БОМ!
И очень медленно, неровными толчками, начал подниматься занавес.
То же самое начала делать мисс Прентайс. Как будто невидимая рука тянула её вверх за волосы. Её рот был широко открыт, но она только хрипло заикалась, не в силах произнести ничего членораздельного. Она не отрывала глаз от поднимавшегося занавеса и указывала рукой на ректора, покачивая ею вверх-вниз.
— ЭТО РАДИ ВАС! — закричала мисс Прентайс. — Я СДЕЛАЛА ЭТО РАДИ ВАС!
Найджел, сидевший за роялем, увидел, как Аллен взял её за руку.
— Элеонора Прентайс, вы арестованы…
Глава 27
ОКОНЧАНИЕ ДЕЛА
Генри и Дина сидели у камина в кабинете ректора и смотрели на часы.
— Почему он хочет, чтобы мы позвонили? — сказала Дина уже, наверное, в шестой раз. — Я не понимаю.
— Кажется, я понимаю. Я думаю, что это задание — просто предлог. Он захотел, чтобы мы ушли оттуда.
— Но почему?
Генри обнял её за плечи и прижался щекой к её волосам.
— О, Дина, — сказал он.
— Что, дорогой?
Дина подняла глаза. Он сидел на ручке её кресла, и ей пришлось передвинуться немного в его объятиях, чтобы увидеть его глаза.
— Генри! Что с тобой?
— Я думаю, там сейчас разыгрывается нехорошая сцена.
— Но.., это не миссис Росс?
— Скорее всего не она.
Не отрывая глаз от его лица, она взяла его за руку.
— Я думаю, это Элеонора, — сказал Генри.
— Элеонора?!
— Это единственный ответ. Ты не поняла, к чему все время вёл Аллен?
— Но ведь она же хотела играть. Она устроила самую ужасную сцену из-за того, что ей не разрешали.
— Я знаю. Но Темплетт сказал за два дня до спектакля, что она не в состоянии этого сделать. Разве не понятно, что она подстроила все так, что мы, увидев, как она стонет и плачет, будем настаивать, чтобы она отказалась играть?
— А если бы мы не настаивали?
— Она бы оставила предохранитель или не пользовалась бы левой педалью или, может быть, она “обнаружила” бы револьвер и обвинила бы мисс К., что та его туда подложила. Из этого получилась бы восхитительная сцена.
— Я не могу в это поверить.
— Ты можешь подумать на кого-нибудь ещё?
— Миссис Росс, — быстро ответила Дина.
— Нет, дорогая. Я думаю, что миссис Росс просто попыталась шантажировать моего отца. Убийца — моя кузина. Понравится ли тебе муж, о котором каждый будет говорить: “О да, Генри Джернигэм! Не он ли был племянником, или сыном, или ещё кем-то убийцы из Пен Куко?"
— Я буду любить моего мужа и не буду слушать таких разговоров. Кроме того, ты ещё не знаешь. Ты просто пытаешься угадать.
— Я уверен в этом. Есть очень много моментов, которые начинают совпадать. И которые никак больше нельзя объяснить; Дина, я знаю, что это она.
— В любом случае, дорогой, она — сумасшедшая.
— Надеюсь, — сказал Генри. — Боже, но ведь это же ужасно! Он спрыгнул с ручки кресла и начал нервно ходить взад-вперёд.
— Я не могу больше этого вынести, — сказал Генри.
— Уже пора звонить.
— Давай.
Но когда они подошли к двери, они услышали голоса в прихожей.
Вошёл ректор, а за ним Аллен и эсквайр.
— Дина! Дина, где ты? — крикнул ректор.
— Она здесь, — ответил Генри. — Отец!
Эсквайр повернул к своему сыну лицо, белое как мел.
— Иди сюда, дружище, — сказал он. — Ты мне нужен.
— Стул, — быстро произнёс Аллен. Генри и Аллен усадили эсквайра на стул.
— Бренди, Дина, — сказал ректор. — Он потерял сознание.
