— Если бы ты только видела, — сказал я Сюзан.
— Что? — Она смахнула с колен крошки от орехов. На ней были французские голубые джинсы, заправленные в черные сапожки.
— Коузи, Шармана, Хайнсона, Лосткутофа, Рассела, Хавличка, Сандерса, Рамсея, обоих Джонсонов, Силаса и Дон Нельсона. А как они бились с командой “Никс”! С одной стороны Коузи — с другой Эл Макгир. А Рассел против Чемберлена! Ты бы видела Билла Рассела!
Сюзан зевнула. Рукав ее свободного черного свитера соскользнул до локтя. Кожа руки была гладкой и белой. На золотой цепочке на шее висел небольшой бриллиант. После развода она больше не носила обручальное кольцо, а камень вставила в другую оправу. На голове — модная прическа-перманент спиралью под африканку. Рот чуть широковат, а в больших темных глазах постоянно прыгает чертик скрываемого смеха.
— С другой стороны, видел бы Рассел тебя, — покачал головой я.
— Дай мне орешек, — попросила Сюзан.
Матч закончился со счетом 130:101, и, когда в 9.25 прозвучал финальный свисток, зал был почти пуст. Мы надели куртки и пошли к выходу. Без толкотни, без суеты. Большинство болельщиков уже давно ушло. А многие вообще не приходили.
— Хорошо, что Вальтер Браун все это не видит, — вздохнул я. — Во времена Рассела надо было отчаянно пробиваться как в зал, так и к выходу после матча.
— Заманчиво, судя по рассказу, — улыбнулась Сюзан. — Жаль, что я это не видела.
— Хочешь, пройдемся до рынка, — предложил я. — Или поедем домой?
— Холодно, — поежилась Сюзан. — Поехали ко мне. Я приготовлю что-нибудь вкусненькое.
Она подняла воротник.
В машине я включил обогреватель и уже через пять минут можно было расстегнуть куртку.
— Беда с этим пареньком в том, — вернулся я к разговору о Поле, — что он вроде как заложник. Мать с отцом ненавидят друг друга и пользуются им для сведения счетов.
— Господи, Спенсер, сколько тебе лет? Конечно, они сводят счеты. Это делают не только те, кто ненавидит друг друга. Но обычно на детях это особо не отражается.
— На этом пацане обязательно отразится. Он этого не переживет, — возразил я. — Он так одинок.
Сюзан промолчала.
— Он совсем слабый, — продолжал я. — У него нет ни хитрости, ни силы, ни смазливости. Его нельзя назвать забавным или нахальным. Все, что у него есть — это какая-то крысиная подлость. А этого недостаточно для жизни.
— И что же ты собираешься предпринять? — осторожно спросила Сюзан.
— Ну, во всяком случае, я не собираюсь усыновить его.
— А как насчет государственных заведений? Например, Дома ребенка?
— У них хватает своих забот по выбиванию средств из федеральных фондов. Я не хотел бы обременять их еще одним ребенком.
— Я знаю добровольцев, которые работают в гуманитарных службах штата, — подсказала Сюзан. — Некоторые из них очень преданы этой работе.
— А сколько среди них компетентных?
— Кое-кто есть.
— А ты можешь сказать, какой именно процент?
— И преданных и компетентных одновременно?
— Да.
— Что ж, твоя взяла, — вздохнула она.
Мы повернули на 128-ю дорогу.
— Так что же ты предлагаешь? — спросила Сюзан.
— Предлагаю пустить его вниз по течению, — ответил я. — Больше я ничего не могу придумать.
— Но это тебя беспокоит?
— Конечно, это меня беспокоит. Но к этому я привык. В мире много людей, которых я не могу спасти. Я привык к этому еще тогда, когда служил в полиции. Любой полицейский привыкает. Или привыкнешь, или сам поплывешь вниз по течению.
— Я понимаю, — кивнула Сюзан.
— С другой стороны, я опять могу встретиться с этим парнем.
— По работе?
— Да. Его папаша снова его заберет. Она опять попытается вернуть его. Они оба слишком тупые и склочные, чтобы прекратить это. Не удивлюсь, если она снова меня вызовет.
— Будешь умницей, если на этот раз откажешься. Тебе будет неприятно опять влазить в это дело.
— Знаю, — согласился я.
Мы помолчали. Я свернул с 128-ой дороги и поехал к дому Сюзан.
— У меня есть бутылочка молодого “Божоле”, — сказала Сюзан уже на кухне. — Как насчет пары бутербродов с сыром? Будем есть бутерброды и запивать “Божоле”.
