— Хорошо, я буду работать как все, — быстро протараторила я и попыталась залезть в автобус за остальными девчонками.
Артем с силой оттолкнул меня, и я упала на землю. Натка бросилась ко мне, чтобы помочь подняться, но Артем грубо схватил ее за руку и затолкал обратно в автобус. С трудом поднявшись, я упрямо направилась к двери. Артем, смеясь, опять оттолкнул меня. От безысходности мне захотелось провалиться сквозь землю. Как только автобус тронулся, я с ужасом оглянулась назад и увидела лысого молодчика. Он шел по направлению ко мне, держа в руках настоящие наручники. При виде наручников мне стало дурно, перед глазами поплыли красные круги. Не хватало только свалиться в обморок.
— А это зачем? — с трудом выдавила я из себя.
— Воспитывать тебя будем, — усмехнулся довольный браток.
— Может, наручники не надо? Я вообще-то смирная.
— Вот и посмотрим, какая ты смирная. Лысый втолкнул меня в гостиную, где по-прежнему сидел Григория. Увидев меня, он улыбнулся и замотал головой.
— Ну и хитра! Сбежать хотела… Думала, мы про тебя забыли… Садись в кресло, пообщаемся.
Я села в кресло и посмотрела на лысого. Окинув меня презрительным взглядом, он обратился к Григоричу:
— Григория, может, на нее наручники надеть? Она бабенка хитрая, я ее сразу раскусил.
— Это и хорошо, что хитрая. Хитрая нам как раз и нужна. А наручники можешь пока убрать. Я надеюсь, что они нам не пригодятся. Девочка умная, я думаю, что понятливая. Как тебя зовут, милочка?
— Ирина.
— Иринка, значит. Иринка — картинка. Ты и в самом деле как картинка. Приятно на тебя посмотреть. Коньячка хочешь?
— Хочу, — вздохнула я.
В данный момент мне и в самом деле хотелось выпить. Так, как наркоману хочется уколоться. Наверное, это от нервов. Как только мужик протянул рюмку, я тут же осушила ее, даже не сморщившись. Мужик, удивленно пожав плечами, подмигнул лысому.
— А девочка-то любит выпить! Даже я бы так не смог. Принеси-ка нам еще бутылочку и закусить прихвати. Приятная у меня сегодня компания. Не каждый день с такой девушкой сижу.
Минут через пять лысый прикатил сервировочный столик с двумя бутылками джина и умопомрачительными закусками. Так вкусно я не ела еще никогда. Конечно, у себя в кабаре мы с голоду не умирали, но таких деликатесов нам там не давали.
— Кушай, девочка. Все свежее, из ресторана. Парная телячья вырезка, семга под миндальным соусом, бараньи котлеты на косточках с запеченным картофелем, овощами и соусом. Икорка красная и черная. Какую ты больше любишь?
— Кроме минтаевой, никакую не пробовала.
— Ты это серьезно? — удивился мужик.
— Конечно.
— Что, даже красной не пробовала?
— А как я могу ее пробовать? Она же денег стоит, а где их взять?
— Несправедливо, ох как несправедливо, — наигранно покачал головой мужик. — Очень несправедливо. Такая красивая девушка, а ничего в этой жизни хорошего и не видела.
Он принялся открывать бутылку. Тупо уставившись на нее, я подумала о том, что во всей этой гнусной истории есть один плюс — хоть попробую дорогой напиток.
— И такое не пробовала? — спросил мужик, разливая джин.
— Нет.
— Знаешь, почему в России люди пьют спиртные напитки и дохнут как мухи, а за границей льют не меньше и прекрасно себя чувствуют?
— Почему?
— Потому, что в России пьют бодягу. Хорошая бутылка коньяка обычному человеку; не по карману. За границей элитные напитки намного дешевле, да и качество спиртного совсем другое.
Закрыв глаза, я с удовольствием сделала, большой глоток. А, была не была! Где еще по-человечески поешь! Без всякого стеснения я принялась уплетать аппетитные тарталетки, начиненные икрой. Мужик, глядя на меня, улыбнулся и вновь разлил джин.
— А я еще оставаться не хотела. Надо было сразу говорить, чем потчевать будете, — засмеялась я.
Мужик с лысым переглянулись и уставились на меня.
— Послушай, а ты откуда такая будешь? — спросил мужик.
— Из Самары.
