- Что?
- Кто-то утащил ее. Она отскочила от стола и застряла в стенке. Так вот, кто-то проделал в штукатурке аккуратную дырочку, извлек пулю и был таков.
Мейсон нахмурил брови. С минуту думал, потом повернулся к Делле Стрит.
- Подумать только! - воскликнула та. - Кто бы мог это сделать, Пол?
- Какой-нибудь охотник за сувенирами, - ответил Дрейк и добавил:
- Это может весьма осложнить работу полиции.
- Не понимаю почему? - удивилась Делла.
- Потому что в цепи доказательств не окажется одного существенного звена, - объяснил Дрейк. - Полиция не в восторге от этого. Они просто в бешенстве, потому что фактически остались в дураках по собственной вине.
- Откуда у тебя эта информация, Пол? - спросил Мейсон.
- Да вот узнал кое от кого, - уклончиво ответил детектив.
- Давай, давай, выкладывай.
- Этот Кроу, репортер, тиснул свою статейку, и она вызвала определенный интерес. Вполне естественно, он постарается не упустить своего и быть в курсе всех событий.
Мейсон понимающе кивнул.
- Так вот, - продолжал Дрейк, - он с одним старшим продавцом Гарвина в большой дружбе. И когда полиция явилась к Гарвину и выяснила, что кто-то их опередил, этот продавец тут же обо всем доложил Кроу. Тот завтра собирается дать продолжение этой истории в своей колонке. Конечно, полиции об этом неизвестно. В бюро у Кроу я имею своего человека. Стало быть, я сообщил этому "источнику", что очень нужен любой материал по этому делу. Несколько минут назад он позвонил и передал то, что я тебе рассказал.
- Отлично, - сказал Мейсон, - огромное спасибо, Пол. Продолжай в том же духе и сразу все передавай мне. Если нужно, подключай к работе как можно больше ребят.
- И копать под определенным углом?
- Никаких углов, - ответил Мейсон. - Меня интересуют только факты.
- О'кей. Буду копать дальше.
- Еще раз спасибо, Пол, за последнее сообщение. Оно может оказаться весьма кстати.
- Я рад, - сказал Дрейк, заметно польщенный. - Что появится интересного - сообщу, Перри.
Как только за ним затворилась дверь, Мейсон повернулся к Делле Стрит.
- Ну а теперь выкладывай правду. Ты...
Дверь внезапно распахнулась, и на пороге возник сержант Голкомб.
- Небольшое совещание, а?
- Небольшое совещание частного характера, - сухо заметил адвокат.
- Отлично, - ухмыльнулся Голкомб. - Можете продолжать вашу беседу. Я специально запретил Герти докладывать обо мне. Я заявил, что пройду к вам и все тут.
- Я вижу, что вы чувствуете себя здесь как дома, - заметил Мейсон.
- Совершенно верно, - согласился Голкомб, оставаясь стоять в дверях. Я представляю Его Величество Закон. А ему не полагается высиживать в приемной в ожидании, пока его соизволят принять. Когда нам нужен кто-то, мы с ним видимся немедленно.
- Можно было бы сообщить о своем приходе.
- Некоторые так и делают, но не я. Зачем кого-то предупреждать заранее? Мне интересно узнать реакцию человека в первые мгновения... видеть его лицо...
- Что же вы установили по выражению моего лица?
- Немного. Хотя бы то, что вы чертовски не рады моему появлению.
- Раз уж вы вошли, то присаживайтесь. Снимайте шляпу, и посмотрим, чем я смогу быть вам полезен.
- Мне и здесь хорошо.
- Как хотите... Так что от меня нужно?
- Сами знаете.
- Я не умею читать чужие мысли, сержант, потому и не хочу зря терять время, пытаясь их разгадать, хотя весь опыт нашей работы подсказывает мне, что вы отлично умеете выражать свои мысли, желания, симпатии и антипатии. Так что выкладывайте.
- Это вы должны выкладывать, - сказал Голкомб. - Ведь не я стрелял в стол Гарвина-младшего.
- Случайный выстрел, мой дорогой сержант, - улыбнулся Мейсон. - Я как раз собирался возместить Гарвину ущерб. Пострадавших нет, и мне совершенно непонятно, почему такой ничтожный инцидент вызывает интерес у полиции?
