Над холмами вставала полная луна, освещая пустынную дорогу, на которой стоял только его автомобиль, стоял на том же месте, где он его оставил, а единственным долетавшим звуком был настойчивый писк комаров. Охваченный каким-то странным чувством, он обернулся, закрыл калитку и направился к автомобилю, на всякий случай обходя его по широкой дуге со стороны дороги, но и там никого не было.
Значит, его задержали не для того, чтобы выиграть время и организовать нападение?
Но тут заговорил инстинкт человека, привыкшего защищать свою жизнь собственными силами, и рефлексы, натренированные в подобных ситуациях, не дали усыпить бдительность кажущейся безопасностью обстановки. Они подсказывали, что опасность была даже сильнее, чем обычно, и надо было отыскать противоречие, вызванное несходством впечатлений и интуиции.
Садясь за руль, он уже вставил было ключ зажигания, но когда снова поднял голову и бросил взгляд вперед, собираясь запустить мотор, на сверкающей поверхности капота вдруг заметил пятно, совершенно не гармонировавшее с заботливо отполированным лаком. В лунном свете отчетливо выделялся отпечаток замасленной ладони.
4
Саймон как можно осторожнее вынул ключ, вылез из машины и остановился у капота, чтобы осмотреть его вблизи. Ему показалось, что жирный след исчез. Наклонился, почти коснувшись лицом металла, взглянул в сторону радиатора, и в свете луны снова показалась грязная полоса.
Волосы зашевелились на его голове, когда он представил себе, как близок был к тому, чтобы пропустить этот след. Выйди он на несколько минут раньше или позднее, лунный свет падал бы под другим углом и не сделал бы видимым отпечаток руки. Не настройся он на предельное внимание, и не заметил бы ничего. Тут он вспомнил, с какой заботой хозяин мастерской вытирал капот после демонстрации ему двигателя, и теперь знал точно, что никакого следа на капоте не оставалось.
По дороге сюда он нигде не останавливался, так что никто не мог приблизиться к машине, пока он не поставил ее здесь. Значит, след появился после его приезда, пока он наслаждался гостеприимством донны Марии.
Как можно осторожнее он коснулся замков капота и поднял его. С помощью фонарика, который всегда был у него при себе, выяснилось, что колоссальных размеров мотор был на месте, но с новой дополнительной деталью, при виде которой синьор Бугатти просто бы онемел. Приличного размера брусок чего-то, напоминавшего замазку, был плотно приклеен к задней части двигатель. Из этой массы торчал тонкий цилиндр, похожий на авторучку, от которого отходили два провода, исчезающие в общем жгуте электропроводки.
Точными движением хирурга Святой извлек металлический цилиндр, потом аккуратно отцепил по очереди оба проводка. Лишенная детонатора пластиковая бомба стала безвредной, как глина, на которую она была так похожа.
– На это раз у тебя почти получилось, Аль, – тихо шепнул он. – И если бы вышло по-твоему, винить мне нужно было бы только себя. Я тебя недооценил. Но больше такое не повторится.
На пластичном материале были отлично видны отпечатки пальцев пиротехника. Стараясь их не повредить, Саймон отлепил мягкий брусок от двигателя и уложил его в безопасном месте, чтобы не сдвинулся при езде.
Завел двигатель и не спеша поехал обратно в Палермо, погруженный в мысли, которым двигатель вторил нетерпеливым рыком.
Мало того, что его все время подстерегают из-за угла, превратив в мишень непонятной вендетты, так теперь эти варвары выдали всю глубину своей подлости, готовые уничтожить заодно такую музейную редкость, как этот уникальный автомобиль.
Из этой ситуации следовало, что стоило не пожалеть никаких усилий, чтобы Аль Дестамио провел самую беспокойную ночь в своей жизни, даже ценой нечеловеческих усилий получить междугородную телефонную связь, невзирая на время и допотопную технику...
Только безграничная уверенность в неотразимости собственного обаяния и такая же безграничная решимость наказать врага за его вероломный замысел позволили Святому справиться с трудностями.
