А кроме мужиков, у нас есть две женщины. О них тоже нужно подумать.
– Вы ничего не понимаете, Корнеев! – едва сдерживая себя, сказал Хамлясов. – Мы год готовились к этой экспедиции. Мною подписан ряд контрактов, которые невозможно нарушить. Видеоматериал заранее куплен одним из телеканалов. Что вы предлагаете им показать – как мы драпаем по кустам от каких-то хулиганов? Стыдно! Стыдно и невозможно. Тем более мы уже подошли к самому интересному месту.
– Кстати, насчет места, – упрямо заявил Корнеев. – Место опасное. Никто из нас здешних троп не знает. Проводник наш сбежал. Поступил, между прочим, разумно, хотя и неэтично, – видимо, знает, с кем имеет дело. Так с кем вы собираетесь обследовать болота?
– У нас есть Шпагатов.
– Шпагатов вызывает у меня большие сомнения. По-моему, он самозванец, а не проводник.
– Я так не думаю. Солидный человек. Местный.
Корнеев с любопытством посмотрел на профессора. Назвать Шпагатова солидным человеком можно было только в шутку. Но Хамлясов говорил это с самой серьезной миной. Что это было – недомыслие или обыкновенная глупость? Корнеев до сих пор не мог разобраться в Хамлясове. Прежде он не был с ним знаком, лишь читал публикации в прессе о чудаке, который повсюду ищет следы пришельцев, барабашек и прочей нечисти. Паранормальные явления Корнеева не интересовали, но в его графике образовался свободный промежуток, и из чистого любопытства Корнеев откликнулся на газетное объявление, в котором профессор извещал о наборе в экспедицию. Деятельность исследовательской группы его разочаровала, ему показалось, что профессорская свита занимается любительщиной, но места, куда они приехали, были красивые и действительно обладали какой-то загадочной притягательной силой. В своих странствиях Корнееву приходилось бывать на болотах. Будь обстановка спокойной, он сам бы не отказался побродить по Черной Топи. Но, имея за спиной врага, который в любую минуту может вонзить нож в спину, это было чистым безумием. К сожалению, Хамлясов не желал ничего слушать.
– Дебаты закончены, – заявил он. – Решаю здесь я. И мы из Черной Топи никуда не уйдем. Впрочем, вас лично я не держу. Вы вольны делать все, что вам угодно.
Он круто развернулся и зашагал прочь с большим достоинством. Корнеев пожал плечами. Один он уйти не мог, это было очевидно. Но сидеть сложа руки он тоже не мог. Корнеев решил поговорить с врачом Шиловой. Из всех членов группы она казалась ему наиболее рассудительным человеком. И она меньше других зависела от Хамлясова.
Заговорил он с Шиловой за завтраком. По какой-то своей привычке она всегда сидела чуть-чуть отдельно от остальных, и Корнеев этим воспользовался. Подсев к ней, он полушутливо осведомился:
– Не возражаете? Знаю, что вы любите одиночество, но я не собираюсь вас охмурять. У меня к вам деловой разговор.
Шилова иронически посмотрела на него и негромко сказала:
– Хорош кавалер! С первой фразы не оставляет женщине никакой надежды. Могли бы хоть из вежливости сделать вид, что хотите меня охмурить. Неужели я настолько плохо выгляжу?
– Выглядите вы нормально, – поспешил успокоить ее Корнеев. – Вы даже очень хорошо выглядите. Но охмурять вас я все равно не буду. Не в моих правилах. А потом, мне действительно нужен ваш совет.
– Правда? У вас что-то болит? – удивилась Шилова. – С виду такой крепкий мужчина. Настоящий человек с ружьем.
– Это карабин, – поправил ее Корнеев. – И у меня ничего не болит. Меня беспокоит Хамлясов. Он совершает большую ошибку.
– Вряд ли, – усмехнулась Шилова. – Из того, что я знаю про этого человека, можно сделать только один вывод: он всегда бьет в нужную точку. Взять, например, его «Международный институт паранормальных явлений», – с юмористической интонацией произнесла она. – Вообще-то чушь собачья. Но ведь у него имеется официальная лицензия, штат сотрудников, прекрасное помещение в центре Москвы, благословение властей и ряда действительно замечательных ученых. При этом вопрос о его собственном образовании остается открытым. Но это – тс-с-с! – только между нами. – Она тихо засмеялась.
