Пока я глядел, на перроне появился Джордж, которого встретил какой-то человек, вышедший из здания станции. Они некоторое время посовещались, потом Джордж вернулся в вагон, и поезд тихо тронулся дальше.
Пейзажи по пути были великолепны. Все время, пока длился завтрак, поезд шел вдоль северного берега Верхнего озера — так близко, что временами казалось, будто он висит над водой. Пассажиры охали и ахали. Ануины (Высокий Эвкалипт) сидели вместе с владельцами Флокати, хозяева Красного Жара с супружеской парой, которая непрерывно говорила только о резвости своего Уордмастера, тоже ехавшего нашим поездом.
Филмер пришел один, сел за свободный столик и заказал Оливеру, не взглянув на него, яйца и кофе. Вскоре появились супруги Янг и, улыбаясь Филмеру, как старому знакомому, подсели к нему. Я подумал, не вспомнил ли он тут же про Эзру Гидеона — их любимого друга, но его лицо не выражало ничего, кроме вежливости.
Вразвалку вошла Занте, растрепанная, заспанная и во вчерашнем платье, и плюхнулась на пустой стул возле Филмера. Как ни странно, он не сделал ни малейшей попытки занять место для Даффодил, а вместо этого вслед за миссис Янг стал расспрашивать Занте, как она спала.
Выяснилось, что она спала как убитая, хотя, похоже, ей было досадно, что она не может рассказать, как ее всю ночь мучили кошмары. Мистер Янг сидел со скучным видом, как будто эта тема ему уже давно надоела, однако его жена без особых видимых усилий изображала сочувствие.
Я с некоторым нетерпением ждал, когда появится Нелл, и наконец дождался. Она была в прямой черной юбке (час от часу не легче), строгой блузке кофейного цвета и скромных золотых сережках. Ее светлые волосы были зачесаны высоко и уложены в замысловатую косу, свисавшую вниз и закрепленную широкой черепаховой заколкой, — выглядело это достойно и по-деловому, но отнюдь не наводило на игривые мысли.
Какие-то пока еще незнакомые мне люди тут же замахали ей, приглашая присоединиться к ним, что она и сделала, расточая во все стороны восхитительные улыбки, из которых одна-две достались и мне. Она сказала Кейти, что яйца есть не будет, а хотела бы кофе с круассанами, и вскоре я их ей принес, а она сидела, скромно потупив глаза и делая вид, что даже не догадывается о моем существовании. Я поставил перед ней масло, джем и хлеб и налил ей кофе в чашку, а она сообщила соседям по столу, как приятно, что до самого Ванкувера у них будут такие отборные официанты.
Я знал, что все это игра, но все равно с радостью придушил бы ее на месте. Мне не нужно было, чтобы на меня обращали даже малейшее внимание.
Уходя, я оглянулся и встретился с ней взглядом — глаза ее смеялись. Заметь я такой обмен взглядами между кем-нибудь еще, это вызвало бы у меня самый живой интерес, и я подумал, что, того и гляди, забуду о деле, ради которого здесь нахожусь. Надо быть осторожнее. Обслуживать ее полагалось вообще не мне — я отобрал поднос у Кейти. Женщины погубят тебя, Тор, подумал я.
Если не считать Занте, Мерсер был единственным из Лорриморов, кто вышел к завтраку, да и он не сел за столик, а попросил Эмиля отнести подносы в свой вагон, в столовую. Эмиль и Оливер доставили туда все, что требовалось, хотя Эмиль, вернувшись, сказал, что хорошо бы это не повторилось за обедом и ужином, потому что на это уходит слишком много времени. Обслуживание с доставкой в купе было строго запрещено, но Лорриморам все старались по возможности идти навстречу и без особой необходимости не отказывать.
Последней явилась Даффодил, безукоризненно причесанная — каждый локон на своем месте. Она села через проход от столика Филмера и супругов Янг и спросила, как Занте провела ночь. Похоже было, только членов семьи девушки, которая едва не погибла, это нимало не интересует. Занте принялась рассказывать — я слышал, как она сказала, что за занавеской ей было уютно и совсем не страшно. Когда я в следующий раз медленно проходил мимо их столика, держа наготове кофейник, разговор у них снова шел о нашем путешествии — теперь Занте говорила, что скачки — это, в сущности, страшная скучища и она вообще бы не поехала, если бы ее не заставил отец.
