», и скорее всего они тогда еще и не думали, что решат пожениться. Во — какой-то латиноамериканский оркестр, Лютый вырядился в сомбреро — где он только это все откопал? Так, а вот теперь уже народ расслабился окончательно, гулянка вовсю, и вот то, что Игнат искал.
Припозднившиеся Вика и ее муж Алексей. Оба веселые и…
Странное чувство вызвал этот ролик. Словно Смерть провела эстетический отбор. Много лет назад Игнат прочитал книгу, название которой давно забылось, лишь ощущение — подобных персонажей в этой книжке кто-то назвал, может, излишне поэтично «прекрасными и обреченными». Игнат никогда бы не ожидал, что данная характеристика всплывет в памяти, но… выходило так, что самые красивые и самые счастливые люди с этого ролика уже мертвы.
Такие вот выходили дела, а как к этому относиться?..
Игнат перемотал дальше. Так, народ совсем разошелся, травят анекдоты.
Просматривая пленку в первый раз, Ворон не добрался до этого места. Сейчас он что-то искал, видимо, не очень отдавая себе отчет, что именно. Смотрел видео, много курил и что-то искал.
Во, Викина очередь рассказывать анекдот. Смеется. Поправляет волосы — артистическая барышня, народ затихает.
— Пьяный Винни-Пух, — начинает Вика. Раздается хохот. Кто-то говорит:
«Уже смешно».
— Пьяный Винни-Пух, — повторяет Вика, — с «Калашниковым» наперевес врывается в мясной магазин. «У вас свинина есть?» — спрашивает. «Есть», — отвечают ему. «Рубленая?!» — «Да, рубленая…»
Вика показывает, как Винни-Пух передергивает затвор автомата и начинает стрелять:
— «За Пятачка-а-а-а!!!»
Раздается громкий хохот. Игнат тоже усмехнулся и проворчал:
— Здоровый детский смех.
Взгляд его снова упал на цифры, бегущие в углу кадра. Хронометраж и дата. Рыжий с его примочками… Игнат собирался затянуться, и сигарета в его руках на мгновение замерла.
— Вот оно, — бесцветным голосом проговорил Игнат. — Вот что мы сделаем.
И тихо-тихо, словно боясь спугнуть случайно выглянувшую удачу, Игнат произносит:
— Рыжий, у тебя везде проставлены даты?
— В смысле?
— Даты.
— Нет, конечно, — рыжий водитель удивленно пожал плечами, — но на коробках кассет почти везде.
— Это не важно, — каким-то странно-ласковым голосом произнес Игнат. — Давай мне все, что у тебя есть с Викой. У тебя много чего?
— Да нет, не особо. Мы же с ней — не особо. Пока Алексей покойный жив был…
— После! После того.
— Ну… Похороны… Может, еще чего-то…
— А самая последняя?
— Как — самая последняя?
— Рыжий, с тобой инфаркт получишь. Последняя по времени запись…
Есть что-нибудь после… — Игнат покачал головой и вдруг развел руками в стороны. — Конечно… — произнес он низким, словно грудным голосом, — именно это… Есть что-нибудь после автокатастрофы, Рыжий? После ее возвращения из больницы?
— Ну да, конечно. Именно это и есть. Первый день ее возвращения на рабочее место. Лютый в тот день не смог, я вместо него поехал. Там сплошные цветы и слезы, как в мексиканском телесериале. Ничего путевого. Они, кстати, просили не снимать. Я не понял почему, там пресса была. Я камеру тайком включил.
— Рыжий, у тебя эта кассета здесь? — тихо спросил Игнат.
— Да, здесь, — неохотно отозвался Рыжий, — говорю же, нет там ничего путевого. Если ж ты думаешь так какие-то различия найти, то это пустой номер.
— Рыжий, она там что-нибудь говорит? Вика?
— Чего говорит?
Игнат вдруг почувствовал непреодолимое желание убить рыжего водителя за тупость. Он рассмеялся. Нервный смешок:
— Чего угодно! Мама, папа, здрасти, до свидания. Говорит?
— Лопочет чего-то невразумительное. Различить можно. Я недалеко стоял. Потом заплакала, когда фотографию с Алексеем покойным и детьми у себя на столе увидела. Говорю же, слезы сплошные.
