Сейдж не могла и предположить, что какое-нибудь иное чувство способно пересилить бушевавшее в ней желание. Однако когда девушка осознала слова Харлана, она обнаружила, что бешенство может побороть что угодно. Зарычав от дикой ярости, она спихнула парня с себя, едва не сбросив на покрытый пестрым линолеумом пол трейлера.
Затем соскочила с дивана и откинула растрепавшиеся волосы с глаз.
— Тебе не стоит опасаться мести моих братьев! — крикнула она. — Я сама убью тебя.
Выпалив угрозу, Сейдж распахнула дверь, перепрыгнула через ступени и зашагала прочь в темноту. Она прошла пешком около четверти мили, когда Харлан подкатил сбоку на «пикапе».
— Садись, — бросил он в открытое окно.
— Катись к черту!
— Ну что нам, так и ругаться? Не веди себя, как ребенок, садись в машину. Начинает накрапывать.
Сейдж резко остановилась и повернулась к нему.
— Я пойду пешком. Я бы прошла пешком сто миль под проливным дождем, лишь бы не ехать с тобой.
— Что ты скажешь дома, когда придешь к ужину на несколько часов позже? — Сейдж остановилась. Харлан развивал свой успех. — Ты готова сообщить им причину нашей задержки?
Девушка смотрела на него сквозь мрачные сумерки. Харлан сосредоточенно смотрел в сторону горизонта. Он был явно огорчен. Когда он вновь повернулся к Сейдж, все признаки присущего ему высокомерия исчезли.
— Я беру всю ответственность за случившееся сегодня на себя, этого не должно было произойти, Сейдж. Я прошу простить меня за то, что я когда бы то ни было тебя коснулся. После того, что произошло в сарае на Рождество, мне следовало понять, что лучше мне тебя больше не касается. Но, — продолжал он мягко, — и ты должна принять часть вины за то, до чего дошло дело после первого поцелуя и куда это могло зайти, если бы я не остановился.
Сейдж, памятуя о том, как неудержимо она извивалась под Харланом, признала про себя его правоту, хотя и предпочла бы, чтобы ей отрезали язык, нежели она признает это сейчас. Ее поведение лишь демонстрировало Харлану, насколько девушка была расстроена тем, что он прервал их любовную игру. Это никуда не годилось. Кроме того, Чейз просил Харлана привезти ее домой. Если молодой человек этого не сделает, семья захочет знать — почему.
С гордым видом обойдя капот грузовика, девушка открыла дверь и забралась в кабину. Стекло еще не заменили, поэтому окно было закрыто картоном. И поскольку оттуда ничего не было видно, Сейдж с каменным выражением лица стала смотреть в ветровое стекло.
Чувствуя наворачивающиеся на глаза слезы, она поморгала, справляясь с ними, поскольку, не желала, чтобы их увидел Харлан. Девушка предпочитала, чтобы он считал ее избалованной девчонкой, нежели женщиной, чье бешеное желание отвергнуто мужчиной.
А Сейдж желала его.
Если она и не была откровенной с кем бы то ни было в последние дни, то, по крайней мере, она должна была быть откровенна с самой собой. Сейдж желала Харлана именно таким дразнящим, какой он есть.
Какую бы магию ни использовал Харлан, прежде девушка никогда с таким не сталкивалась. Своей расслабленной ковбойской походкой, худощавой фигурой, пронизывающими голубыми глазами, лохматыми светлыми волосами, ореолом загадочности, невыносимым высокомерием молодой человек заставлял Сейдж хотеть его так, как она никогда не хотела никого другого.
Девушка вела себя как инженю во время детских любовных страданий. Ее подружки сходили с ума по ее братьям, а Сейдж насмехалась над подобной глупостью. Такое отношение к мужчине ниже ее достоинства — вспыхивать, потеть и дрожать каждый раз, когда он на тебя посмотрит.
Но Харлан был не таким, как другие мужчины. Он обладал скрытой силой. По сути, он не целовал ее… а занимался любовью с ее губами. Поцелуи Трейвиса, определенно, никогда не доводили Сейдж до потери равновесия. Она никогда не теряла головы в его объятиях.
Харлан пробуждал в ней больше, чем физическое притяжение. Он проникал в ее чувства. Наверно, парень был одинок в детстве. Его рассказ о том, что он не ходил в старшие классы, затронул в Сейдж внутреннюю струнку. Ей захотелось как-то заполнить этот пробел.
