Хотя в течение ближайших двенадцати — восемнадцати часов ожидается небольшое перемещение урагана, позже в направлении его движения вероятны радикальные изменения. Очередное сообщение в соответствии с программой последует в семнадцать часов по восточному времени, с промежуточной сводкой погоды в четырнадцать часов».
Джейсон выключил телевизор.
— Ну, и что ты думаешь? — спросил Толстяк.
— Думаю, все будет в порядке.
— Думаешь, море будет спокойным?
— Пожалуй, да.
— То есть я говорю о «Золотом руне»?
— Я знаю.
— Как, по-твоему, сильной бури не ожидается?
— Алекс умеет управлять судном во время бури.
— Да, но...
— Не волнуйся, — успокаивал Джейсон. — Они туда доберутся.
Глава 9
Казалось, лодка дрейфовала, потеряв управление.
Из шести членов экипажа патрульного самолета первым ее заметил второй пилот, Мюррей Дайэл, и тут же сообщил об этом по внутриселекторной связи Рандажио.
— В направлении стрелки на час дня, — сказал он. — До нее около двух миль. На воде.
Первый пилот взглянул вправо от себя и хмыкнул. Они все еще держались на высоте тысяча футов на этом участке патрулирования на пути назад, в Ки-Уэст, и лодку внизу было прекрасно видно.
— Похоже, она дрейфует, — сказал он Дайэлу.
— Я тоже так подумал.
— Давай немного снизимся, чтобы получше разглядеть. — Он замолк и нажал кнопку внутренней связи. — Фотограф, это пилот.
— Да?
— Самуэль, по стрелке на час дня на расстоянии двух миль от нас дрейфует лодка. Собираемся снизиться, чтобы посмотреть на нее поближе. Сделайте несколько снимков!
— Конечно, сэр!
— Она справа от нас. Можете снять ее, когда я накреню самолет. После связи приготовьтесь.
— Есть приготовиться, сэр.
— Смотрите в оба. Мы сравним впечатления после захода. Пошли, Мюррей.
Он подался, сдерживаемый ремнями вперед, и самолет начал спуск, ловя крыльями солнечные блики. По мере снижения лодка стала отчетливее вырисовываться на поверхности моря. Рандажио разглядел номера на ее носу и размахивающего руками человека, который стоял в открытом пространстве кокпита. Самолет сильно накренился вправо и начал снова набирать высоту.
— Сделаем еще один заход, — сказал Рандажио. — На этот раз слева. Ноулес!
— Да, сэр?
— Попробуйте связаться с ними.
— Есть, сэр, — отрапортовал связист. — Сэр, это не та лодка из Бимини?
— Не думаю, — сказал в микрофон Рандажио. — Мюррей, что у нас там насчет той шлюпки из Бимини?
— Голубая, длиной в пятьдесят футов, с двойным двигателем типа «кадиллак», — ответил Дайэл.
— Сэр? — включился Пеннер, механик.
— Слушаю, Пеннер.
— В ней нет пятидесяти футов.
— Полагаю, тридцать — тридцать пять, не больше, — сказал Рандажио.
— Двадцать семь, сэр, — уточнил Пеннер.
— Коричневый корпус с белой ватерлинией, сэр, — сказал второй механик, Акадиа.
— Понял. Кто-нибудь разобрал номера?
— Кажется, шесть-ноль-два-четыре, — сказал Дайэл.
— Я вижу тот же номер. Самуэль, вы что-нибудь сняли?
— Думаю, да, сэр. Вы хотите еще раз сделать правый крен?
— Так точно.
— Я готов, сэр.
— А вот и мы! — сказал Рандажио и бросил самолет во второй заход. Он зашел слева в каких-нибудь пятидесяти футах над уровнем моря, затем накренился вправо и начал подниматься.
— Ее название — «Золотое руно», сэр, — сказал Пеннер.
— Точно, я тоже видел, — подтвердил Акадиа.
— В списке морских судов не значится, — прогнусавил Дайэл, подражая манере дежурного в справочной службе, и засмеялся.
— Что думаешь, Мюррей?
— Полагаю, у них какая-то проблема. Этот парень продолжал размахивать руками и во время второго захода.
— Сэр, вы заметили на нем спасательный жилет?
— Ноулес, вам удалось с ней связаться?
— Нет, сэр.
— Тогда придется спустить записку. Пеннер!
— Да, сэр?
— Принесите лист бумаги.
— Есть, сэр.