— Рыжий, золотой ты человек, обнял бы тебя!.. Давай сюда скорее свою кассету.
Рыжий водитель уставился на Игната, как на человека, не понимающего элементарных вещей.
— Хорошо, сейчас, — произнес он неохотно, — сейчас найду.
Через пять минут Игнат Воронов вставил кассету в видео магнитофон и нажал на «Play». А еще через минуту он услышал совершенно четкую фразу, произнесенную Викой.
— Все, — тихо сказал Игнат.
Он нашел то, что искал.
* * *
— Это называется «идентификация голоса».
— Я понимаю. Ты хочешь сличить голоса, — сказал Лютый, — но…
— Не сличить, Володь, немножко не так. Голос можно подделать, все эти имитаторы…
— Как в программе «Куклы»? — Лютый усмехнулся и добавил, на его взгляд, голосом президента Ельцина; — Понимашь…
— Примерно так.
— И зайца можно научить курить, — проговорил Лютый, — и голос подделать так, что не отличишь. Тем более если у нее была амнезия.
— Голос можно подделать, — согласился Игнат, — а отпечатки голоса — нет. Они так же уникальны, как и отпечатки пальцев.
— Отпечатки голоса? — Лютый посмотрел на Игната с сомнением. — Это что еще за хрень?
— Эта хрень называется эн-тэ-пэ, научно-технический прогресс, Вова.
Криминалистика эпохи компьютеров.
— По-русски скажи, — попросил Лютый, с улыбкой глядя на Игната.
— Голосовые отпечатки — такая же уникальная характеристика личности, как и отпечатки пальцев. Скажем, так — какой-нибудь средний имитатор может говорить голосом и Ельцина, и Жириновского, и Горбачева, что в общем-то не очень сложно. Более крутой имитатор может говорить голосом Ельцина, Жириновского, Горбачева, каких-нибудь Фили и Степашки из «Спокойной ночи, малыши» да еще спеть голосом Аллы Борисовны Пугачевой. Ферштейн?
— Допустим.
— Так, что не отличишь. Но во всех этих случаях остается что-то, присущее только этому голосу, голосу самого имитатора. Это что-то, как бы индивидуальные вокальные данные человека, и есть, грубо говоря, отпечатки его голоса.
— И как же их услышать?
— Никак. Их может услышать только компьютер.
— Ты хочешь сказать, что всегда можешь вычислить говорящего?
— И провести обратную операцию. Сличить, одним человеком сказаны некоторые фразы или разными людьми.
— Это действительно возможно? В каком-нибудь ЦРУ…
— У нас теперь тоже.
— Я же с ней говорил. На слух…
— Все правильно. Ты же сам сказал, что «зайца можно научить курить».
На слух — это все туфта. Компьютер синтезирует главные голосовые характеристики — тембр, высоту, тон, резонанс. Специалисты различат головной, грудной и желудочный голос, если тебе это интересно. Важно другое: эти все вещи, синтезированные компьютером, — словно линии на отпечатках пальцев, сугубо индивидуальны.
— И как все это выгладит? Потом? После компьютера?
— Надеюсь, что увидишь. Это график, волнистая линия, по которой сразу все видно.
— Типа кардиограммы?
— Почти.
— Ты возьмешь Викин голос с разных кассет? Неплохо…
— Совершенно верно. Я получу голосовые отпечатки Викиного голоса там, где они травят анекдоты…
— Новоселье, — произнес Лютый.
— Где ни у кого нет сомнений в том, что она Вика… — Игнат кивнул.
— Понимаю. — Лютый усмехнулся. — Откуда ты все это знаешь? Видите ли, Светлана, — Лютый обратился к молча слушавшей их шефине, — он и в школе был такой. Ему б в профессора подаваться.
— А он вырубает людей тысячедолларовыми фишками. — Шефиня улыбнулась.
— Все мы не оправдываем надежд, Владимир Ильич.
— И сличу их с голосовыми отпечатками, — продолжал Игнат, никак не прореагировав на последние реплики, — на той кассете, где возможен дублер.
— Ее возвращение из больницы…
— Или не ее возвращение из больницы. По этим графикам мы и проверим, так ли уж на самом деле безумны наши версии. Интересно, да? — Потом Игнат невесело усмехнулся и произнес внезапно чуть треснувшим голосом:
— И достоверность будет сто процентов. Точка. Финита ля…
— Комедия, — докончила шефиня и пристально посмотрела на Игната.