– Не в этом дело. Голова-то на плечах у него есть? Я сейчас пытался его убедить, что нам нужно вернуться, а он уперся, как баран.
– А нам в самом деле нужно вернуться? – с интересом спросила Шилова.
– А вы как думаете? Рядом с нами бродят какие-то непонятные типы. Вспомните, что рассказывал Шпагатов! Вспомните эту безобразную историю с долларами! А их угрозы? Вы считаете, что это пустой звук?
– Вы меня пугаете, – серьезно сказала Шилова.
– Я не спал. Наблюдал за этой троицей. Они по-прежнему находятся по соседству и не собираются уходить. У них есть оружие. Это не шутки.
– Но чего же вы от меня хотите?
– Вы лучше знаете всю эту компанию. Мы должны вместе убедить всех вернуться.
– Боюсь, что не получится, – покачала головой Шилова. – Здесь все крепко-накрепко завязано на Хамлясове. И на деньгах, которые он платит. Если честно, то и мне было бы жаль лишиться заработка.
– А жизни?
Их глаза встретились. Шилова заколебалась.
– Ну, не знаю, – устало произнесла она. – Все это так неожиданно. Я не из робкого десятка, но сейчас я просто растеряна. Наверное, вы в чем-то правы, но я не могу вот так просто взять и сказать Хамлясову – возвращайся.
– А вы представляете себе, что значит идти через болота? Вы общались со Шпагатовым. По-вашему, он похож на лесного жителя?
– Он скромный музейный работник, – улыбнулась Шилова. – Энтузиаст родного края. Полагаю, что он знает, что делает. Не станет же он соваться, не зная броду!
– Это хорошо, если не станет, – озабоченно сказал Корнеев. – Потому что в противном случае наше положение осложнится неимоверно. Кстати, почему Хамлясов ни разу не связывался со своими знакомыми в Боровске? Насколько мне известно, он располагает спутниковым телефоном.
– Мне это даже в голову не приходило. Наверное, это секрет самого Хамлясова, – ответила Шилова. – А правда, почему? По-моему, сейчас самое время его об этом спросить. Возвращаться он не будет, это ясно. Но позвонить-то можно. Рассказать о наших соседях. Или даже обратиться в милицию. По-моему, на это Борис Александрович должен согласиться.
Однако Хамлясов не захотел ничего слушать. Когда после завтрака Корнеев с Шиловой подошли к нему со своим предложением, он сердито посопел, а потом с неохотой сказал:
– Связи нет. Аппарат сломан. И вообще, занимайтесь своим делом! Куда, когда и по какому поводу обращаться – решать буду я! Вам, Корнеев, я уже сказал – не нравится, можете идти на все четыре стороны. А вы, Валентина Николаевна, зрелая женщина, вам не к лицу попадать под чужое влияние. Мы собрались сюда не на пикник, а чтобы делать свое дело. Кстати, если все-таки желаете остаться с нами, поторапливайтесь. Мы выступаем немедленно.
Корнеев больше не спорил и занялся своими вещами. Кроме рюкзака, он тащил еще и одну из палаток – по негласному договору это входило в круг его обязанностей. И еще, разумеется, карабин. Этот предмет сейчас приобретал особое значение. Шилова пообещала, что будет держаться к нему поближе.
– Вдвоем мы что-нибудь придумаем, – сказала она. Корнеев все-таки посеял в ее душе сомнение.
Но сомнения одолевали и еще одного человека. Корнеев сразу заметил, что Шпагатов, с которым профессор совещался по поводу маршрута, держится крайне неуверенно. Только совсем уж благодушный человек мог не заметить этой неуверенности. По мнению Корнеева, профессор благодушием не страдал, но лепет Шпагатова слушал с удовольствием. Корнеев молча злился. Происходило что-то непонятное, во что он никак не мог вмешаться.
Но у него все-таки была надежда, что в конце концов Шпагатов сдастся и признается в своей некомпетентности. Идти через болота на авось было слишком опасно. Однако Шпагатов мялся, произносил уклончивые фразы, но главного так и не сказал. То ли ему помешало мелкое тщеславие, то ли он считал себя обязанным профессору, то ли он просто боялся разочаровать московских гостей, но решение исполнить роль проводника было им принято.
