Но, пойми, мы ведь почти ничего не знаем о том, почему собственно ты решил сюда перебраться. Скажи, ты против, если мы сейчас об этом поговорим?
– Нет, все в прошлом. Теперь меня больше ничего не гложет. Но зачем углубляться в подобные дебри?
– Земля слухами полниться, а о тебе ходят самые невероятные. Думаю, что ты должен нас понять. Мне кажется, что было бы неплохо прекратить идиотские сплетни, пока народ не принялся смотреть на тебя так, словно ты родился с двумя головами и прячешь одну из них в рукаве.
– Какие сплетни?
– Например, говорят, что ты превратился в развалину.
Пол выдавил улыбку.
– Но ведь ты совсем не выглядишь человеком, готовым развалиться на куски.
– Да, история вышла безобразная, но вполне обыкновенная.
– Твою жену... прости. На твою жену напали.
– На жену и дочь. Прямо в квартире. Жена умерла в больнице. А дочь вслед за ней через два месяца.
– Умерла из-за того, что на нее напали?
– Именно. – Он не стал вдаваться в подробности. Кэрол была помещена в психиатрическую лечебницу: кататонический уход. Она старалась избегать мыслей о том, что ее беспокоило, старалась уйти от действительности. Кэрол превратилась в растение. Пол наблюдал за тем, как она постепенно сдавала позиции и дошла до окончательного транса, когда она больше не могла ни говорить, ни двигаться, ни есть самостоятельно, ни видеть, ни слышать. Смерть наступила в результате несчастного случая: девушка подавилась собственным языком, а медсестра обнаружила это лишь спустя полчаса.
– А грабителей нашли?
– Нет.
– Боже.
Пол осушил свой стакан и осторожно поставил его на стол.
– Понимаешь, у Эстер и Кэрол к моменту нападения вообще не было денег. Три-четыре доллара – все. Грабители обезумели именно поэтому, у жертв не оказалось денег.
– Черт...
Пол поймал взгляд Сполтера.
– Их страшно избили.
Сполтер отвел глаза.
– Нет. Пожалуй, это мне стоит извиниться. Видишь ли, я ведь рассказал это таким образом, потому что имелась причина.
– Чтобы доказать, что выстоял – чтобы мы поняли, что ты не сломался...
– Именно. Есть варианты, когда ты не в силах контролировать события, поэтому ломаешься. Например, если бы Кэрол и Эстер погибли при землетрясении или от рака... Но теперь все в прошлом. Горе горем, а жизнь продолжается; ведь у нас у всех есть свои печали, с которыми мы вынуждены мириться, таща их через всю жизнь. Либо так, либо мастеришь петельку. Но у меня нет склонности к самоуничтожению. Ты любишь ходить в кино?
– Изредка, – сказал Сполтер безразлично.
– А я на вестернах свихнулся. И для меня сами походы в кино и эти фильмы, ничем не отличающиеся один от другого – блаженство. В каждом из этих киношек должна стоять фраза: “Ты сам выбираешь карты для игры”.
– Именно это, хочешь сказать, ты и делаешь?
– Выбор небогат.
Сполтер навис над своим пустым стаканом. Официант принес свежую выпивку, и Сполтер подмахнул счет.
– Дружок моей дочурки живет на Хорвард-Стрит. Ты, наверное, понятия не имеешь, что это за райончик. Но неважно. В общем, несколько месяцев назад муниципалитет решил запретить на этой улице стоянки машин, поэтому Чету пришлось подыскивать местечко на боковых улочках. Меньше чем за месяц его машину дважды обдирали. Совсем недавно наш мэр отменил свой же указ на запрещение парковки, но разве, черт побери, это решение проблемы? Разумеется, наши беды по сравнению с твоей – просто мура, но без шуток могу сказать, что и в Чикаго с преступностью – настоящая проблема. Тысяча убийств – и большинство остаются нераскрытыми. Это, увы, необетованная земля.
Полу вовсе не хотелось оказаться втянутым в разговоры по поводу проблемы преступности. Лучший способ избежать неприятностей, могущих последовать от собственного языка, – вовсе ни о чем не толковать.
