Скорее всего он просто дождался, когда Нина уедет, и пошел готовить тебе очередную пакость, вроде той привязанной к дверям гранаты.
А у квартиры столкнулся с Зоей, которая в этот момент вернулась домой. Он мог убить ее просто как случайную свидетельницу, а потом уже посмотрел паспорт и понял, что это и есть его «объект».
– А кто же тогда я, по его мнению?
– Об этом лучше у него самого спросить. Может, он подумал, что ты ее сестра или знакомая – не все ли равно? Ну, спутал маленько, с кем не бывает.
Главное, что, в конце концов, цель достигнута, Зоя Николаевна Краснова, на которую поступил заказ, мертва.
– Очень уж у вас все просто получается, босс, – обиженно произнесла я, сбрасывая газ и нажимая на педаль тормоза, чтобы остановиться на красный свет.
Но не тут-то было. Машина продолжала ехать с прежней скоростью (около восьмидесяти километров в час!), неумолимо приближаясь к перекрестку, где ждали разрешающего сигнала светофора несколько легковушек и троллейбус. По встречной полосе двигались выехавшие из-за поворота машины. Я начала отчаянно давить на тормоз, но все было бесполезно – тормоза словно корова языком слизала.
– Ты что делаешь, тормози!!! – в ужасе прокричал босс, вытаращив глаза и вцепившись обеими руками в переднюю панель.
– Не могу – тормоза не работают! – провопила я, пытаясь переключить автоматическую коробку передач на реверс, но все было тщетно – взбесившийся джип на полной скорости мчался прямо на стоящие машины.
– Мы же разобьемся!!!
– Да знаю я! Держитесь крепче!
– О боже, что ты задумала?!
Вместо ответа я резко вывернула руль вправо, машину занесло на бордюр, подбросило вверх, швырнуло на тротуар, и последнее, что я успела заметить, это был коммерческий ларек, в витрину которого врезался капот джипа. Потом в глазах у меня потемнело, я потеряла сознание и полетела в неведомые темные дали, вращающиеся вокруг меня с невероятной быстротой.
* * *
Пожалуй, впервые за все время совместной работы в ходе расследования дела мне повезло больше, чем Родиону. В том смысле, что, в отличие от него, я не вылетела из машины через лобовое стекло, не пробила головой стеклянную стену ларька и не осталась лежать внутри среди разбросанных бутылок, сигарет, коробок с печеньем и прочих продуктов широкого потребления, входящих в ассортимент этой торговой точки. Меня же просто выковыряли из искореженного джипа, положили на носилки, дали понюхать нашатыря, я очнулась, встала, отряхнулась, поправила прическу и, не обращая внимания на предостерегающие вопли врачей и спасателей, бросилась к Родиону, которого как раз пытались извлечь из развороченной палатки. Все тело его было изрезано осколками, все лицо и руки были покрыты кровавыми царапинами и ссадинами, одежда порвана, и, вдобавок ко всему, он был без сознания. Впрочем, сначала мне показалось, что он мертв, поэтому я, растолкав всех, упала ему на грудь и разрыдалась, крича на весь белый свет:
– Не умирайте, босс! Зачем вы нас покинули?! Простите меня за все…
– Успокойтесь, гражданочка, он жив, – кто-то тронул меня за плечо. – Его нужно отвезти в больницу. Да и вам бы не помешало.
– Жив? Правда?! – я подняла на него свои залитые счастливыми слезами глаза. – Слава богу! Вы знаете, кто-то пытался нас убить…
– С этим не ко мне – с этим вон к ним, – молодой спасатель кивнул на двух милиционеров, стоявших около патрульной машины. – Они тут уже все замерили, всех свидетелей опросили, теперь с вами поговорить должны.
– А давно это случилось? – я поднялась с колен и позволила унести босса в машину «Скорой помощи», кроме которой тут еще стояли две машины милиции, несколько автомобилей зевак, ну и, конечно же, то, что осталось от нашего бедного джипа. Я увидела в нем свою сумочку, практически не пострадавшую при аварии, и нацепила ее на плечо.