— Нет, нет, — проговорил Джоуслин. — Генри, дружище, мне надо сказать тебе…
— Я знаю, — сказал Генри. — Это Элеонора. Аллен отошёл к двери и наблюдал за ними. Теперь он был здесь посторонним. Произведённый им арест словно воздвиг стеклянную стену между ним и маленькой группой людей, суетившихся вокруг эсквайра. Он знал, что большинство его коллег едва ли обращали внимание на такие моменты почти полной изоляции. Но он чувствовал себя кем-то вроде Мефистофеля, который глядел сверху на результат собственной работы. Ему не доставляли радости такие сенсации. Был один-единственный момент, когда ощущение изолированности покинуло его. Все вспомнили о нем и повернулись к нему, и он увидел на их лицах уже знакомый насторожённый антагонизм. Он сказал:
— Если господин Джернигэм захочет увидеться с Элеонорой Прентайс, это можно устроить. Она будет под надзором суперинтенданта Блэндиша.
Он поклонился и уже направлялся к выходу, когда услышал громкий голос Джоуслина:
— Подождите минуту.
— Да, сэр?
Аллен быстро подошёл к его стулу. Эсквайр взглянул на него.
— Я знаю, что вы пытались подготовить меня к этому, — сказал он. — Вы угадали, что говорила мне эта женщина. Я не мог вынести этого, пока.., пока все не кончилось.., я не признался бы в этом. Вы понимаете?
— Да.
— Черт знает что такое! Как подумаю, что нам предстоит наутро… Просто я хотел сказать, что оценил то, как вы действовали. Очень деликатно.
— Я хотел избежать финальной сцены, если бы увидел другой возможный способ.
— Знаю. Конечно, я не должен задавать вопросов. Есть кое-что, чего я не понимаю… Аллен, вы считаете, она не в своём уме?
— Я уверен, что доктор Темплетт даст вам совет, к какому психиатру лучше обратиться, сэр.
— Да. Спасибо.
Эсквайр сощурился и неожиданно протянул руку.
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, сэр. Генри сказал:
— Я выйду с вами.
Пока они шли к двери, Аллен думал: “Что-то есть в этих Джернигэмах из Пен Куко”.
— Странно, — сказал Генри. — Я полагаю, что это сильный удар для всех нас. Но я в данный момент вообще ничего не чувствую. Ничего. Я не могу поверить, что она… А где она?
— Полицейская машина сейчас движется в направлении Грейт-Чиппинг. Ей понадобятся кое-какие вещи из Пен Куко. Мы сообщим вам об этом.
Генри резко остановился у двери.
— Она испугана? — спросил он неожиданно ледяным голосом.
Аллен вспомнил её лицо, губы, поднятые над выступающими далеко вперёд зубами, глаза навыкате, в которых не было слез, пальцы, которые сжимались и разжимались, как будто она что-то уронила.
— Я не думаю, что она чувствует страх, — сказал он. — Она была абсолютно спокойна, не плакала.
— Она не умеет. Отец часто говорил, что она даже в детстве никогда не плакала.
— Я помню, ваш отец говорил мне это.
— Я ненавидел её, — сказал Генри. — Но сейчас в этом нет никакого смысла. Она выжила из ума. Это странно, потому что никто в семье не страдал безумием. Что будет дальше? Я хочу сказать, когда её начнут судить? Мы.., что мы должны делать?
Аллен рассказал ему, что им следует сделать. Впервые в жизни он давал советы родственникам человека, обвинённого в убийстве. Он сказал:
— Но вы должны попросить прежде всего совета у ваших адвокатов. И это действительно все, что я могу вам сказать.
— Да. Да, конечно. Спасибо, сэр.
Генри внимательно всматривался в лицо Аллена. Он видел его сквозь полоски дождя, которые блестели от света, лившегося через открытую дверь.
— Странно, — отрывисто произнёс Генри. — Вы знаете, я собирался расспросить вас о Скотленд-Ярде. Как там начинают.
— Вы серьёзно думаете об этом?
— Да. Мне нужна работа. Хотя едва ли она подходит для племянника обвиняемой.
— Не вижу причин, почему вам нельзя попробовать себя в роли полицейского.
— Я читал вашу книгу. Боже мой, как странно вот так просто стоять здесь и беседовать с вами.
— Вы гораздо сильнее потрясены, чем вам кажется. На вашем месте я отвёз бы отца домой.
— Со вчерашнего дня, сэр, мне казалось, что я уже видел вас раньше. Я сейчас вспомнил. Агата Трои написала ваш портрет, не так ли?
— Да.
— И очень хороший, правда? Довольно лестно позировать для Трои. Какая она?
— Я считаю её очень славной, — сказал Аллен. — Она согласилась выйти за меня замуж. Спокойной ночи.
Он улыбнулся, помахал рукой и шагнул в дождь.
* * *
Найджел подъехал на своей машине к дому ректора и отвёз Аллена в Грейт-Чиппинг.
