Сказать, что после Джего наилучшим кандидатом мне кажется Кроуфорд, я никак не могу.
– А я, – подхватил Винслоу, – не могу даже сказать, что считаю Джего приемлемым кандидатом на должность ректора.
– И поэтому, – спокойно выслушав казначея, закончил Браун, – если наш кандидат не наберет абсолютного большинства голосов, я не буду возражать против вмешательства епископа.
– Крайности, как известно, смыкаются, – сказал Винслоу, – и мне остается повторить заключительную фразу наставника: если наш кандидат не наберет абсолютного большинства, то я готов положиться на мудрость епископа.
– А по-моему, – сказал я, – крайности – это всегда плохо. Я не могу согласиться с Брауном. Мне-кажется, что любой из наших кандидатов лучше чужака. Любой.
– Прекрасно сказано! – энергично и по-дружески поддержал меня Гетлиф, словно мы опять стали союзниками. – Мне кажется, что Элиот безусловно прав. Я не в восторге от кандидатуры Джего, но по мне уж лучше он, чем ставленник епископа.
Когда Фрэнсис умолк, все посмотрели на Деспарда. Он отхлебнул виски и с медлительной важностью проговорил:
– Я присоединяюсь к вам, лаодикейцы. – Потом необычно серьезно, так что никто не обратил внимания на разностилье в его репликах, добавил: – Пусть кто-нибудь другой покупает кота в мешке.
– Ну вот, – сказал Кристл, – а моя позиция, по-видимому, всем уже ясна. – Он смотрел на Брауна. – Я поддерживаю Джего не для того, чтобы прокатить Кроуфорда. Мне просто кажется, что Джего лучше, чем он, справится с обязанностями ректора. Но в общем-то справится и Кроуфорд. – Он помолчал и закончил: – Таким образом, четверо из нас определенно не хотят, чтобы в жизнь колледжа вмешивался епископ. И значит, нам надо подумать, как этого избежать.
Браун, раскрасневшийся от тревожной неуверенности, сказал:
– Я убежден в своей правоте, но считаю, что нам следует внимательно выслушать декана. Его предложения не раз помогали нам справляться с трудностями. – Я видел, что за всегдашней благожелательностью Брауна скрывается острое беспокойство. Мне трудно было определить, дружба или партийная лояльность заставляла его сейчас подыгрывать Кристлу. Скорей всего, и то и другое, подумал я: политические соображения и дружеские чувства всегда сплавлялись у него воедино, помогая ему действовать тактично и мудро.
– Я полагаю, мы выслушаем декана? – полувопросительно проговорил Деспард-Смит.
– Как вам будет угодно, – равнодушно ответил Винслоу.
– Итак, – сказал Кристл, – начнем с подсчетов. Джего поддерживают пять человек, и эти пять человек, по меркам любого университетского сообщества, абсолютно надежны – я имею в виду Брауна, Элиота, себя и Калверта с Льюком, наших молодых членов Совета. Пилброу несколько раз давал нам обещание проголосовать за Джего, но я не хочу кривить душой и прямо говорю, что не знаю даже, вернется ли он в колледж к выборам: они не очень-то его интересуют.
– Что ж, оценка вполне беспристрастная, – заметил Гетлиф; он улыбнулся, и от его прищуренных глаз разбежались по лицу лучики-морщинки.
– У Кроуфорда четыре вполне надежных сторонника, – продолжал Кристл. – Деспард, Винслоу, Гетлиф и Найтингейл. Второй раз Найтингейл не переметнется – иначе ему не удержаться в колледже. Кроме того, вы рассчитываете на Гея, но его, как и Пилброу, трудно принимать в расчет. Он вполне может забыть фамилию вашего кандидата или проголосовать за самого себя.
– Я уверен, что Гей нас не подведет, – возразил Деспард-Смит.
– Давайте уж не будем сбиваться с беспристрастного тона, – сказал Гетлиф. – Мы не можем положиться на Гея. Кристл прав.
– Все это, безусловно, верно, – заметил Винслоу. – И что же дальше? Может быть, вы перейдете к сути, мой дорогой декан?
