Начальник был назначен
Ново-Орлеанской гражданской комиссией, возглавляемой губернатором штата,
и, хотя он стойко отказывался заниматься политикой, он прекрасно
разбирался в интригах.
Джо Романо был мафиози на побегушках у Энтони Орсатти. Перри Поуп -
адвокат, защищавший Трейси Уитни, был у них на жаловании, как и судья
Генри Лоуренс. Так что осуждение Трейси Уитни имело явно определенный
запашок.
Итак, начальник Брэнинген принял решение. Он сказал своей жене:
- Да, у меня есть кое-кто на примете.
В тюремной кухне, в маленькой нише, стоял старый изъеденный муравьями
стол и четыре стула, и вот там, в тишине, можно было немножко побыть вдали
от чужих глаз. Трейси и Эрнестина частенько посиживали там и попивали кофе
в десятиминутные перерывы.
- Я все время думала о том, что ты талдычишь, о своей большой злости
на тех, кто тебе сунул сюда, - начала Эрнестина.
Трейси колебалась. Могла ли она доверять Эрнестине? Но у нее не было
выбора.
- Там... там, есть несколько человек, которые кое-что сделали мне и
моей семье. Я хочу заплатить им сполна.
- Да-а, а что они сделали?
Трейси медленно, слово за слово произнесла:
- Они убили мою мать.
- Кто они?
- Я не знаю, значат ли что-нибудь для тебя их имена: Джо Романо,
Перри Поуп, судья по имени Генри Лоуренс, Энтони Орсатти...
Эрнестина уставилась на нее с открытым ртом.
- Иисус Христос! Да что ты говоришь, девочка!
Трейси удивилась:
- Ты слышала о них?
- "Слышала о них"! Да кто о них не слышал. Ничего не происходит в
этом вонючем Новом Орлеане, пока Орсатти или Романо не дадут своего
разрешения. Ты не справишься! Они сдуют тебя одним дуновением, как дым.
Трейси ответила бесцветным голосом:
- Они уже развеяли меня.
Эрнестина оглянулась вокруг. Убедившись, что никто не сможет их
подслушать, сказала:
- Ты или сумасшедшая, или самая дурная из всех, кого я когда-либо
встречала. Говорить о неприкасаемых!
Она покачала головой.
- Забудь о них. И как можно быстрей!
- Нет. Я не могу. Я должна вырваться отсюда. Можно это сделать?
Эрнестина долго молчала, наконец, сказала:
- Ладно, поговорим во дворе.
Они стояли одни, в углу двора.
- Из этого местечка сбежало 12 заключенных, - сказала Эрнестина. -
Две были застрелены. Другие десять пойманы и брошены назад.
Трейси молчала.
- На вышках все 24 часа в сутки сидит охрана с автоматами, это
настоящие сукины дети. Если кто-нибудь сбегает, то это может стоить
охраннику работы, поэтому они, не раздумывая, как только найдут тебя, то
убьют. Тюрьму окружают стены с колючей проволокой, и если ты сумеешь
пробраться через проволоку мимо автоматов, то они спустят собак, которые
могут найти след комара. Рядом размещены войска Национальной Армии, и если
заключенный бежит, высылают на поиски вертолеты с автоматчиками и
прожектором. И неизвестно, что лучше: притащат тебя живой или мертвой. Они
считают, что мертвой лучше. Во всяком случае, отвадят других, кто задумает
сбежать.
- Но ведь люди еще пытаются, - сказала Трейси упрямо.
- Тем, кто вырвался отсюда, помогли с воли - друзья, которые сумели
пронести пистолеты, деньги и одежду. И их ждали автомобили.
Она для эффекта промолчала.
- Но их все равно поймали.
- Они не поймают меня, - поклялась Трейси.
Появилась надзирательница. Она кивнула Трейси:
- Тебя хочет начальник Брэнинген.
- Нам нужно, чтобы кто-нибудь присматривал за нашей маленькой
дочерью, - сказал начальник Брэнинген, - но это совершенно добровольная
работа. Если вы не желаете, то и не будете.
Чтобы кто-нибудь присматривал за нашей маленькой дочерью, - мозг
Трейси яростно заработал. Возможно, это поможет облегчить ее побег.
