— воскликнула я. — Этот шантажист от меня не уйдет. Я расколю его, как орех!
— Значит, согласны? — де Шен воспрял духом. Я посмотрела на этого лощеного господина, еще мгновение назад такого испуганного, и кивнула: согласна.
Если у мистера Рауля де Шена была привычка улыбаться, то у мисс Мэвис Зейдлиц — вздыхать. Я глубоко вздохнула — и лопатками почувствовала, как последний крючок бюстгальтера расстался с моим божественным телом. Впрочем на внешний вид это не повлияло.
— Да, я отправлюсь в этот треклятый отель, — важно произнесла я. — У настоящей женщины есть девиз, и он звучит так: «Беречь красивых особей мужского пола от любых опасностей и неприятностей».
— Я признателен вам, мисс, — сказал де Шен и встал. — Но помните: мистер Рио ничего не должен знать.
— Как обманутый муж все узнает последним, так и мой компаньон будет самым крайним в этой игре, — заверила я посетителя и многозначительно добавила. — Вы пришли ко мне.
— Я предполагал нечто подобное, — Рауль де Шен улыбнулся, — и заранее купил два билета на самолет в Новый Орлеан. Завтра утром мы встречаемся в аэропорту. Вылет в 9.30.
— Годится! До встречи в аэропорту.
— До встречи, мисс Зейдлиц.
И он поцеловал мою руку. Этот древний джентльменский обычай рассмешил и растрогал меня. Усы приятно пощекотали кожу, а склоненная голова повергла бедное сердце в трепет. Но я все-таки стойкая женщина и не стала делать никаких ответных жестов. Возможно, он на них и не рассчитывал.
После ухода де Шена я еще какое-то время провела в раздумьях, но заявился Джонни в скверном расположении духа, и пришлось переключаться на компаньона. Похоже, он во что-то влип. Ну, так сам виноват, отказавшись посвятить меня в свои проблемы.
— Мне звонили? — спросил Джонни, нервно меряя шагами кабинет.
— Да, был один звонок. Какой-то сукин сын бросил трубку, когда я сказала, что вас нет.
Джонни замер.
— Представляю, как вы это сказали! От ваших телефонных любезностей у любого могут пробудиться звериные инстинкты.
— Вот и вы мечетесь, как зверь по клетке! Что, у вас неприятности? Нет? Раз вы оградили меня от своих дел, то, может быть, мне вообще уйти в отпуск?
Я распалилась, хотя внутренне была холодна и посмеивалась над Джонни. Это был ловкий ход с моей стороны: разыграть из себя обиженную девушку и улететь с де Шеном.
— Да, конечно, в отпуск! — Джонни обрадовался возможности сплавить меня с глаз долой.
— Благодарю, мистер Рио. Вы так заботливы!
— Позвольте поинтересоваться, мисс Зейдлиц, вы уже решили, где будете отдыхать? Гавайи?
— Вы так любезны, что я назову вам одно местечко, где мне хотелось бы побывать: Новый Орлеан.
— Вы, несомненно, осчастливите этот город! Он выберет вас королевой бала. Вы решили побывать на местном карнавале? Поздравляю!
Джонни то ли радовался, то ли издевался. На всякий случай я заняла оборонительную позицию.
— Если все маски этого карнавала похожи на ту, что сейчас перед моими глазами, — я небрежно взмахнула в направлении компаньона, — то я попаду не на праздник, а на похороны.
— Ну, на похоронах тоже иногда бывает весело... Играет музыка... много цветов... движется процессия...
— А потом все напиваются!
Джонни понял, что меня лучше не трогать, и перешел на обычный усталый тон:
— Мэвис, дорогая, будьте там все-таки поосторожнее. Случайные знакомства не принесут вам радости, а улицы Нового Орлеана полны неожиданностей и сюрпризов. Я буду тревожиться. Вы одна... на каком-нибудь коктейле или званом обеде... и вдруг там...
— Что? — сказала я с вызовом.
— Ладно, поступайте как знаете. Вы уже взрослая.
Он пошел к себе, но вскоре выскочил из комнаты, как ужаленный:
— Кто позволил вам пользоваться моим кабинетом?! Вы сидели в моем кресле! Комната пропахла вашими духами! Черт знает что! Что это за духи? Как вы посмели!
— «Я обессилена тобой».
