А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

Именно из таких ребят и вырастают потом самые лучшие милиционеры. Помню, я тоже... – Мочилов мечтательно закатил глаза.
Но увлекаться воспоминаниями капитан все же не стал. На задание нужно было выехать уже сегодня, а ведь еще ничего не было организовано. Поэтому Мочилов прервался на полуслове.
– Еще вопросы есть?
– В чем суть задания? – поинтересовался Дирол.
– Суть задания, курсант Зубоскалин, мы узнаем на месте. Предположительно, это как-то связано с проходящим в городе мероприятием российского масштаба.
– Когда выезжаем?
– Сегодня. Вечером нужно уже быть на месте для ознакомления с обстановкой. Еще вопросы?
– Видимо, нам нужно быстро собираться, – глубокомысленно изрек Веня. – Разрешите идти?
– Вот самый здравый вопрос за сегодняшнее утро, – похвалил его Мочилов. – Разрешаю. У вас два часа на сборы. Да, и не забудьте позавтракать.
Последнее напоминание было излишним. Уж что-что, а поесть курсанты не забывали никогда. Вот и теперь они быстро покидали в себя все то, что положила им в тарелки тетя Клава, и отправились собираться.
* * *
Два часа, если задуматься, это огромный промежуток времени. Человеческое сердце успевает за это время сократиться восемь тысяч шестьсот сорок раз. Англичанин Дин Гулд за это время смог три тысячи четыреста семьдесят один раз продеть хлопковую нить в игольное ушко, а на обычном автомобиле за два часа можно проехать до шестисот с лишним километров. Наши курсанты, конечно, не занесены в Книгу рекордов Гиннесса, но тоже кое-что могут. Через десять минут после возвращения в комнату все вещи уже были собраны, уложены и запакованы.
– Теперь нужно выяснить, зачем нас туда посылают. Предлагаю купить калошинскую газету и прочитать, что там творится.
Предложение поддержали, и Федя отправился в киоск за газетой. Остальные прорабатывали другие версии.
– А пусть близнецы позвонят домой и узнают, что там у них творится, – предложил Леха.
– А за межгород кто будет платить? – поинтересовался Веня.
– Вы бы сначала нас спросили. Мы, может, вообще не согласны звонить. – Братья переглянулись, и Антон высказал общее мнение: – Нарываться неохота.
– Да ладно, вы же за тридевять земель оттуда. Да и предков порадуете. Нет, идея хорошая, если придумаем, где взять деньги на разговор. – Веня сунул руку в карман, вытащил оттуда единственную десятирублевую бумажку, оглядел ее и разочарованно вздохнул: – Извините, парни, мне еще Зосю мороженым кормить.
– Половины тебе вполне хватит на мороженое, ну, если в вафельном стаканчике, – вцепился в бумажку Дирол.
– Он ведь не может кормить мороженым только девушку, забыв про себя, – вступились за Веню близнецы. Им очень не хотелось, чтобы деньги на разговор все же насобирали.
Однако, когда Леха вытащил из-под подушки еще несколько монет, стало ясно, что близнецам придется-таки звонить домой, а Вене – терпеливо кормить Зосю мороженым и при этом мужественно делать вид, что ему этого самого мороженого совсем не хочется.
– Да вы нашу маму не знаете! – Андрей хватался за последнюю соломинку. – Она сначала нас отругает, потом будет плакать и спрашивать, как мы живем и что мы едим, потом будет звать нас домой, потом еще что-нибудь говорить. И только минут через пятнадцать согласится ответить на наши вопросы, а потом воспользуется этим, чтобы завлечь нас обратно домой, по крайней мере напомнит, как нас любят и ждут. На это никаких денег не хватит.
– А я знаю, что мы сделаем, – нашелся Дирол. – Позвоним за счет школы. Это же для общего дела. Мочилов наверняка звонил туда, чтобы договориться. Никто и не заметит, что междугородний разговор окажется на несколько минут больше.
– На несколько десятков минут, – поправил его Антон.
– Ну, это незначительно. Самое главное, чтобы никто не вошел в учительскую, пока мы будем разговаривать.