— А как он вас заставил? — поинтересовался Филмер.
— Ого! — Она вдруг встревожилась и постаралась увильнуть от прямого ответа. — Он и Шеридана тоже заставил.
— Но зачем, если вы оба не хотели? — Это был голос Даффодил у меня за спиной.
— Он говорит, что любит, когда мы у него на глазах. — В ее словах прозвучало некоторое недовольство и обида, но в то же время, как мне показалось, и трезвое признание, что отцу виднее. Судя по тому, как до сих пор вел себя Шеридан, находиться на глазах многострадального отца было для него безопаснее всего.
О чем они говорили дальше, я не слышал, потому что пошел налить еще кофе Ануинам — здесь разговор шел о том, что Высокий Эвкалипт будет получше мерсеровского Премьера, которого должны привезти в Виннипег на машине.
Вскоре в ресторан пришел Джордж Берли и о чем-то переговорил с Нелл, которая после этого, держа свою папку, как всегда, наготове, обошла все столики и повторила, что он сказал.
— Мы будем стоять в Тандер-Бее дольше, чем предполагалось, потому что там будет проводиться расследование этой истории с отцепкой вагона Лорриморов. Мы простоим там часа полтора и не отправимся, пока не пропустим вперед себя «Канадца». Он пойдет впереди нас до самого Виннипега.
— А как насчет обеда? — спросил мистер Янг. При всей своей худобе он обычно съедал, кроме своей порции, еще и половину порции жены.
— Мы отправимся из Тандер-Бея примерно без четверти час, — ответила Нелл, — и сразу после этого будет обед. А перед Виннипегом у нас будет больше времени на ужин — не придется спешить и устраивать его слишком рано.
Все складывается очень удачно. — Ее улыбка распространяла спокойствие и поддерживала праздничное настроение. — Вам будет приятно немного подольше размяться в Тандер-Бее, и к тому же кое-кто из вас сможет навестить своих лошадей.
Владелец Красного Жара, по-видимому, большую часть времени проводивший за чтением путеводителя, сообщил мистеру и миссис — владельцам Уордмастера, которые слушали его с большим почтением, — что Тандер-Бей, один из крупнейших портов Канады, находится на западном конце судоходной линии, проходящей от залива Святого Лаврентия по Великим озерам, и его на самом деле надо бы называть так, как его зовут местные жители: Верховье Озер. Отсюда зерно, выращенное в прериях, отправляется водным путем по всему миру, сказал он.
— Надо же, — сказала миссис «Уордмастер», которая была англичанкой.
Я отошел от столика, где шла эта искрометная беседа, и помог Оливеру и Кейти прибраться на кухне. Без чего-то одиннадцать мы плавно остановились на станции, расположенной на полдороге через Канаду, где-то на боковом пути, поодаль от зданий вокзала.
Сразу же, как только поезд встал, к нему через два пути, отделявшие нас от вокзала, с решительным видом двинулись две группы людей, явно поджидавшие нас: одни держали наготове фотоаппараты, другие — блокноты. Джордж спустился на перрон, чтобы встретить тех, кто с блокнотами, а остальные рассыпались цепью и принялись щелкать камерами. Один из людей с блокнотами поднялся в вагон-ресторан и предложил всем, кто накануне вечером видел каких-нибудь подозрительных лиц или что-нибудь, что могло вызвать подозрения, выложить все начистоту, однако никто, конечно, ничего не видел, а если и видел, то ничего не сказал, потому что иначе сейчас об этом уже знал бы весь поезд.
Следователь сказал, что попытает счастья с любителями пейзажей в салон-вагоне, — по-видимому, с тем же результатом, а потом, вероятно, отправился к Лорриморам, которые, если не считать Занте, все еще оставались у себя. Потом он снова появился в вагоне-ресторане, сопровождаемый кучкой любопытных, и попросил разрешения поговорить с Занте, которая до тех пор сидела бледная и тихая.
Он легко опознал ее, потому что все тут же посмотрели в ее сторону.