— И каким ветром тебя во Владик занесло?
— К подруге приехала.
— Подруга у тебя та, которая за тебя сегодня ночью с дипломатом отдувалась?
— Ничего не отдувалась. Они прекрасно поладили.
— Не обидно? Ведь этот дипломат мог стать твоим постоянным клиентом…
— А почему мне должно быть обидно? Он же мне не замуж предлагал.
— Тоже верно. В Самаре с кем жила?
— С мамой.
— А отец?
— Отец умер. Сердце. Говорят, что раньше времени смерть уносит либо слишком хороших, либо слишком плохих людей. Плохих, чтобы не мешали нам здесь, а хорошие на том свете тоже нужны. Мой отец был очень хорошим человеком, поэтому Бог так рано его забрал. Вы такие вопросы задаете, потому что хотите узнать, будет ли меня кто-нибудь искать после того, как вы меня грохнете?
Мужик хитро посмотрел на меня, так и не ответив на мой вопрос. Затем он налил мне очередную порцию джина. Я охотно выпила. В голове был приятный дурман, думать о том, чем все это может закончиться, не хотелось.
— Ну, а образование у тебя какое?
— Хореографическое училище. По специальности я актриса балета. Только там, где я живу, балетом не шибко интересуются.
— Понятно. А вернуться на родину ты хочешь?
— Хочу!
— А зачем, если у тебя там приличной работы нет?
— Можно подумать, что здесь у меня приличная работа! Там у меня хоть паспорт имелся. Проституцией я заниматься не буду, хоть убейте.
— Ну а что ж ты замуж за богатого не выйдешь? Все твои проблемы махом бы разрешились.
— Так где же его взять, богатого-то? Таких, как я, целый полк, на всех новых русских не хватит. Чем я могу нового русского привлечь? Обеспеченных родителей у меня нет. Дорогих вузов я не заканчивала, квартиры собственной, и то не имею. Кому я нужна такая? Приехала денег в Японию сколотить, а оказалось — тяну только на проститутку, обидно, — от жалости к себе я даже всхлипнула.
— Но ведь у тебя есть внешность.
— На одной внешности далеко не уедешь. Внешность должна быть упакованной, а с упаковкой у меня проблемы. Упаковка нынче денег стоит. У меня и гордость есть, только и гордость без денег тоже никому не нужна.
— Я смотрю, ты девочка не глупая и рассуждать умеешь. Так вот, я хочу предложить тебе одно полезное взаимовыгодное дельце.
— Какое еще дельце? — насторожилась я.
— Обычное, и тебе, и мне будет хорошо. Я даю тебе работу, ты ее выполняешь. Как сделаешь, я возвращаю тебе паспорт и отправляю на родину плюс десять тысяч долларов.
— Сколько? — не поверила я своим ушам.
— Десять штук баксов, — усмехнулся Григорич.
— Мне? — растерянно спросила я.
— Тебе. Ты когда-нибудь видела столько денег?
— Я даже представить не могу, как может выглядеть такая пачка… Только мне придется отказаться от этой работы.
— Почему?
— Проституцией я никогда не занималась и заниматься не буду.
— Так уж и проституцией, — засмеялся Григорич. — Ты что, сумасшедшая? Думаешь, кто-то тебе за ночь такие бабки отвалит? Ты слишком дорого свое тело ценишь, девочка. Оно не стоит таких денег, поверь.
— Мое тело не продается, — резко осадила его я.
— Продается. В этом мире все продается. Просто цены на все разные. Я предлагаю тебе другую работу.
— Какую?
— Сегодня ночью трагически погиб наш хороший товарищ.
— Толик?
— Как ты догадалась?
— Очень просто. Сегодня он не вышел на работу, да и вы говорили о нем так, словно мы его больше не увидим. Это выглядит очень подозрительно. Что с ним случилось?
— Сегодня ночью его убили и ограбили. Вернее, ограбление было инсценировано. В этом я даже не сомневаюсь. Тебе предстоит выяснить, кто его убил.
Я даже потеряла дар речи. Ничего себе работа!
— Как я смогу это, сделать?
— Очень просто. У меня есть подозрения на одного человека, но нет доказательств. Ты познакомишься с этим человеком, затем вступишь с ним в близкие отношения и начнешь собирать информацию. В твоей сумочке будет лежать маленький диктофон. Все, что от тебя потребуется, так это принести запись разговора с признанием, что именно этот человек убил Толика.
