С точки зрения осуществления фантазий, можете считать, что я вышел на пенсию где-то двадцати семи лет от роду и уже лет девять – пенсионер.
Деньги имеют огромный психологический смысл. Двадцаткой можно человека обидеть так, что потом, дав ему десять тысяч, не откупишься. Деньги вовсе не играют роли в соответствии со своим номиналом. Деньги – это всего лишь инструмент достижения цели, а не сама цель.
Когда мне начинает не хватать денег, я разворачиваю активность в бизнесе настолько, чтобы удовлетворить свой дефицит, далее я возвращаюсь к своему «пенсионному» состоянию, позволяющему мне писать, а вам читать мои бессмертные творения, слегка отдающие бухгалтерскими расчетами.
На что же я трачу свои деньги? Во-первых, конечно, на решение мировых проблем. В частности, на помощь негритятам в Африке. Я серьезно. Конечно, сумма, составляющая полпроцента моего дохода, не достаточна для благотворительности, но она помогает выживать четырем негритятам в Руанде, Эфиопии, Бур-кина Фассо и еще Сьерра-Леоне. Мне кусок в горло не лезет, пока я не отвечу для себя, как такое может быть, что мы здесь жрем, как свиньи, а маленькие дети дохнут от голода. Поэтому возможность помогать конкретным детям мне очень понравилась, поскольку это хоть как-то предотвращает то, что даже в самой благотворительной организации деньги украдут. Детки пишут письма и шлют фотографии, и сердце мне подсказывает, что это хорошо.
Пишу я это здесь вовсе не для того, чтобы похвастаться, мол, смотрите какой я замечательный! Я, честно говоря, плевать хотел на похвалы подобного толка за подобные действия. Пишу я это для того, чтобы подвигнуть вас на какое-нибудь действие в таком роде, ибо если бы все так поступали, на земле не было бы голодных.
А голод голодных – это позор сытых. (Это не цитата, это сказал я. Если я у кого-то этот афоризм спер –не обижайтесь. Я это на благо общечеловеческих интересов.)
Кроме того, сей пример позволяет решить для себя проблему – как же исправить хоть немного несправедливость устройства мира, ибо слова не имеют значения, имеют значение – только действия.
Помощью негритятам заняты в моем доме все. Каждый приставлен к негритенку и отвечает за то, чтобы слать деньги и вести переписку. Это огромный воспитательный момент.
С едой я долго не мог организоваться. Готовили мы сами, тратились на рестораны. Я, конечно, всегда мечтал о поваре, ибо признаю себя знатным чревоугодником. Конечно, такая потрата была за пределами возможного… Но однажды я нанял учителя немецкого, и он оказался поваром международного класса, который много лет проработал на первоклассных круизах и таким образом объездил весь свет. На мое счастье этот гений кухонного искусства открыл магазинчик готовой еды, а-ля «домовая кухня», в нашем городке, назвав его «Shop for Flavors» («Лавка вкусов»), и я полностью препоручил ему снабжение моего дома. Денег это стоит, возможно, немного больше, чем обычно, но не катастрофически, зато больше никаких походов в супермаркет, разорительных и подчас неудовлетворительных ресторанов, а главное – в доме больше никто не должен готовить!
Какое разнообразие блюд поставляет нам немец! Отличные венские шницеля, венгерский гуляш, лосось в соусе из кленового сиропа, креветки и гребешки в чесночном соусе, немецкие говяжьи рулеты в горчичном соусе, домашние спагетти под соусом «Альфредо», и главное – по спецзаказу он готовит по данному нами рецепту шесть килограммов салата «оливье» каждую неделю, причем вместо колбасы или курицы он кладет туда крабов (крабовые палочки).
Он также по специальной просьбе жарит нам креветки, вывалянные в кокосе, подающиеся с соусом из рисового уксуса с накрошенным острым перцем чили, и печет утку с яблоками по выходным… Я не говорю о более простых блюдах типа ростбиф, бефстроганов и др.
