Это было прошлой ночью.
А этой — в село вошли неизвестные люди в камуфляже, с масками на лицах и, взломав пять домов, выволокли из них и расстреляли всех найденных там мужчин!
Утром на место происшествия понаехали милиционеры, представители местной власти и военные, которые мрачно бродили среди трупов. И Виктор Павлович тоже бродил, потому что это село было зоной его ответственности.
Чуть в стороне плотной кучкой стояли свидетели, которые все равно ничего путного сказать не могли, потому что убийцы им своих документов не предъявляли и лиц не показывали.
Кто они были такие — никто сказать не мог.
Хотя кое-кто все же мог.
Виктор Павлович — мог...
Потому что это он давал им наводку на конкретные адреса и называл конкретные имена. Так как лучше других знал, кто это мог убить русских солдат. От сексотов — знал.
Конечно, по идее, он должен был обратиться в милицию и прокуратуру, чтобы расследовать это дело в установленные сроки и в строгом соответствии с законом и передать дело в суд...
Но только вряд ли бы кто-нибудь из сексотов согласился дать показания следователям, ведущим расследование. А тот, кто согласился, едва ли бы дожил до суда. А кто бы дожил — отказался от своих показаний, сказав, что дал их под пытками.
Потому что все жить хотят. Сексоты в том числе.
И дело бы рассыпалось...
А так — все получили по заслугам. И всем — воздалось!..
Сам Виктор Павлович в экзекуции не участвовал. Это не он выволакивал “чехов” из домов и не он стрелял их в затылки, не он отрезал уши и носы. И вовсе не потому, что брезговал испачкать руки кровью — его руки не были стерильными. Как и у всех, кто побывал в Чечне. На войне трудно остаться чистеньким. Он готов был стрелять, но его не пригласили.
Его попросили указать убийц и обеспечить тылы. Что он и сделал! С удовольствием.
Потому что если не наказать виновных так, то, значит, не наказать никак! А если их не наказать, то они обнаглеют и станут резать наших солдат ясным днем, при стечении толп народа. Как резали во время боевых действий. Кинжалами. И бросали трупы на съедение собакам, которые уже привыкли питаться человечиной.
Виктор Павлович не верил в призывы к миру.
Мир обеспечивается штыками! Так всегда было и так будет! Люди должны чего-то бояться.
Чего?..
Закона? Законом их не испугать. А вот людьми в масках, которые приходят ночами, забирая чужие жизни, — можно! Кровь — за кровь... Это не в Чечне придумали, не федералы — этот рецепт в Библии дан!
Террор применяют бандиты. И, значит, должна применять другая сторона. А как иначе?
Ведь терроризм — это не взрывы и выстрелы. Хотя и взрывы и выстрелы! Это — инструмент. Инструмент войны и политики. Такой же, как все остальные инструменты. Как молоток, рубанок, штангенциркуль, фрезерный станок.
Обижаться на инструмент глупо. Как можно обижаться на рубанок, если он снимает с нашего пальца стружку?
Обижаться нужно на тех, кто держит его в своих руках.
Теперь — держат многие.
Кто-то взрывает небоскребы и дома, кто-то отправляет на разборки войска и флоты.
И то и другое — терроризм.
И то и другое — плохо.
Но и то и другое — принятая на вооружение сторон новая тактика, а может быть, уже и стратегия ведения военных действий. Стратегия Третьей мировой.
Ну так и нечего обижаться!
Клин вышибают клином!
Террор можно остановить только террором.
Как это в свое время делал генерал Ермолов или немцы в Великую Отечественную, отвечая на террор.
И если кто-нибудь убивал русского или немецкого солдата или, не дай бог, офицера, то они, не мудрствуя лукаво, отправлялись в ближайшее к месту происшествия село, где брали заложников — человек пятьдесят или сто. И если им не выдавали виновников — публично предавали ни в чем не повинных людей смерти. Честно предупреждая, что в следующий раз, если кто-нибудь покусится на жизнь “оккупанта”, они убьют вдвое больше мирных жителей. После чего мирные жители сами разбирались с бандитами.