— А вдруг это не он? — прошептала я.
— Он. Можешь не сомневаться. Он уже давно вставляет нам палки в колеса. Конечно, он сделал это не собственными руками, а при помощи своих ребят.
— А вдруг я не смогу?
— Сможешь. У тебя просто нет выбора. Либо ты сделаешь то, что мы просим, либо я продаю тебя в рабство знакомым туркам. Мне не нужны непослушные танцовщицы.
Мне показалось, что от этих слов у меня встали дыбом волосы. Машинально я дотронулась до головы и тяжело вздохнула. Волосы были на месте, но легче мне не стало.
— Ну, какая перспектива тебе нравится больше?
— Первая.
— Я в этом не сомневался. Мне нужна пленка с признанием, только и всего. Я умею быть благодарным. Десять тысяч долларов и возвращение домой стоят этого. Ты же актриса и к тому же красивая женщина. Я просто уверен, что ты сможешь. А насчет постели, это уж как получится. Может, за эту информацию тебе придется трахаться каждый день, а может, и совсем не придется. Все зависит от тебя.
Я почувствовала себя загнанной в угол. Делать нечего, придется соглашаться.
— А ты не обманешь? — голос мой предательски дрогнул.
— Даю слово.
— Мне нужны гарантий.
— Боже мой, о каких гарантиях может идти речь, если у тебя совершенно нет выбора.
— Хорошо, только у меня есть одно условие.
— Какое?
— Я должна вернуться на родину не одна, а со своей подругой.
— С той, которая раскручивает дипломата? — усмехнулся Григорич.
— С ней.
— Про это даже забудь. Твоя подружка девочка смекалистая и свое дело знает. Здесь от нее толку больше, чем на родине. Такие работницы всегда в цене.
— Это неправда. Она никогда не была проституткой. Она жертва обстоятельств и попала сюда случайно.
— Может быть, но я не намерен обсуждать эту тему. О подруге забудь. Сегодня ложись пораньше спать. Ты должна хорошо выглядеть. Завтра за работу. Человек, с которым ты будешь иметь дело, далеко не бедный, поэтому тебе нужно выглядеть соответственно. Мы об этом позаботимся. Чем быстрее ты дашь нам пленку, тем быстрее вернешься домой. Я думаю, мы неплохо поладим и расстанемся друзьями. Я мог; бы» конечно, разделаться с ним и без пленки, мне это ничего не стоит, но в моем кругу этого не поймут. Я должен обосновать такие вещи. И еще: если ты вздумаешь водить меня за нос, пеняй на себя. Я задушу тебя собственными руками!
Григорич сказал это таким тоном, что у меня по коже пробежали мурашки и перехватило дыхание. Я постаралась привести свои чувства в порядок и, тихо произнесла:
— Бы так переживаете за Толика… Он ваш родственник?
— Он мой приемный сын. Я усыновил его, когда ему было пять лет. — На глазах у Григорича выступили слезы.
«Ты зря это сделал, — подумала я про себя. — Что, не было нормальных детей? Зачем усыновлять таких придурков?»
— Тебе все понятно? — строгий голос Григорича вернул меня на землю.
— Понятно. Только как лее я с ним познакомлюсь?
— Очень просто. Будешь стоять у обочины и ловить машину. Он обязательно остановится. Мы оденем тебя дорого и со вкусом. Представишься женой крупного коммерсанта, который, собравшись в Токио по делам, прихватил тебя с собой. А потом, мол, деловые партнеры вызвали твоего мужа в Пусан и ему срочно пришлось вылететь на несколько дней в Корею. Ты очень плохо переносишь перелеты, поэтому решила остаться здесь. Вот и слоняешься по городу, осматриваешь достопримечательности и скучаешь в ожидании своего супруга. Человека, который посадит тебя в машину, зовут Марат. Ему около сорока лет. Вот его карточка.
Я с интересом посмотрела на фотографию. Молодой симпатичный мужчина стоял возле шикарного «мерседеса» улыбаясь. Вот только глаза у него были неестественно злые, можно даже сказать жестокие, и совсем не подходили к его лицу.
— Ну как, впечатляет? — поинтересовался Григорич.
Я пожала плечами и тихо сказала:
— Да кто его знает, пока не поняла. А если он мне не остановит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41