И пришлось выехать в Чечню, где поучаствовать в “зачистках”, запачкавших их руки кровью. Кровью их соплеменников.
Так что деваться им было некуда.
Перед ними распахнули ворота тюрем, чтобы тут же повязать круговой порукой. Которая, в отличие от решеток, не видна невооруженным глазом, но надежней тройных заборов, “вертухаев” с “АКМами” и ментовских собак.
Их выпустили — но подвесили на коротком поводке.
Из них организовали бандитские шайки, которые под видом партизан шастали по Чечне, выискивая жертвы. Не сами по себе — по наводке.
Им называли район, населенный пункт, улицу, номер дома и фамилии и имена людей, проживающих по указанному адресу. И говорили, с кем разобраться раз и навсегда, а кого только попугать.
Они шли по адресу, и пугали, и убивали.
И, конечно, грабили. Что было их, оговоренным контрактом, правом. Все найденные в доме деньги и ценные вещи были по праву их добычей. По праву захватчиков.
Во все времена войскам отдавали города и целые страны на разграбление. Обычно на три дня, в течение которых воины могли беспрепятственно набивать заплечные торбы и обозы добычей. Или целые составы, как это делали высшие офицеры во время Второй мировой. А раз офицеры, то и солдаты не брезговали брать на штык в сытой Европе часы, портсигары и чулки “для жинки”.
Эти — тоже брали. Но эти, в отличие от “тех”, не воевали, эти — только грабили. И еще убивали, прикалывая к груди жертвам патриотические агитки.
Иногда их — когда они уж совсем зарывались — “обезвреживали”, рапортуя об очередной победе федеральных сил над повстанцами. Их тела демонстрировали журналистам и потерпевшим, которые опознавали в них грабителей и убийц своих близких. Тоже чеченцев.
Для того чтобы все, кому это было интересно, могли убедиться, что чеченская война — это не только война чеченского народа с русскими оккупантами, но и чеченцев с чеченцами тоже. И получается, что никакая это не захватническая война, а гражданская. То есть сугубо внутренняя, в которой, как в любви, все третьи лишние!
Ну а сами чеченцы получали лишнее подтверждение тому, что народные освободители никакие на самом деле не освободители, а обыкновенные бандиты. А освободители, выходит, те, кто освобождает население от творимого ими произвола.
Разгромленный “партизанский” отряд сменял новый, который продолжал начатое своими предшественниками дело — то есть грабил и убивал...
И не они одни — другие тоже. Потому что там, где идет война, там обязательно всплывает на поверхность разная накипь. Все те, кто раньше, боясь закона, сидел смирно, а когда загремели пушки и наступил беспредел, решили погреть на всем этом руки.
Вот и поди разберись, кто это вырезал в Чечне очередную семью — настоящие партизаны, лже— или случайные, никому не подчиняющиеся бандиты...
Глава 59
Информации было много.
Информация шла по каналам внешней разведки — от нелегалов и работников посольств, под крышей которых трудились “наши люди”, в том числе от советника по культуре в одной из стран Юго-Восточного региона, скрывавшего свое истинное лицо и намерения под псевдонимом Икс и постоянно встречавшегося с торговцем оружием Игреком, который торговал с Зетом, снабжавшим чеченскую оппозицию современным вооружением...
От Дервиша, который был арабским боевиком, являясь на самом деле израильским агентом, работающим на Россию...
И не только от него...
Информация исправно поступала от Тромбона, под именем Аслана Салаева внедренного в лагерь боевиков...
И от десятков других таких же Тромбонов...
От человека генерала Самойлова по кличке Ходок...
Поступала по линии МИДа и непосредственно в аппарат президента от “дружественных” нам иностранных разведок.
И по линии МВД тоже. Потому что милиция имеет своих сексотов и осведомителей, которые работают в том числе и по чеченским группировкам, сообщая о том, что там видели и слышали...
О том же толковали “перебежчики” с той стороны, которые решили искупить свою вину ценой предательства.
