Теперь предстояло выполнить тот самый прыжок с резинками на ногах, который мог доставить ей главное удовольствие.
Свернув на свою улицу, она с удовлетворением отметила, что на небольшом расстоянии от выложенного цветным кирпичом въезда к ее дому стоит малозаметный серый «опель вектра», а в нем - два силуэта.
Все правильно. Если Наташу решили захватить, то дело не должно было ограничиться попыткой в гараже супермаркета. И теперь двое других ждали ее около дома. Наверняка те, кому не удалось сделать свое дело полчаса назад, позвонили своим, и вот пожалуйста - два терпеливых ухажера в незаметном «опеле». Но они, в отличие от своих предшественников, были уже в курсе дела, так что ей следовало быть осторожной.
Медленно подъезжая к дому, Наташа отпустила руль и достала из кармана платок, в котором был пакетик с героином. Потом вынула из просторного бардачка «Вальтер», разрешение на ношение которого она держала в бумажнике вместе с правами. Платок - в левую руку, пистолет - в правую.
«Мерседес» остановился.
Наташа открыла дверь и одновременно с этим открылись обе двери в «опеле», стоявшем в десяти метрах от нее. Выскользнув из-за руля, Наташа увидела, как один из двух мужчин, вышедших из «опеля», направился к ней, а другой остался у машины, опершись на распахнутую дверь. Тот, который шел к Наташе, уже не улыбался, как его коллега в гараже, и держал левую руку в кармане пиджака.
Наташа решительно шагнула ему навстречу и, подойдя вплотную, изо всех сил ударила его по лицу «Вальтером», который до этого прятала за спиной. Мужчина охнул и, выдернув левую руку из кармана, схватился за окровавленное лицо. При этом на асфальт с лязгом вывалился «Макаров» с коротким глушителем. В ту же секунду Наташа быстрым движением засунула в его правый карман пакетик с героином, и сразу же после этого несколько раз выстрелила в воздух.
Оставшийся у машины федерал присел от неожиданности, а Наташа, повалив на землю растерявшегося агента, воткнула пистолет ему в ухо и пронзительно закричала по-немецки:
- Помогите! Полиция! Помогите!
Оглядевшись, она увидела, как в окнах соседних домов замелькали лица их обитателей, услышавших выстрелы и крики, и поняла, что через несколько минут полиция будет здесь. Мало того, одна из дверей распахнулась, и на улицу выскочил здоровенный малый с взведенным арбалетом в руках. Он уже неоднократно видел здесь Наташу и раскланивался с ней при встрече, так что, мигом сообразив, кто тут злодей, решительно направил стрелу, способную пробить навылет дюймовую доску, на второго неудачника.
Убедившись, что дело в шляпе, Наташа с улыбкой посмотрела на лежавшего перед ней агента ФСБ и тихо сказала:
- Ну все, ребята, вам - пиздец. А ты сам как думаешь?
Спец, отняв руки от окровавленного рта, в котором теперь недоставало трех зубов, прошепелявил:
- Все равно достанем тебя. Сука!
Наташа улыбнулась еще шире и сказала:
- Насчет второго - совершенно верно. Прямо в точку. А насчет первого - узнаешь через несколько минут.
Белые машины с зеленой надписью «Полицай» окружили место происшествия, как крокодилы, завалившие быка. Рослые полицейские с пушками в руках сразу поняли, кто тут жертва, а кто преступник, и через минуту оба спеца стояли, широко расставив ноги и упершись руками в багажники полицейских машин. А еще через минуту один из полицаев держал двумя похожими на сардельки пальцами пакетик с героином перед расквашенным носом одного из них и спрашивал, что это такое.
Федерал хмуро ответил, что не знает, и оглянулся на Наташу.
Она, любезно разговаривая с другим полицейским, державшим в руке ее американский паспорт и немецкое разрешение на ствол, заметила его взгляд и, вытянув в его сторону губы, как для поцелуя, громко чмокнула.