Когда Хамлясов со Шпагатовым закончили мусолить карту, профессор произнес перед своими соратниками речь.
– Друзья! Мы у цели. Та самая Черная Топь лежит у наших ног. Мы призваны открыть ее тайны. Должен признать, что до сих пор нам не слишком везло. Результаты проб ничего не дали. Мы с вами не были пока свидетелями тех явлений, о которых ходит так много слухов. Но не следует отчаиваться. До сих пор мы находились в зоне, так сказать, умеренной аномальности. Основное здесь! Призываю вас быть бдительными: любые следы, уникальные находки – все должно быть зафиксировано. Видеокамеры, фотоаппараты при вас, так что не теряйтесь. И не забывайте о взаимовыручке. Место сложное, старайтесь держаться так, чтобы не терять друг друга из виду. Неосторожный шаг может окончиться бедой. Ну и не следует забывать, что здесь бродят, гм, какие-то сомнительные личности... Ну, вы их все знаете. Корнеев вот опять напомнил. В панику из-за этих мерзавцев мы впадать, конечно, не будем, но осторожность не помешает. Итак...
– А как пойдем? – не выдержал картограф Фишкин. – Карты, которые у нас имеются, устаревшие и совершенно ненадежные. Наш проводник хорошо знает места?
По-видимому, все-таки не у одного Корнеева возникли сомнения относительно проводника.
– Господин Шпагатов бывал здесь не один раз, – успокоил всех Хамлясов. – Но очертя голову мы бросаться в топь не будем. Вначале попробуем обойти болота кругом, насколько это возможно. Именно здесь часто возникают удивительные явления – шаровые молнии, некие артефакты, звуки... Но не будем загадывать. Лучше все увидеть своими глазами.
В конце концов все выстроились в цепочку и тронулись в путь. Хамлясов и Шпагатов шли впереди, задавая темп, и, надо сказать, темп был весьма щадящий, потому что проводник все еще заметно хромал. Корнеев намеренно занял место в самом конце, карабина из рук не выпускал и частенько оглядывался – он почти физически ощущал присутствие врага за спиной.
А перед ним шел картограф Фишкин, тоже навьюченный, как верблюд, но не потерявший оптимизма. Учитывая его близость к профессору, Корнеев поинтересовался, что случилось со спутниковым телефоном Хамлясова.
– Случилось? – удивился тот. – А что случилось? Я не слышал. Наверное, какие-то атмосферные помехи. Спросите лучше у него самого.
– Он молчит, как партизан, – проворчал Корнеев. – Но, по-моему, это довольно глупо – путешествовать без связи.
– Без карты хуже, – авторитетно заявил Фишкин. – А у нас карты сорок шестого года, представляете? Я даже невооруженным глазом вижу, как все здесь изменилось. Вообще, скажу вам по секрету, это стиль профессора – наши выезды всегда отличаются некоторой долей авантюрности. Но зато и реклама у нас дай бог! Уверен, что в Боровск уже прискакал какой-нибудь писака, чтобы увековечить наши находки.
– Тем более нужна связь, – заметил Корнеев.
– Я же говорю, профессор склонен к авантюрам. И потом, нашим писакам не нужны факты. Наверняка профессор уже обговорил, что и как будет написано. Уверяю вас, даже если мы тут ничего не найдем, шуму будет на всю Европу. – Фишкин тихо засмеялся. – А для телевидения потом что-нибудь смонтируют. Будете потом смотреть и удивляться, какие чудеса творятся в Черной Топи.
– Чудеса тут и так творятся, – хмуро сказал Корнеев. – Только их видеть никто не хочет.
– Вы опять про этих архаровцев? – добродушно спросил Фишкин. – Да бросьте вы! Увидят, куда мы пошли, и потопают обратно. Какой дурак за нами в эту трясину полезет?
– Вы забываете, что у них цель такая была – попасть в Черную Топь, – напомнил Корнеев. – Шпагатова, кстати, они нанимали, тоже забыли?
