..
— Мы договорились с вами об интервью, мистер Мур, а не о дискуссии... Меня ждет много дел, но я скажу вам еще вот что: любой сопливый пацан, отправляясь грабить бензоколонку, знает, что в случае неудачи его судьба окажется в руках правосудия. Его могут поймать, судить, дать срок. Такова система, и она, как правило, работает безупречно. Но она начинает пробуксовывать, когда заходит речь об организованной преступности, о мафии. Люди этого круга не испытывают никаких чувств, кроме презрения к нашей, с позволения сказать, системе. Они покупают ее, владеют ею и используют ее в своих интересах. Они — над системой. Я тоже вне системы, заранее согласен с вашими замечаниями. Когда наши пути пересекаются, происходит реакция взаимного неприятия. И не надо рассказывать мне о законном и справедливом суде над гангстерами.
— Но ведь полиция их тоже ловит. Наши федеральные тюрьмы заполнены именитыми преступниками, которые отрабатывают свои долги обществу.
— Отрабатывают долги? Негодяи разваливают экономику государства, убивают, мучают, терроризируют невинных граждан, как им вздумается, подкупают правительство, разоряют промышленность, превращают ваших детей в наркоманов, а ваших жен — в проституток. В результате такие подонки попадают в Ливенуорт на содержание за счет налогоплательщиков. И это вы называете «отрабатывать долги»?
— Ну, эти люди хотя бы изъяты из обращения.
— Вовсе нет. Они выходят из обращения только тогда, когда получают пулю в голову. Это единственный надежный способ избавиться от них навсегда.
Журналист торопился высказать еще одну мысль, не дававшую ему покоя:
— Но когда вы подходите к человеку, приставляете к его голове пистолет и нажимаете на спусковой крючок, не значит ли это, что вы отказываете ему в его конституционном праве? Я имею в виду, любой человек заслуживает суда, возможности предстать перед своими обвинителями, высказаться в свою защиту.
— Именно это происходит всякий раз, когда мы встречаемся на одной дорожке, — заверил его Болан. — И все знают свои грехи. Поверьте мне, отлично знают.
— Джеральд Уитсон тоже знал, за что его убивают?
— Да. Эти люди сами себе судьи и присяжные, мистер Мур. Я просто палач. Мое дело — привести приговор в исполнение.
— Да, — глухо ответил журналист. — Испытание судом праведным? Если они живут, значит, невиновны. Если вы нажимаете на спусковой крючок, тогда они автоматически признаются виновными.
— Нет, они автоматически умирают, — поправил . его Болан. — Я прощаюсь с вами. Если вы так уверены в несправедливости моих действий, я думаю, вы захотите передать мое предупреждение в эфир. Правосудие пришло в Техас. Виновные могут избежать смерти только при одном условии: они должны вернуться в систему.
— Что вы под этим подразумеваете?
— Полную капитуляцию. Полное признание вины и покаяние.
— Ага, — с пониманием произнес журналист. — Значит, выход все же есть. Они могут покаяться, очиститься от грехов.
— Это касается тех, кто в силу своей слабости попал в сферу притяжения мафии, как это случилось с Уитсоном, Спеллманом, Килканноном. Они могут вернуться в систему и предстать перед законом. В противном случае они предстанут передо мной. Этой же ночью.
Болан повесил трубку, вернулся в машину и умчался в ночь, тогда как сотрудники телецентра принялись лихорадочно готовить самый сенсационный репортаж года.
Глава 15
Телевизионная передача, которую в городе окрестили «Новости Мака Болана», имела неожиданные последствия: несколько известных граждан, занимающих высокое положение в администрации штата, обратились в полицию с требованием обеспечить их безопасность. Окружной судья объявил о своей отставке. Его примеру быстро последовали двое членов законодательного собрания Техаса, после чего представитель губернатора объявил о начале «глубокой проверки» деятельности исполнительной власти.
Полиция по всему штату готовилась к предстоящей бессонной ночи. В спецвыпуске теленовостей ведущий сообщил о прибытии в Даллас большой группы высокопоставленных чиновников из федеральных правоохранительных органов.