Федерал скривился и отвернувшись, пробормотал:
- Сучара…
Услышав это, Наташа озабоченно нахмурилась и вполголоса сказала полицейскому:
- Я американка российского происхождения, и поэтому очень хорошо знаю этот тип людей. Это - русская мафия. Такие люди преследовали в России мою семью. Именно из-за этого я была вынуждена покинуть свою Родину. Проверьте их как следует. Обычно они связаны с наркотиками и оружием, а иногда торгуют живым товаром. Только будьте осторожны. Это - страшные люди.
Двухметровый бугай, которому были адресованы эти несколько фраз, оглянулся на стоявших раком федералов и, с недоброй усмешкой возвращая Наташе ее документы, которые были в полном порядке, сказал:
- Посмотрим, какими страшными они будут через час.
Он помолчал, буравя взглядом спины задержанных, и добавил:
- Этим ребятам сильно не повезло. Мой брат тоже был полицейским, и его убили такие же подонки.
Потом он придал лицу выражение официальной любезности и, козырнув, сказал:
- Будьте готовы к тому, что вас вызовут в полицию, разумеется, в роли свидетеля или пострадавшей. Это - как вам больше понравится.
- А как им понравится меньше? - с неподдельным интересом спросила Наташа.
Полицай усмехнулся и ответил:
- Это безразлично. Теперь им в любом случае мало не покажется.
- Тогда рассчитывайте на меня как на свидетеля. Меньше мороки.
- Отлично, фрау, - сказал полицейский и, козырнув еще раз, пошел к своей машине.
Злоумышленники уже были упакованы и бросали на Наташу злобные взгляды сквозь дымчатое стекло. Наташа посмотрела на них в последний раз и тут почувствовала, как кто-то тронул ее за локоть.
Обернувшись, она увидела перед собой здоровяка с арбалетом. Он учтиво склонил белокурую арийскую голову и сказал:
- Обстоятельства располагают к тому, чтобы я представился своей бесстрашной соседке. Курт Гассель, олимпийский чемпион по стрельбе из лука.
* * *
Обнаженная Наташа лежала на огромной кровати, широко раскинув ноги.
Стены просторной комнаты таяли в романтичном полумраке, который колыхался вместе с красноватым пламенем нескольких свечей, расставленных вокруг кровати. Сладкая истома охватывала Наташу, и она, полузакрыв глаза, слабо шевелила запекшимися губами.
На ее загорелых бедрах и животе были нарисованы несколько ярких концентрических кругов, напоминавших мишень для стрельбы из лука, и десятка этой мишени располагалась как раз там, куда всегда стремятся попасть мужчины. Разведя ноги еще шире, Наташа воскликнула:
- Ну где же ты, мой верный Зигфрид, я жду тебя! Твоя Изольда истосковалась в ожидании своего повелителя. Она ждет, когда твои мощные руки обнимут ее, она жаждет твоего сокрушительного проникновения! Приди ко мне, мой светлый рыцарь!
Курт, совершенно обнаженный, стоял в античной позе на полированном комоде, располагавшемся как раз напротив кровати.
Под тонкой белой кожей его крупного мускулистого тела так и перекатывались мускулы. На голове Курта был позолоченный венок, а в руке он держал вычурно изогнутый игрушечный лук, сильно напоминавший оружие Купидона. Внушительный член Курта находился в очень возбужденном состоянии и торчал вперед и вверх, словно говорил «зиг хайль!» невидимому фюреру.
Бивень Курта к тому же был украшен разноцветными полосками и черточками в примитивном стиле североамериканских индейцев, а ближе к мускулистому животу снабжен несколькими красивыми перьями, подобно стреле для лука.
Наташа застонала, и, выгнув живот так, что вход в ее жаркое лоно, окруженный нарисованными на загорелой коже кольцами, поднялся и открылся перед Куртом, выкрикнула:
- Я жду тебя, мой повелитель!
Курт отбросил лук и встал в позу стартующего пловца.
На его лице появилось выражение страсти, восхищения и решимости, и он, взмахнув руками, прыгнул с комода прямо на Наташу, стараясь сразу попасть членом куда надо.
Но, отталкиваясь ногами от комода, он поскользнулся на полировке, и его напряженный член вместо того, чтобы оказаться в горячей райской темноте, со всего размаху уткнулся Наташе в живот. Раздался негромкий хруст разрываемых тканей, гордый символ мужской мощи нелепо скривился набок, и под его кожей появилась быстро увеличивавшаяся синяя гематома.