– Разумеется, через пару минут. Но сначала я хочу выявить истинное положение дел. Пока что Кроуфорд проигрывает Джего. Сомневаться тут не приходится. Я не хочу этого скрывать, чтобы вы потом не заподозрили меня в бесчестной игре. Если вы примете мое предложение, у Джего появится надежда на победу, а у нас – уверенность в том, что кто-нибудь из кандидатов обязательно наберет абсолютное большинство. Короче, мы наверняка избавимся от чужака. – Кристл на минуту умолк и решительно закончил: – Я предлагаю объясниться с нашими кандидатами начистоту. Мы скажем им, что четверо из нас – или пятеро, а то и все шестеро, если Винслоу с Брауном захотят присоединиться к нам, – решили не допускать, чтобы в дела колледжа вмешивался епископ. Мы объявим кандидатам, что они должны проголосовать друг за друга. Так и только так один из них может набрать абсолютное большинство голосов. Если они откажутся, мы им объясним, что выдвинем третьего кандидата и обеспечим ему большинство. Таким образом мы сами – без вмешательства епископа – справимся со своими трудностями. При необходимости мы сумеем найти третьего кандидата. – Кристл усмехнулся. – Но я уверен, что до этого дело не дойдет.
– Превосходная мысль, – проговорил Винслоу.
– Да, мысль неплохая, – согласился с Винслоу Гетлиф.
– Превосходная мысль, – повторил Винслоу. – Но скажите, уважаемый декан, вы заметили, что Джего потенциально располагает шестью голосами, а это значит, что если Кроуфорд примет ваше предложение, то он, по всей вероятности, обеспечит Джего победу?
– Не только заметил, но подчеркнул это с самого начала, – ответил Кристл. – Я во всеуслышание заявил, что такая возможность не исключена. Но я повторяю: так и только так мы избавимся от вмешательства епископа. Другого способа я не вижу.
– Мне кажется, декан прав, – заметил Гетлиф.
– Я, как вы знаете, многие годы проработал в колледже, – сказал Деспард, – но ничего подобного при мне не случалось. Это очень серьезный шаг, даже если рассматривать его чисто теоретически. Больше того, я назвал бы этот шаг беспрецедентным. Но ради общей пользы мы должны со всей серьезностью обдумать предложение декана. Никому не известный ставленник епископа может принести колледжу неисчислимые б-бедствия.
Я понял, что Гетлиф и Деспард-Смит обязательно поддержат Кристла. В их первых репликах уже слышалась неосознанная поддержка – хотя они и не сказали ничего определенного. Они согласились с Кристлом, как бы не размышляя, как бы не думая, что отдают ректорство Джего. Они, казалось, потеряли способность рассуждать логически. А ведь оба были целеустремленными и расчетливыми людьми.
Я, впрочем, прекрасно понимал, что они руководствуются вполне здравыми, на их взгляд, соображениями. Им представлялось, что предложение Кристла принесет победу Кроуфорду. Но каким образом? Этого я понять не мог.
Зато мне было ясно, что до них наверняка дошли какие-то слухи о намерениях епископа. Они, по всей видимости, уверились, что тот ни в коем случае не назначит ректором Кроуфорда. А может быть, они проведали о каких-то тайных замыслах одного из сторонников Джего? Но позже я отбросил эту мысль. Не было у них строго обоснованных расчетов. Они просто верили обещанию Гея, смутно надеялись на безалаберность Пилброу и предполагали, что за Кроуфорда проголосует Рой Калверт, – однажды я с изумлением услышал, как об этом говорит Деспард: он истолковал буквально какую-то ироническую Роеву реплику и решил, что тому очень нравится Кроуфорд. Короче, наши противники знали не больше, чем мы.