Да, сюжет этой ночи начал раскручиваться под диктовку Болана: его действия вызвали волны шока и паники, захлестнувшие весь штат. Сам же Болан тщательно готовился к предстоящей работе.
Он медленно объехал квартал, настороженно присматриваясь к стоявшим у тротуаров машинам, затем зарулил на стоянку у дома Артура Клингмана.
Он как раз выходил из «порше», когда из тени здания к нему шагнул человек, на физиономии которого аршинными буквами было написано, что он из Нью-Йорка, предъявил удостоверение сотрудника полиции и заявил:
— Служба безопасности, сэр. Предъявите ваше разрешение на припарковку.
Болан выпрямился и посмотрел на парня сверху вниз.
— Да вот, смотрите, — проговорил он, слегка растягивая слова, — оно на ветровом стекле.
Мафиози низко нагнулся над машиной и больше уже не выпрямился. Колено Болана уперлось ему в поясницу, а обе руки «обняли» его шею в смертельном захвате. Последовал резкий рывок в сторону, шейные позвонки чуть хрустнули, и тело мафиози обмякло в мощных руках Болана.
Мак аккуратно опустил инертное тело на землю, оттащил его в сторону и ногами затолкал под скамейку.
Даже если бы это происходило средь бела дня, посторонний наблюдатель не понял бы, что произошло с охранником, — настолько быстро и четко все было проделано.
Болан, не медля ни секунды, двинулся к дому Клингмана и через черный ход вошел в небольшой холл.
Здесь он неожиданно наткнулся на толстяка, торопливо спускавшегося по лестнице. Болан усадил его на ступени, по-футбольному ударив ногой в пах, после чего нанес резкий удар ребром ладони по горлу. Глаза толстяка закатились, и он отключился. Не останавливаясь, Болан рванулся вперед к своей цели.
Сжимая в руке «беретту», он выскочил на лестничную площадку второго этажа, а оттуда — в просторный холл. От одной из дверей к нему рванулся охранник, на ходу расстегивая кобуру. «Беретта» слегка дернулась в руке Болана, и мафиози рухнул на пол у входа в апартаменты Клингмана.
Перешагнув через безжизненное тело, Болан ударом ноги распахнул дверь. Два гангстера, расположившиеся перед телевизором с пивом и бутербродами, вскочили на ноги в отчаянной попытке дотянуться до оружия, беспечно оставленного ими в кобурах, висевших на спинке стоявшего неподалеку стула. Они не успели ступить и шагу. Девятимиллиметровые свинцовые вестники смерти принесли им вечное успокоение прямо на опрокинутом пиве и недоеденных бутербродах.
Болан закрыл за собой дверь и двинулся в глубь апартаментов. Он нашел Артура Клингмана в дальней комнате сидящим за небольшим столом, на котором стоял кувшин с мексиканской текилой и тарелка с аккуратно нарезанными ломтиками лимона.
Это был красивый седовласый старик, краснолицый, с ясными глазами и массивным волевым подбородком. Несмотря на сложность ситуации, в которую он попал, от него веяло такой силой и энергией, что казалось, будто он один в состоянии разрешить все свои проблемы.
«Да, крутой старикан, — подумал Болан. — Колоритная личность».
Мистер Клингман был одет в накрахмаленную рубашку цвета хаки и такого же цвета брюки, заправленные в старые ковбойские сапоги. Взгляд Мака привлекли его руки, лежавшие на столе, большие и грубые. Они лучше любых слов говорили, что этот человек всю жизнь провел в тяжелом физическом труде. Могучий, коренастый, как дуб, в глазах Болана он олицетворял бескрайний богатейший Техас.
Артур Клингман медленно поднялся. Полные тревоги глаза оценивающе изучали незнакомца с пистолетом в руке.
— Ну вот, мы наткнулись на нефтеносный пласт, — сказал старик, низкий звучный голос которого удивительно соответствовал его облику.
Болан швырнул снайперскую медаль на стол и ответил:
— Похоже, что так, Клингман.
— О'кей. Я готов.
— Я пришел не за тем, чтобы наградить вас этой медалью, — сказал Болан.
Удивление в ясных глазах Клингмана сменилось любопытством.
— Тогда что вам надо?
