– Вот так, значит, и живут телезвезды. Класс. Немного лучше, чем тот свинарник, в котором обитаю я со своей женушкой и мальчишкой, так ведь?
Кэт не стала комментировать это заявление.
– Мистер Мерфи, что вы делаете здесь в такое время? Что заставило вас ворваться ко мне в дом в столь поздний час?
Цик направился в гостиную и плюхнулся на стоявший там белоснежный диван. Не снимая ботинок, он уперся ногами в такую же белую оттоманку.
– Эй, полегче, слышите? Вспомните, что вы первая ко мне пришли. Это не я начал, а вы.
– Начала что?
– Нести всю эту околесицу про Спарки. Я годами не вспоминал об этом недомерке, а тут вдруг являетесь вы со своим дружком-полицейским в шикарной машине и выплескиваете на меня весь этот вздор. – Он противно захихикал, меряя ее с головы до ног взглядом своего единственного глаза. – Да уж, задница Спарки была на том же расстоянии от пола, что и ваша.
Кэт внутренне сжалась. Она чувствовала себя особенно уязвимой, стоя перед ним в одном купальном халате.
До какого из телефонных аппаратов ближе добежать из этой комнаты? Сколько нужно времени, чтобы связаться с полицией? Кажется, на двери ее спальни надежный замок? Она не могла сказать точно. Раньше ей просто не было нужды обращать на это внимание.
Чтобы скрыть страх, она призвала на помощь свои актерские способности.
– Вы ошибаетесь относительно мистера Пирса, он вовсе не полицейский. Мерфи хохотнул.
– Леди, кого вы пытаетесь провести?
– Конечно, вы разбираетесь в полицейских несравненно лучше меня, – вполголоса заметила Кэт, решив не спорить по пустякам. – Скажите, почему вы против, чтобы мы задали вам несколько вопросов относительно вашего приятеля Спарки?
– Какой он мне приятель?
– Тогда тем более какая вам разница?
– Мне без разницы, но меня это навело на мысль. Бедняга, с непривычки он так перетрудился.
– Какую мысль? – спросила она. Циклоп теребил пальцами серебряную пуговицу на кожаной безрукавке.
– Так вы думаете, что вам всучили сердце этого коротышки?
– Может быть, и так. Но, если вы пришли сюда ночью не для того, чтобы признаться в трех убийствах и в том, что присылали мне угрожающие послания, я не понимаю, каким образом вас это касается. Поэтому почему бы вам не убрать свои грязные ноги с моей мебели и самому не убраться из моего дома?
Цик подмигнул ей здоровым глазом.
– Ты просто настоящий вулкан, а, рыжуля? За словом в карман не лезешь. Интересно, в постельке ты такая же горячая?
Если она позволит себя провоцировать, это будет ему только на руку. Поэтому, никак не реагируя на его пошлости, Кэт сложила руки на талии и попыталась принять скучающий вид.
– Уже поздно, мистер Мерфи. Пожалуйста, говорите, зачем пришли, и уходите.
Цик снова непринужденно откинулся на диванные подушки, водрузив ноги на оттоманку, и даже поерзал на сиденье, чтобы устроиться поудобнее.
Похоже, ей придется сжечь эту мебель.
– Ребенок не от меня.
– Не поняла?
Злобно ухмыляясь, он повторил еще раз:
– Ребенок Кисмет не от меня. Это Спарки ее обрюхатил.
Беспокойство за мебель растаяло вместе со страхом. Ни о чем больше не тревожась, Кэт присела на подлокотник мягкого кресла.
– Стало быть, вы не отец Майкла?
– Разве я только что это не сказал?
– Так его отцом был Спарки.
– Ага. Просто удивительно, что Кисмет не выкинула младенца после этого случая, на ней же живого места не было. По мне, так лучше бы это случилось, но тем не менее сосунок выжил. Спустя восемь месяцев после того, как Спарки сыграл в ящик, она родила.
Теперь мысли Кэт мчались с бешеной скоростью, опережая его слова. Ей уже не нужно было ничего объяснять, но он тем не менее продолжал:
– Когда вы ушли, мальчишка проговорился, что познакомился с вами на каком-то там пикнике. Судя по всему, вы произвели на него сильное впечатление. Как и он на вас. – Серьга в ухе Мерфи закачалась, когда он откинул назад голову и сделал вид, что размышляет над превратностями судьбы. – Вот я и подумал, к чему бы это.