— Это действительно так? — Лютый перевел взгляд с Игната на шефиню.
Та кивнула, затем порылась в своей волшебной сумочке, извлекла пачку сигарет и быстро закурила.
Лютый снова посмотрел на Ворона:
— И ты знаешь, где это сделать?
— Да, — сказал Игнат, — я знаю, где это сделать.
Вот тогда шефиня и произнесла:
— У меня есть люди на Зубовской. Любую экспертизу провести. Есть еще частная фирма.
— Не надо, Светлана Андреевна, — отозвался Игнат, — спасибо.
* * *
Ком за комом… Целая лавина. И так же, как и в лавине, решения можно было принимать только очень быстро.
* * *
Странный факс, конечно, должен был наделать переполох. А все фигуранты переполоха обычно на виду. И, приняв решение похитить с рыночной площади небольшого поселка у Рублевской трассы командира местного ОМОНа Павла Лихачева, Игнат постарался сделать все возможное, чтобы дело было проведено как можно с большим шумом. Внешний эффект и последующий за этим резонанс. Фигуранты переполоха обычно на виду.
Сами же они, получив результаты голосовых отпечатков, находились уже на много шагов впереди. Ближе к кругу безумия, поджидающему их в темноте.э
* * *
— Ты хочешь сказать, что ее больше нет? — тихо произнес Лютый. — Что это не она?
Игнат молчал.
— Но я же разговаривал с ней… Понимаешь? Ты хочешь, чтобы я поверил этим бумажкам, а не собственным глазам? Ворон…
Игнат продолжал молчать.
— Значит, все это время… — Лютый недоверчиво покачал головой и… устало опустился в кресло. Затем снова взглянул на листы хорошей белой бумаги, расчерченные пополам четкой линией графиков. Листов было три, и они лежали на низком стеклянном столике рядом с бутылкой «Славяновской» минеральной воды и распечатанной пачкой «Кэмела». — А это не может быть ошибкой? — произнес Лютый с неожиданной покорностью в голосе.
Игнат бросил на него быстрый взгляд, подошел к столику, наклонился и взял сигареты.
— Не занимай свой телефон, — мягко сказал он.
Лютый кивнул.
— Может, все может. Хотя ты должен понимать: вероятность ошибки очень мала.
Лютый снова кивнул.
— Поэтому я и попросил сделать повторный анализ, — проговорил Игнат.
Хлопком по пачке выбил сигарету, но закуривать не стал. — Человек выйдет, звонить будет из телефона-автомата. Подождем. И, Володь, после ее возвращения из клиники вы почти не контактировали. Ведь так? Подождем.
— Паскуды! — глухо произнес Лютый. — А я ведь, выходит, все это время на нее, на бедную, напраслину возводил… — Еле заметная горькая улыбка тронула его губы. — А это была не она? — Лютый тяжело вздохнул. — А какая-то тварь из Батайска?..
— Пока это только возможность, — ровным, без всяких интонаций, голосом отозвался Игнат.
— Но, брат, ну это же… Как эту суку надо было выдрессировать! — Тяжелый взгляд Лютого снова пал на листы бумаги с графиками, затем он поднял голову, посмотрел на стоящего рядом Игната и произнес негромко, не спеша и совершенно ледяным тоном:
— Я же эту тварь пополам разорву. Я их всех теперь живьем зарою.
Игнат все же закурил, потом два листа из трех повернул перед собой и положил их рядом. Один лист был помечен словом «Анекдоты», другой — «Возвращение». Графики, точки, соединенные волнообразными линиями острые пики, впадины… И даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять — графики совершенно разные.
— Видно невооруженным глазом, — сказал Игнат, — это разные голосовые отпечатки. Мне в общем-то так и сказали, но я упросил человека сделать повторный анализ.
— А это? — Лютый пододвинул к себе третий лист.
— Это я недавно сделал, скорее всего действительно ошибка. — Игнат бросил взгляд на третий график. — Отдавал отдельно, наверное, человек перепутал. Это я сделал для контроля. Качество на кассете с ее возвращением было не ахти, и я решил подстраховаться.
— И что же?
— Оказалось — излишне. У них там очень много всяких умных штучек.