* * *
Телефонистки бормотали что-то, что Саймон предпочитал не слышать, в трубке звучала широчайшая гамма звуков от вульгарного треска до нечеловеческой музыки сфер, но после бесконечно долгого ожидания его упорство было вознаграждено, когда он услышал ответ:
– Синьор занят. Ему нельзя мешать. Позвоните утром.
– Меня не интересует, чем он занят, – холодно сказал он. – Прошу сказать ему, что звонят с Сицилии, есть новости, которые он захочет услышать.
Раздался резкий треск, как будто аппарат разбился вдребезги. Некоторое время было похоже, что собеседник собирался повесить трубку, но не решился, и наконец хрипло отозвался другой голос, который невозможно было не узнать, даже несмотря на искажение.
– Парла, аскольто!
– Алессандро, дружище, я знал, что будешь рад моему звонку даже в это время.
– Кто говорит?
– Саймон Темплер, Аль. Я звоню, чтобы сказать, что твои опереточные убийцы снова провалились и что я не хочу продолжения этой комедии. Отзови их по-хорошему.
– Не понимаю, о чем ты, Святой! – В грубом голосе звучало возмущение. – Ты не перепил сегодня вечером? Откуда ты звонишь?
– Из моего отеля в Палермо, который ты с легкостью, я уверен, можешь отыскать. Но не напускай на меня больше твоих головорезов. Мне это уже надоело. Фейерверк, который они приготовили в моей машине, пока донна Мария гостеприимно меня принимала, не сработал. Зато во время визита я узнал много интересного, особенно в сочетании с тем, что знал раньше. И хочу тебе сказать, что все сведения записаны и помещены в такое место, откуда они попадут в руки более честные, чем у купленного тобой сержанта, разумеется, если со мной что-нибудь случится. Так что, Аль, скажи своим бандитам, пусть оставят меня в покое.
– Не понимаю! Ты что, с ума сошел? – истерически завизжал Дестамио. – Что тебе от меня нужно?
– Узнаешь, – вежливо ответил Святой. – И надеюсь, твой банковский счет это выдержит. А пока – приятных сновидений...
Осторожно положил трубку, после чего швырнул аппарат в мусорную корзину, где тот долго отчаянно тарахтел, пока не замолк.
И как бы в ответ раздался легкий стук в дверь. Открывая, Святой использовал все предосторожности. Вошедший Марко Понти с легким удивлением взглянул на револьвер, нацеленный ему в живот. Потом плотно закрыл за собой дверь.
– Это не слишком гостеприимно, – заметил он, – и нелегально, поскольку у вас нет итальянского разрешения на ношение оружия.
– Я собирался просить вас о нем при следующей встрече, – сказал Святой, с невинным видом пряча револьвер, – но не ожидал, что она произойдет так скоро и в такое время, мой друг.
– Это не светский визит. Я хочу знать, как прошла ваша поездка. И у меня есть для вас ценная информация.
– Возможно, она окажется связана с тем, что я расскажу вам.
– Не думаю, – сказал Понти. – Вы дали мне фамилию, а я проглядел все дела. Хотя и сам я смеюсь над страстью собирать горы дел, случается найти в них настоящие жемчужины. Мне не удалось найти в них никакого упоминания убитого банковского служащего Дино Картелли, но я обнаружил его старшего брата Эрнесто, которого убили нацисты.
Саймон наморщил лоб:
– Что-то я не понимаю. Почему это должно быть ценной информацией?
– В первый период своего правления дуче организовал кампанию по ликвидации мафии, возможно, считая, что в стране вполне достаточно одной преступной организации – его. Он вытащил мелкую рыбешку, а кое-кого подвесил в клетках на посмешище. Позднее свой узнал своего, мафия объединила с ним свои силы, но это уже другая история. Во всяком случае, в одной из этих ранних операций Эрнесто Картелли нарвался на чернорубашечников, и оказалось, что они стреляют лучше.
