— Да… — задумчиво промолвил Мэллоу. — Нечто подобное пришло мне в голову, когда я слушал ваш разговор с Гарольдом.
— Наш разговор?
Мэллоу лукаво улыбнулся:
— А для чего, вы думаете, я поместил вас в одну камеру с Гарольдом? Я не сомневался, что он заговорит.
— Вы установили в камере микрофон?
— Да. Видите ли, мы, профессионалы, не способны к дедукции, как некоторые любители, поэтому нам приходится прибегать к разным ухищрениям. Кстати, выражаю вам свое восхищение по поводу дедуктивного анализа в отношении машины. Однако в будущем советую вам не лазить в окна, а просто делиться своими дедуктивными соображениями с полицией.
— Чтобы вы подняли меня на смех?
— О, мистер Клейн, я не думаю, что у полиции есть теперь желание поднимать вас на смех, во всяком случае, у меня его нет. А теперь я попрошу вас и мадемуазель удалиться, так как мы пригласили сюда для беседы мистера Невиса.
— А что будет с Гарольдом? — спросил Клейн.
— Если наша беседа с Невисом примет желательный оборот, то я тотчас же свяжусь с губернатором штата, чтобы обсудить с ним вопрос о снятии обвинения с Гарольда.
— В таком случае, — сказал Клейн, — я думаю, вы не станете возражать против того, чтобы носительницей доброй вести была мисс Рентон.
— Мы пойдем вместе! — заявила Синтия.
— Дорогая, в подобных делах лучше обойтись без третьих лиц, — улыбнулся Клейн. — Может быть, — добавил он, обращаясь к Мэллоу, — мисс Рентон стоит отправиться в Главное полицейское управление и там дождаться окончательного решения?
— Разумно, — одобрил полицейский.
— А ты куда, Терри? — спросила Синтия.
— Я должен сообщить обо всем случившемся Чу Ки.
— Это тот старый китаец? — спросил Мэллоу. Терри кивнул.
— У вас прекрасный друг! Теперь мне понятно, как вам удалось, несмотря на «хвост», войти в один из домов в Чайнатауне, а выйти из отеля, где скрывалась миссис Таонон, расположенного на другой улице в трехстах метрах.
— Все дело в «концентрации», — серьезно сказал Клейн.
— Разумеется! Четвертое измерение и все прочее. Передайте мой поклон мистеру Чу Ки и его очаровательной дочери! — сказал Мэллоу заговорщицким тоном.
— Не премину, — заверил его Клейн.
— О Терри, — сказала Синтия, выйдя с ним на улицу. — Ты оставляешь меня в такой момент, когда я больше всего нуждаюсь в твоем обществе!
— Ты должна исполнить свой долг, Синтия! Эдвард Гарольд разуверился во всем на свете. Ты сообщишь ему новость о его освобождении, чтобы он вновь поверил в правосудие.
— Что было бы с Эдвардом, если бы не ты?
— А вот этого говорить ему не стоит.
— Что же я должна сказать ему в таком случае?
— Скажи, что его невиновность полностью установлена и что в самое ближайшее время с него будет снято обвинение. Вот и все.
— А ты куда?.. Терри, признайся мне: ты влюблен в эту китаянку?
— Она мой бесценный друг, Синтия.
— А ты знаешь разницу между дружбой и любовью? Филин, я…
Неожиданно Синтия обхватила его шею руками, и он почувствовал на губах девушки соленый привкус слез…
— Филин, — всхлипывала она, — ты так нужен мне, а ты уходишь…
— Я ухожу недалеко и ненадолго.
— С тобой нельзя быть ни в чем уверенной…
— Я прошу вас удалиться, мисс Рентон, и вас тоже, Клейн, — изрек Мэллоу повелительным тоном, высунув голову в дверь. — Сюда ведут Невиса.
— Ухожу, ухожу! — крикнул в ответ Терри. Сделав прощальный жест рукой, Клейн растворился в сумерках, и Мэллоу, не сдерживая себя, сказал стоящей неподалеку Синтии:
— Какой удивительный человек!
— Вы находите? — бросила Синтия с такой яростью, что полицейский подскочил. — Я другого мнения. Он не видит того, что у него под носом!
Мэллоу удивленно поднял брови и, привстав на цыпочки, попятился назад, бесшумно прикрыв за собою дверь.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16