Дауни посмотрел вниз. Фостер колотил по воде связанными руками и ногами, отчаянно стараясь удержаться на поверхности. Дауни направился к противоположному борту.
К поручню того был привязан конец длинного шнура, который стягивал лодыжки Фостера. Дауни принялся выбирать шнур. Что твоя рыбалка - то же сопротивление жертвы, те же усилия, которые требуются, чтобы справиться с ней.
Фостер, который барахтался в холодной воде, ощутил вдруг резкий рывок. Его потянуло вниз, он закричал; ржавый корпус баржи неумолимо приближался. Он заметил, что шнур, который перетягивал ему запястья, уходит вверх, теряясь в темноте над бортом, ухватился за веревку, ухитрился высунуть из воды голову и плечи… Столь решительное противодействие застало Дауни врасплох. Он покачнулся, грязно выругался, стукнул кулаком по поручню, а затем потянул изо всех сил. Нейлоновый шнур ложился кольцами у его ног…
Фостер набрал полную грудь воздуха - и скрылся под водой, чуть было не содрав с ладоней кожу в последней попытке удержаться на плаву. Веревка протащила Фостера вдоль корпуса; наконец он уперся каблуками в киль судна. Дауни закрепил шнур двойным узлом, перешел на другой борт и проделал то же самое с тем концом, который был привязан к запястьям Фостера, после чего внимательно осмотрел палубу. На той, рядом с пистолетом, валялись золотые карманные часы. Дауни подобрал пистолет, заглянул в барабан - ни одного свободного гнезда. До чего же подозрительный тип! Он сунул пистолет в карман, спустился по мостику на берег и направился по дорожке к ожидавшему неподалеку «форду».
* * *
Шейла, новенькая машинистка из Вашингтона, снимала квартиру в квартале Гиза, поблизости от Каирского университета. Дауни навел справки и выяснил, что она живет одна.
Вот почему, когда он, отперев отмычкой замок, проник в ее квартиру, его привел в некоторое замешательство донесшийся из спальни мужской смех. Дауни осторожно притворил дверь. Смех раздался снова. Он кинул на ковер часы Фостера и наступил на них каблуком. Те остановились - ровно в час сорок две. Дауни натянул резиновые перчатки, вынул фостеровский «кольт» и двинулся по коридору, стараясь не производить ни малейшего шума. Дверь в спальню была распахнута настежь. Дауни взглянул в щелку между дверью и косяком. Шейла восседала на чернокожем сержанте морской пехоты из подразделения по охране посольства. Дауни знал, как его зовут, но в столь критический момент имя того начисто забылось. Шейла задвигала бедрами. Сержант издал нечто вроде звериного рыка, погладил груди девушки… Дауни криво усмехнулся. Бедняга Фостер, должно быть, и не подозревал, что творится у него за спиной.
Ладно, пора кончать с этим балаганом. Он прицелился девушке в шею и дважды нажал на курок. Кровь брызнула во все стороны: на пестрое постельное белье, на изголовье кровати, на книжную полку, на стену, на которой висели часы, на широкую грудь сержанта. Шейла повалилась на своего любовника, придавив того к кровати. Дауни выстрелил снова, прямо в лживое сердце машинистки. Пули разорвали подушку, в воздух взвились окровавленные гусиные перья. Сержант скинул с себя труп и скатился с постели. Шустер, однако! Дауни всадил пулю в матрац, и сержант закричал от боли. Дауни вскочил на кровать, поскользнулся на атласном одеяле, упал на спину. Сержант мгновенно прыгнул на него, размахивая ножом размером с мачете. Дауни выстрелил в упор и откатился в сторону. Сержант замер с ножом в руках, уставившись на рану в груди. Дауни прицелился, намереваясь попасть сержанту между глаз, надавил на курок - выстрела не последовало; по всей видимости, в барабане кончились патроны. Гримаса исказила лицо сержанта, он оскалил зубы.
Дауни отшвырнул «кольт» и выхватил из кармана свой «браунинг». Сержант развернулся и побежал. Дауни поднялся и медленно направился следом. Он не торопился, памятуя о том, какой смертью погиб Лайам О'Брэди.