Все, что Кристиан делает (а зовут его Кристиан), отличается высочайшим качеством, готовится из лучших продуктов с полным отказом от каких-либо полуфабрикатов.
Долго ли продержится его бизнес? Не думаю. Но знаю точно, что пока он не разорится и не уедет в свои дальние плаванья, я от него не отстану, а мои платежи явно помогают этому бизнесу просуществовать как можно дольше.
Конечно, изучение немецкого с ним тоже имеет свою специфику, ибо больше всего Кристиан употребляет глаголы «кохен унд пробирен» – готовить и пробовать.
Как же мне не любить деньги, если их можно обменивать на такую вкуснятину?
Дети мои более не посещают школу. В Канаде разрешено домашнее образование. Однако я уволил учителей и поручил старшей семнадцатилетней дочери учить младшего десятилетнего сына, разумеется, под моим присмотром, – от этого возникает значительная экономия, ибо учителя обходились в копеечку.
Самое удивительное, что качество обучения после этой реформы значительно улучшилось. Я задаю одну-единственную тему в день, но дети разбирают ее досконально. Например, «Французская революция» или «Биография и творчество Байрона». Старшая дочь находит и распечатывает материалы с интернета и далее, как в школе, преподает материал младшему, пишет на специальной доске, проверяет его конспект. В конце дня все это докладывается нам с Маськиным, и таким образом просвещается вся семья. Предметы меняются каждый день, и если вчера мы слушали о синтезе белка или об открытии ДНК, то сегодня мы слушаем о Вольтере с зачитыванием маленького отрывка из «Кандида» по-французски. Единственная учительница, которая продолжает приходить к детям, – это мадам Брус-со, француженка, всего лишь раз в неделю.
При этом младший сын выиграл литературный конкурс в Дорсете, получив первую премию в категории «Короткий рассказ», причем он был самым младшим из всех участников.
В воспитании детей я всегда интуитивно придерживался так называемого «воспитания путем поддержки», которое Ллойд Де Моз описывал как «человеческое обращение с детьми»: «Форма отношений поддержки основывается на точке зрения, что ребенок лучше, чем его родители, знает, что ему требуется в каждой стадии его жизни. Эта форма воспитания вовлекает обоих родителей в жизнь ребенка; родители стараются вникнуть в расширяющиеся индивидуальные потребности ребенка и удовлетворить их. При этой форме отношений отсутствует какая-либо попытка дисциплинирования или формирования «полезных привычек». Детей не бьют, не бранят и перед ними извиняются, если под действием сильного стресса случится на них накричать. Эта форма требует от обоих родителей времени, энергии и готовности к дискуссиям… Терпение и внимание таких родителей полностью вознаграждается, потому что они получают соответствующий отклик, ощущая жизнерадостность и жизненную энергию, счастливое чувство свободного саморазвития и любовь своих детей. Начиная приблизительно с 1950 г., все больше родителей стараются так помогать своим детям, чтобы они смогли стать чуткими, жизнерадостными и миролюбивыми людьми.
В своей книге «Революция разума» Гельмут Ос-термайер вторил Ллойду Де Мозу: «Не обстоятельства, а людей я должен предоставить самим себе, и причем начиная с колыбели. Тогда человеку не нужно будет искать свободу, которая родилась вместе с ним, потому что он никогда ее не терял».
Ллойд Де Моз пишет, что в рамках таких отношений между родителями и детьми, развиваются дети, которые дружелюбны и откровенны, и не депрессивны, которые имеют сильную волю и не дают себя запугать никаким авторитетом.
Конечно, не все так гладко и безоблачно, как я пытаюсь здесь представить, но серьезных проблем и разногласий с детьми я не наблюдаю, ибо воспитываю их сам, и они, таким образом, разделяют мои взгляды на мир и мою философию.
В Канаде можно, не учась в школе, сдать определенные экзамены и получить эквивалент аттестата, достаточный для поступления в университет.