В полторы минуты все было решено. Леха, как самый неповоротливый, остался ждать Федю. Остальные курсанты рассредоточились по коридорам, чтобы вовремя предупредить о надвигающейся опасности. Братья Утконесовы расположились в учительской.
Сознавая, что в любой момент может появиться преподаватель, они старались говорить тихо. Зато мама их, обрадованная звонком блудных детей, кричала в трубку изо всех сил, так что ее голос, в отличие от близнецов, было слышно из коридора. Все шло по заранее предсказанному сценарию. Мама не хотела слышать никаких вопросов, требовала только ответы. Она и плакала, и смеялась, выражая полный букет эмоций. Она звала сыновей обратно домой, хотя бы на пару дней, она предлагала прислать им посылку с едой, хотела даже приехать в гости. Она не делала только одного – не отвечала на вопрос о том, что творится в их родном городе.
Внезапно в коридоре появился человек, явно двигающийся в направлении, внушающем опасения. Человек сразу же был замечен бдительным Кулапудовым, выглядывавшим из-за угла. Он тихо добежал до следующего поворота, дал отмашку Диролу, дежурившему на перекрестке, и вновь перешел к наблюдению. Неизвестный тип за это время не изменил своих намерений и явно продолжал двигаться в комнату, где двое близнецов творили недозволенное, а именно разговаривали по междугородней связи.
На пути у типа остался еще один поворот – последняя надежда курсантов, потому что именно за него мог свернуть нежданный посетитель школьного коридора. Курсанты притаились уже у самой двери учительской, наблюдая из-за угла. Когда же человек невозмутимо прошел мимо поворота, стало ясно, что близнецы должны срочно эвакуироваться.
И вот тут-то и возникли самые большие затруднения. Антон был хоть и непослушным, но все же любящим сыном, и просто так бросить трубку при разговоре с мамой не мог. Тем более что она опять завела разговор о его возвращении и даже начала театрально всхлипывать в трубку. Андрей, который изо всех сил старался оказать брату моральную поддержку, не хотел бросать его в трудную минуту, а потому также не мог покинуть учительскую. В итоге, когда опасная личность подошла к дверям учительской, все курсанты уже скрылись за ближайшим углом, а близнецы Утконесовы в учительской только-только повесили трубку и, услышав звук открывающейся двери, бросились под стол. Только вот незадача – под одним они никак поместиться не смогли, а потому Антону, как младшему, пришлось перебираться под соседний стол.
В комнату вошел преподаватель. Антон и Андрей пока не знали, кто это, но по звуку шагов поняли, что, по крайней мере, не Мочилов.
«Неужели Садюкин?» – спросил Антон брата, покрутив пальцем у виска и напрягая бицепс.
В ответ Андрей покачал головой. Садюкин в учительской и в учебное-то время редко бывал, а тем более, летом. Его среда обитания обычно ограничивалась спортзалом и школьным двором.
Антон осторожно выглянул из-за стола. Он смог увидеть ботинки, по которым давно плакала обувная щетка, темные носки и края обтрепанных форменных брюк.
Антон втянул голову обратно, показал брату один мизинец левой руки.
«Смурной!» – понял тот. Действительно, это был лейтенант Смурной, дежурный по школе. Ботинки он не чистил из принципа, так как терпеть не мог излишней аккуратности, которую ему старательно прививали дома. Исходя из того же принципа, лейтенант считал, что темные носки нужно как можно реже стирать, а старые брюки просто были удобнее. Лейтенант, конечно, понимал, что настоящий милиционер во всем должен быть аккуратным. На смотрах, конференциях, да и во время учебного года он следил за собой, чистил ботинки и крахмалил подворотнички. Но во время каникул, когда честь учебного заведения не могла пострадать из-за его внешнего вида, позволил себе расслабиться.
В данный момент он принес в учительскую личные дела абитуриентов, которые изучал в своем кабинете. Сунув их в шкаф, Смурной хотел было уже уйти, но тут его внимание привлекло расписание, оставленное на столе Мочиловым. Он наклонился, чтобы подробнее изучить его, и тут зазвонил телефон.
