Святой ему ободряюще улыбнулся.
– Буон джорно, – сказал он. – Я хотел только взглянуть, все ли у вас в порядке. Теперь прошу полежать спокойно, пока принесут завтрак.
Беззубый старческий рот расплылся в улыбке, давая понять, что его узнали, и дядюшка послушно лег.
Саймон выскочил в коридор, куда подал слабый свет с лестницы; он хотел проверить, дома ли Джина. Лестница вела в маленький коридорчик с четырьмя дверьми. В одной из них ключ торчал снаружи. Прислушавшись, он понял, что там кто-то есть, и, не ища других объяснений, повернул ключ и шагнул внутрь.
В пустой комнате, куда через единственное окно в скошенном потолке начал уже проникать бледный рассвет, сидела Джина, которая при виде Саймона бросилась к нему в объятия.
– Ну, ты жива и здорова, – сказал он, – это отлично.
– Меня обвинили в том, что я показала тебе склеп. Я, разумеется, отрицала, но без толку. Дядя Алессандро приказал донне Марии держать меня под замком, пока не скажу, что тебе еще известно, и обещал позаботиться, чтобы ты больше не доставлял ему хлопот. Я думала, что он тебя прикончит, как это делают в гангстерских фильмах.
– Полагаю, так могло случится, – сказал он, – но и у других бывали такие планы, только все без толку.
– Но как ты сбежал? Что случилось?
– Я тебе все расскажу позднее. Но самый важный ответ ты услышишь уже скоро, когда мы с Алем встретимся в последний раз.
Он с трудом отогнал от себя соблазн ее нежного, дрожащего тела.
– Ну, за мной.
Они вышли в коридор. Снизу по-прежнему доносился грохот.
– Что это? – шепнула она.
– Думаю, дядюшка Аль открывает еще один склеп, – сказал он тоже шепотом. – Увидим.
Когда они оказались в холле, Святой достал пистолет, первый раз с того момента, когда вошел в дом.
Двери в комнату, тот самый унылый салон, где принимали официальных гостей, были раскрыты настежь, открывая царивший там беспорядок. Мебель из дальнего угла была беспорядочно сдвинута в сторону, ковер свернут, а плиты пола разбиты тяжелой кувалдой. Потом ломом было пробито отверстие в слое бетона под плитами. В отверстии показалась ржавая железная плита, которую Дестамио как раз выворачивал ломом. Он был без пиджака, грязный, растрепанный, истекающий потом и сопящий от ярости и чрезмерных усилий.
Донна Мария, положив одну руку на спинку кресла, а другой судорожно сжимая полу фланелевого халата, закрывавшего ее формы до щиколоток, стояла неподвижно, наблюдая за разрушением с беспомощной обреченностью.
– Ты мне обещал, что никаких неприятностей не будет, – причитала она. – И прежде всего обещал, что уедешь за границу и не вернешься и что у нас всегда будут деньги.
– Я вернулся не по своей воле, – рявкнул Дестамио. – Что мне оставалось делать, если американцы меня выслали?
– Потом ты снова обещал, что все будет в порядке, что не будешь нас вмешивать в свои дела. А теперь все это свалилось на нас.
– Не моя вина, что этот негодяй Темплер стал всюду совать свой нос, понятно? Но теперь все кончено.
Ворча и ругаясь, он, наконец, оторвал стальную плиту и с грохотом отшвырнул ее в сторону. Присев, залез в образовавшееся отверстие и вытащил оттуда дешевый фибровый чемодан, покрытый пылью и грязью. С трудом подняв его, вставая, и небрежно поставил на полированный столик.
– Я забираю свое, и больше ты меня не увидишь.
Саймон решил, что ждать более драматического момента для своего появления не стоит. Не потому, что утратил вкус к драматическим ситуациям, а потому, что лучший момент мог уже и не представиться. Он пнул двери, распахнув их еще шире, и спокойно вошел в комнату.
– Фамосе ультима пароле, – сказал он.
Головы Алессандро Дестамио и донны Марии, словно дернутые невидимыми нитями, совершили одновременный и резкий поворот, едва не сломав их шеи. При виде чужака глаза их чуть не вылезли из орбит.
Дестамио сделал инстинктивное движение к боковому карману.