Работая в доме начальника, она узнает о структуре тюрьмы несравнимо
больше.
- Да, - сказала Трейси, - меня устраивает эта работа.
Джорджу Брэнингену это понравилось. У него было странное, непонятное
чувство, что он чем-то обязан этой женщине.
- Отлично. Цена составляет 60 центов за час. Деньги будут
переводиться на ваш счет в конце каждого месяца.
Заключенным не разрешалось иметь на руках деньги, и все деньги,
заработанные заключенными, выдавались при выходе на свободу.
Меня не будет здесь в конце месяца, думала Трейси про себя, но вслух
она сказала:
- Это будет хорошо.
- Вы можете начать завтра. Старшая надзирательница расскажет вам
подробнее.
- Спасибо начальник.
Он взглянул на Трейси и хотел добавить еще что-нибудь. Но не был
вполне уверен, что именно. Вместо этого, он сказал:
- Это все.
Когда Трейси принесла новость Эрнестине, чернокожая сказала
задумчиво:
- Это значит, они тебя расконвоируют. Ты совершишь побег из тюрьмы.
Это немного облегчит твое дело.
- А как я сделаю это?
- У тебя три пути, но все они рискованные. Первый путь -
выскользнуть. Ты берешь жевательную резинку и однажды ночью впихиваешь в
замок камеры и коридорной двери. Ты пробираешься во двор, перелезаешь
через колючую проволоку, ты на свободе, и бежишь...
С собаками и вертолетом...
Трейси как будто слышала выстрелы пистолетов охраны, стреляющих в
нее. Она содрогнулась.
- А какой второй путь?
- Второй путь - это вырваться. Это когда ты с пистолетом и берешь с
собой заложника. Если они поймают тебя, они наделят тебя чертом с
никелевым хвостом. - Она посмотрела на удивленное лицо Трейси. - А это еще
два или пять лет к твоему сроку.
- А третий путь?
- Прогулка. Это для подопечных, которые заняты свободной работой.
Однажды, ты окажешься перед открытой дверью и сделаешь ноги.
Трейси задумалась. Без денег, без машины и места, где бы она могла
спрятаться, у нее не будет шанса.
- Они узнают, что я ушла, и пойдут искать меня.
Эрнестина заметила:
- Идеального плана побега отсюда нет. Вот поэтому никто отсюда и не
смывается.
Я смоюсь, подумала Трейси.
В то утро, когда Трейси в первый раз пришла в дом начальника тюрьмы
Брэнингена, начался пятый месяц ее пребывания в колонии. Она очень
переживала по поводу встречи с женой и дочерью Брэнингена, потому что ей
было просто необходимо получить эту работу. Возможно, это - ключ к
свободе.
Трейси вошла в красивую большую кухню и села. Она вспотела, лоб
покрылся испариной. В дверях появилась женщина, одетая в домашнее платье
приглушенно-розового цвета.
- Доброе утро, - сказала она.
- Доброе утро.
Женщина собиралась присесть, потом раздумала и осталась стоять.
Сью Эллен была симпатичной блондинкой тридцати с небольшим лет, с
неопределенными, отвлеченными манерами. Худенькая и простая, она никогда
не чувствовала себя уверенной в обращении со слугами-заключенными. Должна
ли она благодарить их за сделанную работу или просто давать им
распоряжения? Должна ли она относиться к ним дружески или только как к
заключенным? Сью Эллен все еще не могла привыкнуть к мысли, что она живет
среди воров, наркоманов и убийц.
- Я миссис Брэнинген, - начала она. - Эми почти пять лет, а вы
знаете, как дети подвижны в этом возрасте. Боюсь, что вам придется
постоянно следить за ней.
Она взглянула на левую руку Трейси. Обручального кольца не было, но,
конечно же, это ничего не значило. "Особенно у этих низших классов", -
подумала Сью Эллен.
Она помолчала и деликатно спросила:
- У вас есть дети?
Трейси подумала о своем неродившемся ребенке и ответила:
- Нет.