Сто десять килограммов спортивного тела припечатали Наташу к постели, не принеся ей при этом ни малейшего наслаждения. Она увидела над собой разинутый и перекошенный от боли рот Курта, из которого неслись странные звуки:
- Пи-пи-пи. Пи-пи-пи. Пи-пи-пи.
Просторная комната начала таять, огромная кровать уменьшилась в размерах, а Курт, изогнувшись, вылетел сквозь распахнутое окно в ночную тьму.
Наташа открыла глаза.
На тумбочке рядом с ее изголовьем стоял электронный будильник, издававший отвратительные, способные разбудить кого угодно звуки:
- Пи-пи-пи. Пи-пи-пи. Пи-пи-пи.
Слабой спросонья рукой Наташа хлопнула по будильнику, и он заткнулся.
Потом она отбросила одеяло и посмотрела на свой живот. Никаких кругов на нем не было. Вздохнув, она поднялась с постели и побрела в ванную, думая о том, что пора завязывать с этими новомодными снотворными.
Иной раз после них снится такая чертовщина!
* * *
Виктор Павлович Лузгин попал в поле зрения ныне покойного генерала Губанова уже давно. Ориентировки на серийного убийцу, пять лет назад терроризировавшего юго-восток Ленинградской области, висели тогда в каждом отделении милиции.
Самому Губанову не было ни малейшего дела ни до четырнадцати расчлененных женских трупов, найденных в разных лесочках, парках и подвалах, ни до поимки и предания суду кровавого маньяка, чья мрачная слава росла с каждой очередной жертвой.
Однако преступный почерк и психологический портрет серийного убийцы сильно заинтересовали генерала ФСБ, и он дал своим доверенным людям задание найти этого человека во что бы то ни стало и доставить к нему в целости и сохранности, а главное - втайне от официального правосудия.
По одному ему заметным штрихам и нюансам, проявлявшимся в каждом из убийств, Губанов понял, что перед ним не простой любитель чужой крови и смерти, а изощренный гурман, которому доставляет особое удовольствие планирование и исполнение шокирующих своей жестокостью и изобретательностью замыслов. Маньяк получал удовольствие не от самого убийства, а от созданной им конструкции события, в котором смерть жертвы была лишь ставкой в рискованной игре.
Губанов печенкой чувствовал, что этот человек окажется ему полезен, и, как это бывало нередко, не ошибся. В один прекрасный день двое его агентов, доказав свой высокий профессионализм, накрыли маньяка прямо в его берлоге, и убийства прекратились.
В течение полутора лет милицейские начальники, понукаемые вышестоящими чиновниками, суетились, пытаясь найти канувшего в неизвестность преступника, но их суета так ни к чему и не привела. Постепенно все начало затихать само собой, а когда 11 сентября 2001 года мир содрогнулся от двух взрывов в Нью-Йорке, то о маньяке просто забыли.
Забыли все, кроме Губанова.
Четыре года назад в один из сотен тысяч загородных домиков, плотным кольцом окружавших Город, привезли человека с черным мешком на голове.
В этом домике, ничем не отличавшемся от любой другой дачи, генерал ФСБ Владимир Михайлович Губанов занимался делами, хоть и связанными с его основной деятельностью, но не известными никому из его коллег, исключая нескольких особо доверенных сотрудников. В том, что они всегда будут молчать, у Губанова не было ни малейшего сомнения, потому что каждый из них имел в своей служебной биографии подробности, подобные смертному приговору и известные только Губанову. Застраховавшись таким образом, Губанов вполне полагался на своих помощников, и пока что все, что он делал с их помощью, проходило безукоризненно.
Губанов сидел на мягком диване и, потягивая пиво, смотрел на человека, стоявшего перед ним.
Как и почти все маньяки, этот ничем не отличался от любого обычного гражданина. Острый и быстрый взгляд бывает у многих, развитый череп с рельефными залысинами - тоже не редкость, разве что руки… Но и руки то ли скульптора, то ли хирурга не говорят ни о чем, кроме того, что их хозяин занимает их интересной работой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Свернув на свою улицу, она с удовлетворением отметила, что на небольшом расстоянии от выложенного цветным кирпичом въезда к ее дому стоит малозаметный серый «опель вектра», а в нем - два силуэта.