— Вы... вы сошли с ума, Мэвис, — залепетал Джонни, а его глаза стали, как два блюдца. — Я не давал вам сейчас никакого повода, я даже не касался вас...
— Ну что вы, Джонни, успокойтесь. Так называются мои любимые духи — «Я обессилена тобой». Очень дорогой парфюм. Вы спросили — я ответила.
— Да... — мистер Рио в изнеможении растекся по креслу. — Новый Орлеан дождался-таки своей «орлеанской девы».
Глава 2
Новый Орлеан — город и порт на реке Миссисипи, штат Луизиана. В городе и пригороде живет миллион человек. Они торгуют шерстью или перерабатывают нефть.
Справочник рассказал мне все. Но своим глазам я верю больше.
Новый Орлеан встретил меня дружелюбно. Это был первый день карнавала, никто не торговал шерстью и не перерабатывал нефть, все веселились до упаду: дурачились, как дети, смеялись, как сумасшедшие, тряслись в своих маскарадных костюмах, как припадочные.
Даже мужчины с сединой в волосах и обвислым брюшком бегали за девушками и приставали с поцелуями. Меня целовали, много раз, и один из целовавших был вполне в моем вкусе. Я даже бросилась по параллельной улице и обогнула квартал, чтобы встретить его еще раз на своем пути, но попала в объятия какого-то лысого субъекта. Я так заигралась, что едва не пропустила назначенный час.
Наконец двери отеля «Лафайет» закрылись за моей спиной, и я смело шагнула навстречу неожиданностям.
В холле, несмотря на позднее время, было многолюдно: карнавал расшевелил всех. Придирчиво рассмотрев толпу, я выхватила взглядом мужчину с гвоздикой в петлице и деловым шагом направилась к нему.
Вообще-то он был жидковат для убийцы: невысокого роста, немолодой, толстый, вульгарно одетый... Такие люди, как ни странно, встречаются в приличных компаниях. Они — как моль в платяном шкафу.
Толстячок уже заметил меня, его глазки масляно заблестели, а жирные губы растянулись в полуулыбке.
Подойдя, я сказала две заготовленные впрок фразы:
— Вы ожидаете мистера Рауля де Шена, так? Я пришла вместо него.
— Если вы — Рауль, то я — девочка из хора, — толстяк самодовольно захохотал и положил мне руку на талию.
— Пошел к черту!
Я сбросила его клешню и отошла к другой стене.
Чтобы сосредоточиться, достала пудреницу и начала приводить себя в порядок. Одновременно я поглядывала по сторонам и ловила в зеркальце отражения чужих физиономий. Наконец, я заметила еще одного мужчину с гвоздикой в петлице. Но тот ли это человек? Слишком много гвоздик, слишком много мужчин!.. Если к каждому я буду подходить и расспрашивать, то, скорее всего, меня примут... Э, ладно, все равно, что подумают люди о Мэвис Зейдлиц — ведь она ведет важное расследование!
Итак, присмотримся повнимательнее ко второму джентльмену с гвоздикой. Вообще-то он больше подходит на роль убийцы, чем «девочка из хора». Высокий нервный тип. Глаза наглые. Шляпу не снял... Почему его левая рука движется так осторожно? Не пистолет ли там, под полой пиджака?
Я закрыла пудреницу и положила ее в сумочку. Прежде, чем подойти к мужчине, набрала полную грудь воздуха и с силой выдохнула его. Вперед, Мэвис!
— Вы ожидаете Рауля де Шена? Я пришла вместо него.
Мужчина дернулся.
— Вы? — он недоверчиво осмотрел меня с головы до ног.
— Мистер де Шен попросил оказать ему такую услугу.
— Ну и ну! Первый раз вижу, чтобы мужчина подставил вместо себя цыпочку, — он обнажил в улыбке желтые зубы и закурил.
— Давайте говорить серьезно. Рауль — мой хороший знакомый. У него неприятности, поэтому он предпочел пока не появляться на сцене. Я представляю его интересы и хочу, чтобы у нас состоялась откровенная беседа.
— Откровенная? — его взгляд скользнул за расстегнутую верхнюю пуговицу блузки. — Вы не шутите?
Фривольный тон и наглость не обманули меня. Этот мужчина был напряжен, как сжатая пружина, как хищник перед прыжком на свою жертву.
— Вы можете сказать мне все, что предназначалось моему приятелю, — это говорила деловая, холодная Мэвис.
