И еще издали заметила молоденького паренька в комбинезоне цвета хаки. Он стоял около малиновой «десятки», сунув руки в большие карманы, и пристально смотрел на крышку багажника. Мне не было слышно, доносились ли оттуда какие-нибудь звуки, издаваемые очухавшимся Борей, или же парню просто понравился играющий на солнце малиновый оттенок, но я решила не рисковать и пройти мимо. Но не успела сделать и двух шагов в сторону; как услышала громкий окрик:
– Минуту, гражданочка, это ваша машина?
Я остановилась, повернула к парню изумленное лицо и сказала:
– С чего вы взяли? Я вообще ездить не умею.
– Шутите? – он криво усмехнулся и подошел ко мне. – Я ведь видел, как пару минут назад вы приехали на этой тачке и пошли звонить вон в ту будку, – он ткнул туда пальцем.
Я оглянулась на будку и развела руками:
– Извините, но вы меня с кем-то спутали. А в чем дело, собственно?
– Дело в том, что за стоянку платить нужно, – хмуро сообщил он.
– Ах, вот оно что, – облегченно выдохнула я и открыла бумажник Бориса.
– Тогда это, конечно, моя машина. Сколько я должна?
– Десять рублей, – он с удивлением посмотрел на меня. – Неужели вы хотели из-за какого-то чирика отказаться от собственной тачки?
– Это для вас, может, десять рублей и не деньги, а для меня – целое состояние, – пробормотала я, отыскивая среди крупных купюр десятку, но никак не могла найти. – Черт, проще новую машину купить, чем за стоянку расплатиться. У вас есть сдачи? – я протянула ему сотенную.
– Есть, – он полез в карман, выгреб оттуда кучу смятых бумажек и начал отсчитывать сдачу. – Вот, держите. В следующий раз, когда соберетесь бросать машину, не забудьте мне сообщить – я все время здесь обитаю.
– Непременно.
– Счастливого пути, – он с улыбкой махнул рукой и пошел к выруливающей на стоянку машине.
Я еще немного постояла, прислушиваясь к багажнику, но там все было тихо – видать, еще не проснулся, горемычный. Сев за руль, я поехала обратно к дому Никодима. Часы на передней панели показывали пятнадцать минут десятого.
Тринадцатая квартира располагалась на пятом этаже в первом подъезде.
Чтобы оттянуть неприятную встречу с неизвестностью, я поднималась сюда пешком по лестнице, еще надеясь, что хоть что-то толковое придет мне в голову. Но этого не произошло и уже нужно было звонить – из соседней квартиры появилась пожилая женщина, подозрительно глянула на меня, обнюхала воздух, словно проверяя, не пахнет ли от меня нечистым духом, подошла к лифту и стала ждать, пока приедет кабина. Поскольку торчать просто так у двери дальше не было никакого смысла, пришлось нажать на кнопку звонка. В квартире раздался писклявый марш Мендельсона, затем кто-то подошел к двери и спросил низким женским голосом:
– Кто там?
– Здравствуйте, Никодим дома? – спросила я, улыбнувшись в глазок.
– А кто его спрашивает?
– Скажите ему, что пришла Мария.
– Какая еще Мария? – почти брезгливо спросил голос.
– Он знает.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Вы журналистка, что ли? – неуверенно произнесли за дверью.
Я посмотрела на свои шорты с кроссовками, покосилась на женщину у лифта, внимательно прислушивающуюся к каждому слову, и сказала:
– Да, из журнала «Плейбой».
– Тогда погодите секунду.
Шаги стали удаляться, я посмотрела на женщину и виновато улыбнулась, она сразу же отвернулась, в этот момент приехал лифт, и она ринулась туда, слово спасаясь от чумы. Еще через некоторое время лязгнул замок, и дверь открылась.
Я увидела девушку лет двадцати, темноволосую, невысокую и коренастую, с широкими, как у мужчины, плечами, узким тазом и накачанными бедрами, туго обтянутыми черным трико, как у конькобежцев. Ее нельзя было назвать красивой или симпатичной девушкой, потому что она вообще не походила на женщину, а скорее напоминала мужчину. У нее была короткая мальчишеская стрижка, крупные черты лица, широкие скулы, полные бесформенные губы и голубые глаза с редкими бесцветными ресницами. На ней была мужская рубаха, и никакого намека на грудь.
