Он стоял между сейфом и столом, вроде бы не претендуя на главную роль в начинающемся мероприятии, но не скрывая своей радости по этому поводу. «Предвкушение» — так назывался бы фотопортрет, сделанный с Козлова в это мгновение.
Я снял плащ и повесил его на спинку стула. Потом сел. И выжидающе посмотрел на Козлова. Тот ухмыльнулся и отвел глаза.
— Игорь Петрович... — начал Козлов, но Гарик прервал его:
— Начинай, начинай. Бери вожжи в свои руки.
— А вы? — удивился Козлов.
— А я здесь посижу, посмотрю, как ты управляешься. Ничего, все нормально, работай, — кивнул Гарик слегка растерявшемуся Козлову. — Ты по этому делу, пожалуй, больше всех надрывался. Ночами не спал. Вот и доводи дело до конца.
Когда Гарик помянул бессонные ночи, Козлов поджал губы и напрягся, но окончание фразы убедило его, что никакого подвоха нет, а есть лишь доверие начальства, которое стоит оправдать. А может, он решил, что Гарик просто считает некорректным вести допрос собственного приятеля, то есть меня. Кто его знает, этого Козлова...
Короче говоря, он с достоинством воспринял свалившийся на него груз ответственности. Козлов откашлялся, одернул серый вязаный свитер и занял место за столом. Потом обвел присутствующих строгим взглядом, еще раз кашлянул и начал:
— Насколько я понимаю, у нас здесь присутствует адвокат господина Шумова...
— Да, это я, — сознался Генрих.
— ...а также представитель пострадавшей стороны, то есть фирмы «Европа-Инвест».
Пострадавший Боб важно кивнул. Сидевшие рядом с ним серьезные мужчины с подозрением уставились на серьгу в его ухе, легкомысленную бородку и перстни на пальцах. Боб все это стоически перенес, не проронив ни слова.
— Протокол не ведется, — подал голос с подоконника Гарик, — потому что беседа носит неофициальный характер.
— Как неофициальный? — встрепенулся Козлов.
— Цель беседы — прояснить некоторые темные моменты в истории с ограблением «Европы-Инвест». Для этого собрались представители пострадавшей стороны, правоохранительных органов и подозреваемого. То есть — Шумова Константина Сергеевича, вина которого пока остается лишь гипотезой, не более. И всем нам имеет смысл поговорить неофициально. Перейти к допросу мы всегда успеем.
— Ладно, — сказал Козлов, все-таки не очень удовлетворенный объяснением. — Начнем с перечисления фактов, в силу которых господин Шумов подозревается нами в организации или соучастии в ограблении фирмы «Европа-Инвест», в ходе которого погибли трое сотрудников вышеозначенной фирмы, похищены материальные ценности и так далее...
— Факты, пожалуйста, — попросил Генрих и приготовился фиксировать слова Козлова на бумаге.