И захваченные и допрошенные с пристрастием чеченские “языки”. Которые знали пусть не много, но все же кое-что знали...
Об этом рассуждали в кулуарах...
И говорили, и писали журналисты...
Об этом твердили все кому не лень. В том числе народ, который, как всегда, безмолвствует, но на кухнях не молчит...
Это был секрет Полишинеля. Потому что то, что знают двое, — то знают... Да — все знают!..
Глава 60
Бомба была готова. На вид бомба была чистенькая. Но начинкой и сутью своей — “грязная”.
Внутри бомбы был пластит, пластит вкруговую обложен радиоактивной “грязью”, “грязь” — присыпана плотно утрамбованной пылью и запаяна в свинцовые, чтобы не фонить, контейнеры, которые легли в металлические бочки...
Теперь оставалось лишь доставить эти бочки в назначенное место, выставить таймер взрывателя на нужное время и...
— Очень хорошо, — сказал Абдулла Магомаев.
И даже не спросил — сколько... Потому что не барана покупал, потому что предлагаемое ему оружие стоило любых денег. Он заказал эти бомбы, сказав, что будет платить за них не скупясь, и исполнители тут же нашлись. Все равно в накладе он не останется — под этот теракт спонсоры открыли ему неограниченный кредит.
Начинку для этих бомб собирали по всей России и по всем республикам бывшего Союза несколько бригад, скупая и вскрывая радиоактивные приборы, похищая с атомных станций “отходы производства”, куроча маяки.
Он хотел иметь эту бомбу, и он ее получил!
Не он один хотел — другие тоже хотели, но все другие сошли с дистанции, боясь с ним связываться и не имея возможности платить столько, сколько платил он!
Он получил то, что желал. И тут же перестал быть одним из многих. Просто — полевым командиром. Он стал... как ядерная держава... И теперь с ним вынуждены будут считаться все, даже те, кто раньше в грош не ставил!
Он еще, конечно, не победил, но... уже почти победил...
Глава 61
Шифрограмма была помечена грифом “Совершенно секретно!”, грифом “Срочно!” и кучей еще каких-то грифов. В шифрограмме сообщалось, что Абдулла Магомаев получил в свое распоряжение “грязную бомбу”...
О том, что известный полевой командир Абдулла Магомаев получил в свое распоряжение “грязную бомбу”, в Москве узнали раньше, чем даже смогли узнать спонсоры, давшие на нее деньги!
О бомбе, которую заполучил Абдулла Магомаев, в Москву сообщил агент Султан.
Сообщил в тот же день, как он ее получил!..
Глава 62
Разведчики бывают разные.
Бывают “военно-полевые”, которые, сбиваясь в разведотряды, шныряют по ближним тылам противника, добывая и потроша “языков”, вызнавая номера воинских частей и места их дислокации. Это — разведчики первой ступени.
Те, что покрупнее, забираются в тыл поглубже, где ошиваются возле чужих штабов, вербуя с помощью денег, женщин и интимных услуг осведомителей из среды высшего офицерского состава, чтобы обеспечить свои наступающие или отступающие войска сведениями стратегического характера.
И тем же самым промышляют в мирное, то есть в краткий промежуток между двумя войнами, время.
Эти разведчики тоже сугубо военные.
А бывают промышленные — те, что занимаются промышленным шпионажем, добывая для своих стран и своих корпораций чужие научные и технологические секреты.
Есть разведчики вполне официальные — работающие в посольствах на должностях атташе, советников и референтов. Их периодически объявляют персонами нон грата и вышвыривают из страны в двадцать четыре часа. После чего они, дружно собрав чемоданы, переезжают в другую.
Есть нелегалы, которые изображают местных жителей, разговаривающих на каком-нибудь малоизвестном диалекте. Этих персонами не объявляют и из страны не высылают, а оставляют в ней на долгий — лет пятнадцать-двадцать — срок.
