Мне еще много надо сделать к воскресенью.
– Полковник, – невесело остановил его Паркинс; и Нед понял: он ищет возможность намекнуть ему, что он нужен здесь не из-за Вимса, а в связи с делом Риордана.
– Вы хотели бы мне что-нибудь сказать, мистер Вимс? – спросил тогда Нед. – Или о чем-то попросить меня?
Американец отвел взгляд, словно раздумывая, но ничего не сказал.
– Может быть, – предложил Паркинс, – для начала он объяснит, почему у него нет паспорта? Он утверждает, что его украли. Говорит, что обратился в посольство за новым, но пока не получил ответа.
– Это правда, мистер Вимс?
– И да, и нет.
– Вы не могли бы минуты за две объяснить, что означают эти слова в связи с утверждением мистера Паркинса?
– А кто такой, черт побери, этот мистер Паркинс? – взорвался Вимс. – Никто не предъявляет документов, только машут перед носом какими-то карточками, и так быстро, что их невозможно прочитать. Где ваши документы? И кто такой Джок?
– Джок?
– Это тот парень, что сразу слинял, как только вы появились.
Нед повернулся к Паркинсу.
– Мы все говорим по-английски, мистер Паркинс. Может быть, вы избавите меня от необходимости выступать в роли переводчика?
– Да, конечно. – Паркинс встал и начал вышагивать по крохотному кусочку свободного пространства у двери, едва ли большему по площади, чем ярд на ярд. – Как вы оба знаете, смерть Риордана возбудила множество вопросов. Мы пытаемся начать с начала, то есть с того, что означают четыре телефонных звонка погибшего мистеру Вимсу на прошлой неделе.
– Разумеется, до того, как он умер, – добавил Нед. Но у Паркинса не было желания шутить. Его задубевшее лицо, казалось, окаменело и стало совершенно неподвижным.
– Да, мы смотрим ваши забавные американские телевизионные детективчики, полковник Френч. Мы хорошо понимаем смысл таких диалогов. Обычно мы такие штучки оставляем на потом, когда преступник уже выведен на чистую воду.
– Он имеет в виду меня, – пояснил Вимс. – Эти идиоты считают, что я причастен к смерти Тони.
– То же самое можно сказать и про меня, – ответил ему Нед. – А не объяснить ли вам мистеру Паркинсу, почему вы вне подозрений? Если вы расскажете о том, где вы были в последнее время, это может помочь.
– Так вот как защищает меня мое посольство! – воскликнул с негодованием Вимс. – Вы на чьей стороне, Френч?
– Естественно, на вашей, до тех пор пока вы исправно платите налоги.
Не ожидав ответа, Вимс замер с открытым ртом.
– Что вы имеете в виду? Вы хотите сказать, что налоговая служба?.. Да вы шутите, правда?
– Вы представляете, какой бы отличный это был шаг? – обратился Нед к ним обоим. – Вы не получаете от правительства ничего, не платя налоги. Если вы преступник или мошенник, мы забираем у вас все привилегии, даже те, что были когда-то уже использованы. Мы забираем Вьетнам, Чили, Гренаду, Никарагуа, Ливию. Мы снимаем тайное наблюдение со стороны ФБР, ЦРУ и всех других правительственных шпионов. Мы перестаем рыться в вашем дерьме. Мы больше не унижаем тех, кто учит ваших детей и ваших соседей. Мы уже не используем ваши налоги на финансирование телевыступлений аферистов-политиканов, гигантских предприятий сельхозбизнеса или нефтяных компаний. Мы даже прекращаем любые незаконченные проверки налоговой службой. Это полное лишение всех благ, которыми обеспечивает американское гражданство налогоплательщиков. А потом, когда вы сломлены, и рыдая, просите прощения, мы разрешаем вам, от щедрот наших, выплатить ваши налоги и вновь присоединиться к ликующим толпам.
Паркинс, у которого челюсть отвисла в начале этой тирады, теперь закрыл ее, да так, что зубы щелкнули.
– Ну и денек предстоит, – пробормотал он. И, возвращаясь к основной теме, добавил громко: – Может, вы хотели бы остаться вдвоем минут на десять? Я надеюсь, что из этого получится что-нибудь путное. – Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
– Итак, – сказал Нед, – это очень странно, я же не ваш адвокат.