– Значит, вы хотите сказать, – Саймон неторопливо развивал свою мысль, – что, если Эрнесто был членом мафии, им мог быть и его брат Дино?
– Со всей уверенностью – хотя, разумеется, не могу этого доказать. Но мафия – замкнутое общество, в которое трудно проникнуть, и, если кто-то является ее членом, как правило, его ближайшие родственники тоже там.
– Значит, мафия возвращается, – сказал он. – Аль Дестамио состоит в ней. Дино Картелли, видимо, был в ней тоже, если они не одно и то же лицо, и я у них числюсь в списке людей, от которых надо избавиться. Думаю, вас заинтересует тот факт, что сегодня вечером меня пытались убрать.
– Не в доме Дестамио?
– Перед самым домом. Если бы все получилось, у них даже могли бы вылететь стекла.
Рассказав о своем рискованном приключении, Саймон закончил:
– А на взрывчатке остались отчетливые отпечатки пальцев, они совершенно целехоньки.
– Отличная новость, – Понти был в восторге. – Мафия обычно умеет выкрутиться, подставляя фальшивых свидетелей, но с отпечатками пальцев – другое дело. Это нам, по крайней мере, скажет, кто подложил бомбу, а там доберемся и до кого-нибудь еще.
– Я надеялся, вы обрадуетесь тому, что я уцелел! – с иронией сказал Святой.
– Мой дорогой друг, у меня нет слов. Желаю вам побольше таких оказий, из которых вы выйдете живым с вещественными доказательствами. Разумеется, они у вас с собой?
Саймон криво усмехнулся и бросил ему ключи от машины.
– Найдете все в багажнике. Прошу оставить ключи под передним сиденьем, это достаточно безопасное место. Думаю, Алессандро не задержится со следующим ходом.
– Надеюсь, что все это не слишком продлится, – сказал детектив, – но если вам понадобится связаться со мной, вот мой номер телефона. – Он подал Саймону листок из блокнота. – Это не квестура, а место, где вы можете спокойно передать любое поручение и где меня всегда быстро найдут. Доброй ночи и успехов.
– Взаимно, – ответил Саймон.
Он закрыл двери, задвинул засов, улегся и уснул как ребенок.
Это был удачный день, полный впечатлений, а завтрашний день обещал еще больше. Он придерживался радостного убеждения, что мир – прекрасное место, сулящее немало радостей.
Глава IV
Как Святой отправился на кладбище, и дон Паскуале сделал предложение
1
Ровно в десять пронзительным гудком клаксона, эхо которого разнеслось по окрестным холмам, Саймон сообщил о своем прибытии к вратам поместья Дестамио. В ответ тут и там раздался собачий лай, и стая голубей взлетела над головой, когда он повторил это известие в более вежливой форме, нажав звонок у входа.
Он не думал, что существует серьезная опасность новой выходки со стороны Дестамио, но был только один способ проверить, что будет дальше: позвонить и ждать.
Калитка распахнулась, и в лучах утреннего солнца изящной, танцующей походкой появилась Джина, а Саймон, тоже сияя улыбкой, распахнул перед ней дверцу автомобиля.
Что бы ни произошло дальше, приключение развивалось в лучшую сторону.
– Честно говоря, я уже не надеялся, – сказал он, когда Джина заняла место на кожаном сиденье, и огромный автомобиль устремился вперед, как молния.
– Почему?
– Боялся, что донна Мария изменит свое решение и не отпустит вас со мной или заставит вас передумать.
– Зачем ей так делать? Ведь нет ничего плохого в том, что мы встретились, правда?
Она сказала это с улыбкой, но легкая скованность в ее голосе подсказала ему не только то, что ей определена некая роль, но и то, что она от нее не в восхищении. Фальшь была не менее заметна, чем вчерашняя искренность. Но Саймон не счел нужным дать понять, что он это заметил.
– Как можно, – ласково ответил он. – Ведь никто из нас не задумал ничего дурного?