Сержант добрался до гостиной, а там рухнул на кофейный столик из стекла. Тот разлетелся вдребезги, и сержант оказался на полу. Из раны в его груди хлестала кровь. Дауни, крадучись, приблизился к нему, затем сделал шаг назад. Сержант тяжело дышал, широко разинув рот, во взгляде больших карих глаз застыло характерное для умирающего отстраненное выражение. Дауни спрятал пистолет в карман, вернулся в спальню, подобрал «кольт» и перезарядил обойму. Он отсутствовал меньше минуты, однако, когда возвратился в гостиную, сержанта там не оказалось. Дауни отыскал его в ванной. Сержант засовывал себе в рану комок туалетной бумаги. Он свирепо поглядел на Дауни, застонал, неожиданно сорвал со стены хромированную вешалку для полотенец и ударил Дауни по плечу. Тот упал на колени, затем выполз на четвереньках из ванной. Сержант двинулся за ним - налитые кровью глаза, крошечные черные зрачки… Дауни прополз по коридору мимо спальни и очутился в гостиной.
Сержант не отставал. Дауни спрятался за диваном. Сержант сделал выпад, но не достал. Дауни привел противника в кухню, где они закружились, словно в вальсе, вокруг стола, на котором стояли остатки ужина. Сержант как будто не собирался умирать. Дауни попятился в коридор, оттуда - в спальню. Сержант внезапно прекратил преследование и шагнул к телефону. Это никак не входило в планы Дауни. Сержант угрожающе взмахнул ножом, снял трубку и вдруг задрожал с головы до ног; каждый его вдох сопровождался таким звуком, словно кто-то выпускал воздух из переполненного воздушного шара. Он набрал две цифры, а потом сполз по стене на пол, оставив на обоях кровавый след, похожий на огромный восклицательный знак. Дауни осторожно приблизился. Сержант набрал третью цифру, и тут трубка выпала у него из руки. Он тупо уставился на аппарат, как если бы забыл, для чего тот предназначен. Дауни поднял пистолет. Сержант выронил нож и повалился на бок. Уголок ковра очутился в непосредственной близости от его глаз, но он даже не моргнул.
Перед тем, как покинуть квартиру, Дауни заглянул в спальню и постарался поставить себя на место человека, который будет проводить дознание. Итак, что мы имеем? Пассия Ричарда Фостера занималась любовью с чернокожим сержантом морской пехоты, нарушив тем самым все писаные и неписаные правила. Очевидно, Фостер приехал навестить свою подружку и застал ее в постели с другим. Естественно, ему это не понравилось, он выхватил пистолет и пристрелил обоих. А что потом? - подумал Дауни. Каирская полиция начнет разыскивать Фостера, обратится в посольство, свяжется, среди прочих, с Джеком Дауни - скорее всего предпочтет поговорить с тем в домашней обстановке. А квартира Дауни встретит полицейских поломанной мебелью, кучей стрелянных гильз на полу и кровью на стенах и даже на потолке. Разумеется, возможно всякое, но, пожалуй, должно пройти.
Глава 30
Тунис
В аэропорту Мартина и Свитса встретил низкорослый толстяк, удивительно похожий на Питера Лорра; он провел их через таможню, а затем отвез в район складов и высадил у трехэтажного здания с белыми стенами. Комната наемников помещалась на самом верху. Обстановку составляли две койки и раковина; из крана текла только холодная вода, с потолка свешивалась лампа без абажура. Окно не открывалось.
Мунго протер ладонью грязное стекло. Свитс закурил сигарету. Несмотря на закрытое окно, в комнате пахло кровью.
- Слушай, приятель, куда ты нас привез?
- Вам придется подождать здесь. - Толстяк вышел из комнаты и захлопнул дверь.
- Как тебе запашок? - спросил Свитс, поводя носом.
- По-моему, у нас под боком скотобойня. Если проголодаемся, можем заглянуть.
Свитс подошел к Мунго и посмотрел в окно. На дальней стороне улицы мужчины в тюрбанах и заляпанных кровью фартуках перебрасывали овечьи кишки из деревянных тачек в стальные емкости вместимостью добрых пятьдесят галлонов. На глазах друзей один из мужчин положил на чан, заполненный доверху кишками и поблескивающим на солнце белым жиром, металлическую крышку, а затем стукнул по ней увесистой кувалдой. Другой произнес что-то по-арабски, все засмеялись, а первый мужчина принялся колотить по чану с удвоенной силой, в то же время похлопывая его свободной рукой по боку.
