Но вот беда — у Яна не было любимой девушки. Во всяком случае, Наташа не слышала ни о чем подобном.
Ян привык, что девушки его игнорируют, и уже года два назад оставил попытки ухаживать за кем бы то ни было.
Однако юношеская гиперсексуальность от этого никуда не исчезла, и Наташа задумалась, нельзя ли помочь Яну каким-то иным способом.
И почти сразу же ответила себе — можно.
Она даже придумала, как.
16
К ночи толпа действительно стала редеть. Поскольку станцию метро «Парк Победы» закрыли во избежание несчастных случаев и давки, народ заранее устремился к другим станциям, понимая, что если все ломанутся в метро за пять минут до закрытия, то не уедет никто.
У милиции возникла идея, пользуясь случаем, перекрыть всю территорию до самого проспекта — тогда народу просто негде будет собраться снова. Но проблема была в том, что толпа хоть и поредела, но полностью не разошлась. Она освободилась от праздных зевак и состояла теперь из уфологов и м сочувствующих, сектантов и ортодоксальных фанатиков, сумасшедших и журналистов.
Сектанты и фанатики эксплуатировали по преимуществу две темы. Одни утверждали, что наступает конец света и в ближайшую пятницу в Парке Победы состоится Армагеддон. А парк называется так потому, что наши победят, и 144 тысячи праведников останутся жить вечно, тогда как грешники будут повержены и отправятся прямиком в геенну огненную.
Что касается медузы — то это либо сам сатана, либо авангард его войска.
Другие, до которых дошли совершенно секретные слухи о Зазеркалье, наоборот, решили, что Господь послал им землю обетованную, и требовали немедленно пропустить туда упомянутые 144 тысячи избранных.
Уфологи-тарелочники тем временем яростно отстаивали свое право установить первый контакт с гуманоидами и возмущались тем, что это право узурпировали власти.
— Они хотят убить наших инопланетных гостей! — надрывалась в истерике какая-то женщина.
— Пустите нас к инопланетянам! — хором скандировали остальные.
Конечно, разогнать эту вечернюю толпу было проще, чем дневную. Но обилие журналистов создавало серьезные проблемы.
Вечером к медузе приехали зачем-то министр обороны, министр внутренних дел и директор ФСБ. Их кортеж подвергся нападению сектантов и уфологов, но министры, вопреки ожиданиям, не дали приказа о разгоне.
Директор ФСБ доверительно объяснил командованию оперативной группировки «Медуза»:
— Применять силу сейчас нельзя. Переполошились иностранцы. Они требуют допустить к объекту их специалистов, обеспечить полную открытость и предать гласности все сведения, которые у нас есть. Если мы сейчас погоним отсюда зевак и журналистов, впечатление будет очень неблагоприятное.
— Но завтра здесь может собраться такая толпа, что мы с ней просто не справимся, — заметил генерал милиции, самый старший по чину непосредственно на объекте. — Будут жертвы.
— Вот когда будут, тогда и поговорим. А пока включите громкоговорители на полную мощность и предлагайте всем разойтись во избежание несчастья. Кто не послушается — тот сам виноват.
Высокопоставленные гости уехали, а толпа осталась. Омоновцев в оцеплении сменили солдаты внутренних войск. Какая-то юная кришнаитка в нарядном сари расспрашивала сержанта о царстве Господа Кришны.
Сержант находился в запретной зоне не больше часа, но всю совершенно секретную информацию о медузе ему уже успели рассказать. К тому времени, как ее засекретили, собровец Денисов сообщил о Зазеркалье всему своему СОБРу, а оттуда информация расползлась по оцеплению и выплеснулась за его пределы.
Кришнаитка называла Зазеркалье «царством Господа Кришны», а сержант — «аномальной зоной», но они прекрасно понимали друг друга.
Слово «Зазеркалье» выплеснулось в толпу несколько позже, когда из кольца вышел Ян Борецкий со своей спутницей Наташей.
Наташа просочилась сквозь внешнее оцепление рядом с упомянутым выше сержантом и даже наступила ему на ногу, но сержант не заметил этого, потому что девушка была босиком.