Девушка хотела, чтобы Харлан заполнил ее одиночество. Она желала его прикосновений, его поцелуев. То, что сказал Харлан относительно своих губ, покрывающих ее губы, было возмутительно, тем не менее сама мысль о прикосновении его губ к ее коже заставляла Сейдж трепетать даже сейчас.
Краешком глаз она украдкой бросила взгляд на его профиль. Харлан умрет и не узнает о впечатлении, которое он на нее произвел. Он никогда не узнает, насколько ранил ее его отказ, не имеет значения сколь благородными были его мотивы. Харлан оттолкнул Сейдж тогда, когда ее чувства были уязвимы, как никогда прежде.
Трейвис подверг унижению ее самолюбие. Теперь, когда рана еще жгла и саднила, Харлан снова обжег ее.
Сейдж, правда, больше беспокоило то, что этот человек имел способность обижать ее так больно. И она не могла понять, почему.
Чейз и Лаки сидели рядышком на крыльце и потягивали пиво, когда Харлан подогнал машину к крыльцу. Что они подумают о ней, если узнают, что Сейдж устроила в первый же день своей работы в фирме?
Девушка смущенно посмотрела на Харлана.
— Все, что случилось в трейлере, строго между нами.
— Согласен.
— И не делай больше никаких искренних признаний.
— Забудь обо всем, что случилось!
— А вот этого не дождешься!
Сейдж встретилась с его взглядом. Он имел такую силу, что девушка с трудом восстановила дыхание. Она вышла из грузовика и нетвердой походкой направилась к дому.
— Привет.
— Где вы были? — поинтересовался Чейз.. — А тебе какое дело?
— Мы ждали тебя, — сказал Лаки. — Чейз не захотел возвращаться домой, пока ты не приедешь.
— Так, я приехала, — запальчиво прошипела Сейдж.
— Что ты бесишься? — рассердился старший брат. — У нас появилась отличная идея, и мы хотели ее с тобой обсудить.
— Что за идея?
Сейдж прошла на крыльцо, чтобы укрыться от холода и серой измороси. Боковым зрением она заметила, что Харлан прислонился к опорному столбу, точно так же, как тогда, когда он стоял, прислонившись к поросшей плющом стене Белчеров.
— Ну, как она, Харлан? — спросил Лаки. Парень прочистил горло.
— Сейдж? Ух, она справляется прекрасно. Просто прекрасно! У нее и вправду на это чутье.
Сейдж почувствовала, как у нее разгораются щеки. Она не осмелилась посмотреть на Харлана, и попыталась выбросить его и его сексуальные поцелуи из головы и сконцентрироваться на том, что говорили ее братья.
А Лаки возбужденно сказал:
— Окончательное решение, конечно, за тобой.
— Решение о чем? — удивилась Сейдж.
— Мы не будем настаивать, если ты не чувствуешь себя достаточно спокойно в этом отношении, — добавил Чейз.
— В чем дело? — озабоченно спросила она.
— Он может сказать нет, — продолжал Лаки.
— В случае чего, — бесцеремонно вмешался Чейз, — с нашей стороны не будет никаких претензий.
— Но у него выгодное положение. Он знает людей с деньгами, которые могли бы пожелать вложить их в наше предприятие.
— Все, что тебе надо сделать, Сейдж, это подкинуть ему идею, — уточнил Чейз.
Сейдж переводила в замешательстве взгляд с одного на другого. И тут она в отчаянии схватила братьев за руки и расхохоталась.
— О ком вы болтаете? — закричала она. — Объяснит ли кто-нибудь из вас, о чем и о ком вы говорите?
— О докторе Белчере, — с ухмылкой ответил Чейз. — Отце Трейвиса. Твоем будущем свекре.
9
— Привет, Лаки. Извини, что я так поздно звоню.
— Харлан? А который час?
Харлан взглянул на часы.
— Третий пошел. Извини, я потерял счет времени.
— Ладно. Я просил тебя позвонить. Ну, так что?
По голосу слышно было, что Лаки просыпается.
Харлану очень не хотелось будить его в такой поздний час, да еще сообщать такую неприятность.
— Теперь я знаю, почему они согласились так дешево продать мне тот компьютер.