Все правильно. Если Наташу решили захватить, то дело не должно было ограничиться попыткой в гараже супермаркета. И теперь двое других ждали ее около дома. Наверняка те, кому не удалось сделать свое дело полчаса назад, позвонили своим, и вот пожалуйста - два терпеливых ухажера в незаметном «опеле». Но они, в отличие от своих предшественников, были уже в курсе дела, так что ей следовало быть осторожной.
Медленно подъезжая к дому, Наташа отпустила руль и достала из кармана платок, в котором был пакетик с героином. Потом вынула из просторного бардачка «Вальтер», разрешение на ношение которого она держала в бумажнике вместе с правами. Платок - в левую руку, пистолет - в правую.
«Мерседес» остановился.
Наташа открыла дверь и одновременно с этим открылись обе двери в «опеле», стоявшем в десяти метрах от нее. Выскользнув из-за руля, Наташа увидела, как один из двух мужчин, вышедших из «опеля», направился к ней, а другой остался у машины, опершись на распахнутую дверь. Тот, который шел к Наташе, уже не улыбался, как его коллега в гараже, и держал левую руку в кармане пиджака.
Наташа решительно шагнула ему навстречу и, подойдя вплотную, изо всех сил ударила его по лицу «Вальтером», который до этого прятала за спиной. Мужчина охнул и, выдернув левую руку из кармана, схватился за окровавленное лицо. При этом на асфальт с лязгом вывалился «Макаров» с коротким глушителем. В ту же секунду Наташа быстрым движением засунула в его правый карман пакетик с героином, и сразу же после этого несколько раз выстрелила в воздух.
Оставшийся у машины федерал присел от неожиданности, а Наташа, повалив на землю растерявшегося агента, воткнула пистолет ему в ухо и пронзительно закричала по-немецки:
- Помогите! Полиция! Помогите!
Оглядевшись, она увидела, как в окнах соседних домов замелькали лица их обитателей, услышавших выстрелы и крики, и поняла, что через несколько минут полиция будет здесь. Мало того, одна из дверей распахнулась, и на улицу выскочил здоровенный малый с взведенным арбалетом в руках. Он уже неоднократно видел здесь Наташу и раскланивался с ней при встрече, так что, мигом сообразив, кто тут злодей, решительно направил стрелу, способную пробить навылет дюймовую доску, на второго неудачника.
Убедившись, что дело в шляпе, Наташа с улыбкой посмотрела на лежавшего перед ней агента ФСБ и тихо сказала:
- Ну все, ребята, вам - пиздец. А ты сам как думаешь?
Спец, отняв руки от окровавленного рта, в котором теперь недоставало трех зубов, прошепелявил:
- Все равно достанем тебя. Сука!
Наташа улыбнулась еще шире и сказала:
- Насчет второго - совершенно верно. Прямо в точку. А насчет первого - узнаешь через несколько минут.
Белые машины с зеленой надписью «Полицай» окружили место происшествия, как крокодилы, завалившие быка. Рослые полицейские с пушками в руках сразу поняли, кто тут жертва, а кто преступник, и через минуту оба спеца стояли, широко расставив ноги и упершись руками в багажники полицейских машин. А еще через минуту один из полицаев держал двумя похожими на сардельки пальцами пакетик с героином перед расквашенным носом одного из них и спрашивал, что это такое.
Федерал хмуро ответил, что не знает, и оглянулся на Наташу.
Она, любезно разговаривая с другим полицейским, державшим в руке ее американский паспорт и немецкое разрешение на ствол, заметила его взгляд и, вытянув в его сторону губы, как для поцелуя, громко чмокнула.
