К этому времени он уже достаточно насмотрелся на разрушения, принесенные ураганом, поэтому его не слишком удивил еще один дом без крыши. У этого дома, по крайней мере, имелись стены, чего Левон не мог сказать о собственном жилище.
У открытой входной двери его встретила хорошенькая женщина, одетая в мешковатые джинсы и длинную бледно-лиловую футболку. Левон заметил, что она босиком и (если только не ошибались глаза семидесятилетнего старика) без лифчика. Ногти на ногах женщины были покрыты ярко-красным лаком.
– Это дом Торреса? – спросил Левон.
Женщина ответила утвердительно.
– Антонио Торреса? Продавца?
– Совершенно верно. – Женщина протянула руку. – А я миссис Торрес. Входите, мы вас ждем.
Левон Стичлер дернулся от неожиданности.
– Что?
Он прошел за босоногой женщиной в дом. Она провела его в кухню, где дарил кавардак.
– Где ваш муж?
– Он в спальне. А мистер Дов приедет?
– Не знаю, – ответил Левон и подумал: «Черт побери, кто такой этот мистер Дов?» – Послушайте, миссис Торрес...
– Прошу вас, называйте меня Нерия. – Женщина извинилась, сказав, что ей надо запустить генератор, стоящий в гараже. Вернувшись на кухню, она включила электрическую кофеварку и приготовила три чашки.
Левон Стичлер сухо поблагодарил ее и отхлебнул кофе. Жена могла помешать ему, лучше бы Тони Торрес находился в доме один.
Босоногая женщина насыпала в свою чашку две ложки сахара.
– Мы сегодня у вас первые клиенты? – спросила она.
– Разумеется, – ответил Левон, все больше теряясь. Ему никогда раньше не приходилось убивать людей, поэтому он жутко нервничал. Левон так часто бросал взгляд на часы, что женщина не могла этого не заметить.
– Тони в душе. Он скоро придет.
– Очень хорошо.
– Вам нравится кофе? Извините, но сливок нет.
– Все в порядке, – буркнул Левон.
Похоже, эта женщина была хорошим человеком. Что же у нее могло быть общего с такой сволочью, как Торрес?
Левон услышал приглушенный шум, доносившийся из соседней комнаты: мужской гортанный смех и визгливое женское хихиканье. Он медленно сунул руку в правый карман ветровки и сжал холодную сталь своего оружия.
– Дорогой? – окликнула босоногая женщина. – Мистер Риди ждет.
Pudu? Решимость Левона Стичлера начала ослабевать. Что-то было не то с этим Тони Торресом. Но ведь Левон заметил висевшую на стене грамоту лучшего продавца года, на ней выпуклыми золотистыми буквами было выведено «Пре Фаб Лакшерн». Нет, наверное, это все-таки тот негодяй, которого он ищет.
Левон Стичлер понимал, что должен действовать быстро, иначе навсегда лишится возможности отомстить. Он вытащил из куртки спрятанное оружие и поднял его, чтобы женщина могла увидеть.
– Вам лучше удалиться, – посоветовал Левон.
Женщина спокойно убрала со стола свою чашку с кофе. Она сморщила лоб, но не от страха, а как будто задумалась, решая кроссворд.
– Что это? – спросила женщина, указывая на предмет, который Левон держал в руке.
– А как вы думаете?
– Большая отвертка?
– Это якорный колышек, миссис Торрес. Он должен был спасти мой трейлер во время урагана.
Левон сотни раз прокручивал в уме сценарий преступления, особенно когда недавно затачивал на оселке кончик якорного колышка. Толстое лицо Тони Торреса будет представлять из себя хорошую мишень. Стальной прут войдет в широкие волосатые ноздри и (по расчетам Левона) выйдет из носовой полости, а затем вонзится в черепную коробку.
– Извините, но вы что, ненормальный? – спросила босоногая женщина.
Но не успел Левон Стичлер ответить ей, как в дверном проеме кухни возникла высокая фигура. Левон схватил стальной прут как копье и метнул его. Женщина издала предупреждающий вопль, и мужчина бросился на мокрый кафельный пол. Якорный колышек вонзился в деревянную полку буфета, причем с такой силой, что Левон Стичлер не смог вытащить его двумя руками. Его лихорадочный взгляд впился в предполагаемую жертву.