Филмер все еще сидел рядом с ней: после еды все пассажиры постоянно старались подольше оставаться за столиками и болтать между собой, а не возвращаться в свои уединенные купе. Я думаю, что большинство из них все утро просидели либо в ресторане, либо в салоне.
Миссис Янг, протянув руку через стол, ласково сжала кисть Занте, чтобы ее ободрить, и девушка, еще наполовину ребенок, содрогаясь от пережитого ужаса, пустилась в свои страшные воспоминания.
— Нет, — сказала она, а все остальные молча внимательно слушали, никто не предлагал мне идти в наш вагон... Мне просто надо было в туалет. И я могла... я... могла погибнуть.
— Да... — Следователь, человек средних лет с пронзительным взглядом, держался сочувственно, но спокойно и говорил отчетливо, так что сейчас, когда поезд стоял, его было хорошо слышно во всех уголках ресторана. — Находился кто-нибудь в гостиной салон-вагона, когда вы через него проходили?
— Там было много людей. — Голос Занте звучал намного тише.
— Вы с ними знакомы?
— Нет. То есть они едут с нами. Все, кто там был.
Она заговорила немного громче, чтобы всем было слышно. Кое-кто кивнул головой.
— Там не было никаких посторонних?
— Нет.
Миссис Янг, не только заботливая, но и неглупая, спросила:
— Вы хотите сказать, что можно отцепить вагон, находясь в это время в поезде? Для этого необязательно находиться на земле?
Следователь повернулся к ней, и все чуть подались вперед в ожидании его ответа.
— Это возможно. Можно сделать это и на ходу поезда, поэтому мы и хотим знать, не было ли в салон-вагоне кого-нибудь, кого вы не знаете. Кого никто из вас не знает.
Наступила долгая уважительная пауза: все поняли, о чем идет речь.
Нелл сказала:
— Я думаю, что теперь я уже знаю в лицо почти всех наших пассажиров.
Я познакомилась со всеми в Торонто, когда распределяла их по спальным местам. Вчера вечером я не видела никого, кто был бы мне незнаком.
— Уж не думаете ли вы, — спросила миссис Янг, безошибочно уловив намек, — что вагон отцепил кто-то из нас?
— Мы будем разрабатывать все версии, — ответил следователь без всякой напыщенности. Он окинул взглядом окружавшие его встревоженные лица, и строгое выражение его лица смягчилось.
— Вагон был намеренно отцеплен, — сказал он. — Но пока что, в предварительном порядке, мы считаем, что это был акт хулиганства, совершенный кем-то в Картье — на последней остановке перед тем, как мисс Лорримор обнаружила, что вагон исчез. Однако мы должны выяснить, не находился ли саботажник в поезде, — может быть, кто-то из вас заметил что-нибудь неладное.
Кто-то из задних рядов толпы сказал:
— Я сидел в гостиной салон-вагона, когда там прошла Занте, и могу сказать вам, что в обратном направлении никто не проходил. Я хочу сказать мы все знали, что за салон-вагоном находится только вагон Лорриморов. Если бы кто-нибудь, помимо Лорриморов, прошел туда и обратно... ну, мы бы заметили.
Все снова закивали. Все, что касалось Лорриморов, не могло остаться незамеченным. Я наблюдал за этой сценой из кухонного конца вагона-ресторана, стоя позади Эмиля, Кейти и Оливера. Мне были хорошо видны встревоженное лицо Занте и сидящий рядом с ней Филмер. Всем своим видом он как будто показывал, что понемногу теряет всякий интерес к расследованию: его тщательно причесанная голова была повернута к окну. Никакого напряжения в нем не чувствовалось. Когда он напрягался, у него как-то каменели мышцы шеи: я это заметил, когда следил за ним из толпы в день того короткого судебного разбирательства, и с тех пор видел это еще несколько раз, в том числе в Ноттингеме. Когда Филмер напрягался, это было видно.
И как раз в тот момент, когда я смотрел на него, его шея окаменела.
Я выглянул в окно, чтобы посмотреть, что он там увидел, но там не было видно ничего особенного — только пассажиры-болельщики, спешившие из головных вагонов к вокзалу, чтобы отправить домой по открытке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56