По-моему, это называется аудиоусилитель. Выделили ее голос, отрезали все лишние шумы, получилась отличная копия.
— Так это… — Лютый прочитал, как был помечен третий график.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Припозднившиеся Вика и ее муж Алексей. Оба веселые и…
Странное чувство вызвал этот ролик. Словно Смерть провела эстетический отбор. Много лет назад Игнат прочитал книгу, название которой давно забылось, лишь ощущение — подобных персонажей в этой книжке кто-то назвал, может, излишне поэтично «прекрасными и обреченными». Игнат никогда бы не ожидал, что данная характеристика всплывет в памяти, но… выходило так, что самые красивые и самые счастливые люди с этого ролика уже мертвы.
Такие вот выходили дела, а как к этому относиться?..
Игнат перемотал дальше. Так, народ совсем разошелся, травят анекдоты.
Просматривая пленку в первый раз, Ворон не добрался до этого места. Сейчас он что-то искал, видимо, не очень отдавая себе отчет, что именно. Смотрел видео, много курил и что-то искал.
Во, Викина очередь рассказывать анекдот. Смеется. Поправляет волосы — артистическая барышня, народ затихает.
— Пьяный Винни-Пух, — начинает Вика. Раздается хохот. Кто-то говорит:
«Уже смешно».
— Пьяный Винни-Пух, — повторяет Вика, — с «Калашниковым» наперевес врывается в мясной магазин. «У вас свинина есть?» — спрашивает. «Есть», — отвечают ему. «Рубленая?!» — «Да, рубленая…»
Вика показывает, как Винни-Пух передергивает затвор автомата и начинает стрелять:
— «За Пятачка-а-а-а!!!»
Раздается громкий хохот. Игнат тоже усмехнулся и проворчал:
— Здоровый детский смех.
Взгляд его снова упал на цифры, бегущие в углу кадра. Хронометраж и дата. Рыжий с его примочками… Игнат собирался затянуться, и сигарета в его руках на мгновение замерла.
— Вот оно, — бесцветным голосом проговорил Игнат. — Вот что мы сделаем.
И тихо-тихо, словно боясь спугнуть случайно выглянувшую удачу, Игнат произносит:
— Рыжий, у тебя везде проставлены даты?
— В смысле?
— Даты.
— Нет, конечно, — рыжий водитель удивленно пожал плечами, — но на коробках кассет почти везде.
— Это не важно, — каким-то странно-ласковым голосом произнес Игнат. — Давай мне все, что у тебя есть с Викой. У тебя много чего?
— Да нет, не особо. Мы же с ней — не особо. Пока Алексей покойный жив был…
— После! После того.
— Ну… Похороны… Может, еще чего-то…
— А самая последняя?
— Как — самая последняя?
— Рыжий, с тобой инфаркт получишь. Последняя по времени запись…
Есть что-нибудь после… — Игнат покачал головой и вдруг развел руками в стороны. — Конечно… — произнес он низким, словно грудным голосом, — именно это… Есть что-нибудь после автокатастрофы, Рыжий? После ее возвращения из больницы?
— Ну да, конечно. Именно это и есть. Первый день ее возвращения на рабочее место. Лютый в тот день не смог, я вместо него поехал. Там сплошные цветы и слезы, как в мексиканском телесериале. Ничего путевого. Они, кстати, просили не снимать. Я не понял почему, там пресса была. Я камеру тайком включил.
— Рыжий, у тебя эта кассета здесь? — тихо спросил Игнат.
— Да, здесь, — неохотно отозвался Рыжий, — говорю же, нет там ничего путевого. Если ж ты думаешь так какие-то различия найти, то это пустой номер.
— Рыжий, она там что-нибудь говорит? Вика?
— Чего говорит?
Игнат вдруг почувствовал непреодолимое желание убить рыжего водителя за тупость. Он рассмеялся. Нервный смешок:
— Чего угодно! Мама, папа, здрасти, до свидания. Говорит?
— Лопочет чего-то невразумительное. Различить можно. Я недалеко стоял. Потом заплакала, когда фотографию с Алексеем покойным и детьми у себя на столе увидела. Говорю же, слезы сплошные.
— Рыжий, золотой ты человек, обнял бы тебя!.. Давай сюда скорее свою кассету.
Рыжий водитель уставился на Игната, как на человека, не понимающего элементарных вещей.