— Я хочу выполнить обещание, данной одной отчаянной леди, — ответил Болан пионеру техасского нефтяного промысла. — Я пообещал сделать все, что в моих силах, чтобы спасти ее папу.
Веки Клингмана дрогнули, и жесткое выражение его лица смягчилось.
— Так вы говорили с моей девочкой?
— Ваша девочка у меня. С ней все в порядке: она жива и здорова. — Болан бросил на стол спички, и Клингман моментально схватил их. — Она находится в этом мотеле, комната 115. Джудит ждет, что вы придете за ней. Прихватите какую-нибудь одежду, а то у нее нет никакой. Ваши дружки посадили ее на иглу и держали голышом под замком.
Гневным движением руки Клингман сбросил кувшин с текилой со стола.
— Сукины дети! — взорвался старик. Его полные ярости глаза наткнулись на холодный взгляд Болана. Нефтепромышленник смущенно отвел глаза. — А я самый последний из всех, — добавил он упавшим голосом.
— Разобраться во всем — это ваше дело, — сказал Болан.
— А что вам известно?
— Очень многое. Джудит помогла. Я решил сорвать техасскую операцию мафии. Кажется, она называется «Седьмой флаг». И я добьюсь своего. С вашей помощью или без нее.
— Так вам нужна моя помощь?
Болан коротко кивнул головой и спрятал «беретту» в кобуру.
— Джудит считает, что вы сумеете сделать правильный выбор.
Воздев глаза к потолку, могучий нефтяник стоял в середине комнаты, раскачиваясь, как гигантская техасская сосна на ветру.
Он взъерошил огромной лапищей свою серебряную шевелюру и признался:
— А ведь это я начал «Седьмой флаг»...
— Я знаю, — ответил Болан. — Теперь у вас появился шанс похоронить его собственными руками. Признайте, Клингман, вы потеряли контроль над операцией.
— К сожалению, — со вздохом ответил техасец. — Я снова и снова пытаюсь понять, где допустил промах. Но, черт возьми, должен же быть какой-то иной выход!
— Нет, выхода нет, — заверил его Болан. — Вы заключили сделку с дьяволом, Клингман. Должен признаться, я почти восхищаюсь вами. Вы все поставили на одну карту, и по-человечески я могу вас понять. Но сделки с дьяволом не проходят даром. И с этим вы должны согласиться.
— Ни с чем я не собираюсь соглашаться!
— Вы должны повернуться лицом к дочери, — спокойно напомнил ему Болан. — Или вам придется иметь дело со мной. Вот ваш выбор.
Техасец ухмыльнулся, и Болан увидел в его улыбке истоки черного юмора Джудит Клингман.
— Я скорее повернусь лицом к дьяволу, чем к кому-нибудь из вас, — отрезал старик. — Я слышал ваше интервью. Весьма убедительно. А по всему Техасу воют койоты. Болан, хотите — верьте, хотите — нет: я перестал контролировать «Седьмой флаг» с тех пор, как койоты начали рыскать в наших краях. Тут вы совершенно правы. Сделка с чертом? И здесь вы тоже правы. Но все началось с невинной идеи, ну, почти невинной, — поправился он.
Болан взглянул на часы.
— Время у меня вышло, — с сожалением сказал он. — Мы можем поговорить в пути. Пошли?
— Куда?
— Может быть, на встречу с дьяволом.
— Одну минуту. — Клингман снял с книжной полки пухлый портфель и, похлопав по нему широкой ладонью, сказал Палачу: — Это избавит нас от долгих разговоров. Здесь вся дьявольская правда, от первого до последнего слова. Карты, планы, графики — весь проект. Возьмите и уходите. Я буду вам только обузой, я сам вернусь к Джудит.
— Мы уходим вместе, — отрезал Болан. Он взял пионера техасской нефти под руку и повел к двери.
— Возможно, наш путь закончится в аду, — проворчал Клингман.