Фишкин немного помолчал, видимо, озадаченный справедливостью аргументов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Вы ничего не понимаете, Корнеев! – едва сдерживая себя, сказал Хамлясов. – Мы год готовились к этой экспедиции. Мною подписан ряд контрактов, которые невозможно нарушить. Видеоматериал заранее куплен одним из телеканалов. Что вы предлагаете им показать – как мы драпаем по кустам от каких-то хулиганов? Стыдно! Стыдно и невозможно. Тем более мы уже подошли к самому интересному месту.
– Кстати, насчет места, – упрямо заявил Корнеев. – Место опасное. Никто из нас здешних троп не знает. Проводник наш сбежал. Поступил, между прочим, разумно, хотя и неэтично, – видимо, знает, с кем имеет дело. Так с кем вы собираетесь обследовать болота?
– У нас есть Шпагатов.
– Шпагатов вызывает у меня большие сомнения. По-моему, он самозванец, а не проводник.
– Я так не думаю. Солидный человек. Местный.
Корнеев с любопытством посмотрел на профессора. Назвать Шпагатова солидным человеком можно было только в шутку. Но Хамлясов говорил это с самой серьезной миной. Что это было – недомыслие или обыкновенная глупость? Корнеев до сих пор не мог разобраться в Хамлясове. Прежде он не был с ним знаком, лишь читал публикации в прессе о чудаке, который повсюду ищет следы пришельцев, барабашек и прочей нечисти. Паранормальные явления Корнеева не интересовали, но в его графике образовался свободный промежуток, и из чистого любопытства Корнеев откликнулся на газетное объявление, в котором профессор извещал о наборе в экспедицию. Деятельность исследовательской группы его разочаровала, ему показалось, что профессорская свита занимается любительщиной, но места, куда они приехали, были красивые и действительно обладали какой-то загадочной притягательной силой. В своих странствиях Корнееву приходилось бывать на болотах. Будь обстановка спокойной, он сам бы не отказался побродить по Черной Топи. Но, имея за спиной врага, который в любую минуту может вонзить нож в спину, это было чистым безумием. К сожалению, Хамлясов не желал ничего слушать.
– Дебаты закончены, – заявил он. – Решаю здесь я. И мы из Черной Топи никуда не уйдем. Впрочем, вас лично я не держу. Вы вольны делать все, что вам угодно.
Он круто развернулся и зашагал прочь с большим достоинством. Корнеев пожал плечами. Один он уйти не мог, это было очевидно. Но сидеть сложа руки он тоже не мог. Корнеев решил поговорить с врачом Шиловой. Из всех членов группы она казалась ему наиболее рассудительным человеком. И она меньше других зависела от Хамлясова.
Заговорил он с Шиловой за завтраком. По какой-то своей привычке она всегда сидела чуть-чуть отдельно от остальных, и Корнеев этим воспользовался. Подсев к ней, он полушутливо осведомился:
– Не возражаете? Знаю, что вы любите одиночество, но я не собираюсь вас охмурять. У меня к вам деловой разговор.
Шилова иронически посмотрела на него и негромко сказала:
– Хорош кавалер! С первой фразы не оставляет женщине никакой надежды. Могли бы хоть из вежливости сделать вид, что хотите меня охмурить. Неужели я настолько плохо выгляжу?
– Выглядите вы нормально, – поспешил успокоить ее Корнеев. – Вы даже очень хорошо выглядите. Но охмурять вас я все равно не буду. Не в моих правилах. А потом, мне действительно нужен ваш совет.
– Правда? У вас что-то болит? – удивилась Шилова. – С виду такой крепкий мужчина. Настоящий человек с ружьем.
– Это карабин, – поправил ее Корнеев. – И у меня ничего не болит. Меня беспокоит Хамлясов. Он совершает большую ошибку.
– Вряд ли, – усмехнулась Шилова. – Из того, что я знаю про этого человека, можно сделать только один вывод: он всегда бьет в нужную точку. Взять, например, его «Международный институт паранормальных явлений», – с юмористической интонацией произнесла она. – Вообще-то чушь собачья. Но ведь у него имеется официальная лицензия, штат сотрудников, прекрасное помещение в центре Москвы, благословение властей и ряда действительно замечательных ученых. При этом вопрос о его собственном образовании остается открытым. Но это – тс-с-с! – только между нами. – Она тихо засмеялась.