Но мы все руководствовались в своих поступках не только логикой: мы бездумно подчинялись логически необъяснимым настроениям, которые почти всегда охватывают людей, вовлеченных в сложную политическую игру. Деспард и Гетлиф, так же как и мы с Кристлом, вдруг панически испугались ректора-чужака. Нам почудилось, что под угрозу поставлены наши привилегии: у нас как бы хотели отнять священное право жить по нашим собственным законам в нашем собственном сообществе. Мысль вздорная и нелепая, но, однажды подумав об этом, мы уже не могли избавиться от подсознательного страха. Ну, и кроме всего прочего, нам нравилось, что мы можем продиктовать свою волю нашим кандидатам. Всякая напряженная политическая кампания рождает странные глубинные течения, которые выходят на поверхность только во время особенно острой предвыборной борьбы. Человек внезапно обнаруживает – внезапно, но, как правило, ненадолго, – что он симпатизирует противникам, презирает союзников и ненавидит своего кандидата. Обыкновенно это никак не отражается на его поведении, но в критических обстоятельствах вспышки таких умонастроений необходимо учитывать.
Выслушав Кристла, Деспард принялся важно излагать свои опасения и перечислять необходимые, на его взгляд, оговорки; Гетлиф держался настороженно, хотя и старался это скрыть; но Кристл ясно видел, что в принципе он уже победил. Он считал это своей личной победой. Да так оно, в сущности, и было. Впервые с тех пор, как началась предвыборная кампания, он вложил в борьбу всю свою волю и энергию. Ему было ясно, чего он хочет добиться, и он добился своего – хотя его противниками были очень серьезные люди.
Обсуждение продолжалось. Винслоу сказал:
– Даже идиллический рассказ про льва, который мирно возлег рядом с ягненком, кажется не слишком фантастическим, когда думаешь об идее декана.
В конце концов Браун завершил дискуссию своим традиционным присловьем:
– Очертя голову тут решать ничего нельзя. Я, во всяком случае, сначала семь раз отмерю, а уж потом на что-нибудь решусь.
– И вы совершенно правы, – поддержал его Деспард-Смит. – Было бы катастрофически неразумно связывать себя какими-нибудь обещаниями уже сегодня.
Дня через два я с удивлением услышал, что Винслоу, обсудив предложение Кристла со своими единомышленниками, решил поддержать его. О чем они говорили, я, естественно, но знал и очень беспокоился; Гетлифу, как я заметил, тоже было не по себе. Меня удивило, что Винслоу сумел преодолеть свою неприязнь к нашему кандидату. Может быть, он в глубине души симпатизировал Джего? Однажды тот сделал попытку провести его в ректоры – так, может быть, теперь он ощущал что-то вроде благодарности? А может быть, суровая язвительность Винслоу была напускной, и он скрывал под этой личиной доброе сердце?..
Решение Винслоу принудило сдаться и Брауна. Видя, что выбора у него нет, он неохотно, однако без угрюмой воркотни, примкнул к нашей коалиции. Но он был слишком благоразумен, слишком-мудр, слишком дальновиден и осторожен, чтобы радоваться этому.
– Все же не по душе мне эта затея, – признался он, когда мы разговаривали с ним наедине. – Джего это как будто выгодно, я понимаю, а переломить себя не могу. По-моему, Кристл опять поторопился: его предложение прозвучало бы гораздо своевременней после безрезультатных выборов. И по-моему, он думает главным образом не о победе Джего, а о борьбе с возможным вмешательством епископа. Но больше всего меня беспокоит, что он слишком терпимо относится к Кроуфорду.
– Ну, что бы там ни было, – добавил Браун, – а у Джего теперь появится надежда пройти в ректоры. Я бы даже сказал – не надежда, а реальная возможность. Его положение очень упрочится.
Собравшись во второй раз, мы написали обращение к кандидатам. Фактически его составил Деспард, но Браун, хотя он и не хотел присоединиться к «ультиматистам», как называл нас Деспард, все-таки не удержался и тоже предложил несколько фраз. После многочисленных поправок, дополнений и сокращений текст наконец был составлен:
«Мы, нижеподписавшиеся, твердо убеждены в том, что колледж должен справиться с выборами ректора без вмешательства епископа. Насколько нам известно, ни один из кандидатов, выдвинутых на эту должность, не может в настоящее время собрать абсолютного большинства голосов. Поэтому мы считаем, что, идя навстречу пожеланиям членов Совета и в соответствии с «Положением о выборах» нашего Устава, кандидаты должны проголосовать друг за друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
– А я, – подхватил Винслоу, – не могу даже сказать, что считаю Джего приемлемым кандидатом на должность ректора.