– Ох, проклятье! – воскликнул Левон. – Вы не тот человек. Это не вы продали мне трейлер!
Из спальни выскочила еще одна женщина, растрепанная и полуодетая. Вместе с босоногой женщиной она помогла Кусаке подняться на ноги.
– Вы не Тони Торрес, – обвинительным тоном произнес Левон Стичлер.
– Какого черта! – рявкнул Кусака.
Иди Марш встала между двумя мужчинами.
– Дорогой, – обратилась она к Кусаке, – похоже, мистер Рида сошел с ума.
– Совсем спятил, – поддержала ее Бриджит.
– Я не Риди.
Иди повернулась к старику.
– Минутку... вы не из «Мидвест Кэжъюелти»?
Левон Стичлер, который сейчас мог близко рассмотреть злые глаза и покалеченную челюсть Кусаки, почувствовал, как задрожали его старые кости.
– Где мистер Торрес? – спросил он с явно поубавившимся пылом.
Иди раздраженно вздохнула.
– Невероятно, – обратилась она к Кусаке. – Он не Риди. Ты можешь поверить в такой идиотизм?
Но Кусаке требовалось во всем убедиться самому. Он наклонился вперед, его лицо оказалось в двух дюймах от носа старика.
– Вы не из страховой компании? Не начальник Дова?
Не понимая в чем дело, Левон Стичлер покачал головой. Иди Марш отступила в сторону, чтобы Кусаке было удобнее вырубить старика.
* * *
Они сидели на свернутых спальных мешках и ждали, пока проснется губернатор, спавший в зарослях пальметто.
Августин решил, как это иногда бывает с мужчинами в самые чудесные моменты их жизни, что ему следует извиниться перед Бонни.
– За что? Ведь это была моя идея, – возразила Бонни Лам.
– Нет, нет, нет. Ты должна сказать, что произошла ужасная ошибка. Что сама не понимаешь, как это случилось, что чувствуешь себя ужасно неловко и хочешь побыстрее вернуться к мужу.
– На самом деле я чувствую себя прекрасно.
– Я тоже. – Августин поцеловал Бонни. – Прости, но я убежденный католик, не могу испытывать радость, если чувствую за собой вину.
– Ох, о какой вине ты говоришь? Вот я действительно ощущаю себя виноватой, а ты просто позволил новобрачной соблазнить себя. – Бонни поднялась, раскинула руки и потянулась. – Однако, мистер Геррера, существует большая разница между виной и угрызениями совести. Но я не испытываю никаких угрызений.
– Я тоже, – признался Августин. – И мне стыдно, что я их не испытываю.
Бонни издала воинственный клич и прыгнула на спину Августина. Сцепившись в любовных объятиях, они покатились по земле.
Появившийся из зарослей Сцинк улыбнулся.
– Животные! – притворно-гневным голосом закричал он. – Вы ничуть не лучше животных, совокупляющихся на глазах у людей!
Бонни и Августин поднялись, отряхиваясь. Губернатор представлял собой любопытное зрелище. Ветки и мокрые листья торчали в его спутанных волосах, на подбородке поблескивали пучки паутины. Он двинулся к костру с криками:
– Прелюбодеи! Развратники! Как вам не стыдно!
Августин подмигнул Бонни.
– Вот о стыде я как-то не подумал.
– Да, это просто ужасно.
Губернатор объявил, что на завтрак у него имеется вкусный сюрприз.
– Ваши любовные игры разбудили меня ночью, поэтому я решил поохотиться.
Из карманов куртки он извлек две небольшие, только что освежеванные тушки.
– Могу предложить на выбор кролика и белку.
Потом они затушили костер и сложили вещи в фургон. Пользуясь схемой, которую Августин получил благодаря любезности Марго и Дэвида, они без труда отыскали Калуса-драйв. Черный джип «чероки» был припаркован посередине улицы перед сильно разрушенным домом, его брызговики с непристойными картинками спутать было невозможно. Сцинк приказал Августину не останавливаться, они проехали еще полмили, а назад отправились пешком.
Бонни с тревогой заметила, что Августин не взял с собой ни пистолет, ни стрелявшее шприцами ружье.
– Мы идем на разведку, – пояснил Августин.