– Не в этом дело. Голова-то на плечах у него есть? Я сейчас пытался его убедить, что нам нужно вернуться, а он уперся, как баран.
– А нам в самом деле нужно вернуться? – с интересом спросила Шилова.
– А вы как думаете? Рядом с нами бродят какие-то непонятные типы. Вспомните, что рассказывал Шпагатов! Вспомните эту безобразную историю с долларами! А их угрозы? Вы считаете, что это пустой звук?
– Вы меня пугаете, – серьезно сказала Шилова.
– Я не спал. Наблюдал за этой троицей. Они по-прежнему находятся по соседству и не собираются уходить. У них есть оружие. Это не шутки.
– Но чего же вы от меня хотите?
– Вы лучше знаете всю эту компанию. Мы должны вместе убедить всех вернуться.
– Боюсь, что не получится, – покачала головой Шилова. – Здесь все крепко-накрепко завязано на Хамлясове. И на деньгах, которые он платит. Если честно, то и мне было бы жаль лишиться заработка.
– А жизни?
Их глаза встретились. Шилова заколебалась.
– Ну, не знаю, – устало произнесла она. – Все это так неожиданно. Я не из робкого десятка, но сейчас я просто растеряна. Наверное, вы в чем-то правы, но я не могу вот так просто взять и сказать Хамлясову – возвращайся.
– А вы представляете себе, что значит идти через болота? Вы общались со Шпагатовым. По-вашему, он похож на лесного жителя?
– Он скромный музейный работник, – улыбнулась Шилова. – Энтузиаст родного края. Полагаю, что он знает, что делает. Не станет же он соваться, не зная броду!
– Это хорошо, если не станет, – озабоченно сказал Корнеев. – Потому что в противном случае наше положение осложнится неимоверно. Кстати, почему Хамлясов ни разу не связывался со своими знакомыми в Боровске? Насколько мне известно, он располагает спутниковым телефоном.
– Мне это даже в голову не приходило. Наверное, это секрет самого Хамлясова, – ответила Шилова. – А правда, почему? По-моему, сейчас самое время его об этом спросить. Возвращаться он не будет, это ясно. Но позвонить-то можно. Рассказать о наших соседях. Или даже обратиться в милицию. По-моему, на это Борис Александрович должен согласиться.
Однако Хамлясов не захотел ничего слушать. Когда после завтрака Корнеев с Шиловой подошли к нему со своим предложением, он сердито посопел, а потом с неохотой сказал:
– Связи нет. Аппарат сломан. И вообще, занимайтесь своим делом! Куда, когда и по какому поводу обращаться – решать буду я! Вам, Корнеев, я уже сказал – не нравится, можете идти на все четыре стороны. А вы, Валентина Николаевна, зрелая женщина, вам не к лицу попадать под чужое влияние. Мы собрались сюда не на пикник, а чтобы делать свое дело. Кстати, если все-таки желаете остаться с нами, поторапливайтесь. Мы выступаем немедленно.
Корнеев больше не спорил и занялся своими вещами. Кроме рюкзака, он тащил еще и одну из палаток – по негласному договору это входило в круг его обязанностей. И еще, разумеется, карабин. Этот предмет сейчас приобретал особое значение. Шилова пообещала, что будет держаться к нему поближе.
– Вдвоем мы что-нибудь придумаем, – сказала она. Корнеев все-таки посеял в ее душе сомнение.
Но сомнения одолевали и еще одного человека. Корнеев сразу заметил, что Шпагатов, с которым профессор совещался по поводу маршрута, держится крайне неуверенно. Только совсем уж благодушный человек мог не заметить этой неуверенности. По мнению Корнеева, профессор благодушием не страдал, но лепет Шпагатова слушал с удовольствием. Корнеев молча злился. Происходило что-то непонятное, во что он никак не мог вмешаться.
Но у него все-таки была надежда, что в конце концов Шпагатов сдастся и признается в своей некомпетентности. Идти через болота на авось было слишком опасно. Однако Шпагатов мялся, произносил уклончивые фразы, но главного так и не сказал. То ли ему помешало мелкое тщеславие, то ли он считал себя обязанным профессору, то ли он просто боялся разочаровать московских гостей, но решение исполнить роль проводника было им принято.