— Бери управление, Мюррей, — сказал Рандажио, освободил штурвал и вытянул карандаш из узкого длинного кармашка на рукаве летного костюма. Появился Пеннер с пачкой листов бумаги на дощечке. Теперь самолет вел второй пилот, Дайэл, а Рандажио положил дощечку на колени и написал: «Если у вас кончилось топливо или есть еще какие-нибудь неполадки, поднимите вверх одну руку. Если вам нужна медицинская помощь, поднимите обе руки».
— Вот пенал для записки, сэр, — сказал Пеннер.
Рандажио взял шестидюймовый деревянный пенал и выдернул пробку с одного конца. Сложив записку, он засунул ее в пенал, а затем снова плотно закрыл его пробкой.
— Хорошо бы прикрепить к нему красный вымпел, — сказал он.
— Есть, сэр, — ответил Пеннер.
— Мы снова зайдем слева и дадим тебе достаточно времени, чтобы прицелиться. Думаю, бросишь ему контейнер прямо в руки, Пеннер. А?
— Попробую, сэр, — улыбнулся Пеннер и направился с пеналом к правому борту.
— Снижайся, Мюррей.
— Понял, иду на спуск.
— К выбросу готов, сэр! — доложил Пеннер.
— Вымпел прицепил?
— Так точно.
— Мюррей, снижаемся.
Самолет снова стал терять высоту. Он зашел слева, снизившись до высоты футов сорок над лодкой.
— Выброс произвел! — доложил Пеннер по внутренней связи.
— В лодку попал?
Пеннер, смотревший назад на лодку из открытого сбоку люка, какое-то время не отвечал. Контейнер с красным вымпелом падал, как подстреленная чайка.
— Прямо ему в руки, сэр! — наконец крикнул Пеннер.
— О'кей. Дадим ему несколько минут, чтобы прочесть наше любовное послание, а потом сделаем новый заход. Держись так, Мюррей, просто кружись над ней, на высоте порядка трехсот футов.
— Есть, — сказал Дайэл.
— Он все еще читает записку, сэр, — удивился Ноулес, когда самолет набирал высоту.
— Наверно, малограмотный, — вставил Акадиа.
— Нет, просто боится ошибиться, — сказал Рандажио. — Хочет быть уверенным, что поднимет столько рук, сколько нужно.
— К счастью, у него их только две, — засмеялся Пеннер, а за ним все остальные.
— Мне снова связаться с базой, сэр? — спросил Ноулес.
— Подожди, давай сначала посмотрим, что он нам ответит, хорошо?
— Понял, — сказал Ноулес.
Подобно гигантской птице, самолет парил над лодкой.
— Вот чего я просто терпеть не могу! — в сердцах воскликнул Рандажио.
— Что именно?
— Кружиться на одном месте.
— Почему?
— Не знаю, а только почему-то чувствую себя дураком. Как будто никуда не лечу.
Самолет продолжал медленное кружение.
— Может, спустимся? — предложил Дайэл.
— У этого парня было достаточно времени, чтобы прочитать «Войну и мир», — заметил Рандажио. — Ладно, давай спускаться.
Самолет пошел на снижение.
— Он по-прежнему стоит в кокпите, сэр, — сказал Пеннер.
— Я его вижу.
Самолет уже достиг высоты сто футов над водой, потом семьдесят пять, пятьдесят, сорок...
— Давай вверх! — скомандовал Рандажио.
— Сэр, он поднял обе руки, — сказал Пеннер.
* * *
Радист первого класса, получивший сообщение в комнате 1021 Центральной службы береговой охраны в Майами, сразу прошел в соседнюю комнату и вручил его главному интенданту, дежурному. Дежурный, которого звали Осама и который был чистокровным индейцем из племени ирокезов, медленно, с трудом прочитал сообщение и стал ждать, когда старший офицер закончит говорить по телефону. Старший офицер, лейтенант Эбнер Кэстон, в эту минуту разговаривал с адмиралом, который интересовался, как ведет себя этот проклятый ураган. Кэстон пытался объяснить, что в настоящее время Флора ведет себя тихо, но адмирал продолжал допытываться у Кэстона, почему она притаилась и что предпринимает служба береговой охраны в связи с ее неподвижностью. Наконец Кэстону удалось успокоить адмирала, и он с облегчением повесил трубку, намереваясь передохнуть, но тут увидел перед собой мрачное лицо большого начальника Осама.
— Что еще? — спросил Кэстон.
— В море дрейфует моторка, им требуется медицинская помощь, — сказал Осама.
— Где?
— В двадцати пяти милях по курсу ноль-девять-ноль от Ки-Уэст.
— Дайте мне ширину и долготу, — попросил Кэстон. — Мы должны вызвать хирурга?
— Не знаю, сэр. В сообщении не говорится, насколько ситуация серьезна.
— От кого поступило сообщение?