— Может поджаришь мне гамбургер?
— Конечно, — с энтузиазмом согласилась Сюзан. — А позже, пожалуй, даже разожгу для тебя камин, приятель.
— О, сладострастная, — воскликнул я. — Воистину ты знаешь, как надо говорить с мужчиной. Она вручила мне вино.
— Ты знаешь, где штопор. Открой бутылку, и пусть вино подышит, пока я сделаю бутерброды.
Так я и сделал.
Глава 7
Пэтти Джакомин позвонила мне в апреле. Был вторник, четыре часа дня. Три месяца я ничего о ней не слышал.
— Вы не могли бы приехать ко мне домой прямо сейчас? — попросила она.
Задрав ноги на стол, я сидел в своей конторе, вдыхал аромат весеннего воздуха — благо окно было открыто — и читал “Зеркало далеких дней” Барбары Тачман.
— Я довольно сильно занят, — сказал я.
— Вы должны прийти, — уговаривала она. — Пожалуйста, прошу вас.
— Ваш муж снова забрал ребенка?
— Он мне не муж. Но не в этом дело. Пола чуть не украли. Я вас прошу, они могут вернуться. Пожалуйста, приходите сейчас же.
— Вы в опасности?
— Нет... Не знаю... Может быть... Вы должны прийти.
— Хорошо. Но если есть опасность, вызовите полицию. Я буду через полчаса.
Я повесил трубку, отложил книгу и отправился в Лексингтон.
Когда я приехал, Пэтти Джакомин ожидала меня у входной двери. На ней была белая головная повязка, зеленая шелковая кофточка, бежевая клетчатая юбка и коричневые туфельки от “Фрай”. Широкий коричневый пояс. Коричневая губная помада.
— Мальчик в порядке? — спросил я.
Она кивнула.
— Заходите, — предложила она. — Спасибо, что пришли.
Мы зашли в холл и поднялись по ступенькам в гостиную.
— Хотите выпить? — спросила Пэтти.
— Выпью пива, если у вас есть.
Она сходила на кухню и вернулась с банкой “Будвайзера” и пивной кружкой.
— Мне кружка не требуется, я могу и просто из банки.
Где-то в доме работал телевизор. Значит Пол, вероятно, дома.
Пэтти налила себе стакан шерри.
— Присядьте, — попросила она.
Я уселся на кушетку. Пэтти села напротив и аккуратно положила ногу на ногу. Я посмотрел на ее коленки. Она сделала глоток шерри. Я отпил пива.
— Трасса сильно загружена? — спросила она.
— Миссис Джакомин, — возмутился я. — Я примчался к вам на выручку, а вы тут сидите и расспрашиваете меня о состоянии трассы.
— Извините. Просто теперь, когда вы здесь, я чувствую себя глуповато. Наверное, переволновалась. — Она снова пригубила шерри. — Но, черт побери, кто-то снова пытался забрать Пола.
— Ваш муж?
— Нет, не он лично, но я не сомневаюсь, что за этим стоит Мэл.
— Как это произошло?
— По дороге домой из школы Пола окликнул сидящий в машине незнакомец и сказал, что отец хочет его видеть. Пол к нему даже не подошел. Тогда незнакомец вышел из машины и погнался за ним. Пол подбежал к полицейскому на перекрестке у школы, после чего незнакомец вернулся к своей машине и уехал.
— А Пол приплел домой?
— Да.
— Полицейскому он ничего не сказал?
— Ничего.
— Он — я знаю, это безнадежно, но я сам был полицейским — он не запомнил номер жетона у полицейского?
— Не думаю. Он ничего не говорил о жетоне.
— И мужчина был незнакомый?
— Да.
Мы помолчали. Я допил пиво. Она сделала глоток шерри. Мой взгляд блуждал по ее коленкам.
— В полицию сообщали? — спросил я.
— Нет.
— Вы думаете, кто-то из приятелей Мэла пытался забрать мальчика? И немного перестарался?
— Не знаю, — покачала головой Пэтти. Юбка понемногу начала приоткрывать бедро. — Мэл якшается со страшными типами. По делам фирмы он общался с несколькими уж очень криминальными личностями. Я уверена, что это был один из них.
— Широкие лацканы? Темные рубашки? Белые галстуки?
— Я серьезно говорю, — возмутилась Пэтти. — Я уверена, что он знаком с некоторыми уголовниками. Может быть, он и сам не в ладах с законом.
— Почему вы так думаете?
— Я не знаю наверняка, но такое у меня сложилось впечатление. Эти типы, с которыми он общался. То, как он иногда таился. — Она развела руками. — Одним словом, складывалось впечатление. Не хотите еще пива?