— Пожалуйста, — сказал вежливый Козлов. — У господина Шумова нет алиби на момент ограбления. Господин Шумов находился в дружеских отношениях с ранее судимым Сидоровым, участие которого в ограблении доказано документально. За день до ограбления Шумов и Сидоров встречались и вели длительную беседу. В ночь после ограбления Шумов на своем автомобиле совершил поездку в неизвестном направлении. Возможно — для сокрытия вещественных доказательств или транспортировки похищенных денег. Господин Шумов сразу же попал в круг подозреваемых лиц, и с него была взята подписка о невыезде. Однако в тот же день он сумел уйти из-под наблюдения наших сотрудников, как мы предполагаем — чтобы скрыться из города. Но потом Шумов понял, что бегство изобличит его в совершенных преступлениях. Он вернулся к себе на квартиру, но так и не мог дать вразумительных объяснений, где находился все это время. За Шумовым вновь было установлено наружное наблюдение, однако вскоре у машины наблюдения оказались проколоты шины, и подозреваемый снова сумел уйти. В тот же день, по свидетельствам очевидцев, рядом с домом, где проживает Шумов, произошла стычка между ним и рядом граждан, предположительно принадлежащих к преступной группировке Гиви Хромого. Несколько часов спустя произошла перестрелка возле Третьей городской больницы, в которой участвовали боевики Хромого. Задержать их, к сожалению, не удалось, но возле больницы была обнаружена автомашина «Ока», принадлежащая гражданину Шумову. Надо полагать, среди сотрудников больницы найдутся люди, которые смогут опознать Шумова как участника перестрелки. Бросив машину, Шумов скрылся и отсутствовал до сегодняшнего дня, не появляясь ни на своей квартире, ни на рабочем месте... Впрочем, из охранного агентства «Статус» Шумов был уволен несколько дней назад. Надо полагать, руководству агентства стали известны связи их сотрудников с криминальными элементами... В итоге вырисовывается следующая картина: Шумов и Сидоров, вероятно, при содействии банды Гиви Хромого, подготовили и осуществили вооруженное ограбление офиса фирмы «Европа-Инвест». Сидоров был ранен охраной и, возможно, впоследствии добит своими же подельниками. Шумов же спрятал деньги, из-за чего впоследствии у него начались разногласия с группировкой Гиви Хромого... Полагаю, что проведение обыска на квартире Шумова, опознание его сотрудниками Третьей городской больницы дадут свои результаты... Если, конечно, гражданин Шумов не пожелает сделать сейчас исчерпывающее признание, которое в известной степени смягчит его участь. Думаю, мы собрались здесь в надежде на признание? Иначе смысла во всем этом очень мало, — закончил Козлов свою речь. Аплодисментов не последовало.
Гарик бросил окурок в урну и спросил меня:
— Будешь делать признание?
— Не будет, — опередил меня Генрих. — Насколько я понял, все выводы следствия не более чем предположения, а от имени руководства агентства «Статус» я бы хотел со всей ответственностью заявить, что во время работы в нашем агентстве Шумов проявил себя с лучшей стороны, выполнял обязанности заместителя директора и оставил агентство по собственному желанию, а если Шумов захочет вернуться, то агентство «Статус»...
— Легче, легче, — попросил Гарик, слегка изумленный таким напором. — Я не успеваю следить за ходом ваших мыслей... Значит, признания не будет.
— Не в чем признаваться, — развел я руками. — Я уже объяснял товарищу, — кивнул я на Козлова, — когда он подсовывал бумажку на подпись...
— Какую бумажку? — живо заинтересовался Генрих. — Он склонял вас к даче ложных показаний?
— Действительно, что еще за бумажку ты заставлял его подписывать? — вопросительно посмотрел на Козлова Гарик.
— Я?! Не было никаких бумажек... Был обычный допрос. Может, речь идет об обычных протоколах допроса, которые Шумов должен был подписать?
— Если бы это был протокол, я бы его подписал. Но это не был протокол допроса, потому что допроса по сути и не было. Была весьма специфическая беседа. — И я невзначай поправил волосы у левого виска, там, где еще была заметна длинная розовая отметина. Пусть и оставленная не ботинками Козлова — какая разница?
— Показания выбивались силой? — оживился Генрих, продолжая строчить свой собственный протокол.
— При задержании гражданин Шумов оказал сопротивление, — торопливо сказал Козлов. — Пришлось применить силу.
— Если бы я хотел избежать задержания, я стал бы сопротивляться в более удобном месте, чем Управление внутренних дел, — заметил я. — Меня поджидали у дверей квартиры, и я спокойно пошел с милиционерами, сел в машину и приехал сюда. Этому есть свидетели — соседка по лестничной площадке видела все в дверной глазок.
Это оказалось для Козлова новостью. Первой за сегодняшний день, но далеко не последней. Гарик подмигнул мне.
— Подумайте, товарищ следователь, как объяснить телесные повреждения, причиненные моему клиенту, — строго произнес Генрих.
— Докажите, что он получил их здесь, — парировал Козлов. — Ваш клиент неизвестно где пропадает ночами, мало ли где ему разбили голову...