- Заметно. Сью Эллен чувствовала себя не в своей тарелке перед этой
молодой женщиной. Она была совершенно не такой, какую ожидала увидеть
миссис Брэнинген. В ней чувствовалась элегантность. - Я приведу Эми, - с
этими словами она исчезла из комнаты.
Трейси оглянулась. Это был большой красивый дом, чистый, аккуратный,
со вкусом обставленный. Трейси показалось, что прошла вечность с тех пор,
как она последний раз побывала в таком доме. Это был совершенно другой
мир, потусторонний.
Возвратилась Сью Эллен, держа за руку маленькую девочку.
- Эми, это... - как же называть заключенную, по имени или фамилии?
Она приняла компромиссное решение: - Это Трейси Уитни.
- Хей! - сказала Эми.
Она была тоненькой в мать, с умными, глубоко посаженными глазами. Не
очень красивая, но необыкновенно приветливая девочка, что брало за сердце.
Я не позволю ей растрогать меня.
- Ты будешь моей новой няней?
- Да, я буду помогать маме присматривать за тобой.
- Джуди освободили досрочно, ты знала это? А тебя тоже досрочно
освободят?
Нет, подумала Трейси, но сказала вслух: - Я собираюсь пробыть здесь
очень долго, Эми.
- Хорошо, - бодро вступила Сью Эллен. Она покраснела и кусала губы.
- Я думаю... - она закружилась по кухне и начала объяснять Трейси ее
обязанности. - Кушать вы будете с Эми. Вам надо приготовить завтрак и
поиграть с ней утром. Потом повар готовит обед. После обеда Эми спит, а
затем ей нравится прогуляться по ферме. Мне кажется, для ребенка очень
полезно понаблюдать, как все выращивается, не так ли?
- Да.
Ферма располагалась на другой стороне от основного здания тюрьмы, там
же были двадцать акров земли, засаженной овощами и фруктовыми деревьями,
там работали заключенные, там же находился большой искусственный пруд,
воду которого использовали для полива. За ним располагалась высокая
каменная стена.
Следующие пять дней стали для Трейси совершенно новой жизнью. Под
различными предлогами она с радостью выбиралась из ненавистных тюремных
стен, чтобы свободно погулять около фермы, вдыхая свежий деревенский
воздух, но она не переставала думать о побеге. Когда она не занималась с
Эми, ей требовалось возвращаться в тюрьму. Каждую ночь Трейси ночевала в
камере, но днем у нее сохранялась иллюзия свободы. После завтрака в
тюремной кухне она направлялась в дом начальника и готовила завтрак для
Эми. Трейси научилась хорошо готовить у Чарльза, на полках в кухне
начальника было много всякой всячины, но Эми нравился простой завтрак,
состоящий из овсяной или хлебной каши с фруктами. После этого Трейси
играла с малышкой или читала ей. Потихоньку, Трейси начала учить Эми
играм, в которые играла с ней ее мама.
Эми любила кукол. Трейси попыталась изобразить клоуна для нее из
одного из старых носков, но он выглядел как нечто среднее между лисой и
уткой.
- Какой он чудесный, - сказала Эми восторженно.
Трейси заставляла куклу говорить с различными акцентами -
французским, итальянским, немецким, но больше всего Эми нравился выговор
мексиканки Паулиты. Трейси смотрела на счастливое лицо ребенка и думала: Я
не хочу привязываться к ней. Она - всего лишь мой способ бежать из тюрьмы.
После дневного сна девочки они вдвоем отправлялись на долгую
прогулку, и Трейси внимательно вглядывалась в земли, принадлежавшие
тюрьме, которые она никогда раньше не видела. Она наблюдала все входы и
выходы, посты охраны и отмечала, когда происходила смена караула. Ей стало
очевидно, что ни один из планов побега, которые она обсуждала с
Эрнестиной, не подойдет.
- А если попытаться сбежать, спрятавшись в один из грузовиков,
которые привозят продукты в тюрьму. Я видела молоковоз и...
- Забудь это, - категорично говорила Эрнестина, - каждая машина,
приезжающая и уезжающая из тюрьмы, тщательно обыскивается.
