Бейкер удерживает вашу племянницу в здании суда. Ему не удастся доказать, что я, или вы, или кто-то из наших родственников причастен к убийствам, но он может устроить большой скандал, прежде чем я сумею остановить его. Бейкер упорно копается в прошлом вашей сестры и, возможно, заново изучает обстоятельства ее смерти. Не оставляет он в покое и мою дочь Эми. Ворошит все, что так или иначе связано с личной жизнью и работой Чарли и Дана. Сейчас у него Клара. Сегодня утром он в течение двух часов допрашивал вас. Мне необходимо знать, что конкретно вы рассказали Бейкеру.
- Я не сказал ему ничего существенного.
- Но вы сидели у него битых два часа!
- Повторяю: я не сказал ему ничего существенного.
- Некоторое время при вашем разговоре с окружным прокурором присутствовал Франк Фелан. Я беседовал с ним.
- Если Франк сообщил вам, будто я доверил Бейкеру что-то такое, что ни вам, ни мне не хотелось бы предавать гласности, то он солгал. А на ваши приглашения я не откликнулся по очень простой причине: я больше ни с кем не хочу говорить на эту тему, даже с вами. И без того слишком много всяких разговоров.
- И слишком много стрельбы, Куин.
- Это я знаю не хуже вас.
- Вы ничего не говорили Бейкеру об Эми и Дане?
- Нет.
- И вы и впредь не станете ничего говорить?
- Не стану.
- Честное слово?
- Можете мне верить.
Около десяти секунд Саммис пристально смотрел на Пеллетта, затем молча повернулся и вышел.
Начальник полиции Франк Фелан выскочил из-за письменного стола и, приблизившись к трем городским детективам в штатском, вне себя от ярости заорал:
- Кретины несчастные! Разве я посылал вас искать иголку в стоге сена? Нет, вы должны были найти губернатора Вайоминга! Может, вас снабдить его фотографией? Мне наплевать, где он прячется или кто его прячет! Найдите его, и баста! Его хотят видеть Лем Саммис и Олли Невинс! Сколько я должен вам повторять, бестолковые обезьяны? Убирайтесь, пока я не сварил вас в кипящем масле!
Спотыкаясь и натыкаясь друг на друга, троица поспешила из кабинета.
- Что вам еще нужно? - рявкнул окружной прокурор Эд Бейкер.
На стоявшего перед ним Кена Чемберса, шерифа округа Силверсайд, грубый окрик не возымел никакого действия.
- Я пришел сообщить кое-что о Скупите Харли, - сказал он, по обыкновению растягивая слова.
- А что с ним?
- Я немного понаблюдал за ним. Недавно он побывал в доме сестер Бранд на Валкен-стрит.
- Ну и что из этого следует?
- Я подумал, что вам будет полезно знать. Он пробыл там более часа. Только недавно вернулся в свою комнату.
- И почему вы решили, что мне необходимо об этом знать?
- Черт возьми! - не выдержал Чемберс. - Неужели вас выбирали только затем, чтобы избавить от всяких хлопот? Если вас не интересует, зачем Скуинт ходил к сестрам Бранд...
- С кем он там встречался?
- Я не сопровождал его под ручку в дом.
Недовольно хмыкнув, Бейкер снял телефонную трубку и коротко с кем-то переговорил. Вскоре в кабинет вошел молодой рослый сотрудник, выглядевший изрядно усталым. Бейкер спросил: известно ли ему, где обитает Скуинт Харли, и тот ответил, что неизвестно.
- Я покажу ему, - вызвался Чемберс.
- Премного благодарен, а ты, Джек, ступай с Чемберсом и доставь Скуинта Харли к нам.
- А постановление на арест имеется?
- Боже праведный, совсем запамятовал, - проговорил Бейкер с легкой иронией. - Зайди в типографию и попроси их изготовить специальное красочное приглашение.
- Ладно. Извините, что я еще осмеливаюсь дышать без спроса.
Когда Джек и Чемберс удалились, Бейкер через противоположную дверь прошел в соседнюю маленькую комнату без окон. Через застекленную крышу падал свет, мерно жужжал вентилятор. Клара сидела, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза. При появлении окружного прокурора она встрепенулась и взглянула на него, прищурившись от яркого света.
- Ну как, пришли к какому-то решению? - спросил он, останавливаясь перед ней.