Четыре дня Харлан рыскал по городу в поисках подержанного компьютера и в конце концов прослышал, что межшкольный совет хочет расстаться с одним таким за чисто номинальную цену.
— Не работает небось, — уныло предположил Лаки.
— Пока не работает.
— Вот проклятье!
— Точно.
На обоих концах провода установилось молчание, собеседники были явно разочарованы.
— Ладно, давай домой, — нарушил молчание Лаки. — Зря ты там сидишь.
— Нет, рано мне спать. Я еще кое-что успею сделать. Не позвонить ли мне Чейзу?
— Нет. Я знаю, он просил, но что его будить из-за скверной новости?
— Читаешь мои мысли.
— Вот проклятье, — повторил Лаки. — Хорошо бы Сейдж позвонила и сообщила, как там дела с Белчером.
Отвлекшись от заусенца на пальце, Харлан спросил как бы невзначай:
— И больше никаких новостей?
— Ни малейших! Чего ты хочешь накануне Нового года? Думаю, у Сейдж с Трейвисом, наверно, какие-то планы.
Хотя у Харлана была другая информация, он согласился с Лаки.
— Да, пожалуй.
— Я уверен, что Белчеры на Новый год развлекались, так что у Сейдж не было случая поговорить с доктором. Так ты думаешь, она позвонит, если будет что рассказать?
— Думаю, она захочет позвонить, — неуверенно произнес Харлан.
— Да кто может знать, что делается в женской голове? Ой, Девон, больно же! — услышал он в трубке восклицания Лаки. Потом тот сказал извиняющимся голосом: — Я думал, ты спишь. — Через некоторое время Лаки снова заговорил в трубку: — Иди домой, спать, Харлан.
— Я не долго.
— Ну, утром увидимся.
Харлан повесил трубку. У него было ощущение, будто его обобрали. Он позавидовал Лаки, у которого рядом в постели есть подруга. У Харлана не было не только подруги, но и собственной постели, если не считать за постель ту узкую и неровную койку в прицепе.
Да и та была не его. Когда Харлан ложился в нее, то сон приходил не сразу: парень думал о женщине, которая спала в этой кровати до него.
— Интересно, что она делает этой ночью? — спросил он себя вслух, а затем взял в руки маленькую отвертку и принялся ковыряться в насосе.
Харлан колдовал над моделью почти круглые сутки. Тяжелая работа его никогда не пугала, а на этот раз он радовался тому, что работа отвлекает его от мыслей о Сейдж.
Сильная девушка, с характером. Она доказала это, когда Чейз и Лаки предложили ей связаться с отцом Трейвиса, на которого рассчитывали как на источник финансирования. Другая девушка в ответ на такое не слишком приятное предложение лишилась бы дара речи, разревелась или пустилась бы в объяснения, а эта лишь подумала секунду-другую, лучезарно улыбнулась и воскликнула:
— Отличная мысль!
Харлан смотрел, слушал — и не верил. Сколько в ней энергии! Ее братьям грозил серьезный провал, крах, а она, однажды солгав, продолжала придерживаться этой линии.
Нельзя было не оценить ее упорство и самоотверженность. Сейдж лгала теперь не ради спасения собственной шкуры, напротив. Ей придется наступить на собственную гордость, но ради своих братьев она встретится с доктором Белчером.
В течение всего обеда Сейдж поддерживала атмосферу беззаботности, болтала о влиятельности доктора Белчера и о том, что он наверняка поможет им выбраться из беды.
— Я знаю, что доктор уже вкладывал деньги в разные предприятия и всегда очень удачно, — сказала она, доедая суп. А за апельсиновым шербетом заявила: — Главное оставим на утро.
В этот момент Сейдж и взглянула впервые прямо ему в глаза. Девушка как бы подзадоривала Харлана выдать ее. Конечно, молодой человек этого не сделает. Это ее дело, пусть действует, как считает нужным, он ей не советчик.
— А теперь извините меня, — сказала Сейдж, вставая из-за стола. — Мне необходимо подняться наверх и собрать вещи. У нее был высокий и звонкий голос, глаза неестественно блестели, но, кажется, только Харлан это и заметил.
Он сидел, молча ковыряя ложкой в тающем апельсиновом шербете и тайком наблюдал, как Сейдж поднималась по лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35