Потом начал сомневаться. После часа ходьбы он решил, что что-то неладно.
Между тем начало смеркаться. Лес приобрел какой-то загадочный цвет, небо тоже потемнело.
– Вон, смотрите, грибники! – Веня махнул рукой.
Действительно, по дороге им навстречу вышли две бабульки с огромными ведрами грибов.
– Здорово, служивые! – поздоровалась одна.
– Мы милиционеры, – сухо поправил ее Веня.
– Не скажете, где Копылка? Что-то мы заблудились, – спросил Добродушевич.
– А пойдемте с нами. Мы туда как раз и направляемся. Только это напрямик через лес. А если как вы идти, тут еще километров двадцать будет.
– Двадцать? – Иннокентий Аркадьевич посмотрел на Веню. – Но тракторист вез нас именно сюда.
– Так ему же на тракторе все равно, – объяснила разговорчивая бабулька. – Ладно, милки, пойдемте, чтобы до ночи успеть. Только ведерки понесите-ка.
Через полчаса Веня устал удивляться, как сухонькие на вид бабулечки могли нести такие тяжеленные ведра. Даже у него, привычного к тяготам курсантской жизни, уже начали отваливаться руки. Создавалось впечатление, что без колдовства здесь не обошлось.
Неожиданно ему на ум пришла довольно забавная мысль. А что, если идут они совершенно не в Копылку? И что, если тракторист тот вовсе и не тракторист, а деревенские бабульки вовсе не деревенские? Что, если все это персонажи деревенских баек: леший, кикиморы, ведьмы? Веня, вообще-то, не особенно верил в подобные сказки. Но если на секунду предположить, что это правда? Все точнехонько укладывается в единую схему.
Веня стал лихорадочно соображать. Его ум, окрепший на занятиях по криминалистике и логике, быстро составлял части головоломки.
«Если этот дядька – леший, то его преступной целью было завести нас в чащу леса и там бросить. Нужно признать, ему это вполне удалось», – Веня настолько увлекся, что не заметил кочку и во весь рост растянулся на земле. Грибы, правда, из ведра не высыпались.
– Ахти, какой ты нескладный, – заохала бабулька и кинулась поднимать Кулапудова.
А тот внимательно рассматривал ведро с грибами.
– Почему они у вас не рассыпались? – подозрительно спросил он.
– Кто не рассыпался? А, да ты про грибочки. А там сеточка, милок, рыболовная. Не видишь, что ли?
Не отвечая, Веня поднялся с земли. Значит, говорите, сеточка? Поднимая ведро, он провел рукой и на поверхности грибов действительно почувствовал леску.
– А ты что подумал, колдовство, что ли? – спросила бабулька.
– Колдовства не бывает, – хмуро ответил курсант.
– Это у тебя не бывает, а у нас в тутошних лесах все бывает.
Веня решил не спорить.
Под руководством бабулек они вышли к Копылке довольно быстро.
– Который час? – спросил он у Добродушевича.
– Девять почти. Ну что, пойдем снимать отпечатки?
– А не поздно?
– Поздновато, конечно. Но куда деваться? Веди.
В темноте Веня с трудом нашел дом предприимчивого деда Стародубова. Внутри они встретили старушку.
– Ой, кто это на ночь глядя? – удивилась она.
– Милиция, бабушка, не волнуйтесь.
– Как же мне не волноваться. Нынче от милиции одни ужасы, – запричитала бабуля. – Давеча к старику моему приходили, напугали, ироды. Да уж не вы ли?
– Не совсем, – неопределенно отозвался Добродушевич. – А старик-то ваш дома?
– А вы к нему? Да нет его. Ушел.
– Куда?
– Не знаю, ничего не знаю. Ушел, и все.
– В отказ пошла бабулечка. А так хотелось по-хорошему, – негромко сказал Иннокентий Аркадьевич.
– Тут дед, недалеко, – ответил Веня.
– А что, бабушка, можно ли у вас переночевать? – вдруг спросил Добродушевич. – А то не обидел бы вас кто.
– Да кому я нужна, – ответила бабка, но отказаться не посмела. – Ладно, ночуйте. Располагайтесь, я только скотине корму задам.
С этими словами бабуля вышла во двор.
– А не поздновато ли скотину кормить? – ехидно спросил Добродушевич.
– Вот и я думаю, – согласно кивнул Веня и выскользнул следом.