Как-то утром за завтраком Эми сказала:
- Я люблю тебя, Трейси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Ново-Орлеанской гражданской комиссией, возглавляемой губернатором штата,
и, хотя он стойко отказывался заниматься политикой, он прекрасно
разбирался в интригах.
Джо Романо был мафиози на побегушках у Энтони Орсатти. Перри Поуп -
адвокат, защищавший Трейси Уитни, был у них на жаловании, как и судья
Генри Лоуренс. Так что осуждение Трейси Уитни имело явно определенный
запашок.
Итак, начальник Брэнинген принял решение. Он сказал своей жене:
- Да, у меня есть кое-кто на примете.
В тюремной кухне, в маленькой нише, стоял старый изъеденный муравьями
стол и четыре стула, и вот там, в тишине, можно было немножко побыть вдали
от чужих глаз. Трейси и Эрнестина частенько посиживали там и попивали кофе
в десятиминутные перерывы.
- Я все время думала о том, что ты талдычишь, о своей большой злости
на тех, кто тебе сунул сюда, - начала Эрнестина.
Трейси колебалась. Могла ли она доверять Эрнестине? Но у нее не было
выбора.
- Там... там, есть несколько человек, которые кое-что сделали мне и
моей семье. Я хочу заплатить им сполна.
- Да-а, а что они сделали?
Трейси медленно, слово за слово произнесла:
- Они убили мою мать.
- Кто они?
- Я не знаю, значат ли что-нибудь для тебя их имена: Джо Романо,
Перри Поуп, судья по имени Генри Лоуренс, Энтони Орсатти...
Эрнестина уставилась на нее с открытым ртом.
- Иисус Христос! Да что ты говоришь, девочка!
Трейси удивилась:
- Ты слышала о них?
- "Слышала о них"! Да кто о них не слышал. Ничего не происходит в
этом вонючем Новом Орлеане, пока Орсатти или Романо не дадут своего
разрешения. Ты не справишься! Они сдуют тебя одним дуновением, как дым.
Трейси ответила бесцветным голосом:
- Они уже развеяли меня.
Эрнестина оглянулась вокруг. Убедившись, что никто не сможет их
подслушать, сказала:
- Ты или сумасшедшая, или самая дурная из всех, кого я когда-либо
встречала. Говорить о неприкасаемых!
Она покачала головой.
- Забудь о них. И как можно быстрей!
- Нет. Я не могу. Я должна вырваться отсюда. Можно это сделать?
Эрнестина долго молчала, наконец, сказала:
- Ладно, поговорим во дворе.
Они стояли одни, в углу двора.
- Из этого местечка сбежало 12 заключенных, - сказала Эрнестина. -
Две были застрелены. Другие десять пойманы и брошены назад.
Трейси молчала.
- На вышках все 24 часа в сутки сидит охрана с автоматами, это
настоящие сукины дети. Если кто-нибудь сбегает, то это может стоить
охраннику работы, поэтому они, не раздумывая, как только найдут тебя, то
убьют. Тюрьму окружают стены с колючей проволокой, и если ты сумеешь
пробраться через проволоку мимо автоматов, то они спустят собак, которые
могут найти след комара. Рядом размещены войска Национальной Армии, и если
заключенный бежит, высылают на поиски вертолеты с автоматчиками и
прожектором. И неизвестно, что лучше: притащат тебя живой или мертвой. Они
считают, что мертвой лучше. Во всяком случае, отвадят других, кто задумает
сбежать.
- Но ведь люди еще пытаются, - сказала Трейси упрямо.
- Тем, кто вырвался отсюда, помогли с воли - друзья, которые сумели
пронести пистолеты, деньги и одежду. И их ждали автомобили.
Она для эффекта промолчала.
- Но их все равно поймали.
- Они не поймают меня, - поклялась Трейси.
Появилась надзирательница. Она кивнула Трейси:
- Тебя хочет начальник Брэнинген.
- Нам нужно, чтобы кто-нибудь присматривал за нашей маленькой
дочерью, - сказал начальник Брэнинген, - но это совершенно добровольная
работа. Если вы не желаете, то и не будете.
Чтобы кто-нибудь присматривал за нашей маленькой дочерью, - мозг
Трейси яростно заработал. Возможно, это поможет облегчить ее побег.