- Я хочу домой, мистер Бейкер.
- Я обещал отпустить вас к ужину. От вас никто не требует чрезмерных жертв. Вы же хотите, чтобы мы раскрыли преступления?
- Да, конечно.
- Но вы также сами понимаете: это практически невозможно осуществить, не сделав кому-то больно.
- Наверное.
- Вы же не станете покрывать убийцу?
- Нет, ни в коем случае.
- Тогда помогите нам, Клара, и покончим с нашим затянувшимся разговором.
Клара молча покачала головой.
- Вы не желаете?
- Я еще ничего не решила. Все это время я, кажется, проспала. Теперь я чувствую себя сносно и уже больше не усну.
- Вам принести сандвичи или еще что-нибудь?
- Нет, спасибо.
А в это время под тентом на веранде ранчо "Разбитое кольцо" в шезлонге с хромированным каркасом и надувными шинами полулежала Уинн Коулс, одетая в желтую шелковую пижаму. Рядом - небольшой столик с сигаретами, спичками, книгами и разной мелочью, без которой не обойтись молодой красивой женщине. Заслышав приближающиеся шаги, она отложила журнал и подняла голову. Под воздействием яркого солнечного света, заливавшего окрестности за пределами навеса, ее зрачки моментально сузились и приняли форму эллипсов.
- Приветствую вас, милый путник! - весело помахала она рукой. - Ваше появление - законный повод для доброго коктейля со льдом, в котором я настоятельно нуждаюсь. - Протягивая руку для пожатия, Уинн Коулс сдвинула брови. - Но боже мой, какое у вас лицо! Вы заметно осунулись! Я обещала быть в августе в Саратоге. Когда вы говорили со мной по телефону, я поняла по голосу, что у вас какое-то важное дело. Но, судя по вашему виду, речь, должно быть, идет о подлинной катастрофе.
Пододвиньте себе кресло. Вам виски или водки?
Чистое или разбавленное?
Уинн Коулс позвонила прислуге.
- Водки с содовой, - выбрал Тайлер Диллон, усаживаясь. - Моя наружность не может служить основанием для столь категорических заключений.
Это напускное.
- Значит, никакой катастрофы?
- Слава богу, пока никакой. Мне просто нужно спросить вас кое о чем. Немного информации, которая поможет молодому честолюбивому адвокату сделать карьеру.
- Чрезвычайно польщена.
Вошел слуга-китаец и, получив распоряжение относительно напитков, удалился.
- Но если вы не против, - возобновила разговор хозяйка, - то мне хотелось бы сперва самой получить кое-какую информацию. Как обстоит дело с Кларой Бранд? Священника застрелила она?
- Нет.
- Ее арестуют?
- Не думаю.
- Это уже лучше, черт бы побрал ее совсем. Самолюбива и ершиста не по годам. Сегодня утром я звонила ей три раза. Дважды она отказалась подойти к телефону, а потом заявила, что не нуждается ни в чьей помощи.
- Ее не трудно понять... Вполне естественно, - ответил Диллон, пытаясь соорудить на лице некое подобие улыбки. - Ее рупором являюсь я, собственной персоной.
- Оставьте этот легкомысленный тон, он вам совсем не идет. Я знаю: предмет вашего увлечения - младшая сестра. Влюблены по уши. Потому-то я не трачу напрасно свое время и силы на вас. Она и впрямь милая девушка. Когда вы позвонили, я подумала, что вам, возможно, нужны деньги на организацию защиты. С удовольствием внесу свою лепту.
- Спасибо, пока нет, но на всякий случай беру на заметку ваше предложение. В данный момент меня интересуют лишь некоторые события, произошедшие два года тому назад. - Диллон пристально посмотрел на нее.
- Для моей памяти - целая вечность. Вы требуете от меня подвига!
- И тем не менее давайте попробуем... В один прекрасный день вы взяли листочек белой бумаги и написали сверху слово "пума", на второй строке - "на охоте", ниже вывели число 450, а в самом низу проставили свои инициалы "У.Д.". Вы пользовались при этом черными чернилами. В то время вас звали Уинн Дурошеч.