Разведчик, оттрубивший в стране пребывания несколько лет, может дослужиться до должности резидента, из уважения к которой ему впаяют уже не пятнадцать, а все тридцать лет или посадят на электрический стул.
В рамках названной профессии существуют более узкие специализации, например, двойные, тройные, четверные и так до бесконечности агенты, которые одновременно работают на двух, трех, четырех или больше хозяев.
Или “кроты”, которые активно подрывают корни чужих разведок.
Я уж не говорю про разных там связников, диверсантов, курьеров и прочую “мелюзгу”.
При этом, вне зависимости от “занимаемой должности”, наших разведчиков принято называть разведчиками, а их разведчиков — шпионами. А если эти чужие разведчики — наши, то — предателями и изменниками.
Самыми ценными агентами по праву являются так называемые агенты влияния. Которые и не разведчики вовсе, а уважаемые в стране люди, способные влиять на принятие решений. Обычно это те, кто вхож в дома к руководителям государства высшего звена. Кто может нашептать им на ушко нужное решение. Врагу — нужное. Эти не помогают армиям захватчиков, эти сами способны развалить целую страну. Свою страну, не чужую. Поэтому берут они очень дорого. В том числе берут на предвыборные кампании. И тогда, случается, приходят к власти...
Султан не был военным разведчиком, хотя ценные сведения военного характера поставлял.
И не был агентом влияния.
Но... все же чуть-чуть был!
Султан перешел через “линию фронта” легально — под своей фамилией и со своей биографией. Так было надежней. Не надо было зубрить имена не существовавших на свете родителей, близких родственников, одноклассников и соседей. Не надо было помнить факты из своей, придуманной кем-то жизни.
Можно было позволить себе быть тем, кто ты есть на самом деле. И поэтому невозможно было проколоться на какой-нибудь мелочи.
Султан не был профессионалом в том смысле, что не заканчивал никаких специальных при КГБ или ГРУ школ. По национальности он был чеченцем из довольно известного тейпа, в советское время был “хозяйственником” районного масштаба и был членом партии. Но, в отличие от многих других, был идейным партийцем.
Он верил в партию, в социализм и, как в сказку, к которой надо стремиться, в коммунизм. Можно считать, что он был верующим, только его религией было не православие и не ислам, а идеи социализма, заповеди которого удивительно совпадают с библейскими заповедями. Просто один в один! А вот с проповедниками новому верованию, как он считал, не повезло...
Когда страну и партию предал главный ее секретарь, а потом еще один высший партийный функционер, он отошел от всех дел. И не примкнул ни к кому.
Благодаря чему остался “незапятнанным” для всех.
Когда в Чечню вошли федеральные войска, он встал на защиту своей Родины. По просьбе своих друзей, тоже чеченцев, которые служили России.
Потому что есть и такие.
В гражданской войне всегда есть всякие — и “белые”, и “красные”, и “зеленые”, и не понять какие. Весь спектр радуги...
Его друзья-чеченцы свели его с русскими. Не с теми, что не сходили с экранов телевизоров. С другими.
— Есть руководители, а есть страна, — сказали русские. — Руководители могут быть плохими, могут быть предателями, страна — нет! Мы служим не людям, мы служим народу. Российскому. И, значит, чеченскому в том числе. Все пройдет и вернется к истокам. Другого пути у России нет...
Так они сказали!
Так и не сказав, кто они такие!
Султан решил, что они служат в ФСБ. Но, может быть, в СВР.
Султану присвоили кличку Султан и забросили в тыл врага. Не одного. В помощь ему дали нескольких проверенных человек, тоже чеченцев, в большинстве своем бывших офицеров КГБ и ГРУ. Их хорошо вооружили и поставили им цель... воевать против федералов!
И они стали — партизанами...
В чем не было ничего необычного, что было нормальной контр-партизанской практикой, успешно применяемой немцами еще во время Второй мировой! Не имея возможности обуздать партизан силами регулярных частей, немцы стали широко применять тактику выжженной земли, стирая с карт целые деревни, снабжавшие партизан продовольствием, создавая буферные зоны, где ничего, кроме пепелищ, не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Так что деваться им было некуда.