Он удержался, чтобы не подчеркнуть сознательной двусмысленности своих слов, и взглянул на нее, чтобы проверить произведенное впечатление, но по ее молчанию понял, что она над ними задумалась. Удовольствие ожидания следующего ее хода только дополняло радость начала многообещающего дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Значит, его задержали не для того, чтобы выиграть время и организовать нападение?
Но тут заговорил инстинкт человека, привыкшего защищать свою жизнь собственными силами, и рефлексы, натренированные в подобных ситуациях, не дали усыпить бдительность кажущейся безопасностью обстановки. Они подсказывали, что опасность была даже сильнее, чем обычно, и надо было отыскать противоречие, вызванное несходством впечатлений и интуиции.
Садясь за руль, он уже вставил было ключ зажигания, но когда снова поднял голову и бросил взгляд вперед, собираясь запустить мотор, на сверкающей поверхности капота вдруг заметил пятно, совершенно не гармонировавшее с заботливо отполированным лаком. В лунном свете отчетливо выделялся отпечаток замасленной ладони.
4
Саймон как можно осторожнее вынул ключ, вылез из машины и остановился у капота, чтобы осмотреть его вблизи. Ему показалось, что жирный след исчез. Наклонился, почти коснувшись лицом металла, взглянул в сторону радиатора, и в свете луны снова показалась грязная полоса.
Волосы зашевелились на его голове, когда он представил себе, как близок был к тому, чтобы пропустить этот след. Выйди он на несколько минут раньше или позднее, лунный свет падал бы под другим углом и не сделал бы видимым отпечаток руки. Не настройся он на предельное внимание, и не заметил бы ничего. Тут он вспомнил, с какой заботой хозяин мастерской вытирал капот после демонстрации ему двигателя, и теперь знал точно, что никакого следа на капоте не оставалось.
По дороге сюда он нигде не останавливался, так что никто не мог приблизиться к машине, пока он не поставил ее здесь. Значит, след появился после его приезда, пока он наслаждался гостеприимством донны Марии.
Как можно осторожнее он коснулся замков капота и поднял его. С помощью фонарика, который всегда был у него при себе, выяснилось, что колоссальных размеров мотор был на месте, но с новой дополнительной деталью, при виде которой синьор Бугатти просто бы онемел. Приличного размера брусок чего-то, напоминавшего замазку, был плотно приклеен к задней части двигатель. Из этой массы торчал тонкий цилиндр, похожий на авторучку, от которого отходили два провода, исчезающие в общем жгуте электропроводки.
Точными движением хирурга Святой извлек металлический цилиндр, потом аккуратно отцепил по очереди оба проводка. Лишенная детонатора пластиковая бомба стала безвредной, как глина, на которую она была так похожа.
– На это раз у тебя почти получилось, Аль, – тихо шепнул он. – И если бы вышло по-твоему, винить мне нужно было бы только себя. Я тебя недооценил. Но больше такое не повторится.
На пластичном материале были отлично видны отпечатки пальцев пиротехника. Стараясь их не повредить, Саймон отлепил мягкий брусок от двигателя и уложил его в безопасном месте, чтобы не сдвинулся при езде.
Завел двигатель и не спеша поехал обратно в Палермо, погруженный в мысли, которым двигатель вторил нетерпеливым рыком.
Мало того, что его все время подстерегают из-за угла, превратив в мишень непонятной вендетты, так теперь эти варвары выдали всю глубину своей подлости, готовые уничтожить заодно такую музейную редкость, как этот уникальный автомобиль.
Из этой ситуации следовало, что стоило не пожалеть никаких усилий, чтобы Аль Дестамио провел самую беспокойную ночь в своей жизни, даже ценой нечеловеческих усилий получить междугородную телефонную связь, невзирая на время и допотопную технику...
Только безграничная уверенность в неотразимости собственного обаяния и такая же безграничная решимость наказать врага за его вероломный замысел позволили Святому справиться с трудностями.