— Хорошо, сейчас, — произнес он неохотно, — сейчас найду.
Через пять минут Игнат Воронов вставил кассету в видео магнитофон и нажал на «Play». А еще через минуту он услышал совершенно четкую фразу, произнесенную Викой.
— Все, — тихо сказал Игнат.
Он нашел то, что искал.
* * *
— Это называется «идентификация голоса».
— Я понимаю. Ты хочешь сличить голоса, — сказал Лютый, — но…
— Не сличить, Володь, немножко не так. Голос можно подделать, все эти имитаторы…
— Как в программе «Куклы»? — Лютый усмехнулся и добавил, на его взгляд, голосом президента Ельцина; — Понимашь…
— Примерно так.
— И зайца можно научить курить, — проговорил Лютый, — и голос подделать так, что не отличишь. Тем более если у нее была амнезия.
— Голос можно подделать, — согласился Игнат, — а отпечатки голоса — нет. Они так же уникальны, как и отпечатки пальцев.
— Отпечатки голоса? — Лютый посмотрел на Игната с сомнением. — Это что еще за хрень?
— Эта хрень называется эн-тэ-пэ, научно-технический прогресс, Вова.
Криминалистика эпохи компьютеров.
— По-русски скажи, — попросил Лютый, с улыбкой глядя на Игната.
— Голосовые отпечатки — такая же уникальная характеристика личности, как и отпечатки пальцев. Скажем, так — какой-нибудь средний имитатор может говорить голосом и Ельцина, и Жириновского, и Горбачева, что в общем-то не очень сложно. Более крутой имитатор может говорить голосом Ельцина, Жириновского, Горбачева, каких-нибудь Фили и Степашки из «Спокойной ночи, малыши» да еще спеть голосом Аллы Борисовны Пугачевой. Ферштейн?
— Допустим.
— Так, что не отличишь. Но во всех этих случаях остается что-то, присущее только этому голосу, голосу самого имитатора. Это что-то, как бы индивидуальные вокальные данные человека, и есть, грубо говоря, отпечатки его голоса.
— И как же их услышать?
— Никак. Их может услышать только компьютер.
— Ты хочешь сказать, что всегда можешь вычислить говорящего?
— И провести обратную операцию. Сличить, одним человеком сказаны некоторые фразы или разными людьми.
— Это действительно возможно? В каком-нибудь ЦРУ…
— У нас теперь тоже.
— Я же с ней говорил. На слух…
— Все правильно. Ты же сам сказал, что «зайца можно научить курить».
На слух — это все туфта. Компьютер синтезирует главные голосовые характеристики — тембр, высоту, тон, резонанс. Специалисты различат головной, грудной и желудочный голос, если тебе это интересно. Важно другое: эти все вещи, синтезированные компьютером, — словно линии на отпечатках пальцев, сугубо индивидуальны.
— И как все это выгладит? Потом? После компьютера?
— Надеюсь, что увидишь. Это график, волнистая линия, по которой сразу все видно.
— Типа кардиограммы?
— Почти.
— Ты возьмешь Викин голос с разных кассет? Неплохо…
— Совершенно верно. Я получу голосовые отпечатки Викиного голоса там, где они травят анекдоты…
— Новоселье, — произнес Лютый.
— Где ни у кого нет сомнений в том, что она Вика… — Игнат кивнул.
— Понимаю. — Лютый усмехнулся. — Откуда ты все это знаешь? Видите ли, Светлана, — Лютый обратился к молча слушавшей их шефине, — он и в школе был такой. Ему б в профессора подаваться.
— А он вырубает людей тысячедолларовыми фишками. — Шефиня улыбнулась.
— Все мы не оправдываем надежд, Владимир Ильич.
— И сличу их с голосовыми отпечатками, — продолжал Игнат, никак не прореагировав на последние реплики, — на той кассете, где возможен дублер.
— Ее возвращение из больницы…
— Или не ее возвращение из больницы. По этим графикам мы и проверим, так ли уж на самом деле безумны наши версии. Интересно, да? — Потом Игнат невесело усмехнулся и произнес внезапно чуть треснувшим голосом:
— И достоверность будет сто процентов. Точка. Финита ля…
— Комедия, — докончила шефиня и пристально посмотрела на Игната.
— Это действительно так? — Лютый перевел взгляд с Игната на шефиню.