А Сполтер продолжал заливаться. Он перескакивал с темы на тему, обычно не делая никаких логических связок. И не то, что у него был словесный понос, нет, просто он искренне хотел посвятить Пола во все то, что должен усвоить, как ему казалось, вновь прибывший в их замечательный город. Пол с облегчением перевел дух, когда предмет разговора перескочил с преступности на более нейтральные темы.
Он даже постарался сделать заинтересованное – насколько это было возможно – лицо: он находил бесперебойную болтовню Сполтера о внешней политике фирмы крайне угнетающей. Хотя в анекдотах о вражде и ревности внутри конторы, в бульварных зарисовках характеров и стремительных оценках компаний, для которых “Чилдресс Ассошиэйтс” делала постоянные аудиторские работы, было рациональное зерно. Полу было полезно освоиться со всеми подобными разрозненными деталями, чтобы потом легче включиться в работу. Ему следовало хорошенько проявить себя у Чилдресса: он всегда гордился своими способностями, но теперь появилось нечто большее, не мог он позволить привлечь к себе внимание плохой работой или выставить напоказ ухудшение тех профессиональных качеств, которыми был известен. Конечно, придется приложить к этому максимум усилий, потому что с недавних пор работа перестала быть главным делом его жизни, она стала теперь всего лишь источником существования и одним из способов умиротворения бушующих в его груди страстей.
После завтрака они вместе вышли из клуба, и Сполтер, неуклюже-огромный в своем плаще, проводил его до гостиницы. Пол отклонил любезное приглашение на ужин, сославшись на усталость после перелета. Когда Сполтер укатил, Пол перешел улицу и побрел под пассажем комплекса Джона Хэнкока, пока не обнаружил магазинчик, где закупил карты и путеводитель по Чикаго, три местные газеты, а также “Нью-Йорк Таймс”. Здесь на странице сороковой он обнаружил колонку с сообщениями из полицейского управления о продолжающихся безуспешных поисках линчевателя, использующего все тот же самый пистолет и убившего за последнее время семнадцать человек. За последние пять недель. Из этих семнадцати жертв праведной мести четырнадцать имели приводы и различные сроки осуждения, а трое были обнаружены рядом с украденным ими же добром. Похоже, Пол снова спас несколько невинных жизней.
В комнате отеля он обнаружил отпечатанную на машинке карточку от дирекции.
“Мы настоятельно рекомендуем вам воспользоваться сейфом, который бесплатно предоставляется всем проживающим в отеле. Пожалуйста, не оставляйте в комнате меха, драгоценности, фото– и кинокамеры, деньги ИЛИ ЛЮБЫЕ ДРУГИЕ ЦЕННОСТИ. По закону штата Иллинойс гостиница не отвечает за утерю любой собственности, кроме той, что была помещена в сейф... Пожалуйста, запирайте ваш номер на ДВА ЗАМКА. Желаем вам приятного пребывания в нашем городе”.
Этой ночью Пол спал, положив бумажник в подушку.
Глава 4
“Чикаго, 17-е дек.
Тела двух застреленных мужчин были обнаружены сегодня утром на тротуаре 2000-го Северного Мохока.
Обнаружил тела и доложил в полицию об убийствах проезжавший мимо водитель Филип Фрэнк.
Представитель полицейского департамента указал, что жертвами являются Эдвард Эй. Смит, 23 лет, живущий в Уоштено 1903, и Лерой Томсон, 22 лет, адрес неизвестен. По сообщению полиции, оба имели приводы за нападение и ограбление: ко времени смерти Томсон отбывал отсрочку двухлетнего тюремного заключения.
Возле тел были обнаружены осколки разбившейся винной бутылки. Полицейский представитель объявил, что один из умерших, Смит, держал в зажатой руке нож, с открытым лезвием.
В обе жертвы стреляли дважды. Баллистическая экспертиза установила, что все четыре пули были выпущены из одного и того же револьвера тридцать восьмого калибра.
– Однако, мы пока еще не совсем в этом уверены, – предостерег от поспешных выводов представитель полицейского департамента. – Вынутые из тел пули очень сильно повреждены и разорваны на части. Единственное, что почти наверняка можно сказать, это то, что пули разрывные; потребуется дополнительная экспертиза, прежде чем мы сможем быть абсолютно уверены в том, что пули выпущены из одного оружия.