– Примерно полчаса назад. Странно, что вы еще ходите, – он недоверчиво посмотрел на мои ноги. – Обычно в таких ситуациях люди или погибают на месте, или остаются калеками. Вас ведь зажало между рулем и капотом, нам пришлось разрезать корпус, чтобы вас извлечь. А на вас даже царапин нет.
– Это потому что у меня кости не ломаются, а гнутся, – с самым серьезным видом пояснила я. – Больше никто не пострадал?
– Только хозяин этой палатки.
– Он что, был внутри?! – ужаснулась я.
– Нет, к счастью, внутри никого не было, – улыбнулся он. – Хозяин пострадал в материальном смысле. О, вон гаишники сюда идут.
Подошли двое работников ГИБДД, подозрительно осмотрели меня с головы до ног, и один спросил:
– Как вы себя чувствуете?
– Пока не знаю.
– Говорить можете? – спросил другой.
– Могу.
– Тогда расскажите, как это все случилось?
– Вы не поверите, но кто-то повредил тормоза и коробку передач в нашей машине. Нужно провести экспертизу, наверняка что-то найдете.
– Почему вы думаете, что тормоза были повреждены?
– А что я должна думать, если жму на педаль, а машина не останавливается? Это наверняка диверсия.
– Диверсия? – он подозрительно сузил глаза. – Какие у вас основания так считать? Кем вы работаете?
– Мы частные сыщики, – не подумав, ляпнула я и тут же прикусила язык.
– Сыщики? – В один голос воскликнули оба. – Тогда нужно заводить дело.
Будем проводить расследование. Откуда и куда вы ехали?
– Мы? – растерялась я. – Просто катались по городу, дышали озоном.
– Вам придется проехать с нами и дать объяснения.
– Ой, извините, мне, кажется, плохо, – я схватилась за голову, закатила глаза и стала падать. Они подхватили меня на руки.
– Носилки сюда! – крикнул один. – Потерпевшая отключилась!
Подбежали санитары, надели мне на лицо кислородную маску, уложили на носилки и отнесли подальше от назойливых милиционеров в «Скорую», поместив рядом с боссом. Двери захлопнулись, взревела сирена, и нас повезли в больницу.
* * *
– Ну как он? – спросила я, сняв маску, у читающего газету рядом на стульчике пожилого санитара.
– Вы уже очнулись? – он удивленно посмотрел на меня и отложил газету в сторону. – С ним все будет нормально. Просто потерял сознание от сильного удара. Все кости целы на первый взгляд, но нужно будет сделать снимки.
Наверняка у него сильное сотрясение мозга. А как вы себя чувствуете? Вас не тошнит?
– Нет, спасибо, – я села на носилках, протянула руку и дотронулась до исцарапанного лица Родиона. Очков на нем опять не было, кожа была очень бледной, синие губы плотно сжаты, глаза закрыты, как у мертвеца, и только веки иногда вздрагивали и грудная клетка еле заметно вздымалась.
«Бедный мой босс, что они с ним сделали?» – с болью подумала я, и только сейчас до меня со всей определенностью и ясностью дошло, из-за чего случилась авария. Ведь нас действительно хотели убить! И это почти получилось!
Проклятый киллер!
Злость мгновенно вскипела во мне, охватив все измятое и ноющее тело, я сжала кулаки и тихо процедила:
– Ничего, босс, я разберусь с ним. Найду его и заставлю платить за ваше лечение. А потом вырву его сердце…
– С сердцем у него все в порядке, – успокоил меня санитар. – И с давлением тоже. В больнице проведут всестороннее обследование, и через пару дней получите заключение. Должен сказать, вы еще хорошо отделались. Вот пару дней назад был случай…
– Спасибо, доктор. А куда нас везут?
– В больницу – здесь недалеко, – он обиженно надулся и замолчал.
Минуты через две сирена смолкла, машина остановилась, задние дверцы открылись, из больничного корпуса показались санитары с высокими носилками на колесах.
– Ну, мне пора, – сказала я, выпрыгивая на асфальт. – Присмотрите тут за моим боссом. Я позвоню его жене, она сейчас приедет.
– Так вы что же, даже укол против столбняка не сделаете? – удивился он.
– Мне уже делали, в детстве, – я бросила прощальный взгляд на Родиона.
– Держитесь, босс, я скоро вернусь.
