Между прочим, корова не лежит, а стоит на всех четырех.
– Понимаю.
– Да и ночью лучше этого не делать, – продолжал он, – потому что солнце находится за горизонтом и не может ни на что влиять.
– Это так, – сказал я, – но есть ли у тебя какие-нибудь доказательства, что это применимо и к людям?
Рамминс склонил голову набок и улыбнулся мне своей продолжительной плутоватой улыбкой, обнажив сломанные зубы.
– У меня ведь четверо мальчиков, так? – спросил он.
– Так.
– Краснощекие девчонки мне тут ни к чему, – сказал он. – На ферме нужны парни, а у меня их четверо. Выходит, я прав?
– Прав, – сказал я, – ты абсолютно прав.
ПОЦЕЛУЙ
Хозяйка пансиона
Билли Уивер приехал из Лондона на обычном дневном поезде, сделав в дороге пересадку в Суиндоне, и к тому времени, когда добрался до Бата, было часов девять вечера. Над домами, против дверей вокзала, в чистом звездном небе всходила луна. Но воздух был страшно холодный, и ледяной ветер обжигал щеки.
– Простите, – спросил он у носильщика, – нет ли здесь неподалеку недорогой гостиницы?
– Загляните в "Колокол и дракон", – ответил тот. – Может, и найдется местечко. Это с четверть мили отсюда по другой стороне улицы.
Билли поблагодарил его, подхватил свой чемодан и отправился пешком к "Колоколу и дракону". Раньше он никогда не бывал в Бате. Знакомых у него здесь не было. Однако мистер Гринзлейд из управления в Лондоне говорил ему, что это прекрасный город. "Устроишься, – сказал он, – дай о себе знать заведующему филиалом".
Билли исполнилось семнадцать лет. В новом темно-синем пальто, новой коричневой фетровой шляпе, новом коричневом костюме, он чувствовал себя отлично и быстро шагал по улице. В последнее время он все старался делать быстро, считая, что быстрота – единственное, что отличает удачливых деловых людей. Вот начальники из управления фантастически быстры. Удивительные люди.
По обеим сторонам широкой улицы тянулись одинаковые высокие дома. Перед каждым – крыльцо с опорами и четыре-пять ступенек к парадной двери. Когда-то это были шикарные жилища, но теперь даже в темноте он видел, что краска на дверных и оконных переплетах облупилась, а красивые белые фасады потрескались и покрылись пятнами.
Неожиданно в окне нижнего этажа, ярко освещенном уличным фонарем, ярдах в шести, Билли увидел написанное печатными буквами объявление, приклеенное к стеклу: "Ночлег и завтрак". Прямо под объявлением стояла ваза с красивыми ивовыми ветками.
Он остановился и подошел поближе. В окне виднелись зеленые портьеры (из материала, похожего на бархат). Ивовые ветки замечательно смотрелись рядом с ними. Билли приблизился к стеклу, заглянул в комнату и первое, что увидел, – яркий огонь, пылавший в камине. На ковре перед камином, свернувшись калачиком и уткнувшись носом в живот, спала такса. Комната, насколько он мог разглядеть в полутьме, была уставлена красивой мебелью: кабинетный рояль, большой диван и несколько мягких кресел, а в углу клетка с попугаем. Животные – обыкновенно добрая примета, отметил про себя Билли, и в общем неплохо бы остановиться в таком приличном заведении. Наверняка здесь лучше, чем в "Колоколе и драконе".
С другой стороны, гостиница ему больше по душе, чем пансион. Вечером там можно выпить пива, сыграть в дартс и поболтать найдется с кем, да к тому же, наверное, и дешевле. Он уже раза два останавливался в гостинице, и ему там понравилось. А вот в пансионах он не жил, и, если уж быть до конца честным, он их сторонился. Само это слово вызывало представление о водянистой капусте, прижимистых хозяйках и сильном запахе селедки в гостиной.
Постояв в нерешительности на холоде минуты две-три, Билли решил все-таки заглянуть в "Колокол и дракон", прежде чем делать какой-либо выбор. И тут случилось нечто странное.
Не успел он отвернуться от окна, как что-то заставило его задержаться. Внимание привлекла сама вывеска "Ночлег и завтрак". "Ночлег и завтрак", "Ночлег и завтрак", "Ночлег и завтрак"... Каждое слово, точно черный глаз, глядело на него сквозь стекло, принуждая уступить, заставляя остаться, и он и вправду двинулся от окна к парадной двери, поднялся по ступенькам и потянулся к звонку.