Но он только хмыкнул. Этот кретин, похоже, не знал, как вести себя в такой ситуации. Его плохо проинструктировали. Надо подтолкнуть джентльмена к более активным действиям!
Я выхватила из его губ сигарету и легким движением «перечеркнула» щеку. Сначала этот убогий схватился за обожженное место, потом занес кулак, чтобы ударить меня, но я опередила его, что есть силы стукнув носком своей туфли по голени.
Мужчина от боли запрыгал на одной ноге и стал честить меня на все лады. Я же подперла кулаками бока и принялась изображать из себя ревнивую супругу, заставшую неверного мужа на месте преступления. Возможно, со стороны это так и выглядело. Но, как мне кажется, никто на нас и не смотрел: наша «сценка» была частью шумного феерического карнавала, все «узоры» которого разглядеть мог разве что сам господь Бог!..
— Говорите, что вы должны были сделать с мистером де Шеном? — прошипела я в самое ухо «супруга».
Он, наконец, справился с болью и смотрел на меня с ненавистью.
— Я не знал, что вместо него придете вы...
— Говорите! — я занесла ногу для нового удара.
— Хорошо, я скажу, — парень, видимо, сдался. — Мне нужно было встретить этого господина и провести его в апартаменты шефа.
— Значит, сейчас вместо де Шена к шефу вы отведете меня. Меня!
Слегка прихрамывая, парень потащился из отеля на улицу. Я — за ним. Я слышала, как он бормочет себе под нос ругательства и проклятия, и улыбалась.
Шли мы недолго и свернули к зданию... ну уж, не знаю какого предназначения. Но это, наверняка, был один из самых красивых домов города. Мозаичный пол вестибюля был выложен из минералов, белоснежные стройные колонны взмывали на высоту полета голубя. Здесь было много роскоши, и если чего и недоставало, так это храмовой тишины. Безалаберное карнавальное действо плохо вписывалось в интерьер шикарных апартаментов: это выглядело так, как если бы леди нацепила на себя дешевую пластмассовую бижутерию, сработанную в китайских квартальчиках. Коридоры и лестницы были наполнены полуодетыми размалеванными людьми. Было много девушек в трико и майках телесного цвета — я поначалу решила, что они демонстрируют костюм Евы. Впрочем, у девушек были безупречные фигуры, а облегающая одежда делала из них воплощенное искушение. Редкий мужчина проходил мимо, опустив руки.
— Ну, и куда мы попали? — строго спросила я провожатого.
— На тусовку кипиджей.
— Экипажей? Никогда не думала, что на флоте работает столько девушек. Да здесь каждая вторая годится если не в «мисс Вселенная», то в «мисс Новый Орлеан»! А еще говорят:
женщина на корабле — плохая примета.
— Я не сказал «экипажей»!
Парень, кажется, опять выругался, но я пропустила все его эпитеты мимо ушей.
— Кипиджи — это те, кто участвует в организации карнавала, кто заводит публику.
— Теперь я все поняла. У вас плохая дикция.
— Или у вас плохой слух.
— Мы пришли сюда проверять свои органы чувств?
— Нет.
Он осторожно потрогал обожженную щеку и указал на лестницу:
— Надо подняться еще на один этаж. Уже почти пришли.
Вскоре мы оказались возле какой-то двери, мужчина с гвоздикой постучал условным стуком, вошел и жестом пригласил войти меня.
Я шагнула через порог.
Мой спутник закрыл дверь и замкнул ее на ключ.
Кажется, начинается что-то интересное. Я всегда готова к бою. Только кто я здесь: тореадор или бык? Нет, на последнюю роль я не соглашусь, да и по физическим данным эта роль — не моя.
В помещении находились и другие действующие лица, только я не могла понять, кто именно.
— Шеф, простите, но вместо де Шена я вынужден был привести ее, — провожатый указал кому-то, сидящему в кресле, на меня. — Она утверждает, что представляет интересы де Шена и готова на наши условия. Это ее слова.
— Чудеса! — раздался из кресла мурлыкающий голос. Впрочем, если этот человек был из породы кошачьих, то это, несомненно, был кот с одышкой.
