– Дорогая, вы просто шалунья!
Клеона в ответ кокетливо улыбнулась; став еще очаровательнее.
– Я не понимаю, почему вы так говорите, сэр?
– Конечно же, это шутка, – согласился сэр Моррис. – Но к чему вы затеяли эту игру? Хотите, чтобы Филипп стал вас ревновать?
– Сэр! Как вы можете?
– Милая моя, я все о вас знаю, потому что я уже старый человек. Я вижу, что вы хотите любым путем заставить его ревновать.
– Я уверена, что никогда…
– Я все знаю, но полагаю, что это мог бы быть очень неплохой план. Мальчик такой упрямый и самоуверенный!
– Действительно, самоуверенный, как… петух!
– Так что если вам удастся встряхнуть Филиппа, то вы обязательно получите благословение от его отца. Клеона пыталась сдержать дрожь губ.
– Сэр, вы… вы интриган и заговорщик.
– Прекрасно, на этом давайте остановимся, – сказал сэр Моррис. – А теперь выберите мне розу, но не очень большую. Боже, будь я лет на десять помоложе, я бы сам заставив Филиппа помучиться от ревности!
Клеона встала на цыпочки и положила руки старику на плечи.
– Вы очень, очень безнравственны, – сказала она замогильным голосом, на что сэр Моррис тут же поцеловал ее.
– Как и вы, кокетка. Поэтому я так хочу вас в дочери. Мы "очень хорошо подходим друг другу.
Клеона густо покраснела и спрятала свое личико в складках его камзола.
Сэр Моррис возвращался домой в глубокой задумчивости. Однако увидев Филиппа, снова принял свой обычный торжественный и степенный вид. Филипп вошел в библиотеку, держа в руке стек. Все утро он проскакал по полям, о чем сэр Моррис догадался по плачевному состоянию его сапог. Филипп устало плюхнулся в кресло.
– Два больших луга уже скошены, сэр. Надеюсь, что на следующей неделе мы все закончим. – Он беспокойно посмотрел в окно. – Дождя бы только не было…
– Дождь будет, – заверил его отец.
– Я в этом не уверен. Вы… ездили в деревню?
– Конечно.
– А заезжали в… в Шарлихауз?
– Угу.
– Ну и как? Они приняли приглашение? – от волнения Филипп нервно поигрывал стеком.
– Приняли. Да, я видел этого парня, как его там, Банкрофта.
– Вот как! Где же?
– В розарии, в беседке, – сказал сэр Моррис, сладко зевая. Филипп с силой бросил стек на пол.
– Что? В розарии? В чьем розарии?
– В Шарлихаузе, где же еще.
– Где он… что он там делал?
– Я же сказал, сидел в беседке, разговаривал с Клеоной.
– Я так и знал, – произнес Филипп, словно оправдывалась его самые нехорошие предчувствия. – Каков он из себя?
Сэр Моррис пристально посмотрел на сына. – По-моему, он твоего роста, ну, может, немного повыше. Мне показалось, что он приятный собеседник, у него хорошие манеры.
– Понятно, – произнес Филипп с мрачной усмешкой.
– Они с Клеоной вспоминали про старую дружбу.
– Неужели? Про старую дружбу? Да мы никогда с ним не дружили!
– Очень может быть, – сказал как бы невзначай сэр Моррис. – Он ведь, кажется, старше тебя лет на шесть или семь?
– На пять! – резко уточнил Филипп.
– И только-то? А выглядит намного представительнее, хотя немало видел в своей жизни, что нельзя не учитывать.
На это Филипп предпочел промолчать, однако на отца он посмотрел с некоторым подозрением. Сэр Моррис затянул паузу на две-три минуты, затем вновь продолжил разговор.
– Между прочим, Филипп, Банкрофт будет у нас в среду. Филипп вскочил на ноги в величайшем раздражении.
– Как это понимать, сэр? Надеюсь, не вы пригласили его к нам на обед?
– Пригласил, а почему бы и нет? – лениво ответил ему сэр Моррис.
– «Почему бы и нет!» Что он у нас забыл?
– Мне показалось, – сэр Моррис подавил улыбку, – Банкрофт будет счастлив встретиться с тобой.
Филипп издал звук, представлявший нечто среднее между ржанием лошади и хрюканьем.
– А особенно он будет счастлив продолжить свое знакомство с Кл… госпожой Клеоной.
– Ну и что, она для него неплохая партия, – возразил отец.
Филипп мрачно уставился на отца.