- Интерес у полиции, - едко заметил сержант Голкомб, - вызывает факт, который вы считаете ничтожным, а именно: выстрел был произведен из револьвера, который явился орудием убийства Джорджа Кассельмана накануне вечером.
- Вы уверены в этом?
- Разумеется. Абсолютно уверен. И потому хотелось бы узнать, откуда у вас этот револьвер?
- Его, - ответил Мейсон, - мне дал Гарвин-младший. Я поинтересовался, есть ли у него под рукой оружие. Он ответил, что есть, поскольку имеет дело с крупными суммами денег. Насколько мне известно, у Гарвина имеется разрешение на ношение оружия, по крайней мере, он так утверждает. Во всяком случае, вам это легче выяснить, чем мне.
- Значит, Гарвин дал вам этот револьвер?
- Он подвинул его мне или, вернее, положил на стол. Я протянул руку, взял оружие и стал примерять. Знаете, так обычно делают, когда хотят проверить балансировку. При этом я совершенно случайно спустил курок. Гарвин не предупредил меня, что он заряжен.
- А вы думали, он будет защищаться незаряженным револьвером?
- Я как-то об этом не думал в тот момент. Я не могу утверждать однозначно, что хотел или не хотел спускать курок. Я просто прикидывал оружие в руке, а все остальное случилось само собой.
- Что было потом?
- Стефани Фолкнер - моя клиентка. Я чувствовал, что ей грозит опасность. Ее отца убили несколько месяцев назад, и это убийство осталось нераскрытым. Я сказал молодому Гарвину, что было бы неплохо одолжить на некоторое время этот револьвер Стефани. Видите ли, он со Стефани был в очень близких отношениях до того, как женился.
- Понятно, - сухо заметил Голкомб. - Однако, черт возьми, вы знаете, что револьвер, который вы получили от Гомера Гарвина, вовсе не то оружие, из которого застрелили Джорджа Кассельмана.
- Рад слышать это, сержант. Я тоже такого мнения. Но поскольку полиция так упорно утверждала, что этот револьвер является орудием убийства, я просто не осмелился им перечить.
- Вы меня прекрасно поняли, - продолжал сержант Голкомб. - Вы ведь подменили оружие. У вас оказался револьвер клиента, из которого застрелили Кассельмана. Когда вы явились к Гарвину, он был у вас. Вы спросили у Гарвина-младшего, есть ли у него оружие. Он ответил утвердительно и положил свой револьвер на стол. Вы выстрелили из этого револьвера, чтобы отвлечь внимание, и в этот момент поменяли револьверы.
- Выходит, - спросил Мейсон, - теперь вы считаете, что револьвер Гарвина-младшего не был орудием убийства?
- Выходит так.
- И вы считаете, что при мне было орудие убийства и что я поменял револьверы?
- Совершенно верно.
- Это легко проверить, сверив номер револьвера, послужившего орудием убийства, с регистрационным номером.
- Мы так и сделали. Выяснилось, что этот револьвер был приобретен Гомером Гарвином-старшим.
- В таком случае как он попал к младшему?
- Отец среди прочей недвижимости держит магазин спорттоваров. Он взял из него три одинаковых короткоствольных револьвера. Два оставил у себя, а третий отдал сыну.
- Два оставил у себя?
- Так утверждает сын.
- В таком случае регистрационный номер подтверждает, что револьвер, который я получил от молодого Гарвина, был, в свою очередь, получен им от отца, не так ли?
- Номер указывает только на то, что револьвер, с помощью которого совершено убийство, один из трех, принадлежавших Гомеру Гарвину-старшему. Теперь, черт возьми, нам известно, что револьвер, который вы получили от молодого Гарвина, не является орудием убийства.
- Откуда вам это известно?
- Молодой Гарвин доказал, что его револьвер все время был у него, когда произошло убийство.
- Следовательно, это не может быть орудием убийства.
- Именно это я пытаюсь втолковать вам.
- Так как же? - удивился Мейсон. - Нужно определиться. Сперва вы заявляете, что это - орудие убийства, потом говорите обратное.