Как они и ожидали, в хлеву прятался сам Евдоким Осипович. Бабуля вошла внутрь и стала уговаривать мужа бежать к соседям.
– Найдут они тебя тут, все равно найдут, – убеждала она.
– Обязательно найдем, – согласился с ней Веня, вошедший в хлев.
Поняв, что его обнаружили, дед не сопротивлялся. Он покорно пошел в избу, где его поджидал Добродушевич. Майор уже разложил на столе подушечку с чернилами, бумагу – все приспособления для снятия отпечатков пальцев.
– Сначала кладите пальцы сюда, – показал он на подушечку, – а потом на лист бумаги. И не вздумайте смазывать отпечатки, чернил хватит.
– А бумаги? – спросил старичок.
– И бумаги тоже. Приступайте.
После нескольких неудачных попыток, причем Евдоким Осипович клялся и божился, что это вышло случайно, отпечатки все же были получены. Добродушевич вытащил лупу, рисунок отпечатков с похищенного кубка и принялся их сравнивать с полученными.
– Один в один, – наконец изрек он.
– И что это значит?
– Все зависит от того, что вы нам расскажете.
– Ничего не расскажу, – хозяин победно улыбнулся и сложил руки на груди.
– Тогда вы арестованы.
– Ха, – все так же уверенно усмехнулся тот. – А ордер у вас есть?
– Вот, пожалуйста, – Добродушевич предъявил ему заранее оформленную бумагу.
– А вот и нет, – выхватил дедуля ордер и разорвал его.
– Думаете, это вам поможет?
– По крайней мере вам придется ехать еще за одним.
– Если бы внимательно рассмотрели уничтоженный экземпляр, то увидели бы, что это лишь ксерокопия. Настоящий лежит сейчас у меня во внутреннем кармане.
– Покажите, – уже менее уверенно предложил Стародубов.
– И не подумаю, – ответил Иннокентий Аркадьевич. – Вы арестованы и обвиняетесь в ограблении магазина и похищении кубка и остальных товаров.
– Но я этого не делал! – заявил дед.
Добродушевич ласково посмотрел на него:
– Я знаю. Но пока вы – единственный подозреваемый. Ну так что, расскажете нам все, что знаете?
Стародубов склонил голову:
– Расскажу.
Дело обстояло так. Евдоким шел по дороге из соседней деревни, когда его обогнала машина Крутова. Однако она не поехала прямо к Копылке, а свернула на небольшую дорогу, ведущую к свалке. Стародубова заинтересовал этот факт, и он внимательно следил за односельчанином. Тот вынимал из машины какие-то предметы, расшвыривая их в разные стороны. Потом это ему, видимо, надоело, и оставшуюся часть предметов он свалил в одну кучу, после чего сел в машину и поехал в деревню.
– Неужели он вас не видел? – подозрительно спросил майор.
– А я... это... в травку залег, – почесал дед в затылке. – Подумал, что если он что-то выкидывает, то ему, наверное, будет неприятно, если я подгляжу. Вот я и скрылся.
– А потом, конечно, подошли поближе.
– Ну да. А там столько всего! Часы, вазы разные, статуи. И еще много всего непонятного. Ну я до чужого добра не больно охоч, одну вазу только выбрал для старухи моей. Ну и все, – Стародубов смущенно смотрел на майора.
– И никому про это не сказали?
– Ну, шепнул Васильичу потихоньку, чтобы он тоже поживился. Я же не жадный, особенно до чужого. Но только про цацки и про Крутова-то ни слова не сказал.
– Понятно. Вы ему, он дальше, а теперь вся деревня наводнилась крадеными товарами. Прискорбно, прискорбно, – Добродушевич покачал головой.
Веня, глядя на него, едва не прослезился. Было видно, как Добродушевич переживает из-за случившегося, как ему хочется, чтобы все стало хорошо. Но, сохраняя голову холодной, он смог оценить все положительные стороны такого метода. Такому несчастному человеку, каким был сейчас Добродушевич, хочется рассказать все-все, только бы он повеселел. И судя по тому, что Стародубов продолжал молчать, он сказал уже все, что знал.
– Ну хорошо. – Видимо, Иннокентий Аркадьевич пришел к тому же выводу. – Не выезжайте из страны, да и из Копылки, пожалуй, тоже. Возможно, потребуются ваши свидетельские показания. Все обвинения я пока с вас снимаю.
– Спасибо, – насупившись, ответил дед.
