- Хочу дальше вперед проехать. Там, похоже, есть спуск к кустам. Оставим машину - и пешком.
- Валяй, - согласился Лыков.
Через пять минут остановились среди зарослей. Жедь вышел из машины и достал из багажника сумки, подав их Аркадию. Тот вынул из сумок оружие.
- Пойдем снизу, - пряча парабеллум под курткой и засовывая запасную обойму в карман, распорядился он. - Поднимемся по тропинке и перемахнем через забор. Если собака, ты в нее стреляй, а я сразу в дом. Все, пошли.
- Перекусить бы не мешало, - запирая дверцы машины, напомнил Витек. - Десять минут или полчаса дела не решат.
- Потом перекусим, - оборвал его дрожавший от нервного возбуждения Лыков. - Перекусим по дороге, когда уберемся отсюда. Тогда, после дела, и пищеварение лучше. Пошли, не тянись!
Вздохнув, Жедь поплелся следом за Аркадием к тропке, ведущей к домам. Шли молча, стараясь держаться в тени. Сверху, казалось, падали не солнечные лучи, а раскаленный металл, от тяжести которого трескалась серо-красноватая земля. Не дойдя несколько шагов до дороги, Лыков остановился.
- Видишь? - прошептал он, как будто кто-то их мог услышать.
- Чего? - не понял Жедь.
- Да не туда смотришь, - повернул его голову Аркадий. - Тачка у забора стоит. До других домов далеко, если стрелять в собаку, не услышат. Гляди, мужик около машины вертится.
- Это не Котенев, - определил Витек.
- В общем, так, - приказал Лыков, - идем к дому и перелезаем через забор. Я беру на себя этого мужика, а ты собаку. Потом сразу в дом.
Подтолкнув Жедя вперед, он следом за ним, чуть пригнувшись, чтобы не заметили раньше времени, перебежал через дорогу и, отдышавшись в кустах около забора, перемахнул через него. Рядом тяжело спрыгнул Витек и настороженно прислушался: не раздастся ли злобный собачий лай?
- Похоже, нет собачки? - растянув в улыбке рот, Жедь облегченно смахнул пот со лба.
- Заходи справа, - выхватив оружие, велел Лыков, - пока я не появлюсь у него за спиной, не высовывайся. Давай!
Витек, стараясь не шуметь, полез через кусты. Аркадий крадучись пробирался ближе к машине. В доме не раздавалось никаких шумов, и это его успокаивало. Возившийся у «Жигулей» мужчина тоже не проявлял беспокойства - повернувшись спиной к Лыкову, он ставил в открытый багажник тяжелую сумку. Незнакомец - седоватый, одетый в светлые брюки и рубашку, с коротким рукавом, - поднял руку, намереваясь захлопнуть крышку багажника, и в этот момент Аркадий, одним прыжком преодолев разделявшее их расстояние, приставил к его спине ствол парабеллума:
- Не двигайся!
Незнакомец застыл. Пальцы руки, лежавшей на крышке багажника, чуть заметно вздрогнули.
- Что вам нужно? - глухо спросил он.
- Кто в доме? - спросил Аркадий. Он ждал появления Жедя. Где этот лысый придурок, заблудился что ли?
- Никого. Я могу опустить руки?
- Стой так! - На всякий случай Лыков провел свободной рукой по одежде незнакомца - оружия у того не оказалось.
- Где Котенев?
- Его нет, - ответил незнакомец, и в это время перед капотом машины наконец-то появился Витек с наганом в руке.
- Лихо! - присвистнул незнакомец и попробовал обернуться.
Аркадий рубанул его рукояткой пистолета по шее и, подхватив обмякшее тело, прикрикнул на Жедя:
- Веревку давай!
Тот суетливо вытянул из брюк ремень и протянул его Лыкову. Связав незнакомцу руки, они запихали его в салон «Жигулей», захлопнули дверцы.
- В дом! - Лыков бросился к особняку. Сзади, тяжело топая по плитам дорожки, бежал Витек.
Ударом ноги распахнув дверь, Аркадий ворвался на веранду - никого. Лыков метнулся в комнату - открытые дверцы шкафов, неубранная постель, чемодан у кресла. Он побежал в другую комнату - там тоже никого, но стоит еще одна кровать. Значит, их всего двое - незнакомец, возившийся около машины, и Котенев? Но где драгоценный Михаил Павлович?