Я увидела, что кресло медленно поворачивается. Тяжело опираясь на подлокотники, приподнялся и плюхнулся обратно в объятия плюша и поролона очень толстый, я бы сказала, пышный человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
— Значит, согласны? — де Шен воспрял духом. Я посмотрела на этого лощеного господина, еще мгновение назад такого испуганного, и кивнула: согласна.
Если у мистера Рауля де Шена была привычка улыбаться, то у мисс Мэвис Зейдлиц — вздыхать. Я глубоко вздохнула — и лопатками почувствовала, как последний крючок бюстгальтера расстался с моим божественным телом. Впрочем на внешний вид это не повлияло.
— Да, я отправлюсь в этот треклятый отель, — важно произнесла я. — У настоящей женщины есть девиз, и он звучит так: «Беречь красивых особей мужского пола от любых опасностей и неприятностей».
— Я признателен вам, мисс, — сказал де Шен и встал. — Но помните: мистер Рио ничего не должен знать.
— Как обманутый муж все узнает последним, так и мой компаньон будет самым крайним в этой игре, — заверила я посетителя и многозначительно добавила. — Вы пришли ко мне.
— Я предполагал нечто подобное, — Рауль де Шен улыбнулся, — и заранее купил два билета на самолет в Новый Орлеан. Завтра утром мы встречаемся в аэропорту. Вылет в 9.30.
— Годится! До встречи в аэропорту.
— До встречи, мисс Зейдлиц.
И он поцеловал мою руку. Этот древний джентльменский обычай рассмешил и растрогал меня. Усы приятно пощекотали кожу, а склоненная голова повергла бедное сердце в трепет. Но я все-таки стойкая женщина и не стала делать никаких ответных жестов. Возможно, он на них и не рассчитывал.
После ухода де Шена я еще какое-то время провела в раздумьях, но заявился Джонни в скверном расположении духа, и пришлось переключаться на компаньона. Похоже, он во что-то влип. Ну, так сам виноват, отказавшись посвятить меня в свои проблемы.
— Мне звонили? — спросил Джонни, нервно меряя шагами кабинет.
— Да, был один звонок. Какой-то сукин сын бросил трубку, когда я сказала, что вас нет.
Джонни замер.
— Представляю, как вы это сказали! От ваших телефонных любезностей у любого могут пробудиться звериные инстинкты.
— Вот и вы мечетесь, как зверь по клетке! Что, у вас неприятности? Нет? Раз вы оградили меня от своих дел, то, может быть, мне вообще уйти в отпуск?
Я распалилась, хотя внутренне была холодна и посмеивалась над Джонни. Это был ловкий ход с моей стороны: разыграть из себя обиженную девушку и улететь с де Шеном.
— Да, конечно, в отпуск! — Джонни обрадовался возможности сплавить меня с глаз долой.
— Благодарю, мистер Рио. Вы так заботливы!
— Позвольте поинтересоваться, мисс Зейдлиц, вы уже решили, где будете отдыхать? Гавайи?
— Вы так любезны, что я назову вам одно местечко, где мне хотелось бы побывать: Новый Орлеан.
— Вы, несомненно, осчастливите этот город! Он выберет вас королевой бала. Вы решили побывать на местном карнавале? Поздравляю!
Джонни то ли радовался, то ли издевался. На всякий случай я заняла оборонительную позицию.
— Если все маски этого карнавала похожи на ту, что сейчас перед моими глазами, — я небрежно взмахнула в направлении компаньона, — то я попаду не на праздник, а на похороны.
— Ну, на похоронах тоже иногда бывает весело... Играет музыка... много цветов... движется процессия...
— А потом все напиваются!
Джонни понял, что меня лучше не трогать, и перешел на обычный усталый тон:
— Мэвис, дорогая, будьте там все-таки поосторожнее. Случайные знакомства не принесут вам радости, а улицы Нового Орлеана полны неожиданностей и сюрпризов. Я буду тревожиться. Вы одна... на каком-нибудь коктейле или званом обеде... и вдруг там...
— Что? — сказала я с вызовом.
— Ладно, поступайте как знаете. Вы уже взрослая.
Он пошел к себе, но вскоре выскочил из комнаты, как ужаленный:
— Кто позволил вам пользоваться моим кабинетом?! Вы сидели в моем кресле! Комната пропахла вашими духами! Черт знает что! Что это за духи? Как вы посмели!
— «Я обессилена тобой».