– Ну что, Вениамин, пойдем арестовывать Крутова?
– Может, сначала зайдем на почту, помощь вызовем? – предложил Кулапудов. – Куда мы потом его денем, арестованного-то?
– И правда. А на почте телефон есть?
Они зашли на почту, Добродушевич связался с отделением и вызвал транспорт. Милиционеры попили чаю, которым их угостила добрая почтальонша. Потом они потихоньку пошли к Крутову.
– Там собака, Иннокентий Аркадьевич, – предупредил его Веня.
– Ничего, с собакой разберемся, – беззаботно ответил тот.
С собакой действительно разобрались быстро. Как оказалось, их уже ждали, поскольку цепь Барсику несколько укоротили. Теперь он хоть и лаял, но до двери не доставал.
– Добрый вечер, – поприветствовал их Крутов. – Так и знал, что вы ко мне заявитесь.
– А откуда вы, позвольте полюбопытствовать, знали?
– Так слухи же по деревне распространяются, и даже мне от них никуда не деться. С той поры, как ваши курсанты добрались до несчастного деда Стародубова, прошло уже больше суток. Я и подготовиться успел.
Александр Ильич показал на стол за своей спиной, где стояла бутылка водки «Nemiroff» и закуска.
– Да нет, спасибо, мы на работе, – ответил Добродушевич. – Так, значит, признаете свою вину?
– Какую вину? – натурально удивился Крутов.
– Ну как, краденое разгружали?
– Разгружал, спорить не буду, – ответил тот. – Только тогда я еще не знал, что вещички ворованные. Хотя, честно скажу, подозревал.
– А как они к вам попали?
– Навязал их мне какой-то мужик. Я в тот день, когда из больницы вышел, то домой не сразу поехал. Сначала мне надо было в магазин, купить кое-чего. Я из машины выхожу, и вдруг ко мне какой-то мужик пристал. Купи, говорит, антиквариат.
– А вы что? – Иннокентий Аркадьевич вопросительно посмотрел на него.
– Говорю, не нужен мне твой антиквариат. А тот пристал как банный лист, купи да купи. Я так и понял сразу, что ему деньги нужны.
– И что, дали денег?
– Дал, – кивнул Крутов. – А как иначе отвязаться? И в магазин пошел. Пока был там, сигнализация сработала. Я бегом обратно. Смотрю, а мужик этот дверцу машины открыл и туда из сумок какие-то вещи перегружает.
– И много перегрузил?
– Полный салон. Я пока спохватился, пока из магазина вышел, он уже сбежал.
– А почему же сразу не выкинули?
Крутов пожал плечами:
– Жадность замучила. Вроде, и деньги отдал, надо же посмотреть, что там. А пока ехал, тут уже покумекал маленько.
– И поняли, что вещички краденые?
– Да, и решил их выбросить, – кивнул Крутов.
– История хорошая, – Иннокентий Аркадьевич важно покивал. – Знаете, в чем ваша основная проблема, Александр Ильич?
Его собеседник промолчал.
«Он-то уж наверняка все свои проблемы знает, и основные, и прочие тоже», – подумал Леха, уважительно глядя на Крутова. Хоть и наврал тот все, но сделал это очень уверенно и спокойно. Так, глядишь, и поверить можно.
– Ваша основная проблема в том, что улики все против вас. Понимаете? – Добродушевич немного помолчал. – Мужичка этого вы, конечно, не помните?
– Почему, помню. Могу описать.
– Знаю я эти описания. Полгорода под них подходит. Вот что, Александр Ильич, я вас арестую, вы уж не обижайтесь. А если выяснится, что мы ошиблись, с превеликим удовольствием отпущу.
– Ну что же, арестовывайте, – Крутов даже не стал требовать ордера.
В этот момент за окном засверкали мигалки.
– Почетный эскорт, – мрачно сказал Крутов.
* * *
Пока Добродушевич с Веней мотались по Копылке, прочие курсанты развлекались в гостинице. Они сидели в номере, который достался псевдоиностранцу Ганге, и планировали приколы.
– Федя, иди в номер к Залипхиной, – скомандовал Дирол.
– Да я даже не знаю, где она живет, – попытался отмазаться Ганга.
– Найдешь по стойкому кошачьему запаху.
– И что мне с ней делать?
Дирол почесал в затылке и сказал:
– Пожалуй, пригласишь ее на свидание в этот номер. Мы к тому времени все подготовим и смотаемся.