– Не советую, – вежливо заметил Святой, чуть приподняв револьвер, чтобы тот был лучше виден.
Дестамио опустил руку и выпрямился. Глаза его вернулись на место, и по направлению взгляда Саймон понял, что в комнат за ним вошла Джина.
Не поворачивая головы, Саймон свободной левой рукой сделал широкий жест, приглашая ее сопоставить разгром в помещении с пыльным чемоданом на столе.
– Игра называется "поиски клада". Но боюсь, что Аль жульничает. ОН все время знал, где все спрятано, потому что закопал его сам после того, как ограбил банк в Палермо, где работал под другим именем.
– Это правда, дядя Алессандро? – тихо спросила Джина.
– Я тебе не дядя, – последовал нетерпеливый ответ охрипшим голосом. – Никогда не был твоим дядей, и ничьим дядей, и вообще забудь об этих глупостях.
– Его настоящее имя – Дино Картелли.
Глаза Картелли-Дестамио пылали от ненависти, когда он взглянул на Саймона.
– Ладно, умник, – буркнул он по-английски. – Теперь давай действуй. Расскажи мне, что ты раскопал.
– Ну, раз ты просишь, – вежливо ответил Святой. – Посмотрим, что можно сделать. Дино – человек многосторонне одаренный, с большими амбициями, так что забудем про сказочку об Алессандро Дестамио. Когда-то у него был хорошее место здесь в Палермо, в филиале английского банка, но перспективы такой карьеры казались ему недостаточными. Вступил в ряды мафии и начал думать о быстрых способах извлечения из банка крупных сумм денег.
Глаза Картелли сузились и забегали, и Саймон знал, что он лихорадочно ищет выхода, и, именно чтобы выиграть время, дал ему возможность говорить.
– Неплохое начало, – прохрипел Картелли, – что дальше?
– Была это идея самого Дино, потихоньку доившего кассу и узнавшего о ревизии, или он выполнял приказ более высокопоставленных лиц – это уже другое дело и ничего на сей счет сказать не могу, да это и неважно. Главное, что банк был ограблен бандой, которая ворвалась туда, когда Дино работал до глубокой ночи. Считается, что он героически дрался, пока не погиб, искалеченный до неузнаваемости, но все вы в состоянии догадаться, как было на самом деле.
– Ну-ну, говори, – сказал Картелли, – ври дальше.
– Для дебютанта номер был хоть куда, – невозмутимо продолжал Саймон. – В действительности нападавшие были приятелями Дино, и он сам их впустил. Помог им управиться с сейфом и забрать добычу, потом поменялся одеждой с кем-то, кого привели в качестве жертвы, и того прикончили так, что никто не усомнился, что это честный служащий Дино Картелли. За то, что исчез, Дино получил свою долю, изрядная часть которой в этом чемодане. Я полагаю, мафия забрала остальное, и все были довольны, за исключением страховой компании, которая понесла большие убытки. И может быть, кроме убитого без лица. Кто это был, Дино?
– Никто, – хрипло ответил Картелли, – может тот, кто предал мафию? Не знаю. Не говори мне, что тебя интересует этот сукин сын!
– Возможно, и нет, – ответил Святой. – Если мафия сама расправляется с заблудшими овцами, это их дело. Но потом, через много лет, в один прекрасный день, когда Дино и думать забыл о том убийстве, дела вдруг пошли наперекосяк. Один глупый старый англичанин, турист по имени Астон, который когда-то работал с Дино в банке, через столько лет вдруг узнал его в ресторане в Неаполе, отчасти по шраму на подбородке, оставшемуся на память о какой-то их стычке в молодости. И Астон был слишком глуп и упрям, чтобы дать себя убедить в ошибке. И тогда без особого волнения Дино его ликвидировал. Тут я им заинтересовался, и все, что произошло за последнее время, – это результат усилий Дино подкупить меня или убрать.
– А мой дядя? – спросила ошеломленная Джина. – Он-то тут причем?
– Твоего дяди нет в живых, – мягко сказал Саймон. – Перед приездом сюда я посетил мавзолей и закончил свои изыскания. Алессандро Дестамио действительно умер в Риме в 1931 году, как ты и подозревала, и Дино занял его место. Но семейные узы были достаточно сильны, чтобы урну Алессандро поместить в фамильном склепе. Почему они одолжили Дино свое имя, можно только догадываться.
