– Да что вы, все просто восхитительно! – преувеличенно восторженным тоном сказал Федя. – Я ужасно рад... что сумел от нее сбежать.
– Она тебя домогалась?! – спросил Антон таким тоном, словно Федя был его сыном или даже внуком. Остальные еле удерживались от смеха, а потому отвернулись, чтобы Федя не заметил.
– Ха, домогалась. Скажи лучше, она пыталась меня изнасиловать.
– Но ты избежал позора?!
– Молодец! – Дирол подскочил и хлопнул Федю по левому плечу.
– Гигант! – Андрей сделал то же самое с правым.
– Неужели это все про меня, – наконец улыбнулся Федя. Долго сердиться на товарищей он не умел.
– Но свидание-то ты успел назначить?
– Обижаете. Ровно в двадцать два ноль-ноль мадам с котом, или Мона, как она просила себя называть, придет к двери номера, который сегодня вечером снял для своих женщин темнокожий иностранец. Ну, конечно, если она не опоздает, как это любят делать дамы.
Близнецы дружно фыркнули.
– И она, разумеется, найдет дверь открытой, а внутри – сгорающего от любопытства... – начал Андрей.
– И нетерпения, – продолжил Антон.
– ...сгорающего от любопытства и нетерпения Алексея Пешкодралова. Ура! – заключил Андрей.
– А вы-то чем все это время занимались? – спросил Федя. – Прохлаждались?
– Обижаешь! Мы раскрутили в гостинице сеть слухов. Так что уединиться Моне и Лехе не удастся.
– Что вы имеете в виду?
– Еще не понял? Эх ты, ребенок! Ну ладно, слушай. Известно ли тебе, о достойный курсант Ганга, что во всех мало-мальски серьезных гостиницах есть своя отлаженная система вызова девочек в номер?
Федя только головой помотал. Он о таком, конечно, слышал, но был уверен, что это практикуется лишь в западных странах.
– Святая невинность! – Дирол возвел глаза к небу. – Ну так вот, мы выяснили, что гостиница «Счастье Калошина» получила свое название совершенно незаслуженно. И очень странно, что до сих пор ее не переименовали.
– Что, здесь такой системы нет? – догадался Федя.
– И в помине, – подтвердил Зубоскалин, скорбно вздыхая. – Так что мы решили это исправить и хотя бы на один вечер привести гостиницу в достойный вид.
– Вы что, решили открыть здесь бордель? – изумился курсант.
– Не просто решили, а уже открыли. И ты, кстати, являешься его владельцем и полноправным хозяином.
Федя совершенно потерял дар речи. Он знал, что Утконесовы вместе с Зубоскалиным могут натворить много дел, но и не подозревал, насколько далеко заходят их шутки. Некоторое время он сидел с открытым ртом, давая своим собеседникам возможность насладиться произведенным эффектом. Потом тихо заговорил:
– Не кажется ли вам, что это переходит все границы?
– Спокойно, Федя, спокойно, – ответил Дирол. – Я же сказал, что не дам тебя в обиду. Помнишь? Бордель, конечно, не настоящий. Просто в холле я пару раз подмигнул администратору гостиницы, потом в приватной беседе дал ему понять, что три женщины устали от деспота-мужа и истосковались по грубой мужской ласке.
– Какие еще три женщины? – не сразу понял Федя.
– Слушай, а эта Мона тебя точно не изнасиловала? – поинтересовался вдруг Дирол. – Какой-то ты стал тормозной. Да это же мы с близнецами – три твои жены.
– И вы что, будете в борделе...
– Нет, Ганга, больше мы тебя на такие ответственные задания не посылаем. Совсем ум потерял. Нас там вообще не будет, понимаешь? Ну, разве что рядом, для веселья. Там в этот момент будут Леха и эта дама, – Зубоскалин на секунду задумался и подобрал четкое и емкое определение. – Кошкофилка.
Когда Федя все наконец понял, ему стало жаль Пешкодралова. Ни в чем не повинный курсант ушел спать после праведных трудов, а ему приготовили такое развлечение. О своих мыслях Ганга сообщил заговорщикам.
– Ничего-ничего, ему полезно, – тут же ответил Антон, а Андрей добавил:
– Небольшая встряска ему не повредит.