– Ты что, Дирол, с ума сошел?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Между тем начало смеркаться. Лес приобрел какой-то загадочный цвет, небо тоже потемнело.
– Вон, смотрите, грибники! – Веня махнул рукой.
Действительно, по дороге им навстречу вышли две бабульки с огромными ведрами грибов.
– Здорово, служивые! – поздоровалась одна.
– Мы милиционеры, – сухо поправил ее Веня.
– Не скажете, где Копылка? Что-то мы заблудились, – спросил Добродушевич.
– А пойдемте с нами. Мы туда как раз и направляемся. Только это напрямик через лес. А если как вы идти, тут еще километров двадцать будет.
– Двадцать? – Иннокентий Аркадьевич посмотрел на Веню. – Но тракторист вез нас именно сюда.
– Так ему же на тракторе все равно, – объяснила разговорчивая бабулька. – Ладно, милки, пойдемте, чтобы до ночи успеть. Только ведерки понесите-ка.
Через полчаса Веня устал удивляться, как сухонькие на вид бабулечки могли нести такие тяжеленные ведра. Даже у него, привычного к тяготам курсантской жизни, уже начали отваливаться руки. Создавалось впечатление, что без колдовства здесь не обошлось.
Неожиданно ему на ум пришла довольно забавная мысль. А что, если идут они совершенно не в Копылку? И что, если тракторист тот вовсе и не тракторист, а деревенские бабульки вовсе не деревенские? Что, если все это персонажи деревенских баек: леший, кикиморы, ведьмы? Веня, вообще-то, не особенно верил в подобные сказки. Но если на секунду предположить, что это правда? Все точнехонько укладывается в единую схему.
Веня стал лихорадочно соображать. Его ум, окрепший на занятиях по криминалистике и логике, быстро составлял части головоломки.
«Если этот дядька – леший, то его преступной целью было завести нас в чащу леса и там бросить. Нужно признать, ему это вполне удалось», – Веня настолько увлекся, что не заметил кочку и во весь рост растянулся на земле. Грибы, правда, из ведра не высыпались.
– Ахти, какой ты нескладный, – заохала бабулька и кинулась поднимать Кулапудова.
А тот внимательно рассматривал ведро с грибами.
– Почему они у вас не рассыпались? – подозрительно спросил он.
– Кто не рассыпался? А, да ты про грибочки. А там сеточка, милок, рыболовная. Не видишь, что ли?
Не отвечая, Веня поднялся с земли. Значит, говорите, сеточка? Поднимая ведро, он провел рукой и на поверхности грибов действительно почувствовал леску.
– А ты что подумал, колдовство, что ли? – спросила бабулька.
– Колдовства не бывает, – хмуро ответил курсант.
– Это у тебя не бывает, а у нас в тутошних лесах все бывает.
Веня решил не спорить.
Под руководством бабулек они вышли к Копылке довольно быстро.
– Который час? – спросил он у Добродушевича.
– Девять почти. Ну что, пойдем снимать отпечатки?
– А не поздно?
– Поздновато, конечно. Но куда деваться? Веди.
В темноте Веня с трудом нашел дом предприимчивого деда Стародубова. Внутри они встретили старушку.
– Ой, кто это на ночь глядя? – удивилась она.
– Милиция, бабушка, не волнуйтесь.
– Как же мне не волноваться. Нынче от милиции одни ужасы, – запричитала бабуля. – Давеча к старику моему приходили, напугали, ироды. Да уж не вы ли?
– Не совсем, – неопределенно отозвался Добродушевич. – А старик-то ваш дома?
– А вы к нему? Да нет его. Ушел.
– Куда?
– Не знаю, ничего не знаю. Ушел, и все.
– В отказ пошла бабулечка. А так хотелось по-хорошему, – негромко сказал Иннокентий Аркадьевич.
– Тут дед, недалеко, – ответил Веня.
– А что, бабушка, можно ли у вас переночевать? – вдруг спросил Добродушевич. – А то не обидел бы вас кто.
– Да кому я нужна, – ответила бабка, но отказаться не посмела. – Ладно, ночуйте. Располагайтесь, я только скотине корму задам.
С этими словами бабуля вышла во двор.
– А не поздновато ли скотину кормить? – ехидно спросил Добродушевич.
– Вот и я думаю, – согласно кивнул Веня и выскользнул следом.
Как они и ожидали, в хлеву прятался сам Евдоким Осипович. Бабуля вошла внутрь и стала уговаривать мужа бежать к соседям.