Перед ними распахнули ворота тюрем, чтобы тут же повязать круговой порукой. Которая, в отличие от решеток, не видна невооруженным глазом, но надежней тройных заборов, “вертухаев” с “АКМами” и ментовских собак.
Их выпустили — но подвесили на коротком поводке.
Из них организовали бандитские шайки, которые под видом партизан шастали по Чечне, выискивая жертвы. Не сами по себе — по наводке.
Им называли район, населенный пункт, улицу, номер дома и фамилии и имена людей, проживающих по указанному адресу. И говорили, с кем разобраться раз и навсегда, а кого только попугать.
Они шли по адресу, и пугали, и убивали.
И, конечно, грабили. Что было их, оговоренным контрактом, правом. Все найденные в доме деньги и ценные вещи были по праву их добычей. По праву захватчиков.
Во все времена войскам отдавали города и целые страны на разграбление. Обычно на три дня, в течение которых воины могли беспрепятственно набивать заплечные торбы и обозы добычей. Или целые составы, как это делали высшие офицеры во время Второй мировой. А раз офицеры, то и солдаты не брезговали брать на штык в сытой Европе часы, портсигары и чулки “для жинки”.
Эти — тоже брали. Но эти, в отличие от “тех”, не воевали, эти — только грабили. И еще убивали, прикалывая к груди жертвам патриотические агитки.
Иногда их — когда они уж совсем зарывались — “обезвреживали”, рапортуя об очередной победе федеральных сил над повстанцами. Их тела демонстрировали журналистам и потерпевшим, которые опознавали в них грабителей и убийц своих близких. Тоже чеченцев.
Для того чтобы все, кому это было интересно, могли убедиться, что чеченская война — это не только война чеченского народа с русскими оккупантами, но и чеченцев с чеченцами тоже. И получается, что никакая это не захватническая война, а гражданская. То есть сугубо внутренняя, в которой, как в любви, все третьи лишние!
Ну а сами чеченцы получали лишнее подтверждение тому, что народные освободители никакие на самом деле не освободители, а обыкновенные бандиты. А освободители, выходит, те, кто освобождает население от творимого ими произвола.
Разгромленный “партизанский” отряд сменял новый, который продолжал начатое своими предшественниками дело — то есть грабил и убивал...
И не они одни — другие тоже. Потому что там, где идет война, там обязательно всплывает на поверхность разная накипь. Все те, кто раньше, боясь закона, сидел смирно, а когда загремели пушки и наступил беспредел, решили погреть на всем этом руки.
Вот и поди разберись, кто это вырезал в Чечне очередную семью — настоящие партизаны, лже— или случайные, никому не подчиняющиеся бандиты...
Глава 59
Информации было много.
Информация шла по каналам внешней разведки — от нелегалов и работников посольств, под крышей которых трудились “наши люди”, в том числе от советника по культуре в одной из стран Юго-Восточного региона, скрывавшего свое истинное лицо и намерения под псевдонимом Икс и постоянно встречавшегося с торговцем оружием Игреком, который торговал с Зетом, снабжавшим чеченскую оппозицию современным вооружением...
От Дервиша, который был арабским боевиком, являясь на самом деле израильским агентом, работающим на Россию...
И не только от него...
Информация исправно поступала от Тромбона, под именем Аслана Салаева внедренного в лагерь боевиков...
И от десятков других таких же Тромбонов...
От человека генерала Самойлова по кличке Ходок...
Поступала по линии МИДа и непосредственно в аппарат президента от “дружественных” нам иностранных разведок.
И по линии МВД тоже. Потому что милиция имеет своих сексотов и осведомителей, которые работают в том числе и по чеченским группировкам, сообщая о том, что там видели и слышали...
О том же толковали “перебежчики” с той стороны, которые решили искупить свою вину ценой предательства.
И захваченные и допрошенные с пристрастием чеченские “языки”. Которые знали пусть не много, но все же кое-что знали...