— Хочу.
Она сходила на кухню, принесла еще банку, сама ее открыла и подала мне. Себе налила еще один стакан шерри.
— Ну и что у вас за план? — спросил я.
Теперь она стояла, слегка расставив ноги и положив одну руку на бедро. Прямо картинка из журнала “Вог”.
— План?
— Ну да. Для меня. Вы ведь хотите, чтобы я что-то сделал?
— Я хочу, чтобы вы пожили здесь с нами, — сказала она.
— Черт побери, — сорвалось у меня. — Вы уже пятая красавица, которая сегодня об этом меня просит.
— Я хочу, чтобы вы охраняли Пола и, по правде говоря, меня тоже. Я не знаю, чего можно ожидать от Мэла.
— Вы считаете, он способен на все?
— Да. Он такой. Вы можете смеяться надо мной, но вы его не знаете. Я боюсь.
Пэтти присела на край кресла, наклонилась ко мне и увлажнила кончиком языка нижнюю губу. Трогательно.
— Вы хотите, чтобы я переехал прямо сюда, дневал тут и ночевал и все такое?
Она скромно потупила глазки и кивнула.
— Но это довольно накладно. Значит, вы будете оплачивать мне двадцать четыре часа в сутки.
— Ничего, деньги у меня есть. Это не проблема. Мне нужен кто-нибудь рядом.
— И на сколько? — спросил я.
Вопрос ее озадачил.
— Не знаю. Я об этом не думала.
— Не могу же я оставаться здесь, пока мальчику не исполнится двадцать один год и он достигнет совершеннолетия. Охрана — мера лишь временная. В конце концов, вам надо будет принимать какие-то радикальные меры.
— Я приму меры, — заверила она. — Приму. Но немного позже. А сейчас я просто напугана. И нам здесь нужен мужчина.
Я взглянул мимо нее в сторону входа и заметил, что в тени на ступеньках стоит Пол. Мы посмотрели друг на друга. Пол повернулся и исчез. Я перевел взгляд на его мать.
— Так вы останетесь? — спросила она, подняв глаза.
— Конечно. Но мне надо съездить домой собрать вещи.
— Мы поедем с вами. — Она улыбалась. — Вместе с Полом. Мне интересно посмотреть, где вы живете.
— Видите ли, у меня спортивная машина. Там хватит места только для двоих.
— Давайте возьмем мою машину, — предложила Пэтти. — С вами мы будем чувствовать себя в безопасности. А на обратном пути можем остановиться и поужинать. Или вы предпочитаете домашнюю еду? Бедняжка, вы, наверное, все время питаетесь вне дома? Вы женаты? Ах, похоже что нет. Кажется, я об этом уже спрашивала. Пол! — крикнула она в дверь. — Пол, спускайся. Мистер Спенсер остается с нами.
Она залпом допила шерри.
— По пути можем перехватить по сэндвичу, — сказал я.
— Нет уж. Когда мы вернемся, я сама приготовлю вам ужин. Не спорьте... Пол, собирайся, мы съездим к мистеру Спенсеру. Он соберет вещи, чтобы остаться у нас.
Пол спустился в гостиную. На нем была цветная рубашка с длинными рукавами, черные вельветовые брюки и кроссовки. Он заметно похудел с января.
Я кивнул ему. Он промолчал.
— Надень куртку, мы поедем к мистеру Спенсеру за его чемоданом, — сказала Пэтти.
Пол надел тот же бушлат, что я видел в январе. Две пуговицы на нем отсутствовали. Правда, сейчас было не настолько холодно, чтобы застегиваться. Мы забрались в принадлежащую Пэтти Джакомин “ауди” и поехали в Бостон. Все вместе мы вошли в мою квартиру. Пол тут же включил телевизор и, засунув руки в карманы бушлата, плюхнулся в кресло. Его мать похвалила мою квартиру и назвала ее прекрасной обителью холостяка. Потом увидела фотографию Сюзан на книжном шкафу и спросила, кто это. Я промолчал. Она похвалила чистоту и порядок на кухне. Я уложил в чемодан кое-что из одежды, бритвенный прибор, пачку патронов 38 калибра и сказал, что готов. Пэтти спросила, не бывает ли мне одиноко. Я сказал, что иногда бывает. Пол тупо смотрел повтор фильма “Трое моих сыновей”. Пэтти сказала, что мужчине, наверное, легче жить одному. Я ответил, что не уверен, но у меня есть друзья и я почти все время занят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23