Болан не отрицал и такого исхода. Ему не раз приходилось встречаться лицом к лицу со смертью. Но он никогда бы не переступил через труп проигравшего старика. Вполне объяснимые мотивы побудили Артура Клингмана и некоторых его товарищей пойти по наклонной плоскости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
— Мы договорились с вами об интервью, мистер Мур, а не о дискуссии... Меня ждет много дел, но я скажу вам еще вот что: любой сопливый пацан, отправляясь грабить бензоколонку, знает, что в случае неудачи его судьба окажется в руках правосудия. Его могут поймать, судить, дать срок. Такова система, и она, как правило, работает безупречно. Но она начинает пробуксовывать, когда заходит речь об организованной преступности, о мафии. Люди этого круга не испытывают никаких чувств, кроме презрения к нашей, с позволения сказать, системе. Они покупают ее, владеют ею и используют ее в своих интересах. Они — над системой. Я тоже вне системы, заранее согласен с вашими замечаниями. Когда наши пути пересекаются, происходит реакция взаимного неприятия. И не надо рассказывать мне о законном и справедливом суде над гангстерами.
— Но ведь полиция их тоже ловит. Наши федеральные тюрьмы заполнены именитыми преступниками, которые отрабатывают свои долги обществу.
— Отрабатывают долги? Негодяи разваливают экономику государства, убивают, мучают, терроризируют невинных граждан, как им вздумается, подкупают правительство, разоряют промышленность, превращают ваших детей в наркоманов, а ваших жен — в проституток. В результате такие подонки попадают в Ливенуорт на содержание за счет налогоплательщиков. И это вы называете «отрабатывать долги»?
— Ну, эти люди хотя бы изъяты из обращения.
— Вовсе нет. Они выходят из обращения только тогда, когда получают пулю в голову. Это единственный надежный способ избавиться от них навсегда.
Журналист торопился высказать еще одну мысль, не дававшую ему покоя:
— Но когда вы подходите к человеку, приставляете к его голове пистолет и нажимаете на спусковой крючок, не значит ли это, что вы отказываете ему в его конституционном праве? Я имею в виду, любой человек заслуживает суда, возможности предстать перед своими обвинителями, высказаться в свою защиту.
— Именно это происходит всякий раз, когда мы встречаемся на одной дорожке, — заверил его Болан. — И все знают свои грехи. Поверьте мне, отлично знают.
— Джеральд Уитсон тоже знал, за что его убивают?
— Да. Эти люди сами себе судьи и присяжные, мистер Мур. Я просто палач. Мое дело — привести приговор в исполнение.
— Да, — глухо ответил журналист. — Испытание судом праведным? Если они живут, значит, невиновны. Если вы нажимаете на спусковой крючок, тогда они автоматически признаются виновными.
— Нет, они автоматически умирают, — поправил . его Болан. — Я прощаюсь с вами. Если вы так уверены в несправедливости моих действий, я думаю, вы захотите передать мое предупреждение в эфир. Правосудие пришло в Техас. Виновные могут избежать смерти только при одном условии: они должны вернуться в систему.
— Что вы под этим подразумеваете?
— Полную капитуляцию. Полное признание вины и покаяние.
— Ага, — с пониманием произнес журналист. — Значит, выход все же есть. Они могут покаяться, очиститься от грехов.
— Это касается тех, кто в силу своей слабости попал в сферу притяжения мафии, как это случилось с Уитсоном, Спеллманом, Килканноном. Они могут вернуться в систему и предстать перед законом. В противном случае они предстанут передо мной. Этой же ночью.
Болан повесил трубку, вернулся в машину и умчался в ночь, тогда как сотрудники телецентра принялись лихорадочно готовить самый сенсационный репортаж года.
Глава 15
Телевизионная передача, которую в городе окрестили «Новости Мака Болана», имела неожиданные последствия: несколько известных граждан, занимающих высокое положение в администрации штата, обратились в полицию с требованием обеспечить их безопасность. Окружной судья объявил о своей отставке. Его примеру быстро последовали двое членов законодательного собрания Техаса, после чего представитель губернатора объявил о начале «глубокой проверки» деятельности исполнительной власти.
Полиция по всему штату готовилась к предстоящей бессонной ночи. В спецвыпуске теленовостей ведущий сообщил о прибытии в Даллас большой группы высокопоставленных чиновников из федеральных правоохранительных органов.