* * *
Телефонистки бормотали что-то, что Саймон предпочитал не слышать, в трубке звучала широчайшая гамма звуков от вульгарного треска до нечеловеческой музыки сфер, но после бесконечно долгого ожидания его упорство было вознаграждено, когда он услышал ответ:
– Синьор занят. Ему нельзя мешать. Позвоните утром.
– Меня не интересует, чем он занят, – холодно сказал он. – Прошу сказать ему, что звонят с Сицилии, есть новости, которые он захочет услышать.
Раздался резкий треск, как будто аппарат разбился вдребезги. Некоторое время было похоже, что собеседник собирался повесить трубку, но не решился, и наконец хрипло отозвался другой голос, который невозможно было не узнать, даже несмотря на искажение.
– Парла, аскольто!
– Алессандро, дружище, я знал, что будешь рад моему звонку даже в это время.
– Кто говорит?
– Саймон Темплер, Аль. Я звоню, чтобы сказать, что твои опереточные убийцы снова провалились и что я не хочу продолжения этой комедии. Отзови их по-хорошему.
– Не понимаю, о чем ты, Святой! – В грубом голосе звучало возмущение. – Ты не перепил сегодня вечером? Откуда ты звонишь?
– Из моего отеля в Палермо, который ты с легкостью, я уверен, можешь отыскать. Но не напускай на меня больше твоих головорезов. Мне это уже надоело. Фейерверк, который они приготовили в моей машине, пока донна Мария гостеприимно меня принимала, не сработал. Зато во время визита я узнал много интересного, особенно в сочетании с тем, что знал раньше. И хочу тебе сказать, что все сведения записаны и помещены в такое место, откуда они попадут в руки более честные, чем у купленного тобой сержанта, разумеется, если со мной что-нибудь случится. Так что, Аль, скажи своим бандитам, пусть оставят меня в покое.
– Не понимаю! Ты что, с ума сошел? – истерически завизжал Дестамио. – Что тебе от меня нужно?
– Узнаешь, – вежливо ответил Святой. – И надеюсь, твой банковский счет это выдержит. А пока – приятных сновидений...
Осторожно положил трубку, после чего швырнул аппарат в мусорную корзину, где тот долго отчаянно тарахтел, пока не замолк.
И как бы в ответ раздался легкий стук в дверь. Открывая, Святой использовал все предосторожности. Вошедший Марко Понти с легким удивлением взглянул на револьвер, нацеленный ему в живот. Потом плотно закрыл за собой дверь.
– Это не слишком гостеприимно, – заметил он, – и нелегально, поскольку у вас нет итальянского разрешения на ношение оружия.
– Я собирался просить вас о нем при следующей встрече, – сказал Святой, с невинным видом пряча револьвер, – но не ожидал, что она произойдет так скоро и в такое время, мой друг.
– Это не светский визит. Я хочу знать, как прошла ваша поездка. И у меня есть для вас ценная информация.
– Возможно, она окажется связана с тем, что я расскажу вам.
– Не думаю, – сказал Понти. – Вы дали мне фамилию, а я проглядел все дела. Хотя и сам я смеюсь над страстью собирать горы дел, случается найти в них настоящие жемчужины. Мне не удалось найти в них никакого упоминания убитого банковского служащего Дино Картелли, но я обнаружил его старшего брата Эрнесто, которого убили нацисты.
Саймон наморщил лоб:
– Что-то я не понимаю. Почему это должно быть ценной информацией?
– В первый период своего правления дуче организовал кампанию по ликвидации мафии, возможно, считая, что в стране вполне достаточно одной преступной организации – его. Он вытащил мелкую рыбешку, а кое-кого подвесил в клетках на посмешище. Позднее свой узнал своего, мафия объединила с ним свои силы, но это уже другая история. Во всяком случае, в одной из этих ранних операций Эрнесто Картелли нарвался на чернорубашечников, и оказалось, что они стреляют лучше.
– Значит, вы хотите сказать, – Саймон неторопливо развивал свою мысль, – что, если Эрнесто был членом мафии, им мог быть и его брат Дино?