— Вы... вы сошли с ума, Мэвис, — залепетал Джонни, а его глаза стали, как два блюдца. — Я не давал вам сейчас никакого повода, я даже не касался вас...
— Ну что вы, Джонни, успокойтесь. Так называются мои любимые духи — «Я обессилена тобой». Очень дорогой парфюм. Вы спросили — я ответила.
— Да... — мистер Рио в изнеможении растекся по креслу. — Новый Орлеан дождался-таки своей «орлеанской девы».
Глава 2
Новый Орлеан — город и порт на реке Миссисипи, штат Луизиана. В городе и пригороде живет миллион человек. Они торгуют шерстью или перерабатывают нефть.
Справочник рассказал мне все. Но своим глазам я верю больше.
Новый Орлеан встретил меня дружелюбно. Это был первый день карнавала, никто не торговал шерстью и не перерабатывал нефть, все веселились до упаду: дурачились, как дети, смеялись, как сумасшедшие, тряслись в своих маскарадных костюмах, как припадочные.
Даже мужчины с сединой в волосах и обвислым брюшком бегали за девушками и приставали с поцелуями. Меня целовали, много раз, и один из целовавших был вполне в моем вкусе. Я даже бросилась по параллельной улице и обогнула квартал, чтобы встретить его еще раз на своем пути, но попала в объятия какого-то лысого субъекта. Я так заигралась, что едва не пропустила назначенный час.
Наконец двери отеля «Лафайет» закрылись за моей спиной, и я смело шагнула навстречу неожиданностям.
В холле, несмотря на позднее время, было многолюдно: карнавал расшевелил всех. Придирчиво рассмотрев толпу, я выхватила взглядом мужчину с гвоздикой в петлице и деловым шагом направилась к нему.
Вообще-то он был жидковат для убийцы: невысокого роста, немолодой, толстый, вульгарно одетый... Такие люди, как ни странно, встречаются в приличных компаниях. Они — как моль в платяном шкафу.
Толстячок уже заметил меня, его глазки масляно заблестели, а жирные губы растянулись в полуулыбке.
Подойдя, я сказала две заготовленные впрок фразы:
— Вы ожидаете мистера Рауля де Шена, так? Я пришла вместо него.
— Если вы — Рауль, то я — девочка из хора, — толстяк самодовольно захохотал и положил мне руку на талию.
— Пошел к черту!
Я сбросила его клешню и отошла к другой стене.
Чтобы сосредоточиться, достала пудреницу и начала приводить себя в порядок. Одновременно я поглядывала по сторонам и ловила в зеркальце отражения чужих физиономий. Наконец, я заметила еще одного мужчину с гвоздикой в петлице. Но тот ли это человек? Слишком много гвоздик, слишком много мужчин!.. Если к каждому я буду подходить и расспрашивать, то, скорее всего, меня примут... Э, ладно, все равно, что подумают люди о Мэвис Зейдлиц — ведь она ведет важное расследование!
Итак, присмотримся повнимательнее ко второму джентльмену с гвоздикой. Вообще-то он больше подходит на роль убийцы, чем «девочка из хора». Высокий нервный тип. Глаза наглые. Шляпу не снял... Почему его левая рука движется так осторожно? Не пистолет ли там, под полой пиджака?
Я закрыла пудреницу и положила ее в сумочку. Прежде, чем подойти к мужчине, набрала полную грудь воздуха и с силой выдохнула его. Вперед, Мэвис!
— Вы ожидаете Рауля де Шена? Я пришла вместо него.
Мужчина дернулся.
— Вы? — он недоверчиво осмотрел меня с головы до ног.
— Мистер де Шен попросил оказать ему такую услугу.
— Ну и ну! Первый раз вижу, чтобы мужчина подставил вместо себя цыпочку, — он обнажил в улыбке желтые зубы и закурил.
— Давайте говорить серьезно. Рауль — мой хороший знакомый. У него неприятности, поэтому он предпочел пока не появляться на сцене. Я представляю его интересы и хочу, чтобы у нас состоялась откровенная беседа.
— Откровенная? — его взгляд скользнул за расстегнутую верхнюю пуговицу блузки. — Вы не шутите?
Фривольный тон и наглость не обманули меня. Этот мужчина был напряжен, как сжатая пружина, как хищник перед прыжком на свою жертву.
— Вы можете сказать мне все, что предназначалось моему приятелю, — это говорила деловая, холодная Мэвис.