Жедь уже успел сбегать на второй этаж и подергать запертую дверь подвала. Вернувшись на веранду, он зло сплюнул и рухнул в кресло, жалобно скрипнувшее под его тяжестью.
- Провалился, зараза! - имея в виду Котенева, сказал Витек в ответ на вопросительный взгляд Аркадия и налил себе воды из сифона. Жадно выпил и, широко размахнувшись, грохнул хрустальный стакан об стенку.
Лыков нервно дернул плечом и, широко расставив ноги, уставился в окно - ухоженный сад, бегущий по камушкам ручеек, гнущиеся под тяжестью плодов ветви, уютный гамак в тенечке, кажущаяся неправдоподобно яркой в этом зное трава на лужайке, чисто подметенные дорожки, выложенные каменными плитками. Но где же Котенев?!
В комнатах две смятые, неубранные постели, незнакомец явно готовил машину к поездке, укладывая в багажник сумки, на полу одной из комнат стоит закрытый чемодан… Куда же скрылся Котенев, черт бы его побрал? Неужели все зря - риск, нападение на квартиры, перестрелка с милицией, убийство Анашкина, пытки Ставич, гонка за Котеневым сюда?..
Проведя рукой по небритой щеке, Аркадий поймал себя на мысли, что он может не выдержать новой гонки за сокровищами, как по чьей-то дьявольской воле постоянно ускользающими от него вместе с Котеневым. Силы уже на пределе. Но надо собраться, подавить в себе нервную дрожь, спокойно проанализировать ситуацию: подумаем, где теперь искать Котенева.
И тут Аркадий понял, что не в силах заставить себя успокоиться, не в силах избавиться от дрожи, от непроходящей тошноты - хочется с разбегу удариться об стену головой и завыть от отчаяния! Котенев опять ушел!
Сзади раздался грохот. Лыков обернулся - Жедь выпил еще один стакан воды и запустил им в стену.
- Перестань, - брезгливо поморщился Аркадий.
- Пожгу все тут, - плюнув на роскошный ковер, мрачно пообещал Витек. - Оболью бензином и подожгу.
«Правда, подожжет», - отстранению подумал Лыков, отворачиваясь к окну и бездумно скользя взглядом по пышной зелени.
И тут сердце его радостно дрогнуло и забилось быстрее - на дорожке, ведущей к дому, показалась знакомая фигура с полотенцем через плечо. Неужели?
- К двери!.. - свистящим шепотом приказал он Жедю. - Скорее! Он идет сюда!..
- Там что-то происходит, - опустив бинокль, смуглый парень обернулся к напарнику, сидевшему в глубине комнаты.
Напарник поднялся, подошел к окну, и, взяв бинокль, поглядел на особняк, стоявший на другой стороне улицы. Наблюдать мешала пышная зелень и другие дома, но сильная оптика приблизила веранду и мелькавшие за опущенными занавесками тени.
- Двое, - не опуская бинокля, отмстил напарник.
- Да, но Котенев ушел купаться, - возразил первый наблюдатель, и еще не возвращался. Откуда появился второй?
Напарник опустил бинокль и потер кончиками пальцев усталые веки - солнце било в глаза, вызывая слезы. Действительно, откуда на веранде появился еще один человек?
- Может, старуха? - помолчав, предположил он.
- Она сегодня еще не приходила. Я с дома глаз не спускал, - заверил первый наблюдатель.
Напарник отдал ему бинокль и, отойдя от окна, взял лежавшую на столе рацию. Нажав на клавишу переговорного устройства, поднес микрофон ближе к губам:
- Гора! Гора! Я - Долина! Гора, ответьте!
Но рация молчала.
- Батареи сели? - предположил первый наблюдатель.
- Возможно, - нервно щелкая тумблером переключателя, откликнулся напарник. - Техника называется… Старье, списывать пора, а новой нет. Гора! Гора!
- Мы только теряем время, - подошел к нему первый наблюдатель. - Рация молчит, телефона здесь нет. Придется сбегать позвонить. Иди, я продолжу наблюдение. Скажешь, что вдруг появились новые люди, а хозяин утром вывел из гаража машину. Пусть примут меры.
- Хоп! - откладывая рацию, согласился напарник и вышел.
Первый наблюдатель вернулся к окну и, взяв бинокль, вглядывался в неясно мелькающие на веранде тени…
Утром Александриди зашел в комнату к Михаилу Павловичу:
- Пора, - без стеснения позевывая и прикрывая рот ладошкой, сообщил грек, - поднимайтесь, перекусим и поедем.