Они свернули с Калуса-драйв и направились к нужному дому по параллельной улице. Подойдя ближе, пересекли двор и юркнули в брошенный дом, стоявший как раз напротив дома 15600. Через разбитое окно спальни им прекрасно были видны входная дверь, гараж, джип «чероки» и еще две машины на подъездной дорожке.
Марго и Дэвид оказались правы, на джипе уже не было украденного у них номерного знака.
– Наверное, он сделал так, – предположил Сцинк. – После того, как избил Бренду, снял номер с джипа и заменил его номером, возможно, вон с того «шевроле».
Рядом с гаражом стояла последняя модель «каприче», номерной знак на ней отсутствовал. Второй машиной был «олдсмобил» с ободранным виниловым верхом и без колпаков на колесах. Августин сказал, что неплохо было бы выяснить, сколько человек находится в доме. Сцинк хмыкнул в ответ.
Бонни пыталась предположить, что же будет дальше. Как она понимала, в планы губернатора не входило оповещать полицию. Оглядевшись вокруг, она ощутила приступ меланхолии. Комната, в которой они находились, принадлежала ребенку. На полу валялись яркие пластмассовые игрушки, промокший плюшевый медвежонок лежал лицом вниз в лужице дождевой воды, на передней стене были развешаны деревянные фигурки популярных диснеевских персонажей: Микки Маус, Дональд Дак, Сноу Уайт. Странно, но эти фигурки заставили Бонни вспомнить их с Максом медовый месяц. Первое, что купил Макс в «Волшебном царстве», была шапочка для гольфа с изображением Микки Мауса.
«Я должна была с самого начала понять, что он за человек, – подумала Бонни. – Господи, его уже, наверное, не исправишь».
Она подошла к детской кроватке, чтобы осмотреть ее. Матрас покрывала темно-зеленая плесень, по пушистому розовому одеялу ползали красные муравьи. Бонни подумала о том, что же случилось с ребенком и его родителями. Наверняка они успели выскочить из дома до того, как рухнула кровля.
Августин от разбитого окна призывно помахал ей. Чувствуя, как колотится сердце, Бонни подошла к мужчинам и опустилась на колени между ними. « Что же я делаю? Куда это все меня заведет!»
К дому 15600 по Калуса-драйв подъехала еще одна машина. Белая малолитражка.
Из нее вышел мужчина. Худой, похожий на священника, седые волосы, коричневая ветровка, поношенные темные брюки. Бонни он напомнил ее домовладельца из Чикаго. Как же его звали? У него еще жена играла на пианино. Черт возьми, как же его звали?
Стоя возле машины, старик надел очки. Он посмотрел на листок бумаги, потом на номер, нарисованный краской на стене дома. Удовлетворенно кивнул. Снял очки, сунул их в левый карман ветровки, а потом похлопал ладонью по правому карману, как бы проверяя что-то.
«Как он может ходить в такую жару в ветровке, – подумала Бонни. – Разве может человек замерзнуть летом в Майами?»
– Кто это может быть такой? – спросил Августин.
– Подрядчик, рабочий какой-нибудь, что-то вроде этого, – предположил Сцинк.
Бонни увидела, как старик выпрямился и решительно направился к входной двери. А потом вошел в дом.
– Мне показалось, что в доме промелькнула женщина, – сказал Августин.
– Да. – Сцинк задумчиво почесал бороду.
Кридлоу! Бонни вспомнила. Ее бывшего домовладельца звали Джеймс Кридлоу. А жена его была учителем музыки, ее звали Регина. Ведь она совсем недавно жила в Чикаго... Бонни стало стыдно, что она не смогла вспомнить. Джеймс и Регина Кридлоу, конечно же.
– Что будем делать, капитан? – спросил Августин.
Сцинк положил бородатый подбородок на подоконник.
– Ждать.
Прошло два часа, но старик так и не вышел из дома 15600 по Калуса-драйв. Бонни начала волноваться.
В это время к дому подъехала еще одна машина.
Глава 20
У Нерии Торрес не было желания добираться до Бруклина на автомобиле, чтобы отыскать там ограбившего ее мужа.
– Тогда летите самолетом? – предложила Селест, студентка-выпускница, которая ехала в «фольксвагене» вместе с Нерией и профессором, ее любовником.
Профессора звали Чарльз Гейблер, областью его интересов являлась парапсихология.