Присев на железный барьер, Наташа обулась и обратилась к сержанту со словами:
— Извините, я вам на ногу наступила. Наступите и вы мне.
— Не положено! — сурово ответил сержант. — Отойдите за барьер.
В это время мимо него молча прошел Ян.
— Вот видишь, — у тебя тоже получается, — шепнул он Наташе, и они вдвоем вышли за кольцо.
— Погоди, — сказала Наташа, когда они оказались рядом с группой «тарелочников».
Ян послушно притормозил, а Наташа стремительно ввинтилась в эту компанию и весело спросила, указывая на медузу:
— Скажите, вы правда хотите туда попасть?
— Конечно! — услышала она хоровой ответ. — А что?
— Любой ценой?
— Любой.
— Понятно, — кивнула Наташа. — Ну что же, это нетрудно. Вам нужен сталкер, и я могу вас с ним познакомить.
Стругацкие — наше знамя, наш путеводный огонь в бездне времени и пространства. Как только Наташе понадобилось подходящее слово, оно само собой прыгнуло на язык.
— Сталкер?! — удивленно переспросили сразу несколько человек.
— Ну да. Он водит людей в медузу и обратно. Я, например, только что оттуда.
— Что?! Вы были в медузе?
— Я была в Зазеркалье. Вы себе даже не представляете, что я там видела!
— Что?!
— Рассказать невозможно. Это надо видеть своими глазами. Хотите?
Этот вопрос можно было и не задавать. Уфологи с горящими глазами обступили Наташу со всех сторон и заговорили все одновременно. Ей даже пришлось прикрикнуть на них, чтобы наступила относительная тишина.
— Всех сразу сталкер провести не сможет. Только по одному. Он хочет, чтобы первой была красивая молодая девушка, и денег он с нее не возьмет. Вы понимаете, о чем я говорю?
— Кажется, я понимаю, — произнесла миловидная, но до умопомрачения серьезная девушка в очках. — Он возьмет кое-что другое.
Наташа с улыбкой повернулась к ней.
— Вы согласны?
В центр круга уже протискивались другие девицы, и некоторые из них были еще более миловидны.
Они тоже поняли, о чем идет речь, и у серьезной девушки в очках были считанные секунды на размышление.
С одной стороны на кону шанс первой среди товарищей по увлечению оказаться внутри инопланетного объекта — вне зависимости от того, что он собой представляет. Это почти как шанс слетать в рай и вернуться.
А с другой стороны, не слишком ли высока цена?
Девушка в очках решительно оттащила Наташу в сторону, чтобы лишних несколько секунд конкурентки не могли перехватить ее внимание. И шепотом поинтересовалась, правильно ли она поняла намек насчет цены.
Оказалось — совершенно правильно.
— А кто сталкер?
— А вон он стоит, — кивнула Наташа в сторону Яна, который делал вид, что ничего не слышит и вообще тут посторонний.
Ян не производил впечатления маньяка или грубого мужлана, и серьезная девушка решила, что Париж стоит обедни, а игра стоит свеч.
Только сочла нужным уточнить:
— А он действительно проведет нас туда?
— Оплата после выполнения работы, — ответила Наташа. — На инопланетном пляже под внеземными деревьями. Только имейте в виду: если возникнут проблемы с оплатой — сталкер не вернется сюда за остальными.
Ян, который слушал все это, стоя немного в стороне, почувствовал себя несколько неловко и даже покраснел сначала, но когда Наташа подвела к нему серьезную девушку, он уже взял себя в руки и постарался принять деловой вид.
— Это Аня, — сообщила Наташа. — Она согласна на наши условия.
Ян пробормотал : «Очень приятно».
Аня смотрела на него неуверенно и даже слегка испуганно. Потом перевела взгляд на Наташу и произнесла очень тихо:
— Я… Такой шанс выпадает раз в жизни, но… Понимаете, у меня мало опыта. Я боюсь, вам не понравится… Это никак не повлияет?
— Не повлияет, — пообещала Наташа. — Ему понравится.
17
В Зазеркалье на холме в двух шагах от медузы стоял молодой солдат в камуфляже и испуганно озирался по сторонам.