Он нажал на кнопку и услышал, как звонок прозвенел в какой-то дальней комнате, но тотчас же – в ту же самую минуту, он не успел даже оторвать палец от звонка – дверь распахнулась, а за нею стояла женщина... Точно фигурка, выскочившая из ящика. Он нажал на звонок – и вот она! Билли даже вздрогнул.
Ей было лет сорок пять – пятьдесят, и, едва увидев его, она тепло и приветливо ему улыбнулась.
– Прошу вас, заходите, – ласково произнесла женщина.
Она отступила, широко раскрыв дверь, и Билли поймал себя на том, что автоматически заходит в дом. Побуждение или, точнее сказать, желание последовать за женщиной было необычайно сильным.
– Я увидел объявление в окне, – сказал он, замешкавшись.
– Да, я знаю.
– Я насчет комнаты.
– Она уже ждет вас, мой дорогой...
У нее было круглое розовое лицо и очень добрые голубые глаза.
– Я шел в "Колокол и дракон", – сообщил ей Билли. – Но увидел объявление в вашем окне.
– Мой дорогой мальчик, – сказала женщина, – ну почему же вы не заходите, ведь на улице холодно.
– Сколько вы берете?
– Пять шиллингов шесть пенсов за ночь, включая завтрак.
Это было фантастически дешево. Меньше половины того, что он готов был платить.
– Если для вас это слишком дорого, – прибавила она, – я, пожалуй, могла бы и убавить самую малость. Яйцо желаете на завтрак? Яйца нынче дорогие. Без яйца будет на шесть пенсов меньше.
– Пять шиллингов шесть пенсов меня устроит, – ответил Билли. – Мне бы очень хотелось остановиться здесь.
– Я так и знала. Да заходите же.
Она казалась ужасно любезной. Точно мать лучшего школьного товарища, приглашающая погостить в своем доме в рождественские каникулы. Билли снял шляпу и переступил через порог.
– Повесьте ее вон там, – сказала хозяйка, – и давайте мне ваше пальто.
Других шляп или пальто в холле не было. И зонтиков не было, и тростей – ничего не было.
Он последовал за ней наверх по лестнице.
– В нашем распоряжении весь дом, – проговорила она, улыбаясь ему через плечо. – Видите ли, не часто я имею удовольствие принимать гостя в моем гнездышке.
Чокнутая, видно, отметил про себя Билли. Но какое это имеет значение, если она просит за ночлег всего пять шиллингов шесть пенсов?
– А я уж думал, у вас отбоя нет от постояльцев, – вежливо сказал он.
– О да, мой дорогой, разумеется, но вся беда в том, что я разборчива и требовательна – если вы понимаете, что я имею в виду.
– Да-да.
– У меня все готово. В этом доме днем и ночью всегда все готово на тот случай, если объявится подходящий молодой человек. А ведь это такое удовольствие, мой дорогой, такое громадное удовольствие, когда открываешь дверь и видишь, что перед тобой тот, кто как раз и нужен.
Хозяйка остановилась посреди лестницы, держась рукой за перила, и, повернув голову, посмотрела на него сверху вниз, улыбнувшись бледными губами.
– Вот вроде вас, – прибавила она.
Ее голубые глаза медленно скользнули по всей фигуре Билли.
– Этот этаж мой, – сказала она на площадке второго этажа.
Они поднялись еще выше.
– А этот весь ваш... Вот ваша комната. Я так надеюсь, что она вам понравится.
Хозяйка провела Билли в уютную спальню и включила свет.
– Солнце по утрам светит прямо в окно, мистер Перкинс. Вас ведь Перкинсом зовут?
– Нет, – ответил он. – Моя фамилия Уивер.
– Мистер Уивер. Как мило. Под простыню я положила грелку, чтобы было теплее, мистер Уивер. Так приятно, когда в чужой постели с чистыми простынями есть горячая грелка, вы согласны? И можете в любую минуту включить обогреватель, если только почувствуете, что вам холодно.
– Благодарю вас, – сказал Билли. – Большое вам спасибо.
Он обратил внимание на то, что покрывало снято с кровати, а уголок одеяла откинут – все готово для того, чтобы забраться в постель.