– И поэтому, – спокойно выслушав казначея, закончил Браун, – если наш кандидат не наберет абсолютного большинства голосов, я не буду возражать против вмешательства епископа.
– Крайности, как известно, смыкаются, – сказал Винслоу, – и мне остается повторить заключительную фразу наставника: если наш кандидат не наберет абсолютного большинства, то я готов положиться на мудрость епископа.
– А по-моему, – сказал я, – крайности – это всегда плохо. Я не могу согласиться с Брауном. Мне-кажется, что любой из наших кандидатов лучше чужака. Любой.
– Прекрасно сказано! – энергично и по-дружески поддержал меня Гетлиф, словно мы опять стали союзниками. – Мне кажется, что Элиот безусловно прав. Я не в восторге от кандидатуры Джего, но по мне уж лучше он, чем ставленник епископа.
Когда Фрэнсис умолк, все посмотрели на Деспарда. Он отхлебнул виски и с медлительной важностью проговорил:
– Я присоединяюсь к вам, лаодикейцы. – Потом необычно серьезно, так что никто не обратил внимания на разностилье в его репликах, добавил: – Пусть кто-нибудь другой покупает кота в мешке.
– Ну вот, – сказал Кристл, – а моя позиция, по-видимому, всем уже ясна. – Он смотрел на Брауна. – Я поддерживаю Джего не для того, чтобы прокатить Кроуфорда. Мне просто кажется, что Джего лучше, чем он, справится с обязанностями ректора. Но в общем-то справится и Кроуфорд. – Он помолчал и закончил: – Таким образом, четверо из нас определенно не хотят, чтобы в жизнь колледжа вмешивался епископ. И значит, нам надо подумать, как этого избежать.
Браун, раскрасневшийся от тревожной неуверенности, сказал:
– Я убежден в своей правоте, но считаю, что нам следует внимательно выслушать декана. Его предложения не раз помогали нам справляться с трудностями. – Я видел, что за всегдашней благожелательностью Брауна скрывается острое беспокойство. Мне трудно было определить, дружба или партийная лояльность заставляла его сейчас подыгрывать Кристлу. Скорей всего, и то и другое, подумал я: политические соображения и дружеские чувства всегда сплавлялись у него воедино, помогая ему действовать тактично и мудро.
– Я полагаю, мы выслушаем декана? – полувопросительно проговорил Деспард-Смит.
– Как вам будет угодно, – равнодушно ответил Винслоу.
– Итак, – сказал Кристл, – начнем с подсчетов. Джего поддерживают пять человек, и эти пять человек, по меркам любого университетского сообщества, абсолютно надежны – я имею в виду Брауна, Элиота, себя и Калверта с Льюком, наших молодых членов Совета. Пилброу несколько раз давал нам обещание проголосовать за Джего, но я не хочу кривить душой и прямо говорю, что не знаю даже, вернется ли он в колледж к выборам: они не очень-то его интересуют.
– Что ж, оценка вполне беспристрастная, – заметил Гетлиф; он улыбнулся, и от его прищуренных глаз разбежались по лицу лучики-морщинки.
– У Кроуфорда четыре вполне надежных сторонника, – продолжал Кристл. – Деспард, Винслоу, Гетлиф и Найтингейл. Второй раз Найтингейл не переметнется – иначе ему не удержаться в колледже. Кроме того, вы рассчитываете на Гея, но его, как и Пилброу, трудно принимать в расчет. Он вполне может забыть фамилию вашего кандидата или проголосовать за самого себя.
– Я уверен, что Гей нас не подведет, – возразил Деспард-Смит.
– Давайте уж не будем сбиваться с беспристрастного тона, – сказал Гетлиф. – Мы не можем положиться на Гея. Кристл прав.
– Все это, безусловно, верно, – заметил Винслоу. – И что же дальше? Может быть, вы перейдете к сути, мой дорогой декан?