— Значит, никакой бумажки ты Шумову подписывать не предлагал? — спросил Гарик со своего насеста. Козлов отрицательно замотал головой. — Ну, значит, ее не было, — подытожил дискуссию Гарик к явному неудовольствию Генриха. — А вот что это там за стычки у твоего дома происходили, Костя? С ребятами Гиви Хромого, да?
— Да, — воодушевленно продолжил Козлов. — Прохожие видели, что автомобиль «Ока», отъезжавший от дома, был блокирован иномаркой. Откуда появились несколько мужчин и окружили «Оку». Потом произошла стычка, несколько человек упало, и «Ока» на большой скорости скрылась.
— А упавшие — они что, были убиты? Или ранены? — спросил Гарик, поигрывая зажигалкой. — Куда они делись?
— Упавшие были погружены в иномарку и увезены. Позже мы получили информацию, что двое или трое людей Гиви Хромого погибли при непонятных обстоятельствах. Проверить информацию пока не удалось.
— То есть это я замочил троих парней Гиви Хромого? — Я рассмеялся. — И я после этого еще жив? Вы немного идеализируете Гиви...
— А что за свидетели? — заинтересовался Генрих. — Кто такие? Что за прохожие? Почему они не вызвали милицию, как только началась стычка?
— Почему не вызывали милицию? — Я продолжал смеяться, и Козлов немного удивился. — Да потому, что эти свидетели и есть милиционеры. Он же сказал — за мной была пущена слежка. Но у машины этих двух лопухов оказались спущены шины — честное слово, это не я! Вся слежка накрылась медным тазом! Больше того, когда на меня навалились орлы Гиви, эти двое безумно отважных людей кинулись бежать в противоположную сторону.
— Это правда? — спросил Гарик. — Я не помню доклада об этом.
— Ну, — замялся Козлов. — Так случилось...
— Как случилось?
— У их машины действительно оказались проколоты шины, и это наверняка не случайность... — Козлов бросил на меня злобный взгляд. — А чтобы вмешаться в стычку... У них было задание — наблюдать...
— Меня там могли запросто убить, — напомнил я. — И вашим людям стало бы не за кем наблюдать.
— А во-вторых, у них не было оружия. Поэтому...
— Я что-то не пойму, — встрял Генрих. — Сначала товарищ следователь долго и упорно доказывает нам, что мой клиент — опасный преступник, организатор вооруженного ограбления, повлекшего за собой гибель людей. А потом он посылает следить за моим клиентом двоих явно неопытных — раз мой клиент смог так легко оторваться от них и — главное, невооруженных людей. Я вижу здесь явное противоречие.
— Я тоже, — негромко сказал Гарик, и Козлов вздрогнул.
— Что мне особенно нравится в этой истории, — продолжил я, — так это полная идентичность действий банды Гиви Хромого и, извините, следственной группы УВД в поисках Сидорова. Когда в ночь после ограбления милиция искала Сидорова, она посетила бывшую жену Сидорова и меня, близкого друга. Некоторое время спустя Гиви Хромой получает заказ на убийство Сидорова. Куда он отправляется в первую очередь? Ко мне и к бывшей жене Сидорова.
— Откуда у вас такие сведения, Шумов? — приподнялся со своего места Козлов.
— У него верные сведения, — сказал Гарик. — Так на какие мысли тебя это навело, Костик?
— Я подумал: «Откуда Гиви так быстро узнал, что я — друг Сидорова? И узнал, где я живу? И на какой машине езжу, потому что меня перехватили, когда я уже отъезжал от дома?»
— Это хорошие вопросы, — одобрил Генрих. — Нам всем стоит над ними подумать...
— У кого может быть такая информация? — продолжил я. — Ответ может показаться вам неприятным, но он таков: эта информация могла быть взята отсюда. — Я ткнул указательным пальцем в пол.
— Это пора прекращать, — сказал Козлов. — Гражданин Шумов уклоняется от дачи показаний, зато не брезгует беспочвенными обвинениями в адрес правоохранительных органов...
— Не брезгую, — согласился я. — Я вообще ничем не брезгую, когда речь идет о моей жизни, о ложных обвинениях и о ловушках, которые расставляют люди, считающие себя более хитрыми, чем другие.