Работая в доме начальника, она узнает о структуре тюрьмы несравнимо
больше.
- Да, - сказала Трейси, - меня устраивает эта работа.
Джорджу Брэнингену это понравилось. У него было странное, непонятное
чувство, что он чем-то обязан этой женщине.
- Отлично. Цена составляет 60 центов за час. Деньги будут
переводиться на ваш счет в конце каждого месяца.
Заключенным не разрешалось иметь на руках деньги, и все деньги,
заработанные заключенными, выдавались при выходе на свободу.
Меня не будет здесь в конце месяца, думала Трейси про себя, но вслух
она сказала:
- Это будет хорошо.
- Вы можете начать завтра. Старшая надзирательница расскажет вам
подробнее.
- Спасибо начальник.
Он взглянул на Трейси и хотел добавить еще что-нибудь. Но не был
вполне уверен, что именно. Вместо этого, он сказал:
- Это все.
Когда Трейси принесла новость Эрнестине, чернокожая сказала
задумчиво:
- Это значит, они тебя расконвоируют. Ты совершишь побег из тюрьмы.
Это немного облегчит твое дело.
- А как я сделаю это?
- У тебя три пути, но все они рискованные. Первый путь -
выскользнуть. Ты берешь жевательную резинку и однажды ночью впихиваешь в
замок камеры и коридорной двери. Ты пробираешься во двор, перелезаешь
через колючую проволоку, ты на свободе, и бежишь...
С собаками и вертолетом...
Трейси как будто слышала выстрелы пистолетов охраны, стреляющих в
нее. Она содрогнулась.
- А какой второй путь?
- Второй путь - это вырваться. Это когда ты с пистолетом и берешь с
собой заложника. Если они поймают тебя, они наделят тебя чертом с
никелевым хвостом. - Она посмотрела на удивленное лицо Трейси. - А это еще
два или пять лет к твоему сроку.
- А третий путь?
- Прогулка. Это для подопечных, которые заняты свободной работой.
Однажды, ты окажешься перед открытой дверью и сделаешь ноги.
Трейси задумалась. Без денег, без машины и места, где бы она могла
спрятаться, у нее не будет шанса.
- Они узнают, что я ушла, и пойдут искать меня.
Эрнестина заметила:
- Идеального плана побега отсюда нет. Вот поэтому никто отсюда и не
смывается.
Я смоюсь, подумала Трейси.
В то утро, когда Трейси в первый раз пришла в дом начальника тюрьмы
Брэнингена, начался пятый месяц ее пребывания в колонии. Она очень
переживала по поводу встречи с женой и дочерью Брэнингена, потому что ей
было просто необходимо получить эту работу. Возможно, это - ключ к
свободе.
Трейси вошла в красивую большую кухню и села. Она вспотела, лоб
покрылся испариной. В дверях появилась женщина, одетая в домашнее платье
приглушенно-розового цвета.
- Доброе утро, - сказала она.
- Доброе утро.
Женщина собиралась присесть, потом раздумала и осталась стоять.
Сью Эллен была симпатичной блондинкой тридцати с небольшим лет, с
неопределенными, отвлеченными манерами. Худенькая и простая, она никогда
не чувствовала себя уверенной в обращении со слугами-заключенными. Должна
ли она благодарить их за сделанную работу или просто давать им
распоряжения? Должна ли она относиться к ним дружески или только как к
заключенным? Сью Эллен все еще не могла привыкнуть к мысли, что она живет
среди воров, наркоманов и убийц.
- Я миссис Брэнинген, - начала она. - Эми почти пять лет, а вы
знаете, как дети подвижны в этом возрасте. Боюсь, что вам придется
постоянно следить за ней.
Она взглянула на левую руку Трейси. Обручального кольца не было, но,
конечно же, это ничего не значило. "Особенно у этих низших классов", -
подумала Сью Эллен.
Она помолчала и деликатно спросила:
- У вас есть дети?
Трейси подумала о своем неродившемся ребенке и ответила:
- Нет.