- Неужели? О время, время, как оно быстротечно... А вот и наши напитки. Уинн Коулс сдвинула в сторону книги и журналы, освобождая место для подноса с бокалами, и, помешав содержимое одного из них, протянула бокал Диллону. Значит, я написала на листке слово "пума"... Именно два года тому назад я получила это прелестное прозвище. Между прочим, я должна вашей девушке бутылку хорошего вина. Если вы согласитесь отнести, она, вероятно, не откажется принять. По ее мнению, у меня пожизненный контракт с самим дьяволом.
- Вы помните эту свою записку? - спросил Диллон, пригубив из бокала.
- Помню ли я? - наморщила лоб Уинн Коулс. - Различные обстоятельства влияют на мою память, и в первую очередь неуемное любопытство. Я любопытна, как пума. Если я действительно писала упомянутую вами фразу два года тому назад, то как - черт возьми! - вы об этом узнали? И если вам уже известно содержание записки, зачем вам понадобилось ехать за тридцать миль, чтобы расспросить меня о ней?
- Мне, как адвокату, известно многое. Что же касается моих расспросов, то это, возможно, всего лишь предлог, имеющий целью замаскировать мое подлинное желание: наслаждаться великолепным коктейлем в обществе одной из красивейших и обольстительнейших женщин Америки.
- Вздор! Я видела, какими глазами вы смотрели на Делию Бранд. Как напиток? Нравится? Или слишком разбавлен?
- Нет, спасибо, как раз. И вы весьма обольстительны, о чем сами прекрасно знаете.
- Разумеется, - улыбнулась Уинн Коулс. - И я также всегда в состоянии определить, когда вы говорите искренне, а когда лукавите. А теперь относительно той фразы, якобы написанной мною на листке бумаги черными чернилами... Между прочим, какое тонкое восприятие мельчайших деталей!.. Вам придется освежить мою память и показать мне упомянутый листок с пресловутой фразой.
- Я бы с радостью, да не в моих силах.
- И почему же, позвольте узнать? Записка не у вас?
- Нет, не у меня.
- А у кого же?
- Понятия не имею.
- Где же вы ее видели?
- Я ее никогда и не видел.
- Ах вот как! - протянула Уинн Коулс с разочарованным видом. - Слушая вас, я уже, грешным делом, подумала, что вы держите записку у себя под подушкой. Она отпила из бокала и быстро провела по губам кончиком розового языка. Прекрасный коктейль.
- Вполне с вами согласен. - Диллон поставил бокал на столик. - Послушайте, миссис Коулс, вам явно доставляет удовольствие играть со мной в кошки-мышки, и в другое время и в иных условиях я не стал бы возражать и с удовольствием составил бы вам компанию, но сейчас дорога каждая минута, а я стараюсь прояснить очень важный момент, вот и спросил напрямик: вы помните, как писали подобную фразу на листке бумаги?
- В данный момент я ничего не помню. И прошу меня не торопить. Ведь стоит мне вспомнить, как вы сию же секунду помчитесь в суд, или в тюрьму, или куда-нибудь еще, а я пока не готова отпустить вас. Мы с вами еще по бокалу коктейля выпьем. - Уинн Коулс позвонила, вызывая прислугу. - Я страшно боюсь адвокатов. Мне всегда кажется, что они пытаются обвести меня вокруг пальца.
- Заметно, как вы дрожите.
- Конечно, вы не должны... Побольше льда, Джон... Вы не должны уж очень упрекать меня, если я снова полюбопытствую. Как я поняла с ваших слов, вы никогда не видели записку, не знаете, где она сейчас и у кого, а между тем вы так подробно ее описали, будто стояли за моей спиной, когда я водила пером по бумаге. Откуда у вас столь точные сведения?
- Я получил эту информацию от человека, который держал ее в руках и читал.
- Кто это?
- Старатель по имени Скуинт Харли.
- Где он видел эту записку?
- Рассматривал ее много раз, - ответил Диллон, стараясь не хмуриться. Носил с собой в течение двух лет.
- Как записка попала к нему?
- Скуинт Харли ее нашел.
- И где же, если не секрет?
Диллон несколько секунд молча смотрел на Уинн Коулс, уже не пытаясь скрыть своей озабоченности, и наконец произнес:
- Ну хорошо, я вам откроюсь. Надеюсь, вы нам все-таки поможете... Скуинт Харли нашел вашу записку под телом убитого Чарли Бранда в хижине, где его застрелили.
- Боже мой! - У нее дрогнули ресницы. - Какой ужас! Записку, написанную моим почерком, нашли под трупом убитого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36