– Нерия не полетит, – заявил профессор. – Она до смерти боится самолетов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
У открытой входной двери его встретила хорошенькая женщина, одетая в мешковатые джинсы и длинную бледно-лиловую футболку. Левон заметил, что она босиком и (если только не ошибались глаза семидесятилетнего старика) без лифчика. Ногти на ногах женщины были покрыты ярко-красным лаком.
– Это дом Торреса? – спросил Левон.
Женщина ответила утвердительно.
– Антонио Торреса? Продавца?
– Совершенно верно. – Женщина протянула руку. – А я миссис Торрес. Входите, мы вас ждем.
Левон Стичлер дернулся от неожиданности.
– Что?
Он прошел за босоногой женщиной в дом. Она провела его в кухню, где дарил кавардак.
– Где ваш муж?
– Он в спальне. А мистер Дов приедет?
– Не знаю, – ответил Левон и подумал: «Черт побери, кто такой этот мистер Дов?» – Послушайте, миссис Торрес...
– Прошу вас, называйте меня Нерия. – Женщина извинилась, сказав, что ей надо запустить генератор, стоящий в гараже. Вернувшись на кухню, она включила электрическую кофеварку и приготовила три чашки.
Левон Стичлер сухо поблагодарил ее и отхлебнул кофе. Жена могла помешать ему, лучше бы Тони Торрес находился в доме один.
Босоногая женщина насыпала в свою чашку две ложки сахара.
– Мы сегодня у вас первые клиенты? – спросила она.
– Разумеется, – ответил Левон, все больше теряясь. Ему никогда раньше не приходилось убивать людей, поэтому он жутко нервничал. Левон так часто бросал взгляд на часы, что женщина не могла этого не заметить.
– Тони в душе. Он скоро придет.
– Очень хорошо.
– Вам нравится кофе? Извините, но сливок нет.
– Все в порядке, – буркнул Левон.
Похоже, эта женщина была хорошим человеком. Что же у нее могло быть общего с такой сволочью, как Торрес?
Левон услышал приглушенный шум, доносившийся из соседней комнаты: мужской гортанный смех и визгливое женское хихиканье. Он медленно сунул руку в правый карман ветровки и сжал холодную сталь своего оружия.
– Дорогой? – окликнула босоногая женщина. – Мистер Риди ждет.
Pudu? Решимость Левона Стичлера начала ослабевать. Что-то было не то с этим Тони Торресом. Но ведь Левон заметил висевшую на стене грамоту лучшего продавца года, на ней выпуклыми золотистыми буквами было выведено «Пре Фаб Лакшерн». Нет, наверное, это все-таки тот негодяй, которого он ищет.
Левон Стичлер понимал, что должен действовать быстро, иначе навсегда лишится возможности отомстить. Он вытащил из куртки спрятанное оружие и поднял его, чтобы женщина могла увидеть.
– Вам лучше удалиться, – посоветовал Левон.
Женщина спокойно убрала со стола свою чашку с кофе. Она сморщила лоб, но не от страха, а как будто задумалась, решая кроссворд.
– Что это? – спросила женщина, указывая на предмет, который Левон держал в руке.
– А как вы думаете?
– Большая отвертка?
– Это якорный колышек, миссис Торрес. Он должен был спасти мой трейлер во время урагана.
Левон сотни раз прокручивал в уме сценарий преступления, особенно когда недавно затачивал на оселке кончик якорного колышка. Толстое лицо Тони Торреса будет представлять из себя хорошую мишень. Стальной прут войдет в широкие волосатые ноздри и (по расчетам Левона) выйдет из носовой полости, а затем вонзится в черепную коробку.
– Извините, но вы что, ненормальный? – спросила босоногая женщина.
Но не успел Левон Стичлер ответить ей, как в дверном проеме кухни возникла высокая фигура. Левон схватил стальной прут как копье и метнул его. Женщина издала предупреждающий вопль, и мужчина бросился на мокрый кафельный пол. Якорный колышек вонзился в деревянную полку буфета, причем с такой силой, что Левон Стичлер не смог вытащить его двумя руками. Его лихорадочный взгляд впился в предполагаемую жертву.
– Ох, проклятье! – воскликнул Левон. – Вы не тот человек. Это не вы продали мне трейлер!