– Разумеется, через пару минут. Но сначала я хочу выявить истинное положение дел. Пока что Кроуфорд проигрывает Джего. Сомневаться тут не приходится. Я не хочу этого скрывать, чтобы вы потом не заподозрили меня в бесчестной игре. Если вы примете мое предложение, у Джего появится надежда на победу, а у нас – уверенность в том, что кто-нибудь из кандидатов обязательно наберет абсолютное большинство. Короче, мы наверняка избавимся от чужака. – Кристл на минуту умолк и решительно закончил: – Я предлагаю объясниться с нашими кандидатами начистоту. Мы скажем им, что четверо из нас – или пятеро, а то и все шестеро, если Винслоу с Брауном захотят присоединиться к нам, – решили не допускать, чтобы в дела колледжа вмешивался епископ. Мы объявим кандидатам, что они должны проголосовать друг за друга. Так и только так один из них может набрать абсолютное большинство голосов. Если они откажутся, мы им объясним, что выдвинем третьего кандидата и обеспечим ему большинство. Таким образом мы сами – без вмешательства епископа – справимся со своими трудностями. При необходимости мы сумеем найти третьего кандидата. – Кристл усмехнулся. – Но я уверен, что до этого дело не дойдет.
– Превосходная мысль, – проговорил Винслоу.
– Да, мысль неплохая, – согласился с Винслоу Гетлиф.
– Превосходная мысль, – повторил Винслоу. – Но скажите, уважаемый декан, вы заметили, что Джего потенциально располагает шестью голосами, а это значит, что если Кроуфорд примет ваше предложение, то он, по всей вероятности, обеспечит Джего победу?
– Не только заметил, но подчеркнул это с самого начала, – ответил Кристл. – Я во всеуслышание заявил, что такая возможность не исключена. Но я повторяю: так и только так мы избавимся от вмешательства епископа. Другого способа я не вижу.
– Мне кажется, декан прав, – заметил Гетлиф.
– Я, как вы знаете, многие годы проработал в колледже, – сказал Деспард, – но ничего подобного при мне не случалось. Это очень серьезный шаг, даже если рассматривать его чисто теоретически. Больше того, я назвал бы этот шаг беспрецедентным. Но ради общей пользы мы должны со всей серьезностью обдумать предложение декана. Никому не известный ставленник епископа может принести колледжу неисчислимые б-бедствия.
Я понял, что Гетлиф и Деспард-Смит обязательно поддержат Кристла. В их первых репликах уже слышалась неосознанная поддержка – хотя они и не сказали ничего определенного. Они согласились с Кристлом, как бы не размышляя, как бы не думая, что отдают ректорство Джего. Они, казалось, потеряли способность рассуждать логически. А ведь оба были целеустремленными и расчетливыми людьми.
Я, впрочем, прекрасно понимал, что они руководствуются вполне здравыми, на их взгляд, соображениями. Им представлялось, что предложение Кристла принесет победу Кроуфорду. Но каким образом? Этого я понять не мог.
Зато мне было ясно, что до них наверняка дошли какие-то слухи о намерениях епископа. Они, по всей видимости, уверились, что тот ни в коем случае не назначит ректором Кроуфорда. А может быть, они проведали о каких-то тайных замыслах одного из сторонников Джего? Но позже я отбросил эту мысль. Не было у них строго обоснованных расчетов. Они просто верили обещанию Гея, смутно надеялись на безалаберность Пилброу и предполагали, что за Кроуфорда проголосует Рой Калверт, – однажды я с изумлением услышал, как об этом говорит Деспард: он истолковал буквально какую-то ироническую Роеву реплику и решил, что тому очень нравится Кроуфорд. Короче, наши противники знали не больше, чем мы.