Может быть, он был умнее, чем им показалось с первого взгляда. Как-то неуютно становилось при мысли, что уровень его интеллекта мог быть таким же, как и переполнявшая его злоба.
– Не представляю, к чему вы клоните, – солгала Кэт.
– Черта с два не представляете, – захихикал он. – Ничего удивительного в том, что вы с этим безмозглым отродьем без ума друг от друга. У вас ведь сердце его палочки. Вы… как это сказать? Вы с ним установили контакт. Как родственные души. Карма там и всякая прочая чушь.
Фотография Майкла в папке у Шерри действительно произвела на Кэт необъяснимое впечатление. А может быть, оно было вполне объяснимым?
– Я не уверена, что у меня сердце Спарки, – хриплым от волнения голосом проговорила она.
– А я вам говорю, что его.
– Вы можете говорить что хотите. – Кэт встала, давая понять, что его визит подошел к концу. – Но делайте это в другом месте. Теперь, когда вы изложили цель своего прихода, не думаю, что у нас остались темы для беседы.
– Вот здесь-то вы как раз и ошибаетесь. Нам много есть о чем поговорить.
– Например?
– О деньгах.
Это было последнее, что она ожидала услышать.
– Каких деньгах?
– О деньгах, которые вы мне должны. Кэт плюхнулась обратно на подлокотник и недоверчиво уставилась на него.
– Я вас не понимаю.
– Тогда я объясню вам все как можно доступнее. Если бы Спарки остался жив, ему пришлось бы самому возиться во всем том дерьме, которое выпало на мою долю. Я взял его ребенка и вырастил его…
– По доброте сердечной, – саркастически вставила она.
– Вот именно.
На сей раз раздался хохот Кэт.
– Вы взяли к себе Майкла в качестве приложения к Кисмет, а вам очень хотелось заполучить ее назад после смерти Спарки. Не потому, что вы любили ее, а потому, что не могли стерпеть, что она предпочла вам кого-то другого. И на протяжении всех последних лет вы непрерывно наказывали ее за это.
Цик отшвырнул от себя оттоманку и рывком вскочил на ноги.
– Эта чертова кукла сама умоляла меня взять ее назад. Кэт заставила себя не показывать страха. Он был человеком, для которого не существовало ничего святого, и, как всем, ему подобным, ему нравилось видеть страх в глазах своей жертвы. Он мог перерезать ей горло – или вырезать у нее сердце – тем ножом, который болтался в ножнах у него на поясе, но она не хотела доставлять ему удовольствие, обнаружив свой испуг.
– Уже целых четыре года я вожусь с ней и с ее ублюдком, – почти кричал он. – Думаю, мне за это кое-что причитается.
– Не уверена, что вам понравится то, что вам причитается.
– Слушай, ты, сучка… – Цик ткнул ее в грудь указательным пальцем. – Ты бы подохла, если бы не я. Это я разрешил тому докторишке взять у Спарки сердце. Ты бы не выжила, если бы я сказал «нет!».
– Ну, это еще не известно.
– А я говорю, что так и есть. И требую что-нибудь в уплату за то, что спас твою костлявую задницу.
– А, так вот при чем здесь деньги.
– Наконец-то дошло.
– Вы хотите, чтобы я заплатила вам за свое сердце? Его узкие губы медленно раскрылись в хитрой ухмылке. Он протянул руку и сильно дернул ее за прядь волос.
– Я как только увидел тебя, сразу понял, что ты сообразительная.
ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ
Алекс работал как проклятый.
Его творческий источник не пробивался тонким ручейком, а струился мощным полноводным потоком. Пальцы не успевали так быстро двигаться по клавишам, как того требовали импульсы, посылаемые ему мозгом, но Алекс вполне мог смириться с этим своим недостатком, липа бы слова продолжали возникать в его сознании.
Ему наконец удалось преодолеть творческий застой – он снова устремился вперед, с еще большей скоростью, чем прежде. По мере того как придаточные предложения и целые фразы проносились через его мозг, он переносил их на экран компьютера,
Раздался телефонный звонок.
– Вот черт!