И пошла в здание больницы искать телефон. Я еще не совсем оправилась после аварии, голова соображала медленно, со скрипом, все мысли спутались и расплылись, и лишь где-то вдалеке маячила одна ясная: найти киллера я смогу только через Нину. Она наверняка могла что-то видеть до того, как уехала от Зоиного подъезда. Может быть, даже видела их вместе и запомнила негодяя, который входил в дом вместе с Зоей. Короче, всякое могло случиться, и мне нужно обязательно ее расспросить. Других способов выйти на преступника я не видела.
В приемном покое стоял сильный запах йода и, как ни странно, перегара, наверное, от поступающих сюда больных, некоторые из них, с перебинтованными ногами, руками и головами, сидели вдоль стен на стульях, ожидая своей очереди в перевязочную. По коридору бегали медсестры в белых халатах и чепчиках, из открытой двери хирургического кабинета доносились душераздирающие крики, но на них никто не обращал внимания.
Увидев дверь с надписью «Дежурный врач», я постучала и, не дождавшись ответа, вошла внутрь. Справа стоял стеклянный медицинский шкаф с лекарствами, слева металлическая вешалка с белым халатом, а прямо у окна – письменный стол с красным телефонным аппаратом. Прекрасно, это то, что мне нужно. Прикрыв дверь, я подошла к телефону и набрала номер офиса. Часы на стене показывали второй час ночи, Валентина, наверное, уже уложила Потапа и спала. Прождав около минуты, я наконец услышала ее хриплый заспанный голос:
– Ну?
– Валюша, ты, главное, не волнуйся, – начала я как можно небрежнее. – Не волнуешься?
– Уже начинаю. – Она прокашлялась и настороженным тоном спросила:
– Где вас носит до сих пор? Где Родион?
– Даже не знаю, как тебе сказать…
– Что с ним? Он жив?! – испуганно воскликнула она.
– Жив, конечно, успокойся, Валюшенька. Просто он сейчас в больнице…
– Как в больнице?! Что с ним?! В него стреляли?
– Ну что ты сразу о самом плохом думаешь, – мягко упрекнула я. – Просто мы попали в небольшую аварию. Он пока без сознания, но все кости целы…
– Целы?! – взвилась Валентина не своим голосом. – Угробила моего Родиошу, а теперь говоришь, что все нормально?! Интересно, почему ты сама в сознании, а мой муж без сознания? – Она вдруг резко успокоилась, всхлипнула и жалобно спросила:
– В какой он больнице?
Я назвала ей адрес больницы и попросила захватить с собой какую-нибудь еду для Родиона – всем известно, нынче в больницах кормят так, что если не умрешь от своей болезни, то наверняка окочуришься от голода или несварения желудка. Валя, естественно, не допустит этого и, если понадобится, устроится на больничную кухню и будет готовить для своего единственного и неповторимого Родиоши его любимые блюда, чтобы, не дай боже, не пострадал его ранимый и чувствительный пищеварительный аппарат.
Сказав мне, что, как только вызовет сиделку для Потапа, сразу же помчится в больницу, она положила трубку, и в этот момент в кабинет вошла высокая полная женщина лет сорока, в белом халате и удивленно уставилась на меня.
– Вы что здесь делаете? – строго спросила она, подходя к столу.
– Где здесь? – я непонимающе похлопала ресницами.
– В моем кабинете, черт возьми.
Голос у нее был грубый и сильный, больше похожий на мужской. Да и она сама с ее мужеподобной фигурой мало походила на женщину. Она уселась за стол, не сводя с меня сердитого взгляда.
– Кто вам разрешил сюда входить?
– Извините, я только что попала в жуткую аварию, у меня с головой что-то случилось, – пробормотала я. – Сама не ведаю, что творю. Искала туалет, а попала сюда…
– И спутали телефон с унитазом, – язвительно усмехнулась она. – Выходите отсюда. Туалет налево, третья дверь.
– Спасибо вам огромное, – я расплылась в благодарной улыбке. – А могу я кое о чем вас спросить?
– Спрашивайте, – она устало вздохнула и стала изучать содержимое лежащего на столе большого регистрационного журнала. – Только побыстрее.
– К вам случайно не попадал сегодня некто Клементьев Олег Михайлович?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61