Федерал скривился и отвернувшись, пробормотал:
- Сучара…
Услышав это, Наташа озабоченно нахмурилась и вполголоса сказала полицейскому:
- Я американка российского происхождения, и поэтому очень хорошо знаю этот тип людей. Это - русская мафия. Такие люди преследовали в России мою семью. Именно из-за этого я была вынуждена покинуть свою Родину. Проверьте их как следует. Обычно они связаны с наркотиками и оружием, а иногда торгуют живым товаром. Только будьте осторожны. Это - страшные люди.
Двухметровый бугай, которому были адресованы эти несколько фраз, оглянулся на стоявших раком федералов и, с недоброй усмешкой возвращая Наташе ее документы, которые были в полном порядке, сказал:
- Посмотрим, какими страшными они будут через час.
Он помолчал, буравя взглядом спины задержанных, и добавил:
- Этим ребятам сильно не повезло. Мой брат тоже был полицейским, и его убили такие же подонки.
Потом он придал лицу выражение официальной любезности и, козырнув, сказал:
- Будьте готовы к тому, что вас вызовут в полицию, разумеется, в роли свидетеля или пострадавшей. Это - как вам больше понравится.
- А как им понравится меньше? - с неподдельным интересом спросила Наташа.
Полицай усмехнулся и ответил:
- Это безразлично. Теперь им в любом случае мало не покажется.
- Тогда рассчитывайте на меня как на свидетеля. Меньше мороки.
- Отлично, фрау, - сказал полицейский и, козырнув еще раз, пошел к своей машине.
Злоумышленники уже были упакованы и бросали на Наташу злобные взгляды сквозь дымчатое стекло. Наташа посмотрела на них в последний раз и тут почувствовала, как кто-то тронул ее за локоть.
Обернувшись, она увидела перед собой здоровяка с арбалетом. Он учтиво склонил белокурую арийскую голову и сказал:
- Обстоятельства располагают к тому, чтобы я представился своей бесстрашной соседке. Курт Гассель, олимпийский чемпион по стрельбе из лука.
* * *
Обнаженная Наташа лежала на огромной кровати, широко раскинув ноги.
Стены просторной комнаты таяли в романтичном полумраке, который колыхался вместе с красноватым пламенем нескольких свечей, расставленных вокруг кровати. Сладкая истома охватывала Наташу, и она, полузакрыв глаза, слабо шевелила запекшимися губами.
На ее загорелых бедрах и животе были нарисованы несколько ярких концентрических кругов, напоминавших мишень для стрельбы из лука, и десятка этой мишени располагалась как раз там, куда всегда стремятся попасть мужчины. Разведя ноги еще шире, Наташа воскликнула:
- Ну где же ты, мой верный Зигфрид, я жду тебя! Твоя Изольда истосковалась в ожидании своего повелителя. Она ждет, когда твои мощные руки обнимут ее, она жаждет твоего сокрушительного проникновения! Приди ко мне, мой светлый рыцарь!
Курт, совершенно обнаженный, стоял в античной позе на полированном комоде, располагавшемся как раз напротив кровати.
Под тонкой белой кожей его крупного мускулистого тела так и перекатывались мускулы. На голове Курта был позолоченный венок, а в руке он держал вычурно изогнутый игрушечный лук, сильно напоминавший оружие Купидона. Внушительный член Курта находился в очень возбужденном состоянии и торчал вперед и вверх, словно говорил «зиг хайль!» невидимому фюреру.
Бивень Курта к тому же был украшен разноцветными полосками и черточками в примитивном стиле североамериканских индейцев, а ближе к мускулистому животу снабжен несколькими красивыми перьями, подобно стреле для лука.
Наташа застонала, и, выгнув живот так, что вход в ее жаркое лоно, окруженный нарисованными на загорелой коже кольцами, поднялся и открылся перед Куртом, выкрикнула:
- Я жду тебя, мой повелитель!
Курт отбросил лук и встал в позу стартующего пловца.
На его лице появилось выражение страсти, восхищения и решимости, и он, взмахнув руками, прыгнул с комода прямо на Наташу, стараясь сразу попасть членом куда надо.
Но, отталкиваясь ногами от комода, он поскользнулся на полировке, и его напряженный член вместо того, чтобы оказаться в горячей райской темноте, со всего размаху уткнулся Наташе в живот. Раздался негромкий хруст разрываемых тканей, гордый символ мужской мощи нелепо скривился набок, и под его кожей появилась быстро увеличивавшаяся синяя гематома.