– Да? – поднял он трубку.
– Шестнадцать минут сорок секунд, – сообщил ему строгий женский голос.
– Какие шестнадцать минут? – не понял Смурной, но трубку уже повесили.
Лейтенант в раздумье оглядел комнату и вдруг увидел ботинок, торчащий из-под стола. Причем торчал ботинок так, что сразу было понятно: если посмотреть дальше, то можно в этом ботинке увидеть и ногу, а потом и остального человека.
Смурной сразу разволновался, что, впрочем, было ему свойственно. Больше всего его беспокоило, как обращаться к неизвестному, спрятавшемуся под столом. Наконец он тихонько подошел к ботинку и пнул его. Ботинок тут же спрятался, а через мгновение из-за стола показалась голова, а затем вылез весь человек, в котором лейтенант признал Андрея Утконесова. Однако, вспомнив, что у Андрея есть брат-близнец, лейтенант смутился еще больше. Как же его теперь называть, чтобы не спутать ненароком?
Заметив растерянность лейтенанта, Антон (а это был именно Антон, а не Андрей) решил ему помочь.
– Это точное время сообщают, – сказал он. – Есть такая телефонная служба.
Лейтенант, видимо, не понял, о чем идет речь, и тогда Антон кивнул на телефон. Лицо Смурного озарил свет прозрения. Он взглянул на наручные часы, стрелки на которых показывали сорок минут одиннадцатого.
– Неужели они так спешат? – удивился он и перевел часы на двадцать минут назад. – А что вы тут делаете? – спохватился он.
– Время узнаем.
– Я имею в виду, что вы делаете под столом?
– Ах, под столом! Шнурок мой искали.
– Нашли?
– Нашли, – кивнул Антон, в доказательство предъявив вытащенный из ботинка шнурок. – Андрей, вылезай, я нашел.
Немедленно из-под соседнего стола вылез точно такой же курсант.
«Ага, если тот Андрей, значит, этот Андрей вовсе не он, а на самом деле Антон. Беда с этими близнецами», – подумал Смурной, переводя взгляд с одного на другого. От этого замешательства, может быть, он и не обратил внимания на явную несвязанность их слов.
– Ну и хорошо, можете идти, – пробормотал он.
Предоставленным разрешением близнецы поспешили воспользоваться и немедленно исчезли. В комнату они вошли одновременно с Федей, который все-таки нашел газету, привезенную из соседнего города. Ее тут же разодрали на отдельные листы: каждый хотел первым узнать, ради какого же события им придется ехать в Калошин.
– Вот, будет суд над каким-то преступником! – обнаружил интересную новость Веня. – Сейчас, минутку, я прочитаю. Завтра начнется суд над государственным преступником, который пытался купить в Калошине партию оружия. Вот идиот! Ну не для охраны же нас привлекают? Это скучно... Хотя, тут еще что-то интересное... Ага, вот. Сообщники его пока не найдены, хотя доподлинно известно, что они имелись. Причем его сообщники, предположительно, жители Калошина или одного из близлежащих городов!
– Преступничков, значит, ловить будем. А что, прикольно! – обрадовался Дирол.
– Наверное, они могут прийти на слушание дела. Там-то мы их и изловим!
– Ага, думаешь, они идиоты, чтобы на суд приходить, – возразил Феде Веня.
– А знаете, какая мне в голову идея пришла, – подключился к разговору Антон. – Может, это нас хотят выдать за его подельников. Наденут на нас наручники, посадят на скамью подсудимых и обвинительный приговор прочитают, а всем скажут, мол, поймали бандитов.
– Мама будет в восторге, когда увидит нас в наручниках, – мрачно поддакнул ему брат.
– А на фиг это нужно?
– Чтобы авторитет среди народа заполучить. Мол, преступника главного поймали, и сообщники тоже не ушли! Народ сразу милицию зауважает!
– Народ никогда милицию не зауважает, даже если она двадцать сообщников поймает. Тем более, если они – жители того же Калошина, – возразил Веня.
– Вы как хотите, а я в наручниках сидеть не собираюсь, – заявил Леха. – Я лучше заранее смотаюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41