Я догадалась, что передо мной та самая телохранительница Оля.
Опережая ее вопрос о моих шортах и кроссовках, на которые она с изумлением уставилась, я спросила:
– Вы, наверное, Оля?
– Да, – она удивленно подняла выщипанные брови и машинально отступила, пропуская меня в квартиру. – А откуда вы знаете?
– Никодим мне о вас рассказывал.
– Странно, – она закрыла дверь.
– Почему странно?
– Потому что он не знает никакой Марии из «Плейбоя».
– Он, наверное, просто забыл, – я начала расшнуровывать кроссовки. – Мы познакомились с ним пару месяцев назад на презентации, он пригласил меня в гости, а теперь не помнит.
Я мельком осмотрела квартиру. Не скажи мне Борис, что здесь живет преуспевающий колдун, я бы решила, что это жилище самого обычного обывателя с доходами ниже среднего уровня. Или, может, в отличие от Демьяна, Никодим не был любителем пошловатой роскоши и предпочитал деньги копить, а не тратить?
Серенькие обои, старенькая наборная мебель, календари из журналов на стенах, скомканные половики на полу из линолеума, громко урчащий в кухне холодильник – все говорило о том, что хозяина мало волновала материальная сторона жизни. Видимо, он предпочитал витать в высоких мирах, где все чисто, светло и спокойно, не нужны никакие пылесосы и бесшумные импортные холодильники. Из прихожей были видны три двери в другие комнаты, и я поняла, что на обыск уйдет не один час.
– У вас есть удостоверение? – Оля стояла надо мной, скрестив мускулистые руки на груди, и по выражению ее лица было видно, что стоять она будет насмерть.
– Какое удостоверение? – я невинно улыбнулась. – Вы что, не видите, что я просто пробегала мимо и решила заглянуть. Я, кстати, часто бегаю около вашего дома.
– Что ж вы раньше не заглядывали?
– Забыла номер квартиры, – я поставила кроссовки в угол и выпрямилась.
– А сегодня вдруг вспомнила. Кстати, а где Никодим?
– Он в ванной, сейчас выйдет. Так вы просто так пришли или насчет интервью? – не унималась подозрительная Оля.
В этот момент слева от нее открылась дверь, и появился сам Никодим.
Глянув на него, я сразу поняла, почему он держит около себя эту мужеподобную девушку. Потому что сам он был женоподобным: маленький, худенький, с тонкими костлявыми руками, торчащими их рукавов халата, с покрытым следами от оспы некрасивым лицом овальной формы, обрамленным длинными волнистыми русыми волосами до плеч, и большими черными глазами с длинными пушистыми ресницами.
Издалека его вполне можно было принять за девушку. Его внешний вид никак не подходил к тому образу, который сложился у меня со слов Демьяна. Мне казалось, что Никодим этакий здоровенный, мрачный и злой, хитрый и коварный тип с огромными загребущими руками. А этот прямо козявка какая-то…
– Здравствуй, Никодим, – приветливо произнесла я, протянув ему руку.
– Здравствуйте, – он смущенно улыбнулся и слабенько пожал мою ладонь своими хрупкими пальцами. – Вы – Мария?
– Ну конечно. Я смотрю, ты совсем меня забыл. Я вот пришла в гости, как обещала. Извини, что не смогла зайти сразу – времени не было.
– Ничего, я очень рад, – он плотнее запахнул халат, глаза его суетливо бегали от меня к Ольге и обратно. – Проходи в комнату, там удобнее.
– Слушай, мне бы хотелось поговорить с тобой с глазу на глаз, – негромко сказала я, покосившись на цербера Ольгу.
– У меня нет от нее секретов, – он добродушно улыбнулся.
– Зато у меня есть, – я выразительно посмотрела ему в глаза. – Это касается того, о чем мы с тобой тогда еще говорили, помнишь?
Как он мог помнить, бедняга, то, чего никогда не было? Однако он вспомнил и даже нашел в себе силы согласно кивнуть с умным видом и, строго глянув на свою телохранительницу, сказать:
– Оленька, сходи, пожалуйста, за сигаретами – нам тут с Марией пообщаться нужно.
– Ну-ну, – только и процедила она, опалив меня ядовитым взглядом.
Затем, сунув босые ноги в босоножки без задников, вышла из квартиры и хлопнула дверью.