– Со всей уверенностью – хотя, разумеется, не могу этого доказать. Но мафия – замкнутое общество, в которое трудно проникнуть, и, если кто-то является ее членом, как правило, его ближайшие родственники тоже там.
– Значит, мафия возвращается, – сказал он. – Аль Дестамио состоит в ней. Дино Картелли, видимо, был в ней тоже, если они не одно и то же лицо, и я у них числюсь в списке людей, от которых надо избавиться. Думаю, вас заинтересует тот факт, что сегодня вечером меня пытались убрать.
– Не в доме Дестамио?
– Перед самым домом. Если бы все получилось, у них даже могли бы вылететь стекла.
Рассказав о своем рискованном приключении, Саймон закончил:
– А на взрывчатке остались отчетливые отпечатки пальцев, они совершенно целехоньки.
– Отличная новость, – Понти был в восторге. – Мафия обычно умеет выкрутиться, подставляя фальшивых свидетелей, но с отпечатками пальцев – другое дело. Это нам, по крайней мере, скажет, кто подложил бомбу, а там доберемся и до кого-нибудь еще.
– Я надеялся, вы обрадуетесь тому, что я уцелел! – с иронией сказал Святой.
– Мой дорогой друг, у меня нет слов. Желаю вам побольше таких оказий, из которых вы выйдете живым с вещественными доказательствами. Разумеется, они у вас с собой?
Саймон криво усмехнулся и бросил ему ключи от машины.
– Найдете все в багажнике. Прошу оставить ключи под передним сиденьем, это достаточно безопасное место. Думаю, Алессандро не задержится со следующим ходом.
– Надеюсь, что все это не слишком продлится, – сказал детектив, – но если вам понадобится связаться со мной, вот мой номер телефона. – Он подал Саймону листок из блокнота. – Это не квестура, а место, где вы можете спокойно передать любое поручение и где меня всегда быстро найдут. Доброй ночи и успехов.
– Взаимно, – ответил Саймон.
Он закрыл двери, задвинул засов, улегся и уснул как ребенок.
Это был удачный день, полный впечатлений, а завтрашний день обещал еще больше. Он придерживался радостного убеждения, что мир – прекрасное место, сулящее немало радостей.
Глава IV
Как Святой отправился на кладбище, и дон Паскуале сделал предложение
1
Ровно в десять пронзительным гудком клаксона, эхо которого разнеслось по окрестным холмам, Саймон сообщил о своем прибытии к вратам поместья Дестамио. В ответ тут и там раздался собачий лай, и стая голубей взлетела над головой, когда он повторил это известие в более вежливой форме, нажав звонок у входа.
Он не думал, что существует серьезная опасность новой выходки со стороны Дестамио, но был только один способ проверить, что будет дальше: позвонить и ждать.
Калитка распахнулась, и в лучах утреннего солнца изящной, танцующей походкой появилась Джина, а Саймон, тоже сияя улыбкой, распахнул перед ней дверцу автомобиля.
Что бы ни произошло дальше, приключение развивалось в лучшую сторону.
– Честно говоря, я уже не надеялся, – сказал он, когда Джина заняла место на кожаном сиденье, и огромный автомобиль устремился вперед, как молния.
– Почему?
– Боялся, что донна Мария изменит свое решение и не отпустит вас со мной или заставит вас передумать.
– Зачем ей так делать? Ведь нет ничего плохого в том, что мы встретились, правда?
Она сказала это с улыбкой, но легкая скованность в ее голосе подсказала ему не только то, что ей определена некая роль, но и то, что она от нее не в восхищении. Фальшь была не менее заметна, чем вчерашняя искренность. Но Саймон не счел нужным дать понять, что он это заметил.
– Как можно, – ласково ответил он. – Ведь никто из нас не задумал ничего дурного?
Он удержался, чтобы не подчеркнуть сознательной двусмысленности своих слов, и взглянул на нее, чтобы проверить произведенное впечатление, но по ее молчанию понял, что она над ними задумалась. Удовольствие ожидания следующего ее хода только дополняло радость начала многообещающего дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28