— Выход там, — сообщил ему Ян, ткнув пальцем в медузу.
— Спасибо, — сказал солдат и ушел, куда сказано.
Армейские части стояли в парке далеко за внутренним кольцом, и то, что этот боец каким-то образом добрался до медузы, было странно. Однако Ян не стал ломать над этим голову. Его больше интересовала Аня.
У Ани был ошеломленный вид — это зеркальный колодец на нее так подействовал. После него Зазеркалье казалось довольно обыкновенной местностью, несмотря на странное сочетание зеленых деревьев с белым снежком.
— Ночью тут интереснее, — сказал Ян. — На небе две луны и медуза светится. Красиво.
Но Ане, кажется, и днем было хорошо. Она дышала через раз и казалось, вот-вот грохнется в обморок.
— Это другая планета, да? — спросила она дрогнувшим голосом.
— Другее не бывает, — ответил Ян. — Только инопланетян здесь нет. Я, во всяком случае, ни одного не видел.
— Другая планета… — словно не слыша его, шептала Аня.
Потом она повернулась к Яну и, будто о чем-то вспомнив, медленно сняла очки, от чего лицо ее сразу сделалось более миловидным и менее серьезным.
В поцелуй, который за этим последовал, она вложила весь свой небогатый опыт и кое-что почерпнутое из книг. А Ян, у которого опыта не было совсем, ужасно смутился и сказал мгновенно севшим голосом:
— Пойдем к озеру. Там у меня клубника.
Когда они с Наташей уходили с берега, клубника как раз собиралась цвести. При здешних темпах урожая спелых ягод можно было ожидать очень скоро.
Аня по пути безостановочно щелкала фотоаппаратом. Ян разглядывал деревья и обращал ее внимание на мутации. А также на голубей, воробьев, кошек и собак, которых еще несколько часов назад здесь не было (только собровец Денисов во время своего недолгого визита в Зазеркалье заметил собачьи следы и доложил о них руководству).
Аня слушала Яна не очень внимательно. Для полного счастья ей было вполне достаточно самого факта, что это другая планета и она — Аня Цветкова, питерская студентка родом из Новгорода — видит ее своими глазами и ходит по ней своими ногами.
Только одно беспокоило ее. Плата сталкеру. Сам Ян молчал, но это Аню нисколько не радовало. Она хотела расплатиться поскорее, чтобы потом свободно наслаждаться пребыванием на чужой планете, ни о чем больше не думая — но не знала, как намекнуть об этом сталкеру.
Аня надеялась, что он сам потребует расчета, и тогда она позволит ему сделать с собой все, что он захочет, в рамках, обозначенных устной договоренностью. Но Ян говорил обо всем на свете: о луне, звездах, снежке, тополях и травах, о картошке и клубнике, о своей однокласснице Наташе и о том, как она любит какого-то Серегу Медведева — обо всем, кроме главного: когда и как он собирается взять плату за свои услуги.
А не заплатить Аня тоже не могла. Во-первых, она всегда отличалась особой честностью, которую некоторые даже называли патологической. А во-вторых, договор касался не только самой Ани, но и ее друзей — «тарелочников», оставшихся на земной стороне.
Ян Борецкий пообещал провести в Зазеркалье не только ее, но и остальных членов ее группы. Если Аня не заплатит, то он будет свободен от своего обязательства — а вот сама Аня окажется в неловком положении. Ведь она оттеснила в сторону других «тарелочниц» и теперь должна отстаивать их интересы — одна за всех.
Конечно, ничто не помешает Яну, получив плату, отказаться от выполнения оставшейся части договора — но это уже дело его совести. Зато совесть Ани будет чиста.
Аня училась на юридическом факультете, но страдала одним недостатком, который мог помешать ей сделать карьеру — она постоянно пыталась увязывать юридические вопросы с совестью и истиной. Между тем, каждый нормальный юрист знает, что его профессия заключается в сокрытии истины и совесть в этом деле — худший враг.
Однако проблема, которую Аня решала сейчас, была не юридической, а скорее, психологической.
Ян не хотел проявлять инициативу, и Ане не оставалось ничего, кроме как сделать это самой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31