Виктор Павлович поступил бы так же.
Но так — не мог.
И поэтому поступил иначе.
Он навел на убийц русских солдат, дав их адреса и подставив их под смерть. К ним пришли и их убили.
И можно называть этих людей как угодно, можно — “эскадронами смерти”, можно — “чистильщиками”, хоть — груздями. Но нужно честно признать, что порядок в Чечне держится на них!
На страхе!
На терроре!
Что все понимают. И что всех, по большому счету, устраивает — и государство в первую очередь. Иначе бы никаких “эскадронов” давно бы не было.
Так считал Виктор Павлович.
И не он один, а многие.
И, похоже, не только в Чечне...
Глава 66
Все изменилось разом — в один день. Отчего Гази Асламбеков был в полной растерянности — его отправляли в Европу. Туда, откуда он приехал для того, чтобы отомстить за своего убитого русскими отца. Чтобы воевать за свободу Ичкерии. Чтобы, если понадобится, погибнуть...
А его отправляют обратно!
Почему?! Или, может быть, он не подошел?..
Хотя на самом деле очень даже подошел! Гази Асламбеков почти год жил в Европе, знал местные условия, и у него остались там связи. Потому что осталась там мать и остались друзья.
А значит, там он был полезней, чем здесь.
Он должен был отправиться в Европу, где взять на себя подготовку одного из этапов операции...
Операции “Гром”...
Султан выполнил приказ, начав проработку маршрута, по которому пойдет “изделие”. То самое, с “грязной” начинкой. Что было непростой задачей. В решении которой ему, конечно, могли бы помочь — запросто, потому что помочь было нетрудно, но помогать ему никто не собирался. С этим делом он должен был справляться сам. Только своими возможностями. Один!
Что было хоть и непросто — но было ему по силам! Только — ему!
Султан выполнил приказ, сделав то, что должен был, — переориентировав людей Абдуллы Магомаева на Европу.
Что оказалось не так уж сложно. Что оказалось самым простым...
Потому что...
Глава 67
...Потому что Султан, проникший в тыл врага под своим собственным именем, был полевым командиром и очень уважаемым человеком. И имя его было — Абдулла. А фамилия Магомаев...
Абдулла Магомаев.
Тот самый...
Тот самый, который сколотил партизанский отряд и прославился рядом удачных против федералов операций.
Который объявил России джихад.
Неудачно, но все равно громко взорвал вокзал.
Который настаивал на проведении террористических акций и концентрации усилий всех антироссийских сил, которые хотел возглавить, чтобы первому быть в курсе всех операций.
Который собрал в свой отряд смертников, даже не зная, что туда были внедрены стукачи, один из которых — Аслан Салаев по кличке Тромбон, а другой — Ходок.
И это он заказал “грязную” бомбу, чтобы ее не успели заказать другие. И заставил тех, кто хотел ее тоже иметь, отказаться от своих намерений. Заставил деньгами, а кого-то силой.
Теперь ему было приказано транспортировать “изделие” в Европу. И никто не мог ему в этом помочь — потому что ни один посторонний человек, кроме его людей, кроме чеченцев, приблизиться к “изделию” не мог на пушечный выстрел!
Это было главное, хотя не единственное условие Центра. Все должно было быть так, как если бы было по-настоящему!
До Белоруссии “груз” пойдет под видом партии товара на арендованной машине с русскими номерами, русским водителем и русским, с корочками МВД, сопровождающим. Бочки с “грязью” будут запрятаны среди десятков точно таких же бочек с ГСМ. В случае проверки на дороге водитель будет откупаться от гаишников деньгами. Если это не поможет, если милиционеры надумают проверить груз — в дело вступит группа прикрытия, идущая впереди и сзади грузовика на трех “десятках”, которая по-тихому вырежет пост.
В Белоруссии в машину подсядет местный проводник, который хорошо изучил маршрут движения, проехав по нему несколько раз и “прикормив” милиционеров на стационарных постах.