Следователи из бюро по расследованию убийств не могут пока придумать ни одного заслуживающего внимания мотива убийства.
Эти два убийства подняли количество смертей от огнестрельного оружия до 856”.
Глава 5
У стойки бара мужчины хмуро смотрели в свои кружки с пивом, с неодобрением разглядывая входящих незнакомцев и снова отводя взгляды. В дальнем углу компания здоровяков орала, как резаная. Комната была отделана темным деревом, воздух заполненный дымом и пшеничным виски казался наэлектризованным до предела. Под лампами летали частички сажи. Пол отыскал у стойки свободное местечко. – Пиво, пожалуйста.
Бармен назвал с полдюжины различных наименований; Пол выбрал какое-то. Ожидая, пока ему нальют кружку, он оглядел зал и понял, что в этой группе наверняка был и его человек. Или далее несколько.
Бар находился в квартале от Башни Трибьюн, на равном расстоянии от редакций “Дэйли Ньюс” и “Сан Таймс”. Пол выбрал его потому, что тут наверняка находилась штаб-квартира информационного центра репортеров новостей, и именно здесь вновь прибывшему легче всего получить сведения о незнакомом городе. Полу было необходимо поближе познакомиться с Чикаго, узнать, как функционирует этот мегаполис, где находятся “горячие точки”, как работает полиция.
Он взял свое пиво и примостился поближе к шумной компании. Девять или десять человек, среди них были и женщины, разгоряченные алкоголем и табаком, обменивались циничными замечаниями по поводу местных событий. На часах было всего лишь половина седьмого, но народ, судя по всему, наливался спиртным здесь достаточно давно, уже никто никого не слушал, безостановочная говорильня, пьяная назойливость, переливание из пустого в порожнее – все это сливалось воедино, создавало громкую какофонию. Разговор шел о мэре и механизме власти, но, к сожалению, из этой болтовни Пол не смог выловить ничего для себя полезного.
С краю сидели двое, не принимающие участия в общем гомоне, и Пол придвинулся поближе к ним. Один из мужчин стоял, облокотившись на стойку, и морщился от слишком громких выкриков; второй, совсем лысый, сжимал в руке стакан.
– Не льсти себе, Майк. Тебе не удастся разыграть похмелье.
– Черт. Значит, вот от этого я точно сломаюсь, – и Майк яростно замахал рукой бармену. Лысый пробормотал:
– Когда он подойдет, лучше закажи сразу двойную порцию. В этом кабаке пальцы у бармена чересчур тонкие.
Пол сидел между Майком и барменом; он слегка повернулся и привлек внимание человека за стойкой. Бармен кивнул:
– Слушаю, сэр?
Пол показал пальцем себе за спину:
– Этому джентльмену необходимо выпить. Майкл развернулся, протянул руку мимо плеча Пола и грохнул ладонью по стойке.
– Двойной “дэвар” без добавок.
Лысый буркнул:
– Мне бы такое выдержать.
– А ты повылетай столько раз, как я, с работы, – улыбнулся Майк плохими зубами Полу. – Дружище, вы спасли мне жизнь. Меня зовут Ладлов, Майк Ладлов.
– Фред Миллз, – соврал Пол. – Приятно познакомиться.
– Новое лицо, – сказал лысый. – Черт побери, мистер Миллз, вы, наверное, по ошибке забрели в эту психушку. Меня зовут Ден О’Хара. Не верьте ни единому слову этого человека: он бешеный пьянчуга.
Когда бармен поставил стакан на стойку. Ладлов потянулся за ним и осторожно поднес его к губам.
– Не пьянчуга, О’Хара, отнюдь. Алкоголик. Не снимаешь ты тонкостей, ирландец ты дурной, коренных отличий...
– Пьяница он, пьяница, – заверил Пола О’Хара. – Не слушайте его болтовню.
Ладлов одним глотком опустошил почти весь стакан и прикрыл глаза.
– Слушайте. Могут весь вечер языками трепать, пока все пиво не выдуют и уже не в силах будут разобраться, кто что сказал. – Полу пришлось наклониться поближе, чтобы услышать его слова; гомон стал невыносимым.