Сто десять килограммов спортивного тела припечатали Наташу к постели, не принеся ей при этом ни малейшего наслаждения. Она увидела над собой разинутый и перекошенный от боли рот Курта, из которого неслись странные звуки:
- Пи-пи-пи. Пи-пи-пи. Пи-пи-пи.
Просторная комната начала таять, огромная кровать уменьшилась в размерах, а Курт, изогнувшись, вылетел сквозь распахнутое окно в ночную тьму.
Наташа открыла глаза.
На тумбочке рядом с ее изголовьем стоял электронный будильник, издававший отвратительные, способные разбудить кого угодно звуки:
- Пи-пи-пи. Пи-пи-пи. Пи-пи-пи.
Слабой спросонья рукой Наташа хлопнула по будильнику, и он заткнулся.
Потом она отбросила одеяло и посмотрела на свой живот. Никаких кругов на нем не было. Вздохнув, она поднялась с постели и побрела в ванную, думая о том, что пора завязывать с этими новомодными снотворными.
Иной раз после них снится такая чертовщина!
* * *
Виктор Павлович Лузгин попал в поле зрения ныне покойного генерала Губанова уже давно. Ориентировки на серийного убийцу, пять лет назад терроризировавшего юго-восток Ленинградской области, висели тогда в каждом отделении милиции.
Самому Губанову не было ни малейшего дела ни до четырнадцати расчлененных женских трупов, найденных в разных лесочках, парках и подвалах, ни до поимки и предания суду кровавого маньяка, чья мрачная слава росла с каждой очередной жертвой.
Однако преступный почерк и психологический портрет серийного убийцы сильно заинтересовали генерала ФСБ, и он дал своим доверенным людям задание найти этого человека во что бы то ни стало и доставить к нему в целости и сохранности, а главное - втайне от официального правосудия.
По одному ему заметным штрихам и нюансам, проявлявшимся в каждом из убийств, Губанов понял, что перед ним не простой любитель чужой крови и смерти, а изощренный гурман, которому доставляет особое удовольствие планирование и исполнение шокирующих своей жестокостью и изобретательностью замыслов. Маньяк получал удовольствие не от самого убийства, а от созданной им конструкции события, в котором смерть жертвы была лишь ставкой в рискованной игре.
Губанов печенкой чувствовал, что этот человек окажется ему полезен, и, как это бывало нередко, не ошибся. В один прекрасный день двое его агентов, доказав свой высокий профессионализм, накрыли маньяка прямо в его берлоге, и убийства прекратились.
В течение полутора лет милицейские начальники, понукаемые вышестоящими чиновниками, суетились, пытаясь найти канувшего в неизвестность преступника, но их суета так ни к чему и не привела. Постепенно все начало затихать само собой, а когда 11 сентября 2001 года мир содрогнулся от двух взрывов в Нью-Йорке, то о маньяке просто забыли.
Забыли все, кроме Губанова.
Четыре года назад в один из сотен тысяч загородных домиков, плотным кольцом окружавших Город, привезли человека с черным мешком на голове.
В этом домике, ничем не отличавшемся от любой другой дачи, генерал ФСБ Владимир Михайлович Губанов занимался делами, хоть и связанными с его основной деятельностью, но не известными никому из его коллег, исключая нескольких особо доверенных сотрудников. В том, что они всегда будут молчать, у Губанова не было ни малейшего сомнения, потому что каждый из них имел в своей служебной биографии подробности, подобные смертному приговору и известные только Губанову. Застраховавшись таким образом, Губанов вполне полагался на своих помощников, и пока что все, что он делал с их помощью, проходило безукоризненно.
Губанов сидел на мягком диване и, потягивая пиво, смотрел на человека, стоявшего перед ним.
Как и почти все маньяки, этот ничем не отличался от любого обычного гражданина. Острый и быстрый взгляд бывает у многих, развитый череп с рельефными залысинами - тоже не редкость, разве что руки… Но и руки то ли скульптора, то ли хирурга не говорят ни о чем, кроме того, что их хозяин занимает их интересной работой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40