– Я скажу тебе, Джина, – вступила в разговор донна Мария, голос ее дрожал от ненависти. – Твой дядя был добрым человеком, но промотал все наше состояние. Он умирал, когда Дино предложил помочь содержать дом и семью. Я согласилась, когда поняла, что он не собирается жить с нами, но вначале он не сдержал слова, а теперь хочет забрать у нас все.
– Вам нужно было оставить его добычу в залог, пока еще был шанс, – сказал Святой, коснувшись замка чемодана.
Матрона гордо выпрямила всю свою солидную фигуру.
– Я не воровка: – заявила она. – Я не коснулась бы краденых денег.
Саймон пожал плечами, не понимая капризов человеческой натуры:
– Хотел бы я видеть разницу между ними и деньгами, которые он присылал вам из Америки.
– Она еще забыла, – ядовито вставил Картелли, что дядюшка сам был когда-то в мафии доном...
– Ста цитто! – взвизгнула Донна Мария.
– И она была не против его помощи. А потом, когда его парализовало и он стал ни на что не годен, дон Паскуале предложил ему наш уговор как своего рода ренту, которую он с удовольствием принял.
– Хватит, вильяччо! Дядюшка больной, умирающий, не смей так говорить о нем!
– Я говорю правду, – жестко отрезал Картелли. Потом перешел на английский. – Слушай, Святой. Эти люди для тебя ничего не значат. Я прикончил Астона и хотел убрать тебя для самообороны. Ничего личного. Да, на этот раз я остался в дурака. Ты натравил на меня жандармов, и даже мафии я стал неугоден, раз принес им столько неприятностей. Н мы с тобой еще можем договориться.
Замок чемодана под пальцами Святого отскочил. Он поднял крышку и взглянул на содержимое – старательно связанные и аккуратно уложенные пачки банкнотов, судя по размеру и цвету содержавшие валюту разных стран.
– Насчет этого? – спросил он.
– Да. Не стоило их трогать. Все время обходился без них, да и в швейцарском банке у меня достаточно, чтобы не умереть с голоду, когда покину Италию. Возьми это, дай немного старухе и Джине, остальное оставь себе. Здесь достаточно, чтобы компенсировать все твои неприятности. – Отчаянная мольба зазвучала вдруг в его хриплом голосе. – Никто ничего не узнает, если дашь мне шанс выйти отсюда.
Саймон Темплер, присев на стол, в глубокой задумчивости водил пальцем по пачкам банкнотов в открытом чемодане. Казалось, он напряженно пытался услышать, какой совет даст ему внутренний голос. Наконец он поднял взгляд и усмехнулся.
– Ладно, Дино, – сказал он. – Раз так хочешь, уходи.
Джина тихо вздохнула.
Картелли не издал ни звука, схватил свой пиджак и, торопливо одевая его на ходу, исчез.
Саймон проводил его до дверей и закрыл их на запор.
Подождал, пока маленький автомобиль не уехал.
Когда он вернулся в гостиную, донна Мария ждала в кресле, закрыв лицо руками, а Джина уставилась на него с видом обманутой в своих ожиданиях.
– И ты позволил ему уехать, – с вызовом сказала она. – За его краденные деньги!
– Ну, его аргументы были убедительны, – весело ответил Саймон.
– И думаешь, я к ним прикоснусь?
– Ты заговорила как донна Мария. Так не прикасайся. Но я уверен, что банк или страховая компания выложат изрядную сумму за возврат этих денег. Что в этом плохого?
– Но после всего, что он натворил, после убийств...
Снаружи до них вдруг донеслись звуки тормозящих автомобилей, грохот, крики, выстрелы, снова крики и еще несколько выстрелов. И тут же снова тишина.
– Что это? – шепотом спросила Джина.
Саймон закурил, испытывая истинное удовольствие.
– Думаю, это было последнее появление Дино на публике, – спокойно сказал он. – Как он и обещал, никогда теперь не вернется за этим сувениром своей бурной юности. Но, – тут он перешел на итальянский из-за донны Марии, которая тупо подняла голову, полная страха перед своими догадками, – алчность сбила его с пути истинного, и только справедливо, что алчность его подвела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28