Он постарался не обращать внимания на раздражавшие его звуки и продолжал печатать. В любом случае, в столь поздний час это явно кто-то ошибся номером. Или Арии. Арии звонил ему почти каждый день, чтобы спросить, виделся ли он с Кэт. И, когда Алекс отвечал ему, что по-прежнему встречается с ней – он не мог врать своему литературному агенту, – тот в очередной раз читал ему лекцию о том, что глупо самому напрашиваться на неприятности.
Телефон снова зазвонил.
«Не останавливайся, – приказал он себе. – Запиши это предложение, прежде чем оно от тебя ускользнет. Если ты сейчас отвлечешься, оно исчезнет навсегда. Оно растает в той огромной пустоте, которая засасывает нужные слова и рожденные вдохновением фразы сразу после того, как они выплывут из твоего подсознания и за мгновение до того, как ты успеешь за них ухватиться».
Телефон звонил уже в четвертый раз.
"Не обращай на него внимания. Ты неделями дожидался именно такой ночи, – напомнил он себе. – Все пошло, как надо. Ты вышел из этого тупика в своем сюжете конечно, не совсем так, как задумывал с самого начала, но, может быть, это даже к лучшему. Действие разворачивается поистине с бешеной скоростью, диалоги тебе тоже явно удались, они живые и сочные. Книга будет держать читателя в постоянном напряжении.
Что бы ни случилось, тупой ты осел, не поднимай трубку!"
Но он не выдержал и поднял.
– Алло?!
– Алекс… ты можешь… можешь… я бы тебя не побеспокоила, но…
– Кэт? С тобой все в порядке?
– В том-то и дело, что нет.
– Через пятнадцать минут я буду у тебя. – Он бросил трубку на рычаг и выключил компьютер, но не раньше, чем отдал ему распоряжение ввести в память все написанное за эту ночь. Затем всунул ноги в кроссовки, выключил свет, запер дверь в свой кабинет и рысцой выбежал из дому.
Может быть, Тома Клэнси тоже все время прерывали. Кто знает, возможно, он продал бы еще миллион экземпляров «Игр патриотов», если бы не постоянная необходимость отрываться от работы. А у Даниэлы Стил было девять детей. Страшно подумать, сколько раз в день ей приходилось прерываться.
Кэт открыла дверь в тот момент, когда он уже подбегал к парадному крыльцу.
– Спасибо, что пришел.
– Ты вся белая как полотно. Что произошло? Почему у тебя мокрые волосы?
– Я их вымыла.
– Ты мыла голову? После того как позвонила мне и говорила таким голосом, что я решил, будто речь идет о жизни и смерти, ты стала мыть голову?
– Прекрати на меня кричать! – Она властно кивнула головой в сторону гостиной. – У меня был гость. Циклоп.
Рокер оставил отчетливые следы своего пребывания на ее диване и оттоманке. Алекс громко выдохнул и провел рукой по волосам.
– О Господи! Как он вошел?
– Я его впустила.
– Ты что сделала!
– Он угрожал, что, если я его не впущу, он причинит какой-нибудь вред Майклу.
– Он мог причинить вред и тебе.
– Но не причинил.
– Теперь ты на меня кричишь. Что он хотел?
– Давай лучше пойдем в кухню, – устало проговорила она. – Я использовала весь баллончик освежителя воздуха, но все еще чувствую здесь его запах.
Кэт прошла вперед. На плите уже кипел черно-белый чайник. Она спросила, не хочет ли он чаю. Уж лучше глоток чистого виски, ответил он, но не чай, нет, спасибо.
Она наполнила свою чашку, добавила чайную ложечку сахара и села напротив него за кухонный стол. Ее пальцы, обнявшие чашку, казались прозрачными.
– Что он хотел, Кэт?
– Денег.
– В уплату за сердце Спарки, да? Кэт вскинула на него глаза.
– А ты откуда знаешь?
– Я читал, что такое бывает. Человеку пересаживают роговицу, или печень, или куски кожи. Как только он поправляется, кто-нибудь из членов семьи донора приходит к нему и требует плату.
– Я тоже об этом слышала, – сказала Кэт, с унылым видом кивая головой. – На наших групповых сеансах это указывалось в качестве одной из причин, почему доноры и реципиенты не должны знать друг друга. – Она сложила руки крестом на груди. – Но я не думала, что кто-то может на самом деле проявить подобное корыстолюбие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68