Когда Хамлясов со Шпагатовым закончили мусолить карту, профессор произнес перед своими соратниками речь.
– Друзья! Мы у цели. Та самая Черная Топь лежит у наших ног. Мы призваны открыть ее тайны. Должен признать, что до сих пор нам не слишком везло. Результаты проб ничего не дали. Мы с вами не были пока свидетелями тех явлений, о которых ходит так много слухов. Но не следует отчаиваться. До сих пор мы находились в зоне, так сказать, умеренной аномальности. Основное здесь! Призываю вас быть бдительными: любые следы, уникальные находки – все должно быть зафиксировано. Видеокамеры, фотоаппараты при вас, так что не теряйтесь. И не забывайте о взаимовыручке. Место сложное, старайтесь держаться так, чтобы не терять друг друга из виду. Неосторожный шаг может окончиться бедой. Ну и не следует забывать, что здесь бродят, гм, какие-то сомнительные личности... Ну, вы их все знаете. Корнеев вот опять напомнил. В панику из-за этих мерзавцев мы впадать, конечно, не будем, но осторожность не помешает. Итак...
– А как пойдем? – не выдержал картограф Фишкин. – Карты, которые у нас имеются, устаревшие и совершенно ненадежные. Наш проводник хорошо знает места?
По-видимому, все-таки не у одного Корнеева возникли сомнения относительно проводника.
– Господин Шпагатов бывал здесь не один раз, – успокоил всех Хамлясов. – Но очертя голову мы бросаться в топь не будем. Вначале попробуем обойти болота кругом, насколько это возможно. Именно здесь часто возникают удивительные явления – шаровые молнии, некие артефакты, звуки... Но не будем загадывать. Лучше все увидеть своими глазами.
В конце концов все выстроились в цепочку и тронулись в путь. Хамлясов и Шпагатов шли впереди, задавая темп, и, надо сказать, темп был весьма щадящий, потому что проводник все еще заметно хромал. Корнеев намеренно занял место в самом конце, карабина из рук не выпускал и частенько оглядывался – он почти физически ощущал присутствие врага за спиной.
А перед ним шел картограф Фишкин, тоже навьюченный, как верблюд, но не потерявший оптимизма. Учитывая его близость к профессору, Корнеев поинтересовался, что случилось со спутниковым телефоном Хамлясова.
– Случилось? – удивился тот. – А что случилось? Я не слышал. Наверное, какие-то атмосферные помехи. Спросите лучше у него самого.
– Он молчит, как партизан, – проворчал Корнеев. – Но, по-моему, это довольно глупо – путешествовать без связи.
– Без карты хуже, – авторитетно заявил Фишкин. – А у нас карты сорок шестого года, представляете? Я даже невооруженным глазом вижу, как все здесь изменилось. Вообще, скажу вам по секрету, это стиль профессора – наши выезды всегда отличаются некоторой долей авантюрности. Но зато и реклама у нас дай бог! Уверен, что в Боровск уже прискакал какой-нибудь писака, чтобы увековечить наши находки.
– Тем более нужна связь, – заметил Корнеев.
– Я же говорю, профессор склонен к авантюрам. И потом, нашим писакам не нужны факты. Наверняка профессор уже обговорил, что и как будет написано. Уверяю вас, даже если мы тут ничего не найдем, шуму будет на всю Европу. – Фишкин тихо засмеялся. – А для телевидения потом что-нибудь смонтируют. Будете потом смотреть и удивляться, какие чудеса творятся в Черной Топи.
– Чудеса тут и так творятся, – хмуро сказал Корнеев. – Только их видеть никто не хочет.
– Вы опять про этих архаровцев? – добродушно спросил Фишкин. – Да бросьте вы! Увидят, куда мы пошли, и потопают обратно. Какой дурак за нами в эту трясину полезет?
– Вы забываете, что у них цель такая была – попасть в Черную Топь, – напомнил Корнеев. – Шпагатова, кстати, они нанимали, тоже забыли?
Фишкин немного помолчал, видимо, озадаченный справедливостью аргументов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42