13
Домна Мартеновна пребывала в приподнятом состоянии, которое она сама определила как легкое радостное возбуждение. Подумать только, свидание с темнокожим иностранцем, не говорящим по-русски, поздно вечером в номере гостиницы. Что же может быть романтичнее?
Даже три жены иностранца не омрачали настроения. Подумаешь, жены. В конце концов Залипхина не собиралась заводить с ним постоянных отношений. Так, две-три встречи, может быть, несколько дорогих подарков. И пусть отправляется обратно вместе со своими женами. Ведь у Домны уже была любовь всей жизни, и изменять ей, в смысле любви, она не собиралась.
– Ах, мальчик мой, где ты? – Женщина томно вздохнула и предалась воспоминаниям.
Так недавно это было, когда плечистый сексуальный парень пересек порог ее квартиры. Он напомнил ей папу Мартена и сразу покорил ее пьянящим ароматом молодости и нерастраченной мужской силы. И вот теперь она мечется по свету, пытаясь отыскать хоть след, хоть напоминание об этом юном мальчике.
Крошечная слезинка пересекла щеку Домны Мартеновны и спряталась в морщинке около рта. Но воспоминания воспоминаниями, а пора собираться на свидание. Немногим более часа осталось до романтической встречи с таинственным Мбангой.
В этот момент в дверь постучали.
– Кто там? – крикнула Домна.
– Это горничная, мадам. Я принесла вашего котика.
Домне понравилось и обращение «мадам», и то, что девушка назвала Мессира котиком. Обычно те, кто поближе с ним знакомился, выбирали другие выражения, например, бестия или монстр.
– Входите милочка, там незаперто, – отозвалась хозяйка.
Девушка, а это оказалась Анечка, вошла в номер, держа Мессира на вытянутых руках подальше от себя. Поскольку зверь был неплохо откормлен и весил вполне прилично, делать это было довольно трудно. Проблем добавляло также то, что кот размахивал лапами, настойчиво пытаясь дотянуться когтями до Анечкиных рук.
– Закройте дверь, пожалуйста, иначе, если я его выпущу, он снова убежит, – дрожащим голосом попросила девушка.
– Никуда он не убежит от своей мамочки, – возразила Домна, но дверь все-таки закрыла. Характер Мессира был ей хорошо известен.
Анечка вполне могла бы ей возразить. Например, она могла бы рассказать, как пять минут назад, рискуя жизнью, вытащила кота из огромной кастрюли с вареными сосисками, чем снискала огромную благодарность повара. Потом котяра вырвался, оставив девушке затяжку на фирменной юбке и кровавую царапину на руке, и кинулся прямиком к копченым куриным крылышкам. И пока его от них отрывали, он глотал куски курицы, не жуя, при этом умудрялся орать как ненормальный и не изъявлял никакого желания попасть в объятия своей «мамочки».
Она могла бы много рассказать Домне Мартеновне про разбойные деяния ее обожаемого котика. Но она прекрасно знала, что этим рассердит Залипхину, а это не входило в Анечкины планы. Поэтому она скромно промолчала.
– Как вас зовут, милое дитя? – спросила Домна, которая успела рассмотреть царапину и побоялась, что девушка потребует компенсации. Поэтому она решила отделаться лаской.
– Аня.
– Приятное имя. Только какое-то простое. Вам не кажется? Я думаю, что вам больше бы пошло что-нибудь аристократическое. Ариадна, например, или Аглая?
– Вообще-то, мне нравится мое имя, – робко возразила девушка.
– Да? Хм, – Домна наморщила нос. – Ну, тогда хотя бы представляйтесь Анной, а не Аней. Вы бы еще сказали «Анечка».
Анечка, которую все знакомые только так и звали и лишь повариха тетя Маша называла Анютой, слегка покраснела.
– Хотите печенья?
Девушка перевела взгляд на столик, где стояла вазочка со сладким печеньем.
«Ужас, сколько же в нем маргарина?» – ужаснулась она. Как профессиональная охотница за миллионерами, Анечка внимательно следила за своей фигурой, посещала спортзал и бассейн, соблюдала режим питания. И ни в коем случае не позволяла себе ничего нездорового.
– Нет, спасибо, – вежливо отказалась она.
– Как хотите, – Домна пожала плечами. – А я, пожалуй, съем.