Бармен положил перед Ладловым счет, и Пол аккуратно его поднял, прекрасно зная, что О’Хара за ним наблюдает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– Нет, все в прошлом. Теперь меня больше ничего не гложет. Но зачем углубляться в подобные дебри?
– Земля слухами полниться, а о тебе ходят самые невероятные. Думаю, что ты должен нас понять. Мне кажется, что было бы неплохо прекратить идиотские сплетни, пока народ не принялся смотреть на тебя так, словно ты родился с двумя головами и прячешь одну из них в рукаве.
– Какие сплетни?
– Например, говорят, что ты превратился в развалину.
Пол выдавил улыбку.
– Но ведь ты совсем не выглядишь человеком, готовым развалиться на куски.
– Да, история вышла безобразная, но вполне обыкновенная.
– Твою жену... прости. На твою жену напали.
– На жену и дочь. Прямо в квартире. Жена умерла в больнице. А дочь вслед за ней через два месяца.
– Умерла из-за того, что на нее напали?
– Именно. – Он не стал вдаваться в подробности. Кэрол была помещена в психиатрическую лечебницу: кататонический уход. Она старалась избегать мыслей о том, что ее беспокоило, старалась уйти от действительности. Кэрол превратилась в растение. Пол наблюдал за тем, как она постепенно сдавала позиции и дошла до окончательного транса, когда она больше не могла ни говорить, ни двигаться, ни есть самостоятельно, ни видеть, ни слышать. Смерть наступила в результате несчастного случая: девушка подавилась собственным языком, а медсестра обнаружила это лишь спустя полчаса.
– А грабителей нашли?
– Нет.
– Боже.
Пол осушил свой стакан и осторожно поставил его на стол.
– Понимаешь, у Эстер и Кэрол к моменту нападения вообще не было денег. Три-четыре доллара – все. Грабители обезумели именно поэтому, у жертв не оказалось денег.
– Черт...
Пол поймал взгляд Сполтера.
– Их страшно избили.
Сполтер отвел глаза.
– Нет. Пожалуй, это мне стоит извиниться. Видишь ли, я ведь рассказал это таким образом, потому что имелась причина.
– Чтобы доказать, что выстоял – чтобы мы поняли, что ты не сломался...
– Именно. Есть варианты, когда ты не в силах контролировать события, поэтому ломаешься. Например, если бы Кэрол и Эстер погибли при землетрясении или от рака... Но теперь все в прошлом. Горе горем, а жизнь продолжается; ведь у нас у всех есть свои печали, с которыми мы вынуждены мириться, таща их через всю жизнь. Либо так, либо мастеришь петельку. Но у меня нет склонности к самоуничтожению. Ты любишь ходить в кино?
– Изредка, – сказал Сполтер безразлично.
– А я на вестернах свихнулся. И для меня сами походы в кино и эти фильмы, ничем не отличающиеся один от другого – блаженство. В каждом из этих киношек должна стоять фраза: “Ты сам выбираешь карты для игры”.
– Именно это, хочешь сказать, ты и делаешь?
– Выбор небогат.
Сполтер навис над своим пустым стаканом. Официант принес свежую выпивку, и Сполтер подмахнул счет.
– Дружок моей дочурки живет на Хорвард-Стрит. Ты, наверное, понятия не имеешь, что это за райончик. Но неважно. В общем, несколько месяцев назад муниципалитет решил запретить на этой улице стоянки машин, поэтому Чету пришлось подыскивать местечко на боковых улочках. Меньше чем за месяц его машину дважды обдирали. Совсем недавно наш мэр отменил свой же указ на запрещение парковки, но разве, черт побери, это решение проблемы? Разумеется, наши беды по сравнению с твоей – просто мура, но без шуток могу сказать, что и в Чикаго с преступностью – настоящая проблема. Тысяча убийств – и большинство остаются нераскрытыми. Это, увы, необетованная земля.
Полу вовсе не хотелось оказаться втянутым в разговоры по поводу проблемы преступности. Лучший способ избежать неприятностей, могущих последовать от собственного языка, – вовсе ни о чем не толковать.