– Ну вот, обиделась, – Никодим с досадой почесал подбородок. – Не обращай на нее внимания – она всегда такая. Идем в комнату.
И пошел направо в открытую дверь. Там была гостиная, стоял разобранный диван, трехдверный шкаф, круглый стол, пара стульев и старенькое кресло около журнального столика. Глядя на эту нищету, я поняла, почему он пошел на воровство – своих денег на подобное снадобье у него, по всей видимости, не было. Я бы могла сейчас, следуя наставлениям босса, запереть Никодима в туалете и обшарить квартиру, но мне бы помешала Ольга, которая должна была скоро вернуться, а терять время на разборки с этой здоровой и сильной тигрицей мне не хотелось. Поэтому я решила пойти другим путем.
– Так говоришь, ты из «Плейбоя»? – спросил он, усевшись в кресле и кивнув мне на стул.
– Нет, Никодим, я не из «Плейбоя» – холодно произнесла я, останавливаясь перед ним.
– Как так? А Оля сказала, что… – он растерянно заморгал, не понимая, что я задумала.
– Плевать мне на Олю. Мы с тобой вообще не знакомы. Я соврала, чтобы попасть в квартиру.
– Ты что, хочешь меня ограбить? – севшим голоском произнес он, испуганно вжавшись в кресло.
– У тебя же тут грабить нечего, – я обвела насмешливым взглядом убогую обстановку. – Нет, Никодим, просто я хочу стать твоей ассистенткой.
Он с видимым облегчением улыбнулся, вытер пот со лба, по-женски откинул назад волосы и более уверенным тоном сказал:
– Ничего не выйдет, дорогуша.
– Это еще почему?
– Потому что мне не нужна ассистентка.
– Была не нужна – теперь будет нужна.
– Что тебе такое в голову взбрело? – раздраженно спросил он, неуютно поежившись в кресле, глядя на меня снизу вверх. – Откуда ты вообще взялась?
– С улицы. Я вдруг подумала, что если у тебя появится такая красивая ассистентка, как я, то народ валом на твои концерты повалит.
– Я не даю концертов, – сухо проговорил Никодим. – Я провожу сеансы массовой терапии. Ты ошиблась адресом, тебе лучше сходить к Демьяну Саровскому – он работает с ассистентками.
– Я у него уже была – у него нет вакансий. И потом, он мне не нравится, – совершенно искренне сказала я.
– К нему ты тоже обманом проникла?
– Не важно, проникла, и все. Теперь я у тебя и не уйду отсюда, пока ты не согласишься.
– Уйдешь, – уверенно хмыкнул он. – Сейчас вернется Ольга, и ты вылетишь отсюда через окно.
– Она не вернется.
– Это еще почему?
– Потому что я закрыла дверь на задвижку, – я бросила на него уничижительный взгляд. – Так что соглашайся быстрее, пока она милицию не вызвала.
– Пусть вызывает, – колдун нервно дернул щекой. – Я обвиню тебя в нападении на жилище, и тебя посадят.
– А я думаю, что посадят тебя. Когда появятся менты, я разорву на себе одежду и заявлю, что ты пытался меня изнасиловать. И напишу об этом во все газеты. После этого на твои сеансы никто ходить не станет. Как тебе такой вариант?
– Это шантаж? – поникнув, спросил он.
– Нет, просто я пытаюсь найти работу. Сам знаешь, как сейчас с этим трудно.
– Но ты ведь ничего не умеешь, – пошел на попятную колдун. – Какая из тебя ассистентка…
– Я все умею, – твердо проговорила я. – Только скажи, что нужно делать.
– Ты все равно не сможешь, – продолжал он слабо сопротивляться, бросая взгляды на дверь за моей спиной.
– Смогу, не сомневайся. Говори, что, например?
– Например, нужно босиком ходить по битым стеклам, – его тонкие губы расплющились в торжествующей усмешке. – Слабо?
– Подумаешь, стекла, – презрительно скривилась я. – Я и по раскаленным углям могу.
– Все так говорят, пока до дела не дойдет, – он устало вздохнул и умоляюще посмотрел на меня. – Ладно, Мария или как тебя там, мне еще работать нужно. Уходи и оставь меня в покое. Пожалуйста.
– Значит, не веришь? – воинственно уточнила я.
– Нет, конечно.
– У тебя есть битые стекла?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61