Об этом рассуждали в кулуарах...
И говорили, и писали журналисты...
Об этом твердили все кому не лень. В том числе народ, который, как всегда, безмолвствует, но на кухнях не молчит...
Это был секрет Полишинеля. Потому что то, что знают двое, — то знают... Да — все знают!..
Глава 60
Бомба была готова. На вид бомба была чистенькая. Но начинкой и сутью своей — “грязная”.
Внутри бомбы был пластит, пластит вкруговую обложен радиоактивной “грязью”, “грязь” — присыпана плотно утрамбованной пылью и запаяна в свинцовые, чтобы не фонить, контейнеры, которые легли в металлические бочки...
Теперь оставалось лишь доставить эти бочки в назначенное место, выставить таймер взрывателя на нужное время и...
— Очень хорошо, — сказал Абдулла Магомаев.
И даже не спросил — сколько... Потому что не барана покупал, потому что предлагаемое ему оружие стоило любых денег. Он заказал эти бомбы, сказав, что будет платить за них не скупясь, и исполнители тут же нашлись. Все равно в накладе он не останется — под этот теракт спонсоры открыли ему неограниченный кредит.
Начинку для этих бомб собирали по всей России и по всем республикам бывшего Союза несколько бригад, скупая и вскрывая радиоактивные приборы, похищая с атомных станций “отходы производства”, куроча маяки.
Он хотел иметь эту бомбу, и он ее получил!
Не он один хотел — другие тоже хотели, но все другие сошли с дистанции, боясь с ним связываться и не имея возможности платить столько, сколько платил он!
Он получил то, что желал. И тут же перестал быть одним из многих. Просто — полевым командиром. Он стал... как ядерная держава... И теперь с ним вынуждены будут считаться все, даже те, кто раньше в грош не ставил!
Он еще, конечно, не победил, но... уже почти победил...
Глава 61
Шифрограмма была помечена грифом “Совершенно секретно!”, грифом “Срочно!” и кучей еще каких-то грифов. В шифрограмме сообщалось, что Абдулла Магомаев получил в свое распоряжение “грязную бомбу”...
О том, что известный полевой командир Абдулла Магомаев получил в свое распоряжение “грязную бомбу”, в Москве узнали раньше, чем даже смогли узнать спонсоры, давшие на нее деньги!
О бомбе, которую заполучил Абдулла Магомаев, в Москву сообщил агент Султан.
Сообщил в тот же день, как он ее получил!..
Глава 62
Разведчики бывают разные.
Бывают “военно-полевые”, которые, сбиваясь в разведотряды, шныряют по ближним тылам противника, добывая и потроша “языков”, вызнавая номера воинских частей и места их дислокации. Это — разведчики первой ступени.
Те, что покрупнее, забираются в тыл поглубже, где ошиваются возле чужих штабов, вербуя с помощью денег, женщин и интимных услуг осведомителей из среды высшего офицерского состава, чтобы обеспечить свои наступающие или отступающие войска сведениями стратегического характера.
И тем же самым промышляют в мирное, то есть в краткий промежуток между двумя войнами, время.
Эти разведчики тоже сугубо военные.
А бывают промышленные — те, что занимаются промышленным шпионажем, добывая для своих стран и своих корпораций чужие научные и технологические секреты.
Есть разведчики вполне официальные — работающие в посольствах на должностях атташе, советников и референтов. Их периодически объявляют персонами нон грата и вышвыривают из страны в двадцать четыре часа. После чего они, дружно собрав чемоданы, переезжают в другую.
Есть нелегалы, которые изображают местных жителей, разговаривающих на каком-нибудь малоизвестном диалекте. Этих персонами не объявляют и из страны не высылают, а оставляют в ней на долгий — лет пятнадцать-двадцать — срок.
Разведчик, оттрубивший в стране пребывания несколько лет, может дослужиться до должности резидента, из уважения к которой ему впаяют уже не пятнадцать, а все тридцать лет или посадят на электрический стул.