Из спальни выскочила еще одна женщина, растрепанная и полуодетая. Вместе с босоногой женщиной она помогла Кусаке подняться на ноги.
– Вы не Тони Торрес, – обвинительным тоном произнес Левон Стичлер.
– Какого черта! – рявкнул Кусака.
Иди Марш встала между двумя мужчинами.
– Дорогой, – обратилась она к Кусаке, – похоже, мистер Рида сошел с ума.
– Совсем спятил, – поддержала ее Бриджит.
– Я не Риди.
Иди повернулась к старику.
– Минутку... вы не из «Мидвест Кэжъюелти»?
Левон Стичлер, который сейчас мог близко рассмотреть злые глаза и покалеченную челюсть Кусаки, почувствовал, как задрожали его старые кости.
– Где мистер Торрес? – спросил он с явно поубавившимся пылом.
Иди раздраженно вздохнула.
– Невероятно, – обратилась она к Кусаке. – Он не Риди. Ты можешь поверить в такой идиотизм?
Но Кусаке требовалось во всем убедиться самому. Он наклонился вперед, его лицо оказалось в двух дюймах от носа старика.
– Вы не из страховой компании? Не начальник Дова?
Не понимая в чем дело, Левон Стичлер покачал головой. Иди Марш отступила в сторону, чтобы Кусаке было удобнее вырубить старика.
* * *
Они сидели на свернутых спальных мешках и ждали, пока проснется губернатор, спавший в зарослях пальметто.
Августин решил, как это иногда бывает с мужчинами в самые чудесные моменты их жизни, что ему следует извиниться перед Бонни.
– За что? Ведь это была моя идея, – возразила Бонни Лам.
– Нет, нет, нет. Ты должна сказать, что произошла ужасная ошибка. Что сама не понимаешь, как это случилось, что чувствуешь себя ужасно неловко и хочешь побыстрее вернуться к мужу.
– На самом деле я чувствую себя прекрасно.
– Я тоже. – Августин поцеловал Бонни. – Прости, но я убежденный католик, не могу испытывать радость, если чувствую за собой вину.
– Ох, о какой вине ты говоришь? Вот я действительно ощущаю себя виноватой, а ты просто позволил новобрачной соблазнить себя. – Бонни поднялась, раскинула руки и потянулась. – Однако, мистер Геррера, существует большая разница между виной и угрызениями совести. Но я не испытываю никаких угрызений.
– Я тоже, – признался Августин. – И мне стыдно, что я их не испытываю.
Бонни издала воинственный клич и прыгнула на спину Августина. Сцепившись в любовных объятиях, они покатились по земле.
Появившийся из зарослей Сцинк улыбнулся.
– Животные! – притворно-гневным голосом закричал он. – Вы ничуть не лучше животных, совокупляющихся на глазах у людей!
Бонни и Августин поднялись, отряхиваясь. Губернатор представлял собой любопытное зрелище. Ветки и мокрые листья торчали в его спутанных волосах, на подбородке поблескивали пучки паутины. Он двинулся к костру с криками:
– Прелюбодеи! Развратники! Как вам не стыдно!
Августин подмигнул Бонни.
– Вот о стыде я как-то не подумал.
– Да, это просто ужасно.
Губернатор объявил, что на завтрак у него имеется вкусный сюрприз.
– Ваши любовные игры разбудили меня ночью, поэтому я решил поохотиться.
Из карманов куртки он извлек две небольшие, только что освежеванные тушки.
– Могу предложить на выбор кролика и белку.
Потом они затушили костер и сложили вещи в фургон. Пользуясь схемой, которую Августин получил благодаря любезности Марго и Дэвида, они без труда отыскали Калуса-драйв. Черный джип «чероки» был припаркован посередине улицы перед сильно разрушенным домом, его брызговики с непристойными картинками спутать было невозможно. Сцинк приказал Августину не останавливаться, они проехали еще полмили, а назад отправились пешком.
Бонни с тревогой заметила, что Августин не взял с собой ни пистолет, ни стрелявшее шприцами ружье.
– Мы идем на разведку, – пояснил Августин.
Они свернули с Калуса-драйв и направились к нужному дому по параллельной улице. Подойдя ближе, пересекли двор и юркнули в брошенный дом, стоявший как раз напротив дома 15600. Через разбитое окно спальни им прекрасно были видны входная дверь, гараж, джип «чероки» и еще две машины на подъездной дорожке.