А Сполтер продолжал заливаться. Он перескакивал с темы на тему, обычно не делая никаких логических связок. И не то, что у него был словесный понос, нет, просто он искренне хотел посвятить Пола во все то, что должен усвоить, как ему казалось, вновь прибывший в их замечательный город. Пол с облегчением перевел дух, когда предмет разговора перескочил с преступности на более нейтральные темы.
Он даже постарался сделать заинтересованное – насколько это было возможно – лицо: он находил бесперебойную болтовню Сполтера о внешней политике фирмы крайне угнетающей. Хотя в анекдотах о вражде и ревности внутри конторы, в бульварных зарисовках характеров и стремительных оценках компаний, для которых “Чилдресс Ассошиэйтс” делала постоянные аудиторские работы, было рациональное зерно. Полу было полезно освоиться со всеми подобными разрозненными деталями, чтобы потом легче включиться в работу. Ему следовало хорошенько проявить себя у Чилдресса: он всегда гордился своими способностями, но теперь появилось нечто большее, не мог он позволить привлечь к себе внимание плохой работой или выставить напоказ ухудшение тех профессиональных качеств, которыми был известен. Конечно, придется приложить к этому максимум усилий, потому что с недавних пор работа перестала быть главным делом его жизни, она стала теперь всего лишь источником существования и одним из способов умиротворения бушующих в его груди страстей.
После завтрака они вместе вышли из клуба, и Сполтер, неуклюже-огромный в своем плаще, проводил его до гостиницы. Пол отклонил любезное приглашение на ужин, сославшись на усталость после перелета. Когда Сполтер укатил, Пол перешел улицу и побрел под пассажем комплекса Джона Хэнкока, пока не обнаружил магазинчик, где закупил карты и путеводитель по Чикаго, три местные газеты, а также “Нью-Йорк Таймс”. Здесь на странице сороковой он обнаружил колонку с сообщениями из полицейского управления о продолжающихся безуспешных поисках линчевателя, использующего все тот же самый пистолет и убившего за последнее время семнадцать человек. За последние пять недель. Из этих семнадцати жертв праведной мести четырнадцать имели приводы и различные сроки осуждения, а трое были обнаружены рядом с украденным ими же добром. Похоже, Пол снова спас несколько невинных жизней.
В комнате отеля он обнаружил отпечатанную на машинке карточку от дирекции.
“Мы настоятельно рекомендуем вам воспользоваться сейфом, который бесплатно предоставляется всем проживающим в отеле. Пожалуйста, не оставляйте в комнате меха, драгоценности, фото– и кинокамеры, деньги ИЛИ ЛЮБЫЕ ДРУГИЕ ЦЕННОСТИ. По закону штата Иллинойс гостиница не отвечает за утерю любой собственности, кроме той, что была помещена в сейф... Пожалуйста, запирайте ваш номер на ДВА ЗАМКА. Желаем вам приятного пребывания в нашем городе”.
Этой ночью Пол спал, положив бумажник в подушку.
Глава 4
“Чикаго, 17-е дек.
Тела двух застреленных мужчин были обнаружены сегодня утром на тротуаре 2000-го Северного Мохока.
Обнаружил тела и доложил в полицию об убийствах проезжавший мимо водитель Филип Фрэнк.
Представитель полицейского департамента указал, что жертвами являются Эдвард Эй. Смит, 23 лет, живущий в Уоштено 1903, и Лерой Томсон, 22 лет, адрес неизвестен. По сообщению полиции, оба имели приводы за нападение и ограбление: ко времени смерти Томсон отбывал отсрочку двухлетнего тюремного заключения.
Возле тел были обнаружены осколки разбившейся винной бутылки. Полицейский представитель объявил, что один из умерших, Смит, держал в зажатой руке нож, с открытым лезвием.
В обе жертвы стреляли дважды. Баллистическая экспертиза установила, что все четыре пули были выпущены из одного и того же револьвера тридцать восьмого калибра.
– Однако, мы пока еще не совсем в этом уверены, – предостерег от поспешных выводов представитель полицейского департамента. – Вынутые из тел пули очень сильно повреждены и разорваны на части. Единственное, что почти наверняка можно сказать, это то, что пули разрывные; потребуется дополнительная экспертиза, прежде чем мы сможем быть абсолютно уверены в том, что пули выпущены из одного оружия.