Старшая дочь заканчивает двенадцатый класс по интернету (бесплатно). В последние годы появилась такая возможность по инициативе местной школы.
Собственно, так мы и живем: замкнуто, но, с другой стороны, очень открыто. К нам в дом приходит много людей, в том числе мои учителя языков – немецкого, китайского, испанского. Так что живого общения хватает.
С помощью видеоконференций через тривиальный msn я устраиваю встречи с клиентами в Тель-Авиве, как если бы я там работал, и таким образом поддерживаю живым участием бизнес в Израиле.
По работе я связан со всем миром. Издаю книги в Париже, во Флориде, в Москве, пишу музыку совместно с композитором в Мурманске, работаю с Китаем, Индией, Европой, Австралией. США вообще не в счет, их я не воспринимаю как заграницу. И все это не выходя из собственного кабинета.
А дело мое отнюдь не многомиллионное. Так –всего-навсего 18–20 служащих, и смешно сказать какой годовой оборот, какой-то миллион долларов (такой оборот бывает у магазина автомобильных шин средней руки). Причем за десять лет, что я занимаюсь бизнесом, у меня были и отчаянные спады, так что по полгода и более я не имел никаких поступлений. Первые два года из шести лет своего существования мой канадский бизнес планомерно терял деньги и в общем спустил несколько сотен тысяч долларов. Совсем недавно неудача с новым отделом маркетинга в моем городке обошлась в 60 000 потерь. И список потерь можно продолжить еще, наверное, на целую страницу. В среднем у меня из десяти начинаний удается только одно. Отдел в моем городке сохранить удалось, но занимается он теперь не маркетингом, а сбором и обработкой информации, и сидят в нем, конечно, совсем другие люди. Есть еще офисы в Торонто, в Израиле, в США. В Европе мы работаем с партнерами, а Индия нас подвела, как и следовало ожидать. Теперь, несмотря на зарегистрированную компанию в Хайдарабаде, мы ведем индийские дела отсюда. Так что и в бизнесе моем не все так безоблачно, как хотелось бы. Я бы мог, возможно, стать богаче и развить свое дело больше, но тогда это повредило бы моему писательству и прочим увлечениям, чего я, как вы понимаете, позволить себе не могу.
Итак, от того, продадим ли мы наш интернет-курс клиенту в каком-нибудь Сингапуре, зависит мой бутерброд с маслом. Поставит греческая компания свою рекламу на один из наших сайтов – и я куплю сыну велосипед. Это разве не истинная независимость от страны проживания и глобализация на домашнем уровне?
В том-то и дело, что будущее, которое я страстно описываю в своих философских излияниях, для меня и моей семьи уже наступило, и оно вполне могло бы наступить и для вас, если бы вы хорошенько задумались и пересмотрели старые понятия и нормы, которые не подходят к жизни в двадцать первом веке.
Глава пятидесятая
Почему деньги любят меня
Трудно отрицать, что деньги, в общем-то, меня любят. Наверное, они – как настоящая женщина. «Чем меньше женщине мы больше, тем меньше больше она нам», как говорил Михаил Жванецкий. Так же и с деньгами. Они любят менять карманы и тратиться на интересные цели. Ну представьте себя пошлым долларом. Охота вам быть уплаченным за электричество? Куда интереснее отправиться путешествовать в дальние страны и там заплатить за что-нибудь экзотическое, типа рекламы в южно-африканской газете. Именно такие возможности я деньгам и предоставляю, поэтому, хотя и не в больших количествах, они стекаются ко мне со всего света.
Для меня, как я уже заявлял, деньги являются средством воздействия на мир. То, чего люди ждут годами и никогда не дожидаются, скажем, публикации своей книги, я покупаю за деньги и плюю на издателей, читателей и на все, на что только можно плевать. Поэтому я свободен и могу писать совершенно без оглядки всё, что только придет в голову. (Разве что порно-эротические сцены стирает Маськин, потому что он хоть и «живет натуральным хозяйством», но очень хорошо воспитан и такие пикантности в моих книгах не допускает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55