Марго и Дэвид оказались правы, на джипе уже не было украденного у них номерного знака.
– Наверное, он сделал так, – предположил Сцинк. – После того, как избил Бренду, снял номер с джипа и заменил его номером, возможно, вон с того «шевроле».
Рядом с гаражом стояла последняя модель «каприче», номерной знак на ней отсутствовал. Второй машиной был «олдсмобил» с ободранным виниловым верхом и без колпаков на колесах. Августин сказал, что неплохо было бы выяснить, сколько человек находится в доме. Сцинк хмыкнул в ответ.
Бонни пыталась предположить, что же будет дальше. Как она понимала, в планы губернатора не входило оповещать полицию. Оглядевшись вокруг, она ощутила приступ меланхолии. Комната, в которой они находились, принадлежала ребенку. На полу валялись яркие пластмассовые игрушки, промокший плюшевый медвежонок лежал лицом вниз в лужице дождевой воды, на передней стене были развешаны деревянные фигурки популярных диснеевских персонажей: Микки Маус, Дональд Дак, Сноу Уайт. Странно, но эти фигурки заставили Бонни вспомнить их с Максом медовый месяц. Первое, что купил Макс в «Волшебном царстве», была шапочка для гольфа с изображением Микки Мауса.
«Я должна была с самого начала понять, что он за человек, – подумала Бонни. – Господи, его уже, наверное, не исправишь».
Она подошла к детской кроватке, чтобы осмотреть ее. Матрас покрывала темно-зеленая плесень, по пушистому розовому одеялу ползали красные муравьи. Бонни подумала о том, что же случилось с ребенком и его родителями. Наверняка они успели выскочить из дома до того, как рухнула кровля.
Августин от разбитого окна призывно помахал ей. Чувствуя, как колотится сердце, Бонни подошла к мужчинам и опустилась на колени между ними. « Что же я делаю? Куда это все меня заведет!»
К дому 15600 по Калуса-драйв подъехала еще одна машина. Белая малолитражка.
Из нее вышел мужчина. Худой, похожий на священника, седые волосы, коричневая ветровка, поношенные темные брюки. Бонни он напомнил ее домовладельца из Чикаго. Как же его звали? У него еще жена играла на пианино. Черт возьми, как же его звали?
Стоя возле машины, старик надел очки. Он посмотрел на листок бумаги, потом на номер, нарисованный краской на стене дома. Удовлетворенно кивнул. Снял очки, сунул их в левый карман ветровки, а потом похлопал ладонью по правому карману, как бы проверяя что-то.
«Как он может ходить в такую жару в ветровке, – подумала Бонни. – Разве может человек замерзнуть летом в Майами?»
– Кто это может быть такой? – спросил Августин.
– Подрядчик, рабочий какой-нибудь, что-то вроде этого, – предположил Сцинк.
Бонни увидела, как старик выпрямился и решительно направился к входной двери. А потом вошел в дом.
– Мне показалось, что в доме промелькнула женщина, – сказал Августин.
– Да. – Сцинк задумчиво почесал бороду.
Кридлоу! Бонни вспомнила. Ее бывшего домовладельца звали Джеймс Кридлоу. А жена его была учителем музыки, ее звали Регина. Ведь она совсем недавно жила в Чикаго... Бонни стало стыдно, что она не смогла вспомнить. Джеймс и Регина Кридлоу, конечно же.
– Что будем делать, капитан? – спросил Августин.
Сцинк положил бородатый подбородок на подоконник.
– Ждать.
Прошло два часа, но старик так и не вышел из дома 15600 по Калуса-драйв. Бонни начала волноваться.
В это время к дому подъехала еще одна машина.
Глава 20
У Нерии Торрес не было желания добираться до Бруклина на автомобиле, чтобы отыскать там ограбившего ее мужа.
– Тогда летите самолетом? – предложила Селест, студентка-выпускница, которая ехала в «фольксвагене» вместе с Нерией и профессором, ее любовником.
Профессора звали Чарльз Гейблер, областью его интересов являлась парапсихология.
– Нерия не полетит, – заявил профессор. – Она до смерти боится самолетов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61