– Найдут они тебя тут, все равно найдут, – убеждала она.
– Обязательно найдем, – согласился с ней Веня, вошедший в хлев.
Поняв, что его обнаружили, дед не сопротивлялся. Он покорно пошел в избу, где его поджидал Добродушевич. Майор уже разложил на столе подушечку с чернилами, бумагу – все приспособления для снятия отпечатков пальцев.
– Сначала кладите пальцы сюда, – показал он на подушечку, – а потом на лист бумаги. И не вздумайте смазывать отпечатки, чернил хватит.
– А бумаги? – спросил старичок.
– И бумаги тоже. Приступайте.
После нескольких неудачных попыток, причем Евдоким Осипович клялся и божился, что это вышло случайно, отпечатки все же были получены. Добродушевич вытащил лупу, рисунок отпечатков с похищенного кубка и принялся их сравнивать с полученными.
– Один в один, – наконец изрек он.
– И что это значит?
– Все зависит от того, что вы нам расскажете.
– Ничего не расскажу, – хозяин победно улыбнулся и сложил руки на груди.
– Тогда вы арестованы.
– Ха, – все так же уверенно усмехнулся тот. – А ордер у вас есть?
– Вот, пожалуйста, – Добродушевич предъявил ему заранее оформленную бумагу.
– А вот и нет, – выхватил дедуля ордер и разорвал его.
– Думаете, это вам поможет?
– По крайней мере вам придется ехать еще за одним.
– Если бы внимательно рассмотрели уничтоженный экземпляр, то увидели бы, что это лишь ксерокопия. Настоящий лежит сейчас у меня во внутреннем кармане.
– Покажите, – уже менее уверенно предложил Стародубов.
– И не подумаю, – ответил Иннокентий Аркадьевич. – Вы арестованы и обвиняетесь в ограблении магазина и похищении кубка и остальных товаров.
– Но я этого не делал! – заявил дед.
Добродушевич ласково посмотрел на него:
– Я знаю. Но пока вы – единственный подозреваемый. Ну так что, расскажете нам все, что знаете?
Стародубов склонил голову:
– Расскажу.
Дело обстояло так. Евдоким шел по дороге из соседней деревни, когда его обогнала машина Крутова. Однако она не поехала прямо к Копылке, а свернула на небольшую дорогу, ведущую к свалке. Стародубова заинтересовал этот факт, и он внимательно следил за односельчанином. Тот вынимал из машины какие-то предметы, расшвыривая их в разные стороны. Потом это ему, видимо, надоело, и оставшуюся часть предметов он свалил в одну кучу, после чего сел в машину и поехал в деревню.
– Неужели он вас не видел? – подозрительно спросил майор.
– А я... это... в травку залег, – почесал дед в затылке. – Подумал, что если он что-то выкидывает, то ему, наверное, будет неприятно, если я подгляжу. Вот я и скрылся.
– А потом, конечно, подошли поближе.
– Ну да. А там столько всего! Часы, вазы разные, статуи. И еще много всего непонятного. Ну я до чужого добра не больно охоч, одну вазу только выбрал для старухи моей. Ну и все, – Стародубов смущенно смотрел на майора.
– И никому про это не сказали?
– Ну, шепнул Васильичу потихоньку, чтобы он тоже поживился. Я же не жадный, особенно до чужого. Но только про цацки и про Крутова-то ни слова не сказал.
– Понятно. Вы ему, он дальше, а теперь вся деревня наводнилась крадеными товарами. Прискорбно, прискорбно, – Добродушевич покачал головой.
Веня, глядя на него, едва не прослезился. Было видно, как Добродушевич переживает из-за случившегося, как ему хочется, чтобы все стало хорошо. Но, сохраняя голову холодной, он смог оценить все положительные стороны такого метода. Такому несчастному человеку, каким был сейчас Добродушевич, хочется рассказать все-все, только бы он повеселел. И судя по тому, что Стародубов продолжал молчать, он сказал уже все, что знал.
– Ну хорошо. – Видимо, Иннокентий Аркадьевич пришел к тому же выводу. – Не выезжайте из страны, да и из Копылки, пожалуй, тоже. Возможно, потребуются ваши свидетельские показания. Все обвинения я пока с вас снимаю.
– Спасибо, – насупившись, ответил дед.
– Ну что, Вениамин, пойдем арестовывать Крутова?