Перебросить “груз” в Польшу им помогут местные белорусские контрабандисты, у которых наведены надежные “коридоры” через границу. Они считают — должны считать, — что в Европу пойдет большая партия наркотиков, поэтому содрали за него “три шкуры”, ссылаясь на то, что большую часть суммы им придется отстегнуть в виде мзды пограничникам и таможенникам. Но деньги здесь — не в счет!
После границы бочки примет польская мафия, обеспечивающая транзит через Речь Посполитую. У них там тоже все схвачено. “Груз” в сопровождении польских “братков” и полицейских, подрабатывающих в принадлежащем мафии охранном предприятии, пересечет Польшу из конца в конец и на польско-немецкой границе будет перегружен в рефрижератор с берлинскими, которые не вызывают у немцев особых подозрений, номерами. За руль сядет водитель-немец, которого таможенники хорошо знают Водитель о характере груза ничего знать не будет, лично убедившись, что везет мороженые говяжьи туши.
Дальше бочки будут сопровождать чеченские эмигранты с легально полученными голландскими, бельгийскими и немецкими паспортами. В Германии все должно пройти гладко, так как там никто на дорогах грузовики не потрошит. Но если такое случится, если они надумают залезть в “ластер” и начнут выгружать оттуда туши, то чеченское сопровождение, изобразив ДТП, сомнет полицейских машиной, сдавшись в руки правосудия. Они, конечно, получат свой срок, но зато “груз” пойдет дальше. Какой-то отдельный участок пути будет обеспечивать Гази Асламбеков, который еще даже не знает, зачем его отправляют в Европу.
Внутренние европейские границы машина пересечет легко, так как они, в большинстве своем, существуют только на картах и никак не охраняются.
Куда “груз” пойдет дальше, Султан не знал. В небольшом бельгийском городке его людей найдет чеченец из местной диаспоры, который укажет конечный пункт назначения. Может, настоящий чеченец, а может быть, такой же, как он... Там бочки скорее всего “залягут в землю” или будут оставлены на ответственное хранение у какого-нибудь полуразорившегося фермера. До востребования. До времени “Ч”...
Для чего “изделие” поедет в Европу, Абдулла не знал. И не должен был знать. Но имел право догадываться.
Он считал, что “изделие” необходимо для того, чтобы скомпрометировать чеченских боевиков, чтобы его нашли и в Европе поднялся по этому поводу грандиозный скандал...
Так считал Абдулла Магомаев.
Султан.
Бывший совпартработник, известный всем и каждому как чеченский полевой командир и террорист номер один и мало кому, а вернее, практически никому не известный как разведчик.
Если они найдут бомбу, то чеченский сепаратизм лишится политической и финансовой поддержки...
Так думал Султан...
Наверное, правильно думал.
А может быть, ошибался.
Но ошибается он или нет — какое это может иметь значение? Неважно, что он думает, важно — что он делает. И еще важнее — что готов сделать!..
Первый акт был отыгран, ружье вынесено на авансцену. Скорее всего, не одно ружье, а много ружей. Какое их них выстрелит и когда — остается только гадать. Но какое-нибудь — обязательно выстрелит! Потому что таковы законы жанра.
Политики!
И жизни тоже...
А иначе для чего Султан и многие другие Султаны и Тромбоны рисковали своими головами?..
Глава 68
Тромбона раскрыли случайно...
Потому что, как говорится в пословице, сколько веревочке ни виться...
В разведке такое бывает сплошь и рядом: сидит внедренный по самую маковку наш резидент где-нибудь в Буркина-Фасо, изображая белого рабовладельца-плантатора с трехвековым семейным колониальным стажем, — пьет виски, курит сигары, строит заговоры против марионеточного правительства, водит дружбу с местными военными и с американской разведкой. И все у него замечательно.
Но вдруг, в один прекрасный день, встречает на улице, возле портового кабачка, однокашника, которого послали сюда строить атомную электростанцию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48