– Я так рада, что вы появились, – сказала хозяйка, глядя ему в лицо. – Я уже начала было волноваться.
– Все в порядке, – весело ответил Билли. – Насчет меня можете не беспокоиться.
Он поставил свой чемодан на стул и стал открывать его.
– А как же ужин, мой дорогой? Вы поели, прежде чем прийти сюда?
– Я ничуть не голоден, спасибо, – сказал Билли. – Думаю, мне нужно побыстрее лечь спать, потому что завтра я должен встать довольно рано, чтобы объявиться в конторе.
– Что же, очень хорошо. Не буду мешать вам распаковываться. Однако, прежде чем лечь в постель, не могли бы вы заглянуть в гостиную на первом этаже и расписаться в книге? Таков местный закон, а мы ведь не станем нарушать законы на этой стадии наших отношений, не правда ли?
Она махнула ему ручкой и быстро удалилась из комнаты, закрыв за собой дверь.
То, что хозяйка пансиона, похоже, была с приветом, ничуть не тревожило Билли. Совершенно очевидно – это добрая и благородная душа. Он подумал, что она, наверное, потеряла сына в войну и так и не смогла пережить горе.
Через несколько минут, распаковав чемодан и вымыв руки, он спустился на первый этаж. Хозяйки в гостиной не было, в камине горел огонь, около него спала маленькая такса. В комнате было удивительно тепло и уютно. Ну и повезло же мне, подумал Билли, потирая руки. Просто удача.
Книга для записи гостей лежала в раскрытом виде на рояле, и он достал ручку и записал в нее свое имя и адрес. На этой же странице поместились еще две записи, и Билли машинально их прочел. Одним гостем был некий Кристофер Малхоллэнд из Кардиффа, другой – Грегори У. Темпл из Бристоля.
Забавно, подумал Билли. Кристофер Малхоллэнд – знакомое имя.
Где он раньше его слышал? Может, он с этим парнем вместе в школе учился? Нет... Может, это кто-то из бесчисленных поклонников его сестры или знакомый отца? Нет, нет, все не то... Он снова заглянул в книгу.
Кристофер Малхоллэнд. 231, Катэдрал-роуд, Кардифф.
Грегори У. Темпл. 27, Сикамор-драйв. Бристоль.
И второе имя показалось ему почти таким же знакомым, как и первое.
– Грегори Темпл, – громко произнес Билли, напрягая память. – Кристофер Малхоллэнд...
– Такие милые мальчики, – прозвучал голос у него за спиной, и, обернувшись, он увидел хозяйку, вплывающую в комнату с большим серебряным чайным подносом в руках. Она держала его далеко перед собой и довольно высоко, будто поводья, с помощью которых она управляла резвой лошадью.
– Почему-то эти имена показались мне знакомыми, – сказал Билли.
– В самом деле? Как интересно.
– Я почти уверен, что где-то раньше слышал их. Странно, правда? Может, видел в газете? Они случайно ничем не знамениты? То есть, я хочу сказать, может, это известные игроки в крикет, или футболисты, или еще кто-то в таком роде?
– Знамениты? – сказала хозяйка, ставя чайный поднос на низкий столик возле дивана. – О нет, не думаю, что они знамениты. Но они были необычайно красивы, притом оба, можете мне поверить. Они были высокие, молодые и красивые, мой дорогой, в точности как вы.
Билли снова заглянул в книгу.
– Послушайте, – сказал он, обратив внимание на числа. – Да ведь эта запись сделана больше двух лет назад.
– Неужели?
– Ну да, правда. А Кристофер Малхоллэнд записался еще за год раньше, – то есть больше трех лет назад.
– Боже праведный, – сказала хозяйка, покачав головой и изящно вздохнув. – Никогда бы не подумала. Как летит время, не так ли, мистер Уилкинс?
– Меня зовут Уивер, – сказал Билли. – У-и-в-е-р.
– Ах, ну конечно же! – воскликнула она, усаживаясь на диван. – Как это глупо с моей стороны. Прошу простить меня. В одно ухо влетает, из другого вылетает, вот я какая, мистер Уивер.
– Знаете что? – сказал Билли. – Знаете, что во всем этом особенно удивительно?
– Нет, дорогой, не знаю.
– Видите ли, оба эти имени – Малхоллэнд и Темпл, – я кажется, не только помню каждое в отдельности, так сказать, но почему-то, каким-то странным образом они, по-моему, как-то связаны между собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
– Понимаю.