Та кивнула, затем порылась в своей волшебной сумочке, извлекла пачку сигарет и быстро закурила.
Лютый снова посмотрел на Ворона:
— И ты знаешь, где это сделать?
— Да, — сказал Игнат, — я знаю, где это сделать.
Вот тогда шефиня и произнесла:
— У меня есть люди на Зубовской. Любую экспертизу провести. Есть еще частная фирма.
— Не надо, Светлана Андреевна, — отозвался Игнат, — спасибо.
* * *
Ком за комом… Целая лавина. И так же, как и в лавине, решения можно было принимать только очень быстро.
* * *
Странный факс, конечно, должен был наделать переполох. А все фигуранты переполоха обычно на виду. И, приняв решение похитить с рыночной площади небольшого поселка у Рублевской трассы командира местного ОМОНа Павла Лихачева, Игнат постарался сделать все возможное, чтобы дело было проведено как можно с большим шумом. Внешний эффект и последующий за этим резонанс. Фигуранты переполоха обычно на виду.
Сами же они, получив результаты голосовых отпечатков, находились уже на много шагов впереди. Ближе к кругу безумия, поджидающему их в темноте.э
* * *
— Ты хочешь сказать, что ее больше нет? — тихо произнес Лютый. — Что это не она?
Игнат молчал.
— Но я же разговаривал с ней… Понимаешь? Ты хочешь, чтобы я поверил этим бумажкам, а не собственным глазам? Ворон…
Игнат продолжал молчать.
— Значит, все это время… — Лютый недоверчиво покачал головой и… устало опустился в кресло. Затем снова взглянул на листы хорошей белой бумаги, расчерченные пополам четкой линией графиков. Листов было три, и они лежали на низком стеклянном столике рядом с бутылкой «Славяновской» минеральной воды и распечатанной пачкой «Кэмела». — А это не может быть ошибкой? — произнес Лютый с неожиданной покорностью в голосе.
Игнат бросил на него быстрый взгляд, подошел к столику, наклонился и взял сигареты.
— Не занимай свой телефон, — мягко сказал он.
Лютый кивнул.
— Может, все может. Хотя ты должен понимать: вероятность ошибки очень мала.
Лютый снова кивнул.
— Поэтому я и попросил сделать повторный анализ, — проговорил Игнат.
Хлопком по пачке выбил сигарету, но закуривать не стал. — Человек выйдет, звонить будет из телефона-автомата. Подождем. И, Володь, после ее возвращения из клиники вы почти не контактировали. Ведь так? Подождем.
— Паскуды! — глухо произнес Лютый. — А я ведь, выходит, все это время на нее, на бедную, напраслину возводил… — Еле заметная горькая улыбка тронула его губы. — А это была не она? — Лютый тяжело вздохнул. — А какая-то тварь из Батайска?..
— Пока это только возможность, — ровным, без всяких интонаций, голосом отозвался Игнат.
— Но, брат, ну это же… Как эту суку надо было выдрессировать! — Тяжелый взгляд Лютого снова пал на листы бумаги с графиками, затем он поднял голову, посмотрел на стоящего рядом Игната и произнес негромко, не спеша и совершенно ледяным тоном:
— Я же эту тварь пополам разорву. Я их всех теперь живьем зарою.
Игнат все же закурил, потом два листа из трех повернул перед собой и положил их рядом. Один лист был помечен словом «Анекдоты», другой — «Возвращение». Графики, точки, соединенные волнообразными линиями острые пики, впадины… И даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять — графики совершенно разные.
— Видно невооруженным глазом, — сказал Игнат, — это разные голосовые отпечатки. Мне в общем-то так и сказали, но я упросил человека сделать повторный анализ.
— А это? — Лютый пододвинул к себе третий лист.
— Это я недавно сделал, скорее всего действительно ошибка. — Игнат бросил взгляд на третий график. — Отдавал отдельно, наверное, человек перепутал. Это я сделал для контроля. Качество на кассете с ее возвращением было не ахти, и я решил подстраховаться.
— И что же?
— Оказалось — излишне. У них там очень много всяких умных штучек.
По-моему, это называется аудиоусилитель. Выделили ее голос, отрезали все лишние шумы, получилась отличная копия.
— Так это… — Лютый прочитал, как был помечен третий график.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56