Следователи из бюро по расследованию убийств не могут пока придумать ни одного заслуживающего внимания мотива убийства.
Эти два убийства подняли количество смертей от огнестрельного оружия до 856”.
Глава 5
У стойки бара мужчины хмуро смотрели в свои кружки с пивом, с неодобрением разглядывая входящих незнакомцев и снова отводя взгляды. В дальнем углу компания здоровяков орала, как резаная. Комната была отделана темным деревом, воздух заполненный дымом и пшеничным виски казался наэлектризованным до предела. Под лампами летали частички сажи. Пол отыскал у стойки свободное местечко. – Пиво, пожалуйста.
Бармен назвал с полдюжины различных наименований; Пол выбрал какое-то. Ожидая, пока ему нальют кружку, он оглядел зал и понял, что в этой группе наверняка был и его человек. Или далее несколько.
Бар находился в квартале от Башни Трибьюн, на равном расстоянии от редакций “Дэйли Ньюс” и “Сан Таймс”. Пол выбрал его потому, что тут наверняка находилась штаб-квартира информационного центра репортеров новостей, и именно здесь вновь прибывшему легче всего получить сведения о незнакомом городе. Полу было необходимо поближе познакомиться с Чикаго, узнать, как функционирует этот мегаполис, где находятся “горячие точки”, как работает полиция.
Он взял свое пиво и примостился поближе к шумной компании. Девять или десять человек, среди них были и женщины, разгоряченные алкоголем и табаком, обменивались циничными замечаниями по поводу местных событий. На часах было всего лишь половина седьмого, но народ, судя по всему, наливался спиртным здесь достаточно давно, уже никто никого не слушал, безостановочная говорильня, пьяная назойливость, переливание из пустого в порожнее – все это сливалось воедино, создавало громкую какофонию. Разговор шел о мэре и механизме власти, но, к сожалению, из этой болтовни Пол не смог выловить ничего для себя полезного.
С краю сидели двое, не принимающие участия в общем гомоне, и Пол придвинулся поближе к ним. Один из мужчин стоял, облокотившись на стойку, и морщился от слишком громких выкриков; второй, совсем лысый, сжимал в руке стакан.
– Не льсти себе, Майк. Тебе не удастся разыграть похмелье.
– Черт. Значит, вот от этого я точно сломаюсь, – и Майк яростно замахал рукой бармену. Лысый пробормотал:
– Когда он подойдет, лучше закажи сразу двойную порцию. В этом кабаке пальцы у бармена чересчур тонкие.
Пол сидел между Майком и барменом; он слегка повернулся и привлек внимание человека за стойкой. Бармен кивнул:
– Слушаю, сэр?
Пол показал пальцем себе за спину:
– Этому джентльмену необходимо выпить. Майкл развернулся, протянул руку мимо плеча Пола и грохнул ладонью по стойке.
– Двойной “дэвар” без добавок.
Лысый буркнул:
– Мне бы такое выдержать.
– А ты повылетай столько раз, как я, с работы, – улыбнулся Майк плохими зубами Полу. – Дружище, вы спасли мне жизнь. Меня зовут Ладлов, Майк Ладлов.
– Фред Миллз, – соврал Пол. – Приятно познакомиться.
– Новое лицо, – сказал лысый. – Черт побери, мистер Миллз, вы, наверное, по ошибке забрели в эту психушку. Меня зовут Ден О’Хара. Не верьте ни единому слову этого человека: он бешеный пьянчуга.
Когда бармен поставил стакан на стойку. Ладлов потянулся за ним и осторожно поднес его к губам.
– Не пьянчуга, О’Хара, отнюдь. Алкоголик. Не снимаешь ты тонкостей, ирландец ты дурной, коренных отличий...
– Пьяница он, пьяница, – заверил Пола О’Хара. – Не слушайте его болтовню.
Ладлов одним глотком опустошил почти весь стакан и прикрыл глаза.
– Слушайте. Могут весь вечер языками трепать, пока все пиво не выдуют и уже не в силах будут разобраться, кто что сказал. – Полу пришлось наклониться поближе, чтобы услышать его слова; гомон стал невыносимым.
Бармен положил перед Ладловым счет, и Пол аккуратно его поднял, прекрасно зная, что О’Хара за ним наблюдает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26