– Да и ночью лучше этого не делать, – продолжал он, – потому что солнце находится за горизонтом и не может ни на что влиять.
– Это так, – сказал я, – но есть ли у тебя какие-нибудь доказательства, что это применимо и к людям?
Рамминс склонил голову набок и улыбнулся мне своей продолжительной плутоватой улыбкой, обнажив сломанные зубы.
– У меня ведь четверо мальчиков, так? – спросил он.
– Так.
– Краснощекие девчонки мне тут ни к чему, – сказал он. – На ферме нужны парни, а у меня их четверо. Выходит, я прав?
– Прав, – сказал я, – ты абсолютно прав.
ПОЦЕЛУЙ
Хозяйка пансиона
Билли Уивер приехал из Лондона на обычном дневном поезде, сделав в дороге пересадку в Суиндоне, и к тому времени, когда добрался до Бата, было часов девять вечера. Над домами, против дверей вокзала, в чистом звездном небе всходила луна. Но воздух был страшно холодный, и ледяной ветер обжигал щеки.
– Простите, – спросил он у носильщика, – нет ли здесь неподалеку недорогой гостиницы?
– Загляните в "Колокол и дракон", – ответил тот. – Может, и найдется местечко. Это с четверть мили отсюда по другой стороне улицы.
Билли поблагодарил его, подхватил свой чемодан и отправился пешком к "Колоколу и дракону". Раньше он никогда не бывал в Бате. Знакомых у него здесь не было. Однако мистер Гринзлейд из управления в Лондоне говорил ему, что это прекрасный город. "Устроишься, – сказал он, – дай о себе знать заведующему филиалом".
Билли исполнилось семнадцать лет. В новом темно-синем пальто, новой коричневой фетровой шляпе, новом коричневом костюме, он чувствовал себя отлично и быстро шагал по улице. В последнее время он все старался делать быстро, считая, что быстрота – единственное, что отличает удачливых деловых людей. Вот начальники из управления фантастически быстры. Удивительные люди.
По обеим сторонам широкой улицы тянулись одинаковые высокие дома. Перед каждым – крыльцо с опорами и четыре-пять ступенек к парадной двери. Когда-то это были шикарные жилища, но теперь даже в темноте он видел, что краска на дверных и оконных переплетах облупилась, а красивые белые фасады потрескались и покрылись пятнами.
Неожиданно в окне нижнего этажа, ярко освещенном уличным фонарем, ярдах в шести, Билли увидел написанное печатными буквами объявление, приклеенное к стеклу: "Ночлег и завтрак". Прямо под объявлением стояла ваза с красивыми ивовыми ветками.
Он остановился и подошел поближе. В окне виднелись зеленые портьеры (из материала, похожего на бархат). Ивовые ветки замечательно смотрелись рядом с ними. Билли приблизился к стеклу, заглянул в комнату и первое, что увидел, – яркий огонь, пылавший в камине. На ковре перед камином, свернувшись калачиком и уткнувшись носом в живот, спала такса. Комната, насколько он мог разглядеть в полутьме, была уставлена красивой мебелью: кабинетный рояль, большой диван и несколько мягких кресел, а в углу клетка с попугаем. Животные – обыкновенно добрая примета, отметил про себя Билли, и в общем неплохо бы остановиться в таком приличном заведении. Наверняка здесь лучше, чем в "Колоколе и драконе".
С другой стороны, гостиница ему больше по душе, чем пансион. Вечером там можно выпить пива, сыграть в дартс и поболтать найдется с кем, да к тому же, наверное, и дешевле. Он уже раза два останавливался в гостинице, и ему там понравилось. А вот в пансионах он не жил, и, если уж быть до конца честным, он их сторонился. Само это слово вызывало представление о водянистой капусте, прижимистых хозяйках и сильном запахе селедки в гостиной.
Постояв в нерешительности на холоде минуты две-три, Билли решил все-таки заглянуть в "Колокол и дракон", прежде чем делать какой-либо выбор. И тут случилось нечто странное.
Не успел он отвернуться от окна, как что-то заставило его задержаться. Внимание привлекла сама вывеска "Ночлег и завтрак". "Ночлег и завтрак", "Ночлег и завтрак", "Ночлег и завтрак"... Каждое слово, точно черный глаз, глядело на него сквозь стекло, принуждая уступить, заставляя остаться, и он и вправду двинулся от окна к парадной двери, поднялся по ступенькам и потянулся к звонку.