– Может, сначала зайдем на почту, помощь вызовем? – предложил Кулапудов. – Куда мы потом его денем, арестованного-то?
– И правда. А на почте телефон есть?
Они зашли на почту, Добродушевич связался с отделением и вызвал транспорт. Милиционеры попили чаю, которым их угостила добрая почтальонша. Потом они потихоньку пошли к Крутову.
– Там собака, Иннокентий Аркадьевич, – предупредил его Веня.
– Ничего, с собакой разберемся, – беззаботно ответил тот.
С собакой действительно разобрались быстро. Как оказалось, их уже ждали, поскольку цепь Барсику несколько укоротили. Теперь он хоть и лаял, но до двери не доставал.
– Добрый вечер, – поприветствовал их Крутов. – Так и знал, что вы ко мне заявитесь.
– А откуда вы, позвольте полюбопытствовать, знали?
– Так слухи же по деревне распространяются, и даже мне от них никуда не деться. С той поры, как ваши курсанты добрались до несчастного деда Стародубова, прошло уже больше суток. Я и подготовиться успел.
Александр Ильич показал на стол за своей спиной, где стояла бутылка водки «Nemiroff» и закуска.
– Да нет, спасибо, мы на работе, – ответил Добродушевич. – Так, значит, признаете свою вину?
– Какую вину? – натурально удивился Крутов.
– Ну как, краденое разгружали?
– Разгружал, спорить не буду, – ответил тот. – Только тогда я еще не знал, что вещички ворованные. Хотя, честно скажу, подозревал.
– А как они к вам попали?
– Навязал их мне какой-то мужик. Я в тот день, когда из больницы вышел, то домой не сразу поехал. Сначала мне надо было в магазин, купить кое-чего. Я из машины выхожу, и вдруг ко мне какой-то мужик пристал. Купи, говорит, антиквариат.
– А вы что? – Иннокентий Аркадьевич вопросительно посмотрел на него.
– Говорю, не нужен мне твой антиквариат. А тот пристал как банный лист, купи да купи. Я так и понял сразу, что ему деньги нужны.
– И что, дали денег?
– Дал, – кивнул Крутов. – А как иначе отвязаться? И в магазин пошел. Пока был там, сигнализация сработала. Я бегом обратно. Смотрю, а мужик этот дверцу машины открыл и туда из сумок какие-то вещи перегружает.
– И много перегрузил?
– Полный салон. Я пока спохватился, пока из магазина вышел, он уже сбежал.
– А почему же сразу не выкинули?
Крутов пожал плечами:
– Жадность замучила. Вроде, и деньги отдал, надо же посмотреть, что там. А пока ехал, тут уже покумекал маленько.
– И поняли, что вещички краденые?
– Да, и решил их выбросить, – кивнул Крутов.
– История хорошая, – Иннокентий Аркадьевич важно покивал. – Знаете, в чем ваша основная проблема, Александр Ильич?
Его собеседник промолчал.
«Он-то уж наверняка все свои проблемы знает, и основные, и прочие тоже», – подумал Леха, уважительно глядя на Крутова. Хоть и наврал тот все, но сделал это очень уверенно и спокойно. Так, глядишь, и поверить можно.
– Ваша основная проблема в том, что улики все против вас. Понимаете? – Добродушевич немного помолчал. – Мужичка этого вы, конечно, не помните?
– Почему, помню. Могу описать.
– Знаю я эти описания. Полгорода под них подходит. Вот что, Александр Ильич, я вас арестую, вы уж не обижайтесь. А если выяснится, что мы ошиблись, с превеликим удовольствием отпущу.
– Ну что же, арестовывайте, – Крутов даже не стал требовать ордера.
В этот момент за окном засверкали мигалки.
– Почетный эскорт, – мрачно сказал Крутов.
* * *
Пока Добродушевич с Веней мотались по Копылке, прочие курсанты развлекались в гостинице. Они сидели в номере, который достался псевдоиностранцу Ганге, и планировали приколы.
– Федя, иди в номер к Залипхиной, – скомандовал Дирол.
– Да я даже не знаю, где она живет, – попытался отмазаться Ганга.
– Найдешь по стойкому кошачьему запаху.
– И что мне с ней делать?
Дирол почесал в затылке и сказал:
– Пожалуй, пригласишь ее на свидание в этот номер. Мы к тому времени все подготовим и смотаемся.
– Ты что, Дирол, с ума сошел?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41