— От семьдесят второго, сэр.
— Кто у штурвала?
— Рандажио.
— На него можно положиться, — сказал Кэстон. — Если в сообщении отсутствуют детали, значит, он не смог их получить. Где сейчас находится «Меркурий»?
— Не знаю, сэр. Он должен выйти на связь только в пятнадцать ноль-ноль.
— Скажите Ди Филиппо, чтобы он с ним связался. Идите, а я с этим разберусь.
Он подошел к столу с разложенными на нем картами. Вывеска на двери центра сообщений гласила, что вход сюда разрешен только персоналу. Кэстон проследил, как дежурный покинул помещение, и склонился над столом. Здесь он увидел, что дежурный успел поместить миллиметровую линейку на нужный пеленг. Кэстон отсчитал от Ки-Уэст двадцать пять миль и поставил на карте точку. Северная широта — 24°33'8", западная долгота — 81°19'2". Он взглянул на большие стенные часы над оперативной доской. Они показывали 11.07. «Меркурий» покинул базу в 9.00 и шел, вероятно, со скоростью тринадцать узлов, как раз за линией рифов, что должно привести его куда-то южнее Саммерлэнд-Ки. Значит, это... Кэстон снова сверился с картой, сдвинув линейку, чтобы отграничить область за рифами, — да, приблизительно это 24°30'или 32° северной широты и 81°27' западной долготы, да, кажется, здесь. Он поставил еще одну маленькую точку на карте, закурил сигарету и стал ждать Осаму, который должен явиться с точными данными о местонахождении «Меркурия». Если «Меркурий» и в самом деле окажется там, где он предполагает, тогда ему не потребуется высылать вертолет. Катер может оказаться у дрейфующей лодки уже через полчаса, a может, и раньше, если прибавит скорость.
Успокоившись, Кэстон курил и терпеливо ожидал дежурного.
В рубке патрульного катера «Меркурий» радиограмма была принята вторым радистом Куртом Дэнби. Он сразу нажал на звонок, и боцман на мостике услышал три звонка, что означало получение поступившего сообщения, и послал старшину забрать его. Старшина принес радиограмму младшему лейтенанту Чарльзу Карпентеру, который стоял дневную вахту. Карпентер подошел ближе к иллюминатору, чтобы прочесть сообщение при свете дня:
"Р 0616203
ОТ СБО СЕДЬМОГО РАЙОНА ДЛЯ КБО «МЕРКУРИЙ»
ИНФОРМИРОВАТЬ ЦСБО МАЙАМИ
ДЖИ-Р-31
1. ЛОДКА 27 ФУТОВ «ЗОЛОТОЕ РУНО» КОРИЧНЕВЫЙ КОРПУС БЕЛОЙ ПОЛОСОЙ ПОТЕРЯЛА УПРАВЛЕНИЕ И ТРЕБУЕТ МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ НЕ ИМЕЕТ РАДИОСВЯЗИ МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ 24°33'8" СЕВЕР 81°19'2" ЗАПАД
2. САМОЛЕТ БЕРЕГОВОЙ ОХРАНЫ 7272 НАХОДИТСЯ НАД НИМ
3. СЛЕДУЙТЕ УКАЗАННЫМ КООРДИНАТАМ ОКАЖИТЕ ПОМОЩЬ
БТ"
— Понятно, — сказал Карпентер и поставил на оригинале радиограммы свою подпись. Старшина, взяв ее у офицера, прошел в оперативную комнату и приколол там копию к доске с сообщениями, потом направлялся в каюту капитана, когда Карпентер поднял трубку телефона.
— Капитан! — отозвался Кейтс.
— Капитан, мы получили из Майами указание помочь одной лодке. Старшина с радиограммой направляется к вам.
— Жду его, — ответил Кейтс.
— Есть, сэр, — ответил Карпентер, и капитан отключился.
Он отдыхал на койке у правой переборки своей каюты (как у старшего по чину на борту военно-морского судна, у него была самая просторная каюта) и теперь сел, чтобы надеть ботинки. Не успел он встать, как в дверь постучали.
— Войдите, — пригласил он, зная, что это вестовой.
Он быстро прочитал сообщение, завизировал его сбоку своими инициалами, вышел в коридор и по трапу поднялся на мостик.
— Где мы находимся? — спросил он у Карпентера.
— Я отметил положение лодки и нашу позицию, сэр. Не желаете ли взглянуть на карту?
— Конечно, — сказал Кейтс, довольный исполнительностью и предусмотрительностью лейтенанта, но тем не менее подозревая в нем первоклассного подхалима.
Он внимательно изучил карту, затем вернулся в рулевую рубку.
— Какой держите курс?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50