Но он только хмыкнул. Этот кретин, похоже, не знал, как вести себя в такой ситуации. Его плохо проинструктировали. Надо подтолкнуть джентльмена к более активным действиям!
Я выхватила из его губ сигарету и легким движением «перечеркнула» щеку. Сначала этот убогий схватился за обожженное место, потом занес кулак, чтобы ударить меня, но я опередила его, что есть силы стукнув носком своей туфли по голени.
Мужчина от боли запрыгал на одной ноге и стал честить меня на все лады. Я же подперла кулаками бока и принялась изображать из себя ревнивую супругу, заставшую неверного мужа на месте преступления. Возможно, со стороны это так и выглядело. Но, как мне кажется, никто на нас и не смотрел: наша «сценка» была частью шумного феерического карнавала, все «узоры» которого разглядеть мог разве что сам господь Бог!..
— Говорите, что вы должны были сделать с мистером де Шеном? — прошипела я в самое ухо «супруга».
Он, наконец, справился с болью и смотрел на меня с ненавистью.
— Я не знал, что вместо него придете вы...
— Говорите! — я занесла ногу для нового удара.
— Хорошо, я скажу, — парень, видимо, сдался. — Мне нужно было встретить этого господина и провести его в апартаменты шефа.
— Значит, сейчас вместо де Шена к шефу вы отведете меня. Меня!
Слегка прихрамывая, парень потащился из отеля на улицу. Я — за ним. Я слышала, как он бормочет себе под нос ругательства и проклятия, и улыбалась.
Шли мы недолго и свернули к зданию... ну уж, не знаю какого предназначения. Но это, наверняка, был один из самых красивых домов города. Мозаичный пол вестибюля был выложен из минералов, белоснежные стройные колонны взмывали на высоту полета голубя. Здесь было много роскоши, и если чего и недоставало, так это храмовой тишины. Безалаберное карнавальное действо плохо вписывалось в интерьер шикарных апартаментов: это выглядело так, как если бы леди нацепила на себя дешевую пластмассовую бижутерию, сработанную в китайских квартальчиках. Коридоры и лестницы были наполнены полуодетыми размалеванными людьми. Было много девушек в трико и майках телесного цвета — я поначалу решила, что они демонстрируют костюм Евы. Впрочем, у девушек были безупречные фигуры, а облегающая одежда делала из них воплощенное искушение. Редкий мужчина проходил мимо, опустив руки.
— Ну, и куда мы попали? — строго спросила я провожатого.
— На тусовку кипиджей.
— Экипажей? Никогда не думала, что на флоте работает столько девушек. Да здесь каждая вторая годится если не в «мисс Вселенная», то в «мисс Новый Орлеан»! А еще говорят:
женщина на корабле — плохая примета.
— Я не сказал «экипажей»!
Парень, кажется, опять выругался, но я пропустила все его эпитеты мимо ушей.
— Кипиджи — это те, кто участвует в организации карнавала, кто заводит публику.
— Теперь я все поняла. У вас плохая дикция.
— Или у вас плохой слух.
— Мы пришли сюда проверять свои органы чувств?
— Нет.
Он осторожно потрогал обожженную щеку и указал на лестницу:
— Надо подняться еще на один этаж. Уже почти пришли.
Вскоре мы оказались возле какой-то двери, мужчина с гвоздикой постучал условным стуком, вошел и жестом пригласил войти меня.
Я шагнула через порог.
Мой спутник закрыл дверь и замкнул ее на ключ.
Кажется, начинается что-то интересное. Я всегда готова к бою. Только кто я здесь: тореадор или бык? Нет, на последнюю роль я не соглашусь, да и по физическим данным эта роль — не моя.
В помещении находились и другие действующие лица, только я не могла понять, кто именно.
— Шеф, простите, но вместо де Шена я вынужден был привести ее, — провожатый указал кому-то, сидящему в кресле, на меня. — Она утверждает, что представляет интересы де Шена и готова на наши условия. Это ее слова.
— Чудеса! — раздался из кресла мурлыкающий голос. Впрочем, если этот человек был из породы кошачьих, то это, несомненно, был кот с одышкой.
Я увидела, что кресло медленно поворачивается. Тяжело опираясь на подлокотники, приподнялся и плюхнулся обратно в объятия плюша и поролона очень толстый, я бы сказала, пышный человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18