Котенев бросил взгляд на часы, висевшие на стене, - пять утра, хочется поспать. Но за окнами уже вовсю светило яркое солнце, обещая знойный день.
- Поднимайтесь, поднимайтесь… - Лука снова зевнул.
Михаил Павлович встал, накинул легкий халат, вышел на веранду. На столике был приготовлен завтрак: сок и бутерброды.
Вяло пожевав бутерброд с копченой колбасой и запив его соком, Котенев поглядел за окно - Лука вывел из гаража автомобиль и заботливо протирал стекла мягкой ветошью. Куда же они сегодня отправятся?
Вернувшись в комнату, Михаил Павлович устало присел на край кровати. Голова болела, руки и ноги как ватные, а надо куда-то ехать, собирать вещи, отвечать на вопросы Луки. Послать бы его к чертям и снова завалиться спать, но ведь не даст покоя, он вообще назойлив. Придется пока уступить, не стоит связываться. Тем более есть и его вина в том, что приходится уезжать из этого прелестного уголка.
Сунув руку под матрас, Котенев вытащил кобуру с браунингом - по его просьбе один знакомый сделал ее, взял за образец картинку в зарубежном полицейском журнале. Кобура пристегивалась к ноге, и оружие можно было легко достать, если чуть поднять брючину. Вздохнув - как ему все надоело, - Михаил Павлович пристегнул к левой ноге кобуру и надел легкие спортивные брюки. Проверив, в порядке ли оружие, вложил его в кобуру и попрыгал, проверяя, хорошо ли держится. Взял полотенце и спустился в сад.
Куда это вы? - оторвался от своего занятия Лука.
- Сбегаю на озеро, - подавляя вновь возникшее раздражение, как можно безразличнее ответил Михаил Павлович. - Не проснусь никак. Ополоснусь холодной водичкой - и сразу обратно.
- Не задерживайтесь, - буркнул грек, скрываясь в гараже.
Выйдя за калитку, Котенев задумался - сбегать на почту и позвонить Татьяне? А что он ей скажет? Сообщит, что переезжает по не известному пока адресу, что жив, здоров и скучает? Стоит ли? Может быть, лучше позвонить потом, с нового места?
Побродив немного вокруг озера, берега которого в этот ранний час были пустынны, он решил вернуться - не стоит злить Луку и заставлять его лишний раз волноваться. Еще вместе жить, и он здесь единственный знакомый человек, не говоря уже о том, что только через него осуществляется связь с Куровым.
Возвращался Котенев в мерзком настроении. Купаться не стал - не захотелось отстегивать кобуру. Еще только подойдя к калитке, он стал глазами искать Александриди. Наверное, уже все собрал, уложил, приготовил машину и сидит на веранде в кресле, сердито барабаня пальцами по. подлокотникам в нетерпеливом ожидании. Он огляделся: ворота гаража закрыты, машина стоит чисто вытертая, и рядом с ней грека нет.
Поднимаясь по ступенькам веранды, Михаил Павлович представил себе недовольное лицо Александриди и приготовился извиниться. Шагнув за порог он, с улыбкой, начал:
- Извините, кажется немного задержался… - И тут ему в бок ткнулось что-то твердое.
- Ничего, главное, что ты пришел! - услышал Котенев.
Рядом, уперев ему в бок ствол нагана, стоял лысоватый бандит, растянув в довольной ухмылке щербатый рот, а в кресле, вместо Александриди, сидел другой бандит, командовавший в тот памятный вечер обыском в квартире Михаила Павловича.
- Не двигайся! - заметив, как дернулся от неожиданности Котенев, приказал Лыков. - Если будешь благоразумен, с тобой ничего не случится.
- Пошел! - Лысоватый бандит подтолкнул оторопевшего Михаил Павловича стволом нагана. - Не стой в дверях.
«Где Лука?» - терялся в догадках Котенев. Чувствуя, как деревенеют от страха ноги, он сделал несколько шагов и остановился. Лысый встал сбоку, не отпуская оружия. Обретя способность четко соображать и немного справившись с испугом, Михаил Павлович заметил, что в руках сидевшего в кресле бандита угрожающе поблескивает парабеллум.
- Что вам надо? - свой голос Котенев услышал как бы со стороны и мысленно приказал себе встряхнуться, не паниковать. Александриди где-то рядом, он выручит.
- То, что мы искали у тебя дома, - ответил на его вопрос сидевший в кресле и бросил лысому:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48