– Вы для меня никто, полковник. Я просил, чтобы приехал Ларри Рэнд.
– А что, если Рэнд не захочет удостоверить вашу личность?
– Так вы слышали обо мне?
– Я знаю, вы считаете себя под защитой Компании.
Вимс помолчал, видимо, тщательно все взвешивая.
– Это значит, что нам не о чем говорить, так?
Нед пожал плечами.
– Мне кажется, что это совсем пустая трата времени. Я думаю, что старина Паркинс просто сделал перерыв, чтобы сходить в туалет.
Он уселся напротив Вимса с непроницаемым лицом. Мог Рэнд защищать этого подлеца или нет? Какая разница. Нэд был сыт по горло всем этим делом. Очень жаль, что Джейн не захотела увидеть его или поговорить с ним. Ему было не по себе из-за решения Лаверн. И также он был совершенно взбешен компромиссом с Пандорой Фулмер. В общем, это был бездарный день, и в этой похожей на конуру комнате с подозреваемым – или подозреваемыми? – можно было ожидать новых проблем.
Нэд подумал о том, как сложился день у Шамуна.
В отделении несчастных случаев больницы в Стоун-Мэндвиле было только два штатных сотрудника безопасности. Оба служили раньше в военной полиции. Теперь им было уже за пятьдесят. Им удавалось решать сообща почти все проблемы, связанные с безопасностью, когда они возникали в отделении. Это касалось непрошеных посетителей, в том числе журналистов, или пациентов, иногда начинавших бушевать так, что с ними не могли справиться даже медсестры. Другими словами, как часто признавался Тревор Батт своему напарнику Уиллу Найтуотеру:
– Это курорт по сравнению с прежней жизнью.
Для Трева и Уилла прежние дни включали ночные дежурства в Германии и на Кипре, когда приходилось вытаскивать британских военнослужащих из неприятностей, связанных с проститутками, беременными женщинами и хозяевами магазинов, по-хулигански разгромленных ими.
– И смертная скука, – ответил Уилл Треву.
– В любом санатории скучно, – подытожил Трев. Он был на два года старше Уилла и часто изображал человека, который все знает и везде побывал. Встречались они только раз в день, после ужина, когда Трев уходил с дневного дежурства, а Уилл заступал на ночное, но как-то так сложилось, что они проводили полчаса вместе, попивая чай и вспоминая службу. Трев был, кроме всего прочего, пронырой. Ему удалось оставить после ухода на пенсию служебный – девятимиллиметровый – «парабеллум». Его не регистрировали, но пистолет хранился в кабинете службы безопасности в запертом ящике письменного стола. Уилл был благодарен Треву за это, потому что именно в ночное дежурство могли возникнуть серьезные проблемы.
– Трев, удивляюсь я тебе. Я видел, ты купил нам еще несколько патронов. Как это тебе удалось? Ведь пистолет не зарегистрирован.
Трев редко отвечал на подобные вопросы. Проныра не должен давать отчет даже старому приятелю, не правда ли?
– Ты только не распространяйся, старик.
Уилл сделал обиженное лицо.
– Ты же знаешь меня, Трев. Если будет по-настоящему жаркая ночь, я суну его в карман, но никто его не увидит.
– Ну сегодня-то не будет развлечений. Сейчас у нас народ после автомобильных аварий.
– А этот немец?
Трев нахмурился.
– Тот, что покалечился в Литтл-Миссендене?
– Он пришел в себя, когда дежурила сестра Превит и просто измучил ее. «Воды, пожалуйста. Извините меня. Воды попить». А сестра Превит никак не могла взять в толк, что ему надо. Пришлось мне объяснять.
– Ему повезло, что вода в нем держится, – сказал Трев безапелляционным тоном невежды. – Его так изрешетили, что и крейсер потонул бы.
Чай допили в сосредоточенной тишине, вспоминая поножовщину, которую им удавалось остановить или скрыть, чтобы спасти английских солдат от суда за границей. Нет ничего лучше настоящей поножовщины. Теперь в Англии никто так не дерется. А жаль.
* * *
– ...Да знаешь ли ты, что я сделал это добровольно? Это не в твоей юрисдикции. – Голос Ларри Рэнда, низкий и жесткий, стал слышен до того, как его короткое тело появилось в дверях следственной комнаты. Он был в безумной ярости, но Нэд Френч не мог припомнить случая, чтобы тот не был в ярости. Это было частью натуры Рэнда.