- Заметно. Сью Эллен чувствовала себя не в своей тарелке перед этой
молодой женщиной. Она была совершенно не такой, какую ожидала увидеть
миссис Брэнинген. В ней чувствовалась элегантность. - Я приведу Эми, - с
этими словами она исчезла из комнаты.
Трейси оглянулась. Это был большой красивый дом, чистый, аккуратный,
со вкусом обставленный. Трейси показалось, что прошла вечность с тех пор,
как она последний раз побывала в таком доме. Это был совершенно другой
мир, потусторонний.
Возвратилась Сью Эллен, держа за руку маленькую девочку.
- Эми, это... - как же называть заключенную, по имени или фамилии?
Она приняла компромиссное решение: - Это Трейси Уитни.
- Хей! - сказала Эми.
Она была тоненькой в мать, с умными, глубоко посаженными глазами. Не
очень красивая, но необыкновенно приветливая девочка, что брало за сердце.
Я не позволю ей растрогать меня.
- Ты будешь моей новой няней?
- Да, я буду помогать маме присматривать за тобой.
- Джуди освободили досрочно, ты знала это? А тебя тоже досрочно
освободят?
Нет, подумала Трейси, но сказала вслух: - Я собираюсь пробыть здесь
очень долго, Эми.
- Хорошо, - бодро вступила Сью Эллен. Она покраснела и кусала губы.
- Я думаю... - она закружилась по кухне и начала объяснять Трейси ее
обязанности. - Кушать вы будете с Эми. Вам надо приготовить завтрак и
поиграть с ней утром. Потом повар готовит обед. После обеда Эми спит, а
затем ей нравится прогуляться по ферме. Мне кажется, для ребенка очень
полезно понаблюдать, как все выращивается, не так ли?
- Да.
Ферма располагалась на другой стороне от основного здания тюрьмы, там
же были двадцать акров земли, засаженной овощами и фруктовыми деревьями,
там работали заключенные, там же находился большой искусственный пруд,
воду которого использовали для полива. За ним располагалась высокая
каменная стена.
Следующие пять дней стали для Трейси совершенно новой жизнью. Под
различными предлогами она с радостью выбиралась из ненавистных тюремных
стен, чтобы свободно погулять около фермы, вдыхая свежий деревенский
воздух, но она не переставала думать о побеге. Когда она не занималась с
Эми, ей требовалось возвращаться в тюрьму. Каждую ночь Трейси ночевала в
камере, но днем у нее сохранялась иллюзия свободы. После завтрака в
тюремной кухне она направлялась в дом начальника и готовила завтрак для
Эми. Трейси научилась хорошо готовить у Чарльза, на полках в кухне
начальника было много всякой всячины, но Эми нравился простой завтрак,
состоящий из овсяной или хлебной каши с фруктами. После этого Трейси
играла с малышкой или читала ей. Потихоньку, Трейси начала учить Эми
играм, в которые играла с ней ее мама.
Эми любила кукол. Трейси попыталась изобразить клоуна для нее из
одного из старых носков, но он выглядел как нечто среднее между лисой и
уткой.
- Какой он чудесный, - сказала Эми восторженно.
Трейси заставляла куклу говорить с различными акцентами -
французским, итальянским, немецким, но больше всего Эми нравился выговор
мексиканки Паулиты. Трейси смотрела на счастливое лицо ребенка и думала: Я
не хочу привязываться к ней. Она - всего лишь мой способ бежать из тюрьмы.
После дневного сна девочки они вдвоем отправлялись на долгую
прогулку, и Трейси внимательно вглядывалась в земли, принадлежавшие
тюрьме, которые она никогда раньше не видела. Она наблюдала все входы и
выходы, посты охраны и отмечала, когда происходила смена караула. Ей стало
очевидно, что ни один из планов побега, которые она обсуждала с
Эрнестиной, не подойдет.
- А если попытаться сбежать, спрятавшись в один из грузовиков,
которые привозят продукты в тюрьму. Я видела молоковоз и...
- Забудь это, - категорично говорила Эрнестина, - каждая машина,
приезжающая и уезжающая из тюрьмы, тщательно обыскивается.
Как-то утром за завтраком Эми сказала:
- Я люблю тебя, Трейси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62