Да, сюжет этой ночи начал раскручиваться под диктовку Болана: его действия вызвали волны шока и паники, захлестнувшие весь штат. Сам же Болан тщательно готовился к предстоящей работе.
Он медленно объехал квартал, настороженно присматриваясь к стоявшим у тротуаров машинам, затем зарулил на стоянку у дома Артура Клингмана.
Он как раз выходил из «порше», когда из тени здания к нему шагнул человек, на физиономии которого аршинными буквами было написано, что он из Нью-Йорка, предъявил удостоверение сотрудника полиции и заявил:
— Служба безопасности, сэр. Предъявите ваше разрешение на припарковку.
Болан выпрямился и посмотрел на парня сверху вниз.
— Да вот, смотрите, — проговорил он, слегка растягивая слова, — оно на ветровом стекле.
Мафиози низко нагнулся над машиной и больше уже не выпрямился. Колено Болана уперлось ему в поясницу, а обе руки «обняли» его шею в смертельном захвате. Последовал резкий рывок в сторону, шейные позвонки чуть хрустнули, и тело мафиози обмякло в мощных руках Болана.
Мак аккуратно опустил инертное тело на землю, оттащил его в сторону и ногами затолкал под скамейку.
Даже если бы это происходило средь бела дня, посторонний наблюдатель не понял бы, что произошло с охранником, — настолько быстро и четко все было проделано.
Болан, не медля ни секунды, двинулся к дому Клингмана и через черный ход вошел в небольшой холл.
Здесь он неожиданно наткнулся на толстяка, торопливо спускавшегося по лестнице. Болан усадил его на ступени, по-футбольному ударив ногой в пах, после чего нанес резкий удар ребром ладони по горлу. Глаза толстяка закатились, и он отключился. Не останавливаясь, Болан рванулся вперед к своей цели.
Сжимая в руке «беретту», он выскочил на лестничную площадку второго этажа, а оттуда — в просторный холл. От одной из дверей к нему рванулся охранник, на ходу расстегивая кобуру. «Беретта» слегка дернулась в руке Болана, и мафиози рухнул на пол у входа в апартаменты Клингмана.
Перешагнув через безжизненное тело, Болан ударом ноги распахнул дверь. Два гангстера, расположившиеся перед телевизором с пивом и бутербродами, вскочили на ноги в отчаянной попытке дотянуться до оружия, беспечно оставленного ими в кобурах, висевших на спинке стоявшего неподалеку стула. Они не успели ступить и шагу. Девятимиллиметровые свинцовые вестники смерти принесли им вечное успокоение прямо на опрокинутом пиве и недоеденных бутербродах.
Болан закрыл за собой дверь и двинулся в глубь апартаментов. Он нашел Артура Клингмана в дальней комнате сидящим за небольшим столом, на котором стоял кувшин с мексиканской текилой и тарелка с аккуратно нарезанными ломтиками лимона.
Это был красивый седовласый старик, краснолицый, с ясными глазами и массивным волевым подбородком. Несмотря на сложность ситуации, в которую он попал, от него веяло такой силой и энергией, что казалось, будто он один в состоянии разрешить все свои проблемы.
«Да, крутой старикан, — подумал Болан. — Колоритная личность».
Мистер Клингман был одет в накрахмаленную рубашку цвета хаки и такого же цвета брюки, заправленные в старые ковбойские сапоги. Взгляд Мака привлекли его руки, лежавшие на столе, большие и грубые. Они лучше любых слов говорили, что этот человек всю жизнь провел в тяжелом физическом труде. Могучий, коренастый, как дуб, в глазах Болана он олицетворял бескрайний богатейший Техас.
Артур Клингман медленно поднялся. Полные тревоги глаза оценивающе изучали незнакомца с пистолетом в руке.
— Ну вот, мы наткнулись на нефтеносный пласт, — сказал старик, низкий звучный голос которого удивительно соответствовал его облику.
Болан швырнул снайперскую медаль на стол и ответил:
— Похоже, что так, Клингман.
— О'кей. Я готов.
— Я пришел не за тем, чтобы наградить вас этой медалью, — сказал Болан.
Удивление в ясных глазах Клингмана сменилось любопытством.
— Тогда что вам надо?