— Остальные только что уехали, — сказал Найджел. — Мисс П. упала в обморок после вашего ухода, и Фоксу опять пришлось вызвать Темплетта, чтобы привести её в чувство. Они заедут за охранницей в местный участок.
— Неужели упала в обморок?
— Да. Она что, совсем рехнулась?
— Я не стал бы так говорить. Не совсем.
— Нет?
— Странности у неё стали проявляться только с субботнего вечера. Возможно, у неё сильный невроз. Неуравновешенность, истеричность и так далее. В суде во время процесса очень внимательно относятся к определению умопомешательства. Её адвокат, возможно, будет говорить о моральном разложении, мании или галлюцинациях. Если он докажет, что у неё есть отклонения на уровне мышления, он преуспеет в защите. Боюсь, что бедному старому Коупленду придётся поделиться своим опытом. Они возмутятся, что я приказал вам играть на рояле, но я подстраховался тем, что предупредил слушателей. Возможно, мисс П. будет помилована, даже если умопомешательство и не удастся доказать. Все проголосуют за то, что она невиновна, и дело с концом.
— Аллен, не могли бы вы мне обрисовать все в общих чертах?
— Хорошо. Где мы находимся? Темно, хоть глаз выколи.
— Как раз въезжаем в Чиппинг. Впереди полицейская машина.
— Ага. Итак, вот в каком порядке, по нашему мнению, развивались события. В пятницу, к двум часам сорока минутам, Джорджи установил свою ловушку. Мисс Кампанула пыталась попасть в ратушу до того, как он ушёл оттуда. Он спрятался, когда шофёр заглядывал в окно. Когда шофёр ушёл, Джорджи снова закрепил полотно наверху рояля, поставил на место горшки с геранью и удрал. Через минуту или две после половины третьего мисс К, прошла мимо мисс П. в воротах церкви. Мисс П. была замечена Гибсоном. Она пересекла Чёрч-Лейн и должна была пройти мимо ратуши по пути на Топ-Лейн. На Топ-Лейн она в три часа встретилась с Диной Коупленд и Генри Джернигэмом.
Очевидно, ей понадобилось полчаса, чтобы пройти четверть мили. Мы проделали это вчера за пять минут. Должно быть, она вошла в ратушу в состоянии очень сильного волнения, потому что ректор “отругал” её на исповеди. Должно быть, она села за рояль, нажала на левую педаль и получила струю воды прямо в лицо. Она вынула водяной пистолет, и, вероятно, в этот момент у неё зародилась первая неясная мысль о будущем преступлении, потому что она никому не рассказала об этой ловушке. Может быть, она вспомнила про кольт и решила проверить, не подойдёт ли он по размерам. Мы не знаем. Мы только знаем, что в три часа у неё была сцена на Топ-Лейн с Генри и Диной, сцена, которая была подсмотрена и подслушана этим старым мерзким типом Трантером. Трантер и Дина обратили внимание, что лиф её платья был мокрый. Это, вместе с отклонением по времени, всего лишь обрывки улик, которые у нас есть, чтобы немного подкрепить нашу теорию, но я хотел бы знать, как ещё она могла намочить лиф платья, если не с помощью водяного пистолета. Дождя не было, и, в любом случае, при дожде это выглядело бы немного не так. И я хотел бы знать, как ещё можно объяснить её приход в три часа на место, до которого всего пять минут ходьбы.
— Да, это, конечно, потребует некоторого объяснения.
— Дворецкий вспомнил, что она вернулась в четыре. В пять Генри объяснил механизм действия кольта собравшимся у него людям, подчеркнув и проиллюстрировав действие предохранителя. Мисс П. сказала ректору, что хочет увидеться с ним вечером. Наверняка она собиралась представить ему искажённую и пропитанную ядом версию о встрече между Генри и Диной. Она собиралась прийти к ректору после заседания кружка книголюбов. Это должно было случиться часов в десять. Теперь, вскоре после десяти, мисс К, сама падает в объятия ректора в его кабинете.
— О, Господи!
— Да. Я надеюсь, что ради него мы не будем разглашать это, но, признаюсь, это довольно слабая надежда.
Шторы не были задёрнуты, и кто угодно, оказавшийся на тропинке, ведущей к ратуше, мог все увидеть. Примерно в четверть одиннадцатого мисс Дина слышала, как калитка в рощице издала свой обычный пронзительный скрип.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46