- Вы отлично понимаете, так как совершили подлог. Вам стало известно, что орудием убийства явился один из револьверов, приобретенных Гомером Гарвином-старшим. Он передал его Стефани Фолкнер, которая отправилась к Кассельману и убила того. Потом бросилась к вам искать защиту. Вы прихватили с собой этот револьвер, когда поехали к Гарвину-младшему, взяли у молодого человека его револьвер, выстрелили из него, потом в суматохе ухитрились подменить оружие и устроили все так, что молодой человек сам передал Стефани Фолкнер орудие убийства.
- Вы можете привести убедительные доказательства, зачем мне потребовалось передавать Стефани револьвер, из которого был убит Кассельман, да еще и оставлять его там, где полиция его легко обнаружит? спросил Мейсон.
Сержант Голкомб задумчиво погладил подбородок.
- Я не знаю, для чего вам все это понадобилось, но именно так вы поступили. Более того, слушайте сюда, умник. Вы сами замешаны в этом деле.
- Я?!
- Да, вы! Мы провели тщательную медицинскую экспертизу и получили убедительные доказательства, что Кассельман мог умереть в то время, когда вы у него находились.
- То есть вы хотите сказать, что это я убил?
- Я хочу сказать, что вполне могли его убить. Я просто это сообщаю для вашего сведения, Мейсон. Разумеется, я не думаю, что вы специально поехали туда, чтобы хладнокровно пристрелить его, но он мог угрожать вам... схватиться за оружие... Так что вы имели все основания направить на него револьвер и выстрелить. Мейсон, улыбаясь, покачал головой.
- Придется придумать что-нибудь получше, сержант. Для того чтобы завести на меня дело, нужно привести весомые доказательства, а не простые измышления. Джордж Кассельман был жив и здоров, когда я распрощался с ним. Но я знаю, что он ожидал кого-то.
- Стефани Фолкнер, - подсказал Голкомб.
- Не Стефани, сержант. Она должна была встретиться с ним позднее. Кто-то другой звонил ему и сказал, что сейчас придет.
- Откуда вам это известно?
- Кассельман быстро выпроводил меня, заявив, что у него возникли осложнения.
И вы ушли?
- Да.
- А потом объехали вокруг дома и стали поджидать у черного хода эту таинственную незнакомку, которую посадили к себе в машину.
- Неужели это был я? - сделал удивленное лицо Мейсон.
- Именно, - подтвердил сержант Голкомб. - Та молодая женщина и есть настоящий убийца! Вы пытаетесь сейчас выгородить ее, зная об их встрече с Кассельманом. Она сбежала по служебной лестнице и призналась, что убила его. Она сунула вам орудие убийства и спросила, как теперь быть. Вы ответили, что ей не о чем беспокоиться, что вы примете меры и избавитесь о этого револьвера. Сделаете все так, что сам черт не разберет.
- Да... - проговорил Мейсон, - теория, конечно, интересная, но боюсь, сержант, будет очень трудно доказать ее правильность, поскольку это все чистейший вымысел.
- У нас имеются доказательства.
- Неужели?
- Есть свидетели, которые видели, как вы сидели в своей машине позади дома и чего-то ждали. Они видели, как вы посадили к себе эту молодую женщину, а потом увезли ее куда-то. Кроме того, есть свидетели, которые подтвердят, что у вас было орудие убийства, что вы из него выстрелили по столу в конторе Гарвина-младшего.
- Ну-ну, - пробормотал Мейсон. - Как же вы собираетесь доказать, что оно явилось орудием убийства?
- С помощью пули, кретин! Наш эксперт по баллистике установит, была ли эта пуля выпущена из револьвера, послужившего орудием убийства. Если это подтвердится, то совершенно ясно, что из рук этой женщины вы получили орудие убийства. С другой стороны, если окажется, что эта пуля была выпущена не из орудия убийства, то это доказывает факт подмены оружия в конторе Гарвина.
- Да... В любом случае я оказываюсь замешанным в этом деле.
- Разумеется. Все отлично сходится.
- Но как прикажете понимать, сержант: получается, что если пуля была выпущена из орудия убийства, я виноват в сокрытии улик, а если не была выпущена из него, то я все равно виноват? По-моему, это не слишком логично, а?
- Это все ваши старые штучки-дрючки! Как только мы начинаем расследовать дело с применением огнестрельного оружия, вы ухитряетесь подсунуть лишний револьвер и начинается путаница с пулями, где сам черт ногу сломит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24