— Я хочу выполнить обещание, данной одной отчаянной леди, — ответил Болан пионеру техасского нефтяного промысла. — Я пообещал сделать все, что в моих силах, чтобы спасти ее папу.
Веки Клингмана дрогнули, и жесткое выражение его лица смягчилось.
— Так вы говорили с моей девочкой?
— Ваша девочка у меня. С ней все в порядке: она жива и здорова. — Болан бросил на стол спички, и Клингман моментально схватил их. — Она находится в этом мотеле, комната 115. Джудит ждет, что вы придете за ней. Прихватите какую-нибудь одежду, а то у нее нет никакой. Ваши дружки посадили ее на иглу и держали голышом под замком.
Гневным движением руки Клингман сбросил кувшин с текилой со стола.
— Сукины дети! — взорвался старик. Его полные ярости глаза наткнулись на холодный взгляд Болана. Нефтепромышленник смущенно отвел глаза. — А я самый последний из всех, — добавил он упавшим голосом.
— Разобраться во всем — это ваше дело, — сказал Болан.
— А что вам известно?
— Очень многое. Джудит помогла. Я решил сорвать техасскую операцию мафии. Кажется, она называется «Седьмой флаг». И я добьюсь своего. С вашей помощью или без нее.
— Так вам нужна моя помощь?
Болан коротко кивнул головой и спрятал «беретту» в кобуру.
— Джудит считает, что вы сумеете сделать правильный выбор.
Воздев глаза к потолку, могучий нефтяник стоял в середине комнаты, раскачиваясь, как гигантская техасская сосна на ветру.
Он взъерошил огромной лапищей свою серебряную шевелюру и признался:
— А ведь это я начал «Седьмой флаг»...
— Я знаю, — ответил Болан. — Теперь у вас появился шанс похоронить его собственными руками. Признайте, Клингман, вы потеряли контроль над операцией.
— К сожалению, — со вздохом ответил техасец. — Я снова и снова пытаюсь понять, где допустил промах. Но, черт возьми, должен же быть какой-то иной выход!
— Нет, выхода нет, — заверил его Болан. — Вы заключили сделку с дьяволом, Клингман. Должен признаться, я почти восхищаюсь вами. Вы все поставили на одну карту, и по-человечески я могу вас понять. Но сделки с дьяволом не проходят даром. И с этим вы должны согласиться.
— Ни с чем я не собираюсь соглашаться!
— Вы должны повернуться лицом к дочери, — спокойно напомнил ему Болан. — Или вам придется иметь дело со мной. Вот ваш выбор.
Техасец ухмыльнулся, и Болан увидел в его улыбке истоки черного юмора Джудит Клингман.
— Я скорее повернусь лицом к дьяволу, чем к кому-нибудь из вас, — отрезал старик. — Я слышал ваше интервью. Весьма убедительно. А по всему Техасу воют койоты. Болан, хотите — верьте, хотите — нет: я перестал контролировать «Седьмой флаг» с тех пор, как койоты начали рыскать в наших краях. Тут вы совершенно правы. Сделка с чертом? И здесь вы тоже правы. Но все началось с невинной идеи, ну, почти невинной, — поправился он.
Болан взглянул на часы.
— Время у меня вышло, — с сожалением сказал он. — Мы можем поговорить в пути. Пошли?
— Куда?
— Может быть, на встречу с дьяволом.
— Одну минуту. — Клингман снял с книжной полки пухлый портфель и, похлопав по нему широкой ладонью, сказал Палачу: — Это избавит нас от долгих разговоров. Здесь вся дьявольская правда, от первого до последнего слова. Карты, планы, графики — весь проект. Возьмите и уходите. Я буду вам только обузой, я сам вернусь к Джудит.
— Мы уходим вместе, — отрезал Болан. Он взял пионера техасской нефти под руку и повел к двери.
— Возможно, наш путь закончится в аду, — проворчал Клингман.
Болан не отрицал и такого исхода. Ему не раз приходилось встречаться лицом к лицу со смертью. Но он никогда бы не переступил через труп проигравшего старика. Вполне объяснимые мотивы побудили Артура Клингмана и некоторых его товарищей пойти по наклонной плоскости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22