.
— Я бы порасспрашивал Агатку, — вслух рассуждал Тадик. — Или лучше Стася?
— Лучше Стася, и тебе сподручнее.
— Замётано. А вторая возможность?
— Самая что ни на есть практичная. Методично обшаривать весь дом, все укромные уголки, один за другим.
— На это нужно время, — предостерёг парень.
— Если бы только! Пока я не вижу никакой возможности даже приступить к поискам. Вот тебе…
— Постой! А она не собирается в отпуск? Летом детей тоже обычно куда-то отправляют из города, скажем в деревню. И тогда главное препятствие отпадёт.
— Не думаю, во всяком случае, ничто не говорит о её намерениях уехать в отпуск. Наоборот, многое говорит о том, что она с места не двинется, не оставит пустым дом. Не спрашивай, почему я так считаю, просто у меня сложилось такое убеждение. И тогда вообще все пропало. И тут ты…
— Ну, не совсем все, — рассеянно заметил парень, о чем-то размышляя. — Кажется, я кое-что придумал. Ага, ты начала говорить…
— Да, я говорю — очень рассчитываю на твою помощь. Во всем. Если бы ты согласился…
И девушка бросила на Тадика взгляд, от которого все в нем расцвело. Ради девушки, которая так на него смотрит, он готов на костёр взойти, Даже если бы речь не шла о его отце и его незапятнанной репутации. Обыскать дом? Пустяки! Да хоть клетку с тиграми-людоедами обыскать, он не колеблясь сделает это. С радостью! При мысли о тиграх Тадеуш стиснул зубы и грозно нахмурился.
С беспокойством наблюдавшая за ним Эльжбета вдруг подумала — а у парня есть характер.
И он очень хорош собой. Странно, только сейчас заметила.
А парень с характером коротко поинтересовался:
— У тебя что, привычка такая, без конца спрашивать, согласен ли я? Кажется, ты уже знаешь ответ.
— Да нет, нету у меня такой привычки, — стала оправдываться девушка. — Просто не хотелось бы взваливать на тебя…
— Тогда хватит об этом. А польза от меня будет наверняка. Есть конкретные предложения?
— Не совсем конкретные, но кое-что…
— Валяй.
— Для начала поговорить с детьми. Или нет, для начала надо как-то утрясти отношения с мегерой.
— В каком смысле?
— Кристина считает — она боится с твоей стороны поползновений на наследство отца. Если ей придётся отстегнуть тебе кусок — помрёт. Так вот, если не намереваешься претендовать, надо ей сказать об этом чётко и ясно. Пусть уймётся.
— А я намереваюсь, — холодно заявил Тадеуш, снова нахмурившись. — Хотя и не так, как опасается она. На все сто уверен — эта сволочь собирается выбросить на помойку оставшиеся после отца вещи, и Стась мне говорил. Пока ещё руки до генеральной уборки не дошли, ждёт, пусть пройдёт положенное время, а потом уж все вышвырнет. Мегера ненавидела отцовские увлечения, а мне дороги все эти ненужные ей вещи, и я не намерен их по помойкам собирать. Знаешь, кажется, у меня такое же хобби, как у отца.., только ей об этом говорить не собираюсь.
— А мне?
— Конечно! — расцвёл Тадик. — Рыбалка. Мегера о рыбалке просто слышать не могла, и теперь у неё руки чешутся все снасти повыбрасывать, а я со Стасем поделюсь, он тоже любит рыбку поудить. Кроме того, я бы хотел взять отцовские словари и старые географические атласы. Он их всю жизнь собирал, а сейчас они никому не нужны. И эта.., как бы поаккуратнее выразиться.., эта старая…
— ..плесень, клюшка, перечница, — услужливо подсказала девушка.
— Подходит. Так вот, она не то что карты прочесть не может, вообще не понимает, к чему они, а к иностранным языкам относится с презрением. И потом, у отца сохранились коллекции, от деда ещё, всякие там пуговицы от мундиров, старинные польские эполеты, эмблемы… Отец все сберёг и сам всю жизнь пополнял. У меня в серёдке все аж переворачивается, как подумаю, что эта старая грымза… Вот как ты думаешь, что она с этим сделает?
Эльжбетка не сомневалась:
— Да вышвырнет! Сгребёт в кучу и выбросит в мусорный ящик.
— Именно. А я не хочу! Не позволю! Все время думаю — как мне это забрать.
— А больше тебе ничего не хочется забрать?
— Да, пожалуй, больше ничего. Ну, может, ещё пару мелочей того же рода. Я и собирался ей об этом сказать, так она мне и рта не дала раскрыть. Ну я со злости и забрал отцовскую тачку. Теперь удивляюсь, чего это она её назад не требует.
— Возможно, предпочитает не затрагивать тему, боится, как бы ты не стал свои права качать.
Тут разговор свернул на пани Богуславу. Оба собеседника не выносили эту особу, да уж очень многое сейчас зависело от её настроений и намерений. Отведя душу, вернулись наконец к главному.
— Я уверена, — сказала Эльжбета, — если ты из отцовских вещей попросишь лишь мелочи, которые в её глазах гроша ломаного не стоят, она заключит с тобой перемирие. А потом, глядишь, и мир.
— И тогда я получу возможность пойти дальше! — подхватил Тадеуш. — Предложу ей помощь какую-нибудь, всякий там ремонт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57