— О чем вы, Шумов? — подал голос из угла молчавший до этого момента Разговоров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Я снял плащ и повесил его на спинку стула. Потом сел. И выжидающе посмотрел на Козлова. Тот ухмыльнулся и отвел глаза.
— Игорь Петрович... — начал Козлов, но Гарик прервал его:
— Начинай, начинай. Бери вожжи в свои руки.
— А вы? — удивился Козлов.
— А я здесь посижу, посмотрю, как ты управляешься. Ничего, все нормально, работай, — кивнул Гарик слегка растерявшемуся Козлову. — Ты по этому делу, пожалуй, больше всех надрывался. Ночами не спал. Вот и доводи дело до конца.
Когда Гарик помянул бессонные ночи, Козлов поджал губы и напрягся, но окончание фразы убедило его, что никакого подвоха нет, а есть лишь доверие начальства, которое стоит оправдать. А может, он решил, что Гарик просто считает некорректным вести допрос собственного приятеля, то есть меня. Кто его знает, этого Козлова...
Короче говоря, он с достоинством воспринял свалившийся на него груз ответственности. Козлов откашлялся, одернул серый вязаный свитер и занял место за столом. Потом обвел присутствующих строгим взглядом, еще раз кашлянул и начал:
— Насколько я понимаю, у нас здесь присутствует адвокат господина Шумова...
— Да, это я, — сознался Генрих.
— ...а также представитель пострадавшей стороны, то есть фирмы «Европа-Инвест».
Пострадавший Боб важно кивнул. Сидевшие рядом с ним серьезные мужчины с подозрением уставились на серьгу в его ухе, легкомысленную бородку и перстни на пальцах. Боб все это стоически перенес, не проронив ни слова.
— Протокол не ведется, — подал голос с подоконника Гарик, — потому что беседа носит неофициальный характер.
— Как неофициальный? — встрепенулся Козлов.
— Цель беседы — прояснить некоторые темные моменты в истории с ограблением «Европы-Инвест». Для этого собрались представители пострадавшей стороны, правоохранительных органов и подозреваемого. То есть — Шумова Константина Сергеевича, вина которого пока остается лишь гипотезой, не более. И всем нам имеет смысл поговорить неофициально. Перейти к допросу мы всегда успеем.
— Ладно, — сказал Козлов, все-таки не очень удовлетворенный объяснением. — Начнем с перечисления фактов, в силу которых господин Шумов подозревается нами в организации или соучастии в ограблении фирмы «Европа-Инвест», в ходе которого погибли трое сотрудников вышеозначенной фирмы, похищены материальные ценности и так далее...
— Факты, пожалуйста, — попросил Генрих и приготовился фиксировать слова Козлова на бумаге.
— Пожалуйста, — сказал вежливый Козлов. — У господина Шумова нет алиби на момент ограбления. Господин Шумов находился в дружеских отношениях с ранее судимым Сидоровым, участие которого в ограблении доказано документально. За день до ограбления Шумов и Сидоров встречались и вели длительную беседу. В ночь после ограбления Шумов на своем автомобиле совершил поездку в неизвестном направлении. Возможно — для сокрытия вещественных доказательств или транспортировки похищенных денег. Господин Шумов сразу же попал в круг подозреваемых лиц, и с него была взята подписка о невыезде. Однако в тот же день он сумел уйти из-под наблюдения наших сотрудников, как мы предполагаем — чтобы скрыться из города. Но потом Шумов понял, что бегство изобличит его в совершенных преступлениях. Он вернулся к себе на квартиру, но так и не мог дать вразумительных объяснений, где находился все это время. За Шумовым вновь было установлено наружное наблюдение, однако вскоре у машины наблюдения оказались проколоты шины, и подозреваемый снова сумел уйти. В тот же день, по свидетельствам очевидцев, рядом с домом, где проживает Шумов, произошла стычка между ним и рядом граждан, предположительно принадлежащих к преступной группировке Гиви Хромого. Несколько часов спустя произошла перестрелка возле Третьей городской больницы, в которой участвовали боевики Хромого. Задержать их, к сожалению, не удалось, но возле