– Если я только увижу, что он будет надоедать Клеоне своими паршивыми любезностями, то я… я…
– О, я совсем не думаю, что он ей надоедает, – сказал сэр Моррис.
В ответ Филипп решительно покинул комнату; он был вне себя от подобного непонимания и бесстыдства отца.
Глава IV
В КОТОРОЙ НЕПРИЯТНОСТИ УСИЛИВАЮТСЯ
В среду к половине шестого вечера мистер Генри Банкрофт появился в «Гордости Тома». Он прибыл последним, как того и хотел. Сэр Моррис и мистер Шартери стояли около незажженного камина и разговаривали; мадам и Клеона сидели на диване, Филипп рядом с ними. Когда объявили о приезде мистера Банкрофта, все встрепенулись, а Филипп даже поднялся, первый раз ощущая неловкость по поводу своей одежды и ненапудренных волос.
Мистер Банкрофт был неизменно великолепен. «Он выглядит, словно приглашен на бал», – подумала Клеона. Его костюм и бант украшали рубины и бриллианты; на ленте парика красовалась изумительная бриллиантовая брошь. Франт вышел на середину комнаты и всем галантно поклонился, держа при этом руку у сердца; на всех пальцах были перстни. Навстречу ему вышел сэр Моррис во всем черном с пятнами пурпурных вкраплений.
– О, мистер Банкрофт, я думаю, нет нужды представлять вас нашим дамам. – Он выдержал короткую паузу, чтобы Банкрофт смог осчастливить сидящих на диване своим томным взглядом. – Полагаю, что с моим сыном вы также знакомы?
Банкрофт повернулся на каблуках к Филиппу и вежливо поклонился, не забыв при этом помахать своим платком.
– Рад приветствовать приятеля по детским забавам, – пробормотал он. – Вы ничуть не изменились, мистер Жеттан. Филипп в ответ неловко поклонился.
– Я тоже очень рад видеть вас снова, сэр. – Он старался быть предельно вежливым с этим особенно неприятным для него гостем. – Вы к нам надолго?
В ответ Банкрофт неопределенно пожал плечами.
– Трудно сказать, сэр, я прежде не думал об этом, но теперь… – Он посмотрел в сторону Клеоны. – Теперь, я думаю, скорее да! – Он улыбнулся, окинув Филиппа коротким, но пристальным взглядом. – Сэр, мне кажется, что, к сожалению, мы с вами мало общались?
Тут в разговор вмешалась Клеона.
– Конечно, ведь вы были много старше Филиппа, Джеймса и меня, мистер Банкрофт!
Тот моментально обернулся к ней.
– Благодарю вас за то, что вы употребили прошедшее время, госпожа Клеона. Теперь вы видите, что мне не так уж много лет!
– Сэр, а где же вы потеряли эти годы? – невинно поинтересовалась девушка.
– Рядом с вами, увы, сударыня. Вы мне не верите?
– О, сэр, я безумно польщена! – Клеона распахнула веер и прикрыла им лицо.
– Я не льщу, а просто даю верную оценку.
– Ну и ну! – воскликнула мадам Шартери. – Мистер Банкрофт, разве можно говорить такое юной леди? Вы испортите мне дочь. У нее и так предостаточно самомнения!
– Мадам, тщеславие и ослепительная красота вашей дочери вряд ли могут ужиться друг с другом, – возразил Генри.
Он посмотрел на растерянного Филиппа, при виде которого его лукавая душонка веселилась. Потом сэр Моррис чем-то привлек внимание всех к себе и Банкрофт замолчал.
Филипп приблизился к дивану и встал сзади него, облокотившись на спинку. С видом собственника он склонился к Клеоне и прошептал ей на ухо:
– Никчемный актеришко!
– Сэр, а разве вы с ним не согласны по поводу моей внешности? – прервала его Клеона, при этом улыбка на ее лице сменилась выражением неодобрения. – Неужели, сэр, мне следует понимать ваши слова как намек на то, что я не заслуживаю его комплиментов?
Филипп покраснел, согнулся еще ниже и заговорил едва слышно.
– Клеона, вы же знаете, что я о вас думаю. Но мой язык не может передать мои чувства… в таких изящных фразах.
– А почему бы вам не попробовать, Филипп? – спросила Клеона. Выражение упрека в ее глазах сменилось незнакомым Филиппу нежным блеском.
– Что, прямо здесь! Только не я! Я не из тех, кто будет петь вам дифирамбы на публике. – Он выдавил из себя неестественный смешок. – Или вам без этого никак нельзя?