Он нажал на кнопку и услышал, как звонок прозвенел в какой-то дальней комнате, но тотчас же – в ту же самую минуту, он не успел даже оторвать палец от звонка – дверь распахнулась, а за нею стояла женщина... Точно фигурка, выскочившая из ящика. Он нажал на звонок – и вот она! Билли даже вздрогнул.
Ей было лет сорок пять – пятьдесят, и, едва увидев его, она тепло и приветливо ему улыбнулась.
– Прошу вас, заходите, – ласково произнесла женщина.
Она отступила, широко раскрыв дверь, и Билли поймал себя на том, что автоматически заходит в дом. Побуждение или, точнее сказать, желание последовать за женщиной было необычайно сильным.
– Я увидел объявление в окне, – сказал он, замешкавшись.
– Да, я знаю.
– Я насчет комнаты.
– Она уже ждет вас, мой дорогой...
У нее было круглое розовое лицо и очень добрые голубые глаза.
– Я шел в "Колокол и дракон", – сообщил ей Билли. – Но увидел объявление в вашем окне.
– Мой дорогой мальчик, – сказала женщина, – ну почему же вы не заходите, ведь на улице холодно.
– Сколько вы берете?
– Пять шиллингов шесть пенсов за ночь, включая завтрак.
Это было фантастически дешево. Меньше половины того, что он готов был платить.
– Если для вас это слишком дорого, – прибавила она, – я, пожалуй, могла бы и убавить самую малость. Яйцо желаете на завтрак? Яйца нынче дорогие. Без яйца будет на шесть пенсов меньше.
– Пять шиллингов шесть пенсов меня устроит, – ответил Билли. – Мне бы очень хотелось остановиться здесь.
– Я так и знала. Да заходите же.
Она казалась ужасно любезной. Точно мать лучшего школьного товарища, приглашающая погостить в своем доме в рождественские каникулы. Билли снял шляпу и переступил через порог.
– Повесьте ее вон там, – сказала хозяйка, – и давайте мне ваше пальто.
Других шляп или пальто в холле не было. И зонтиков не было, и тростей – ничего не было.
Он последовал за ней наверх по лестнице.
– В нашем распоряжении весь дом, – проговорила она, улыбаясь ему через плечо. – Видите ли, не часто я имею удовольствие принимать гостя в моем гнездышке.
Чокнутая, видно, отметил про себя Билли. Но какое это имеет значение, если она просит за ночлег всего пять шиллингов шесть пенсов?
– А я уж думал, у вас отбоя нет от постояльцев, – вежливо сказал он.
– О да, мой дорогой, разумеется, но вся беда в том, что я разборчива и требовательна – если вы понимаете, что я имею в виду.
– Да-да.
– У меня все готово. В этом доме днем и ночью всегда все готово на тот случай, если объявится подходящий молодой человек. А ведь это такое удовольствие, мой дорогой, такое громадное удовольствие, когда открываешь дверь и видишь, что перед тобой тот, кто как раз и нужен.
Хозяйка остановилась посреди лестницы, держась рукой за перила, и, повернув голову, посмотрела на него сверху вниз, улыбнувшись бледными губами.
– Вот вроде вас, – прибавила она.
Ее голубые глаза медленно скользнули по всей фигуре Билли.
– Этот этаж мой, – сказала она на площадке второго этажа.
Они поднялись еще выше.
– А этот весь ваш... Вот ваша комната. Я так надеюсь, что она вам понравится.
Хозяйка провела Билли в уютную спальню и включила свет.
– Солнце по утрам светит прямо в окно, мистер Перкинс. Вас ведь Перкинсом зовут?
– Нет, – ответил он. – Моя фамилия Уивер.
– Мистер Уивер. Как мило. Под простыню я положила грелку, чтобы было теплее, мистер Уивер. Так приятно, когда в чужой постели с чистыми простынями есть горячая грелка, вы согласны? И можете в любую минуту включить обогреватель, если только почувствуете, что вам холодно.
– Благодарю вас, – сказал Билли. – Большое вам спасибо.
Он обратил внимание на то, что покрывало снято с кровати, а уголок одеяла откинут – все готово для того, чтобы забраться в постель.
– Я так рада, что вы появились, – сказала хозяйка, глядя ему в лицо. – Я уже начала было волноваться.