В рамках названной профессии существуют более узкие специализации, например, двойные, тройные, четверные и так до бесконечности агенты, которые одновременно работают на двух, трех, четырех или больше хозяев.
Или “кроты”, которые активно подрывают корни чужих разведок.
Я уж не говорю про разных там связников, диверсантов, курьеров и прочую “мелюзгу”.
При этом, вне зависимости от “занимаемой должности”, наших разведчиков принято называть разведчиками, а их разведчиков — шпионами. А если эти чужие разведчики — наши, то — предателями и изменниками.
Самыми ценными агентами по праву являются так называемые агенты влияния. Которые и не разведчики вовсе, а уважаемые в стране люди, способные влиять на принятие решений. Обычно это те, кто вхож в дома к руководителям государства высшего звена. Кто может нашептать им на ушко нужное решение. Врагу — нужное. Эти не помогают армиям захватчиков, эти сами способны развалить целую страну. Свою страну, не чужую. Поэтому берут они очень дорого. В том числе берут на предвыборные кампании. И тогда, случается, приходят к власти...
Султан не был военным разведчиком, хотя ценные сведения военного характера поставлял.
И не был агентом влияния.
Но... все же чуть-чуть был!
Султан перешел через “линию фронта” легально — под своей фамилией и со своей биографией. Так было надежней. Не надо было зубрить имена не существовавших на свете родителей, близких родственников, одноклассников и соседей. Не надо было помнить факты из своей, придуманной кем-то жизни.
Можно было позволить себе быть тем, кто ты есть на самом деле. И поэтому невозможно было проколоться на какой-нибудь мелочи.
Султан не был профессионалом в том смысле, что не заканчивал никаких специальных при КГБ или ГРУ школ. По национальности он был чеченцем из довольно известного тейпа, в советское время был “хозяйственником” районного масштаба и был членом партии. Но, в отличие от многих других, был идейным партийцем.
Он верил в партию, в социализм и, как в сказку, к которой надо стремиться, в коммунизм. Можно считать, что он был верующим, только его религией было не православие и не ислам, а идеи социализма, заповеди которого удивительно совпадают с библейскими заповедями. Просто один в один! А вот с проповедниками новому верованию, как он считал, не повезло...
Когда страну и партию предал главный ее секретарь, а потом еще один высший партийный функционер, он отошел от всех дел. И не примкнул ни к кому.
Благодаря чему остался “незапятнанным” для всех.
Когда в Чечню вошли федеральные войска, он встал на защиту своей Родины. По просьбе своих друзей, тоже чеченцев, которые служили России.
Потому что есть и такие.
В гражданской войне всегда есть всякие — и “белые”, и “красные”, и “зеленые”, и не понять какие. Весь спектр радуги...
Его друзья-чеченцы свели его с русскими. Не с теми, что не сходили с экранов телевизоров. С другими.
— Есть руководители, а есть страна, — сказали русские. — Руководители могут быть плохими, могут быть предателями, страна — нет! Мы служим не людям, мы служим народу. Российскому. И, значит, чеченскому в том числе. Все пройдет и вернется к истокам. Другого пути у России нет...
Так они сказали!
Так и не сказав, кто они такие!
Султан решил, что они служат в ФСБ. Но, может быть, в СВР.
Султану присвоили кличку Султан и забросили в тыл врага. Не одного. В помощь ему дали нескольких проверенных человек, тоже чеченцев, в большинстве своем бывших офицеров КГБ и ГРУ. Их хорошо вооружили и поставили им цель... воевать против федералов!
И они стали — партизанами...
В чем не было ничего необычного, что было нормальной контр-партизанской практикой, успешно применяемой немцами еще во время Второй мировой! Не имея возможности обуздать партизан силами регулярных частей, немцы стали широко применять тактику выжженной земли, стирая с карт целые деревни, снабжавшие партизан продовольствием, создавая буферные зоны, где ничего, кроме пепелищ, не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48