больницы была обнаружена автомашина «Ока», принадлежащая гражданину Шумову. Надо полагать, среди сотрудников больницы найдутся люди, которые смогут опознать Шумова как участника перестрелки. Бросив машину, Шумов скрылся и отсутствовал до сегодняшнего дня, не появляясь ни на своей квартире, ни на рабочем месте... Впрочем, из охранного агентства «Статус» Шумов был уволен несколько дней назад. Надо полагать, руководству агентства стали известны связи их сотрудников с криминальными элементами... В итоге вырисовывается следующая картина: Шумов и Сидоров, вероятно, при содействии банды Гиви Хромого, подготовили и осуществили вооруженное ограбление офиса фирмы «Европа-Инвест». Сидоров был ранен охраной и, возможно, впоследствии добит своими же подельниками. Шумов же спрятал деньги, из-за чего впоследствии у него начались разногласия с группировкой Гиви Хромого... Полагаю, что проведение обыска на квартире Шумова, опознание его сотрудниками Третьей городской больницы дадут свои результаты... Если, конечно, гражданин Шумов не пожелает сделать сейчас исчерпывающее признание, которое в известной степени смягчит его участь. Думаю, мы собрались здесь в надежде на признание? Иначе смысла во всем этом очень мало, — закончил Козлов свою речь. Аплодисментов не последовало.
Гарик бросил окурок в урну и спросил меня:
— Будешь делать признание?
— Не будет, — опередил меня Генрих. — Насколько я понял, все выводы следствия не более чем предположения, а от имени руководства агентства «Статус» я бы хотел со всей ответственностью заявить, что во время работы в нашем агентстве Шумов проявил себя с лучшей стороны, выполнял обязанности заместителя директора и оставил агентство по собственному желанию, а если Шумов захочет вернуться, то агентство «Статус»...
— Легче, легче, — попросил Гарик, слегка изумленный таким напором. — Я не успеваю следить за ходом ваших мыслей... Значит, признания не будет.
— Не в чем признаваться, — развел я руками. — Я уже объяснял товарищу, — кивнул я на Козлова, — когда он подсовывал бумажку на подпись...
— Какую бумажку? — живо заинтересовался Генрих. — Он склонял вас к даче ложных показаний?
— Действительно, что еще за бумажку ты заставлял его подписывать? — вопросительно посмотрел на Козлова Гарик.
— Я?! Не было никаких бумажек... Был обычный допрос. Может, речь идет об обычных протоколах допроса, которые Шумов должен был подписать?
— Если бы это был протокол, я бы его подписал. Но это не был протокол допроса, потому что допроса по сути и не было. Была весьма специфическая беседа. — И я невзначай поправил волосы у левого виска, там, где еще была заметна длинная розовая отметина. Пусть и оставленная не ботинками Козлова — какая разница?
— Показания выбивались силой? — оживился Генрих, продолжая строчить свой собственный протокол.
— При задержании гражданин Шумов оказал сопротивление, — торопливо сказал Козлов. — Пришлось применить силу.
— Если бы я хотел избежать задержания, я стал бы сопротивляться в более удобном месте, чем Управление внутренних дел, — заметил я. — Меня поджидали у дверей квартиры, и я спокойно пошел с милиционерами, сел в машину и приехал сюда. Этому есть свидетели — соседка по лестничной площадке видела все в дверной глазок.
Это оказалось для Козлова новостью. Первой за сегодняшний день, но далеко не последней. Гарик подмигнул мне.
— Подумайте, товарищ следователь, как объяснить телесные повреждения, причиненные моему клиенту, — строго произнес Генрих.
— Докажите, что он получил их здесь, — парировал Козлов. — Ваш клиент неизвестно где пропадает ночами, мало ли где ему разбили голову...
— Значит, никакой бумажки ты Шумову подписывать не предлагал? — спросил Гарик со своего насеста. Козлов отрицательно замотал головой. — Ну, значит, ее не было, — подытожил дискуссию Гарик к явному неудовольствию Генриха. — А вот что это там за стычки у твоего дома происходили, Костя? С ребятами Гиви Хромого, да?