– Ты! – заорал резидент, как только увидел Неда. – Я так и знал, что какая-нибудь вонючая задница вроде тебя замешана в этом деле!
Френч поднялся.
– Ну-ка повтори это снаружи, Ларри. Я просто умираю от желания превратить тебя в кучку поросячьего дерьма. Думаю, это не займет больше двух минут.
Рэнд отступил на несколько дюймов. Его беспокойный взгляд обежал маленькую комнату.
– Что это за хреновина? Вы что, берете здесь уроки по подслушиванию?
Френч ласково положил правую руку на левое плечо Рэнда.
– А ну, извинись, поросенок!
На сморщенном лице резидента сменялись гримасы, улыбки, подмигивания.
– Ты что, шуток не понимаешь, Френч?
– Только не твои, коротышка! Подмигнул. Усмехнулся. Покашлял.
– Ну никакого чувства юмора. – Он вперился взглядом в Вимса. – А это кто такой?
– Извинись. – Нед сильней стиснул правой рукой плечо Рэнда.
– О'кей, о'кей. Не обижайся. Что это за парень?
Нед убрал руку.
– Джеймс Ф. Вимс. Просил, чтобы ты приехал. Ума не приложу, зачем это?
– Вимс? – Сама эта фамилия зазвучала как труба в устах Рэнда. – Вимс? Что вы хотите, Вимс?
Долговязый кашлянул.
– Мне надо вам это объяснять?
Рэнд повернулся к Френчу, словно ища союзника.
– Кто этот парень? Он что, шутник?
– Ну никакого чувства юмора, Ларри, а? Он считает, что имеет право на прикрытие Компании. А ты как думаешь?
В голове резидента промелькнуло несколько резких ответов, но ни один из них он не произнес вслух. Вместо этого он сжал губы и несколько раз надул свои висячие щечки.
– Ты имеешь представление, сколько правил безопасности ты только что нарушил, Френч?
– О Господи, только не это. Он назвал твое имя, баранья голова. А Паркинс прекрасно знает, с кем он будет разговаривать. Поэтому снимай накладную бороду и давай заниматься делом.
После паузы Рэнд сел на стул и сразу стал казаться крупнее, почти сравнявшись с Френчем, но, заметно отставая в росте от Вимса. Френч начал понимать, что Вимс не ожидает особой помощи от такого угря, как Рэнд. Ни намека на порядочность не было в его поганых мелких генах. Они долго молчали.
– Поскольку ты спросил, – начал наконец Нед, встревоженный тем, не записывает ли магнитофон Паркинса эту гнусную сцену, – позволь мне рассказать о деле Джеймса Ф. Вимса. Для начала здесь я могу быть не совсем точен, налоговая служба гонится за ним по пятам. Это так, для сведений. Я также понимаю, что с ним желает побеседовать подразделение лондонской полиции, занимающееся мошенничеством по поручению департамента торговли и промышленности, а также совета по ценным бумагам и инвестициям. Это то, что касается Лондона. В Нью-Йорке тоже есть на него целое дело, но когда запросили тамошнее министерство юстиции, то уперлись в каменную стену. Вимс и парень по фамилии Риордан, Тони Риордан, прикрыты Компанией. Ты об этом знал? А это приводит нас к Риордану, который...
– Подожди, ради Христа. – Правой рукой Рэнд заслонил лицо – то ли желая собраться с мыслями, то ли надеясь что-то утаить. Потом рука вернулась в прежнее положение и легла плашмя на стол перед ним. – Ты думаешь, я успеваю следить за всей этой галиматьей?
– Полагаю, что большая часть этого известна тебе.
– Ты рехнулся, Френч?
– Неужели первый раз слышишь?
– Хм. – Снова его рука потянулась к помятому лицу, но усилием воли он остановил ее. Ого, подумал Нед, уж не хочется ли ему слинять?
– Если вы отвергаете мистера Вимса, – сказал Нед, – тогда он попадает под мою юрисдикцию, по крайней мере до тех пор, пока я смогу передать его обратно Биллу. – Нед повернулся к долговязому американцу. – Я полагаю, у вас есть адвокат?
– Возможно.
– Тогда я смогу сделать для вас только одно – помочь вам позвонить ему. Остальное сделает Паркинс и его команда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72