Но мы все руководствовались в своих поступках не только логикой: мы бездумно подчинялись логически необъяснимым настроениям, которые почти всегда охватывают людей, вовлеченных в сложную политическую игру. Деспард и Гетлиф, так же как и мы с Кристлом, вдруг панически испугались ректора-чужака. Нам почудилось, что под угрозу поставлены наши привилегии: у нас как бы хотели отнять священное право жить по нашим собственным законам в нашем собственном сообществе. Мысль вздорная и нелепая, но, однажды подумав об этом, мы уже не могли избавиться от подсознательного страха. Ну, и кроме всего прочего, нам нравилось, что мы можем продиктовать свою волю нашим кандидатам. Всякая напряженная политическая кампания рождает странные глубинные течения, которые выходят на поверхность только во время особенно острой предвыборной борьбы. Человек внезапно обнаруживает – внезапно, но, как правило, ненадолго, – что он симпатизирует противникам, презирает союзников и ненавидит своего кандидата. Обыкновенно это никак не отражается на его поведении, но в критических обстоятельствах вспышки таких умонастроений необходимо учитывать.
Выслушав Кристла, Деспард принялся важно излагать свои опасения и перечислять необходимые, на его взгляд, оговорки; Гетлиф держался настороженно, хотя и старался это скрыть; но Кристл ясно видел, что в принципе он уже победил. Он считал это своей личной победой. Да так оно, в сущности, и было. Впервые с тех пор, как началась предвыборная кампания, он вложил в борьбу всю свою волю и энергию. Ему было ясно, чего он хочет добиться, и он добился своего – хотя его противниками были очень серьезные люди.
Обсуждение продолжалось. Винслоу сказал:
– Даже идиллический рассказ про льва, который мирно возлег рядом с ягненком, кажется не слишком фантастическим, когда думаешь об идее декана.
В конце концов Браун завершил дискуссию своим традиционным присловьем:
– Очертя голову тут решать ничего нельзя. Я, во всяком случае, сначала семь раз отмерю, а уж потом на что-нибудь решусь.
– И вы совершенно правы, – поддержал его Деспард-Смит. – Было бы катастрофически неразумно связывать себя какими-нибудь обещаниями уже сегодня.
Дня через два я с удивлением услышал, что Винслоу, обсудив предложение Кристла со своими единомышленниками, решил поддержать его. О чем они говорили, я, естественно, но знал и очень беспокоился; Гетлифу, как я заметил, тоже было не по себе. Меня удивило, что Винслоу сумел преодолеть свою неприязнь к нашему кандидату. Может быть, он в глубине души симпатизировал Джего? Однажды тот сделал попытку провести его в ректоры – так, может быть, теперь он ощущал что-то вроде благодарности? А может быть, суровая язвительность Винслоу была напускной, и он скрывал под этой личиной доброе сердце?..
Решение Винслоу принудило сдаться и Брауна. Видя, что выбора у него нет, он неохотно, однако без угрюмой воркотни, примкнул к нашей коалиции. Но он был слишком благоразумен, слишком-мудр, слишком дальновиден и осторожен, чтобы радоваться этому.
– Все же не по душе мне эта затея, – признался он, когда мы разговаривали с ним наедине. – Джего это как будто выгодно, я понимаю, а переломить себя не могу. По-моему, Кристл опять поторопился: его предложение прозвучало бы гораздо своевременней после безрезультатных выборов. И по-моему, он думает главным образом не о победе Джего, а о борьбе с возможным вмешательством епископа. Но больше всего меня беспокоит, что он слишком терпимо относится к Кроуфорду.
– Ну, что бы там ни было, – добавил Браун, – а у Джего теперь появится надежда пройти в ректоры. Я бы даже сказал – не надежда, а реальная возможность. Его положение очень упрочится.
Собравшись во второй раз, мы написали обращение к кандидатам. Фактически его составил Деспард, но Браун, хотя он и не хотел присоединиться к «ультиматистам», как называл нас Деспард, все-таки не удержался и тоже предложил несколько фраз. После многочисленных поправок, дополнений и сокращений текст наконец был составлен:
«Мы, нижеподписавшиеся, твердо убеждены в том, что колледж должен справиться с выборами ректора без вмешательства епископа. Насколько нам известно, ни один из кандидатов, выдвинутых на эту должность, не может в настоящее время собрать абсолютного большинства голосов. Поэтому мы считаем, что, идя навстречу пожеланиям членов Совета и в соответствии с «Положением о выборах» нашего Устава, кандидаты должны проголосовать друг за друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54