— Да, — воодушевленно продолжил Козлов. — Прохожие видели, что автомобиль «Ока», отъезжавший от дома, был блокирован иномаркой. Откуда появились несколько мужчин и окружили «Оку». Потом произошла стычка, несколько человек упало, и «Ока» на большой скорости скрылась.
— А упавшие — они что, были убиты? Или ранены? — спросил Гарик, поигрывая зажигалкой. — Куда они делись?
— Упавшие были погружены в иномарку и увезены. Позже мы получили информацию, что двое или трое людей Гиви Хромого погибли при непонятных обстоятельствах. Проверить информацию пока не удалось.
— То есть это я замочил троих парней Гиви Хромого? — Я рассмеялся. — И я после этого еще жив? Вы немного идеализируете Гиви...
— А что за свидетели? — заинтересовался Генрих. — Кто такие? Что за прохожие? Почему они не вызвали милицию, как только началась стычка?
— Почему не вызывали милицию? — Я продолжал смеяться, и Козлов немного удивился. — Да потому, что эти свидетели и есть милиционеры. Он же сказал — за мной была пущена слежка. Но у машины этих двух лопухов оказались спущены шины — честное слово, это не я! Вся слежка накрылась медным тазом! Больше того, когда на меня навалились орлы Гиви, эти двое безумно отважных людей кинулись бежать в противоположную сторону.
— Это правда? — спросил Гарик. — Я не помню доклада об этом.
— Ну, — замялся Козлов. — Так случилось...
— Как случилось?
— У их машины действительно оказались проколоты шины, и это наверняка не случайность... — Козлов бросил на меня злобный взгляд. — А чтобы вмешаться в стычку... У них было задание — наблюдать...
— Меня там могли запросто убить, — напомнил я. — И вашим людям стало бы не за кем наблюдать.
— А во-вторых, у них не было оружия. Поэтому...
— Я что-то не пойму, — встрял Генрих. — Сначала товарищ следователь долго и упорно доказывает нам, что мой клиент — опасный преступник, организатор вооруженного ограбления, повлекшего за собой гибель людей. А потом он посылает следить за моим клиентом двоих явно неопытных — раз мой клиент смог так легко оторваться от них и — главное, невооруженных людей. Я вижу здесь явное противоречие.
— Я тоже, — негромко сказал Гарик, и Козлов вздрогнул.
— Что мне особенно нравится в этой истории, — продолжил я, — так это полная идентичность действий банды Гиви Хромого и, извините, следственной группы УВД в поисках Сидорова. Когда в ночь после ограбления милиция искала Сидорова, она посетила бывшую жену Сидорова и меня, близкого друга. Некоторое время спустя Гиви Хромой получает заказ на убийство Сидорова. Куда он отправляется в первую очередь? Ко мне и к бывшей жене Сидорова.
— Откуда у вас такие сведения, Шумов? — приподнялся со своего места Козлов.
— У него верные сведения, — сказал Гарик. — Так на какие мысли тебя это навело, Костик?
— Я подумал: «Откуда Гиви так быстро узнал, что я — друг Сидорова? И узнал, где я живу? И на какой машине езжу, потому что меня перехватили, когда я уже отъезжал от дома?»
— Это хорошие вопросы, — одобрил Генрих. — Нам всем стоит над ними подумать...
— У кого может быть такая информация? — продолжил я. — Ответ может показаться вам неприятным, но он таков: эта информация могла быть взята отсюда. — Я ткнул указательным пальцем в пол.
— Это пора прекращать, — сказал Козлов. — Гражданин Шумов уклоняется от дачи показаний, зато не брезгует беспочвенными обвинениями в адрес правоохранительных органов...
— Не брезгую, — согласился я. — Я вообще ничем не брезгую, когда речь идет о моей жизни, о ложных обвинениях и о ловушках, которые расставляют люди, считающие себя более хитрыми, чем другие.
— О чем вы, Шумов? — подал голос из угла молчавший до этого момента Разговоров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39