Пережевывая печенье, она с удивлением увидела, что глаза у девушки полны слез. Еще через полминуты горничная совсем зарыдала.
– Что с вами, милочка? Вам больно? Кажется, мой котик вас оцарапал? Садитесь на стульчик.
– О, пустяки. Я сама виновата, – Анечка вытирала слезы, но они все равно текли рекой.
– Тогда что с вами?
– О, это ужасно. Обещайте, что никому не скажете! – попросила девушка.
Естественно, это обещание она тут же получила. Как и всякая женщина, Домна Мартеновна обожала разного рода тайны. А как женщина на пенсии, она была удалена от многих источников этих самых тайн. Поэтому теперь она с радостью согласилась выслушать Анечку и присела рядом.
– Я знала, что могу на вас положиться, – прошептала девушка сквозь слезы.
– Конечно, милая, конечно. Рассказывайте, что там у вас стряслось.
Анечка, всхлипывая и размазывая тушь по щекам, начала свой рассказ:
– Год назад в гостинцу приехал очень красивый и богатый молодой человек. Он сорил деньгами направо и налево. Это был иностранец из далекой страны, и он совершенно не знал русского языка.
Тут Домна Мартеновна вздрогнула.
– Такое здесь часто бывает? – спросила она.
Да, случается. Иностранцы часто не говорят по-русски. Так вот, он был сказочно красив и сразу влюбился в приятную горничную. Девушка тоже испытывала подобные чувства, но демонстрировать их не спешила.
– Я боялась, – всхлипывала Анечка, – что ему нужно... только... ну, вы понимаете.
– И что же?
– Ах, он так красиво ухаживал!
Иностранец дарил ей цветы, конфеты, водил на концерты. Он так молил ее своим нежным и страстным взглядом. И девушка не устояла. Одной жаркой летней ночью она отдалась ему в его номере. Но разочарование все же настигло ее, правда, слишком поздно. Иностранец уехал, не оставив даже адреса. Анечка скоро поняла, что беременна.
– И что же ты сделала? – всхлипывая, спросила Домна. Сама того не замечая, она начала плакать вместе с девушкой.
– Я оставила малыша. Всего четыре месяца назад я родила прелестного мальчугана с шоколадной кожей.
– И что теперь? Почему же ты плачешь?
Анечка внимательно посмотрела на Домну Мартеновну.
– Сегодня вечером он приехал, – сказала она. – Он хочет забрать себе моего ребенка.
Залипхина ахнула и прошептала:
– Это тот самый иностранец...
– Который заходил полчаса назад в ваш номер. Я видела, извините. И решила вас предупредить, – Анечка склонила голову. Домна не видела ее лица, иначе бы она здорово удивилась. Девушка победно улыбалась. Она была уверена, что ее удар достиг цели.
– Это ужасно, – пробормотала Залипхина.
– Простите, – Анечка встала. – Я, наверное, пойду, хорошо?
– Конечно, идите, моя милая, – автоматически ответила Домна.
Девушка вышла, торжествуя. Теперь-то эта старая грымза больше не пристанет к юному миллионеру. А если он попробует встретиться с ней, то она отошьет его моментально.
* * *
Когда Леха проснулся, было еще темно. Сначала он думал, что проспал до раннего утра. Потом глянул в окно и увидел, что во всех домах горит свет.
«Неужели еще только вечер? – подумал Леха. – Тогда какого дня? Судя по тому, что меня не разбудили, еще вчерашнего. Точнее, сегодняшнего. Надо, что ли, пойти кого-нибудь поискать».
Леха поднялся, с опаской зашел в ванную, чтобы быстренько умыться и на всякий случай побриться. А то вдруг завтра утром на это не останется времени. Курсант прекрасно знал, что светит тому, кто покажется на глаза Мочиле небритым. По меньшей мере выволочка.
Приведя себя в порядок, Пешкодралов зашел в номер к Диролу, где и обнаружил остальных.
– О, Леха! – радостно сказал Зубоскалин.
Любой мало-мальски внимательный человек сразу уловил бы в голосе Дирола странные нотки. Но Пешкодралов после сна был довольный, невнимательный и ни в чем никого не подозревал. Поэтому он ничего и не заметил.
– Что делаете? – спросил он.
– Да так, телек смотрим, – Антон схватил пульт и включил телевизор.
– Ну как, показывает?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41