– Все в порядке, – весело ответил Билли. – Насчет меня можете не беспокоиться.
Он поставил свой чемодан на стул и стал открывать его.
– А как же ужин, мой дорогой? Вы поели, прежде чем прийти сюда?
– Я ничуть не голоден, спасибо, – сказал Билли. – Думаю, мне нужно побыстрее лечь спать, потому что завтра я должен встать довольно рано, чтобы объявиться в конторе.
– Что же, очень хорошо. Не буду мешать вам распаковываться. Однако, прежде чем лечь в постель, не могли бы вы заглянуть в гостиную на первом этаже и расписаться в книге? Таков местный закон, а мы ведь не станем нарушать законы на этой стадии наших отношений, не правда ли?
Она махнула ему ручкой и быстро удалилась из комнаты, закрыв за собой дверь.
То, что хозяйка пансиона, похоже, была с приветом, ничуть не тревожило Билли. Совершенно очевидно – это добрая и благородная душа. Он подумал, что она, наверное, потеряла сына в войну и так и не смогла пережить горе.
Через несколько минут, распаковав чемодан и вымыв руки, он спустился на первый этаж. Хозяйки в гостиной не было, в камине горел огонь, около него спала маленькая такса. В комнате было удивительно тепло и уютно. Ну и повезло же мне, подумал Билли, потирая руки. Просто удача.
Книга для записи гостей лежала в раскрытом виде на рояле, и он достал ручку и записал в нее свое имя и адрес. На этой же странице поместились еще две записи, и Билли машинально их прочел. Одним гостем был некий Кристофер Малхоллэнд из Кардиффа, другой – Грегори У. Темпл из Бристоля.
Забавно, подумал Билли. Кристофер Малхоллэнд – знакомое имя.
Где он раньше его слышал? Может, он с этим парнем вместе в школе учился? Нет... Может, это кто-то из бесчисленных поклонников его сестры или знакомый отца? Нет, нет, все не то... Он снова заглянул в книгу.
Кристофер Малхоллэнд. 231, Катэдрал-роуд, Кардифф.
Грегори У. Темпл. 27, Сикамор-драйв. Бристоль.
И второе имя показалось ему почти таким же знакомым, как и первое.
– Грегори Темпл, – громко произнес Билли, напрягая память. – Кристофер Малхоллэнд...
– Такие милые мальчики, – прозвучал голос у него за спиной, и, обернувшись, он увидел хозяйку, вплывающую в комнату с большим серебряным чайным подносом в руках. Она держала его далеко перед собой и довольно высоко, будто поводья, с помощью которых она управляла резвой лошадью.
– Почему-то эти имена показались мне знакомыми, – сказал Билли.
– В самом деле? Как интересно.
– Я почти уверен, что где-то раньше слышал их. Странно, правда? Может, видел в газете? Они случайно ничем не знамениты? То есть, я хочу сказать, может, это известные игроки в крикет, или футболисты, или еще кто-то в таком роде?
– Знамениты? – сказала хозяйка, ставя чайный поднос на низкий столик возле дивана. – О нет, не думаю, что они знамениты. Но они были необычайно красивы, притом оба, можете мне поверить. Они были высокие, молодые и красивые, мой дорогой, в точности как вы.
Билли снова заглянул в книгу.
– Послушайте, – сказал он, обратив внимание на числа. – Да ведь эта запись сделана больше двух лет назад.
– Неужели?
– Ну да, правда. А Кристофер Малхоллэнд записался еще за год раньше, – то есть больше трех лет назад.
– Боже праведный, – сказала хозяйка, покачав головой и изящно вздохнув. – Никогда бы не подумала. Как летит время, не так ли, мистер Уилкинс?
– Меня зовут Уивер, – сказал Билли. – У-и-в-е-р.
– Ах, ну конечно же! – воскликнула она, усаживаясь на диван. – Как это глупо с моей стороны. Прошу простить меня. В одно ухо влетает, из другого вылетает, вот я какая, мистер Уивер.
– Знаете что? – сказал Билли. – Знаете, что во всем этом особенно удивительно?
– Нет, дорогой, не знаю.
– Видите ли, оба эти имени – Малхоллэнд и Темпл, – я кажется, не только помню каждое в отдельности, так сказать, но почему-то, каким-то странным образом они, по-моему, как-то связаны между собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124