– Нет, сэр, теперь я хочу, чтобы вы не придвигались ко мне так близко. Мне неудобно. – Нежный огонёк в ее глазах потух.
Филипп сразу выпрямился, но остался стоять подле девушки. Банкрофт перехватил его взгляд и увидел за гневным вызовом беспомощность своего соперника. Он улыбнулся и посмотрел на молодых людей в лорнет.
Когда пригласили отобедать, Банкрофт уже беседовал с Клеоной и совершенно естественно предложил ей свою руку, чтобы проследовать к столу, но Филипп расценил этот жест вежливости, как личное оскорбление. Сэр Моррис сопровождал мадам Шартери в столовую, мистер Шартери вместе с Филиппом замыкали шествие.
По мнению Филиппа, еда была приготовлена из рук вон плохо. Клеона и Генри сидели рядом и вели оживленную беседу. Филипп сидел во главе стола, мистер Банкрофт – справа от него, а слева восседал мистер Шартери. G последним он вяло беседовал. Временами Банкрофт пытался вовлечь и его в дискуссию, пару раз к нему обращались сэр Моррис и мадам Шартери. Единственной, кто, казалось, не замечала его, была Клеона. Она была очень весела; ее глаза жизнерадостно сверкали, на щеках играл румянец. Девушка реагировала на тирады мистера Банкрофта восхитительным смехом и аплодисментами. На протяжении всего обеда Филипп более, чем когда-либо, ощущал свои недостатки. Глядя на белые руки мистера Банкрофта, украшенные множеством перстней и с безукоризненно отполированными ногтями, он невольно сравнивал их со своими крепкими руками, коричневыми от загара и загрубевшими. Ненароком он старался внимательно рассмотреть свои руки: они казались ему несравненно лучше, чем у этого щеголя, но ногти… Ох! Только хлыщи, вроде этого щенка, полируют себе ногти!
На сиреневой ткани камзола мистера Банкрофта отражались блики горящих свечей. Камзол сидел как влитой. Как же щедро он был разукрашен кружевами и оборками! Филипп невольно оценивал ширину плеч его хозяина. А эти пенящиеся кружева… они уместнее выглядели бы на женщине, чем на мужчине! Вся эта мишура… одним словом – бесполезная показуха! Эти драгоценности… рисоваться ими в деревне! Напудренная и размалеванная, убого скулящая собачонка! Как только Клеона может сидеть рядом с ним, смотреть на его пухлые бабьи ручонки? Как ее до сих пор не стошнило от его липкого зловония?!
Генри увлеченно рассказывал про свои приключения в городе, хвастая именами знаменитостей. А Клеона доверчиво проглатывала всю эту глупую болтовню!.. Теперь он делает недвусмысленные намеки на свои амурные победы – пытаясь изобразить себя эдаким неотразимым сердцеедом. Обезьяна!.. Трусливая разодетая обезьяна! Филиппу вдруг страшно захотелось запустить в него бокалом, но он сумел совладать с этим нелепым порывом и принялся слушать мистера Шартери.
Когда все снова собрались в каминном зале, стало еще хуже. Сэр Моррис попросил Клеону спеть что-нибудь, и она села за клавесин. Банкрофт оказался тут как тут. Он помогал ей, переворачивал ноты, пялился с откровенным обожанием. Черт его побери! Ну, черт его побери!
Наконец вечеринка подошла к концу; Филипп с отцом остались одни. Сэр Моррис оперся подбородком о ладонь и наблюдал за сыном. Филипп долгое время молчал, но, наконец, отвел взгляд от окна и посмотрел на отца.
– Этого вы от меня хотите? – с горечью произнес он. – Чтобы я походил на этого размалеванного щенка, виляющего хвостом у ног каждой женщины, которая попадается у него на пути!
– Совсем нет, – сказал сэр Моррис, доставая свою табакерку и открывая ее. – Этого мне хотелось бы меньше всего на свете.
– Но вы же сами говорили…
– Я говорил, что хочу, чтобы мой сын стал безукоризненным джентльменом, знающим мир и умеющим в нем ориентироваться.
– И что же?
– Может быть, ты считаешь, что мистер Банкрофт безукоризненный джентльмен?
– Мне кажется, что как раз не я, а именно вы так считаете…
Сэр Моррис поднял одну руку, как бы защищаясь.
– Прошу меня простить, но, по-моему, это ты вбил себе в голову, что я так считаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25