Наглядевшись, по-видимому, вдосталь, Мунго отошел от окна, уселся на ближнюю койку. Обычная история. Попадая в незнакомый город, всегда чувствуешь себя не в своей тарелке и с трудом удерживаешься от того, чтобы поминутно не смотреть на часы. Мартин взялся изучать тыльную сторону ладони. Кожа блестела от пота. Они не спали всю ночь; Мунго изрядно устал, однако никак не мог успокоиться. Нападение на лагерь в пустыне вынудило их со Свитсом взглянуть на происходящее по-новому. Дауни обещал разобраться и в случае необходимости отменить операцию, предположил даже, что тут замешан шеф каирского бюро ЦРУ, какой-то идиот по фамилии Фостер. Мунго доверял Дауни, но все же не мог отделаться от снедавшего его чувства тревоги. Посидев, он встал и вернулся к окну. По улице шагал человек в светло-зеленом костюме, выглядевший так, будто готов купить весь мир и заплатить наличными, которые у него в кармане. Мунго до сих пор не приходилось видеть столь расфуфыренных, столь уверенных в себе типов.
- Помнишь Боготу? - поинтересовался он у Свитса.
- Разве такое забудешь? - Хьюби, словно воочию, увидел мысленным взором Лолиту. Они столько времени проторчали в пустыне, а теперь еще это! Ему нужна женщина.
Он настолько живо представил себе миг слияния, что у него защемило сердце.
- А мы-то думали, что в Колумбии жарко, - проговорил Мунго. - Да что мы знали о настоящей жаре? Правильно, ничего. А о пыли на улицах? Тоже ничего.
Полчаса спустя кто-то поскребся в дверь комнаты.
- Мистер Свитс и мистер Мартин? - справился с порога тот самый человек в светло-зеленом костюме. Голос его, если можно так выразиться, был мягким, как замша. Он доброжелательно улыбнулся Мунго. Свитс проскользнул франту за спину, схватил его за галстук, толкнул вперед, развернул лицом к двери, припечатал к той физиономией. Дверь закрылась.
- Как тебя зовут, красавчик?
- Андре.
- Да, французы умеют одеваться.
Мунго ударил Андре сзади по лодыжке. Андре рефлексивно широко расставил ноги. Мунго со знанием дела обыскал его, похлопал по плечу.
- Скажите, я могу повернуться?
- Сделай одолжение.
- Меня нанял мистер Дауни. Он велел мне…
- Кто-кто? - перебил Свитс.
- Дауни, - повторил Андре, сделав ударение на последнем слоге. - Я должен отвести вас в Зувару, это город в Ливии. Там вы пересядете в зеленый «ситроен», который будет стоять у кузницы, а я вернусь в Тунис.
- Знаем, - буркнул Свитс. - Скажи-ка лучше вот что: где тебя черти носили?
- К сожалению, - проговорил Андре, вертя в руках песочные часы, - меня задержали непредвиденные обстоятельства. - Он заговорщицки улыбнулся Свитсу, сунул руку в карман пиджака и извлек два потрепанных тунисских паспорта. - Это вам.
Свитс забрал у него документы, перелистал страницы.
Имя какое-то чудное, но с фотографией все в порядке. Он кинул Мунго второй паспорт. Мартин внимательно изучил фото, печать, водяные знаки и корешок, потом скатал документ в трубочку и пихнул Андре - или как там его звали на самом деле - под ребра.
- Веди.
Они спустились по лестнице на улицу, где было жарко и шумно и пахло кровью. В лучах палящего солнца сверкали бесчисленные пылинки. Двери бойни были распахнуты настежь. Мунго увидел протянутые под потолком здания цепи со стальными крюками, на которых, подвешенные вниз головами, жалобно блеяли овцы. Загудел невидимый двигатель, и цепь медленно двинулась вперед. Блеяние стало громче, в нем послышались панические нотки. На свет выступил человек в резиновом фартуке и пластмассовых очках: он схватил овцу за ухо, вывернул животному голову и одним ударом острого ножа отсек ту от туловища. На очки и на фартук брызнула кровь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49