— А самое главное, что здесь «машины» нет!
— Какой «машины»? — не понял Док.
— Компьютера — вот какой!
— Ну, это, пожалуй, я могу тебе организовать, — кивнул Док. — В следующий раз.
— Это было бы здорово. Вот тогда бы я не бухтела и не дергалась.
Док попрощался с Ириной, закрыл дверь на замок, чтобы у нее не возник соблазн выйти из дома, и отправился на станцию.
3
Муха проснулся ни свет ни заря — на жесткой лавке предбанника у него затекло все тело. Он поднялся, сладко зевнул и, потягиваясь, выглянул в небольшое банное окошко, выходившее на огород.
Было раннее утро. Робкие проблески зари уже окрасили небосклон в розовый цвет. Лес, начинавшийся сразу за огородом, был погружен в темноту.
— Пейзаж, достойный кисти живописца, — произнес Муха.
— Олег, дай поспать, — сонно отозвался со своей лавки Артист.
— Даю, даю, — сказал он, но от окна не отошел, любовался.
Заря становилась все гуще, и вот уже темнота отступила и в лесу деревья окрасились в розовый цвет, и тут Муха совершенно отчетливо увидел в кустах человека с биноклем, который внимательно рассматривал дом Пастухова.
— Ах ты, Тишки-едришки, — тихо сказал Муха.
В следующее мгновение наблюдатель исчез.
Муха кинулся было к двери, но тут же сообразил, что не стоит обнаруживать себя раньше времени, как это только что сделал противник. Он достал из кармана сотовый телефон, который окунулся вместе с ним в озеро, но телефон не работал, как и раньше. Растерянно оглянулся, подскочил к Артисту:
— Семен, там снайпер сидит!
— Где, какой снайпер? — Спросонья Артист плохо соображал.
— Только что видел. Ей-богу, это за Пастухом.
— Да ладно тебе! Ничего мы такого не сделали, чтобы снайперов за нами посылать!
— А я тебе говорю — сидит. Он же не знал, что мы тут в бане ночуем, вот и... Сообщить надо Пастуху!
— Как, интересно знать? — Артист поднялся, осторожно подкрался к окну.
— Вон за теми кустами, — показал Муха.
— Да, хорошая позиция, — кивнул Артист, — И отход к дороге подходящий. Уверен?
— Как в себе.
— Черт, что же делать? Пастух ведь сейчас проснется, за нами пойдет. И стволов у нас здесь нет, чтоб защитить!
Муха нервно заходил из угла в угол.
— Все, я пошел! — принял он решение. — Хрен с ней, что себя обнаружим, зато Пастух будет жив.
— Пастух будет жив, а снайпер преспокойненько уйдет! — возразил ему Артист.
— Ну так и что теперь делать прикажешь?!
— Тихо! — прикрикнул на приятеля Семен.
Оба замолчали. Снаружи послышалось мяуканье.
— Давай ее сюда.
— Кого? — не понял Муха.
— Да кошку эту! — с досадой пояснил Артист. Муха чуть-чуть приоткрыл дверь, и в баню заскочила кошка Нюрка, принялась тереться о его ноги.
— Вот и умница, — сказал Артист кошке и принялся расшнуровывать ботинки. Потом они оба занялись поисками бумаги и карандаша. Конечно, ни того ни другого в бане не было...
* * *
Я проснулся, когда солнце уже было высоко, — все же сказалось напряжение, в котором мне пришлось жить больше двух недель. С улицы раздавался звонкий голосок Настены. Я сладко потянулся и подумал, что жизнь — замечательная штука, особенно когда ей ничто не угрожает.
В горницу вошла Ольга.
— Ну что, проснулся, командировочный? — спросила она с улыбкой. — Завтракать будете?
— Жрать охота, слона бы съел.
— Слона нету, могу предложить курицу, овощи и сыр.
— Пойдет.
— Ну, тогда зови своих, как ты говоришь, ребят.
— Сейчас. — Я сделал несколько энергичных упражнений, чтобы прийти в себя, выглянул в окно. Настена возилась с нашей кошкой Нюркой. Кошка отчаянно мяукала. — Настена, оставь кошку в покое. Пойдем завтракать.
— Ее кто-то мучил, — пожаловалась Настена, продемонстрировав мне шнурок от ботинка, который был завязан у Мурки на шее. — Я снять хочу, а он не снимается.
Шнурок я тут же узнал — от десантных ботинок, в таких мои парни по горам лазают. Сомневаюсь, чтобы у кого-нибудь еще в Затопине были ботинки с такими шнурками.
Я выпрыгнул в окно, осторожно взял у дочери кошку. Понятно, почему Настена не могла его развязать — узел-то специальный, морской. Я дернул за узелок — шнурок развязался. К нему был привязан кусочек бересты, на котором я сразу заметил что-то выцарапанное гвоздем. Я повернул бересту к свету, пытаясь разобрать каракули.
«Пастух, в лесу за баней снайпер. Не ходи!»
Черт, только этого еще не хватало! Вот она и началась, реакция на мой провал!
Я схватил Настену на руки и побежал к крыльцу.
— Пап, не надо, поставь, я гулять хочу! — завопила Настена.
— Потом гулять, потом, — повторял я.
Вбежал в дом, запер дверь. Ольга стояла у окна, взбивая венчиком желтки для торта, я подскочил к ней, повалил на пол. Миска с желтками выпала у нее из рук, загремела о пол.
— Ты что, рехнулся? — закричала на меня Ольга, но я тут же заткнул ей рот.
— Снайпер! — прошептал я ей на ухо. — Лежи и Настю держи.
— Снайпер? — переспросила Ольга, и глаза ее тут же наполнились слезами. Ее примеру немедленно последовала и дочь.
— Тихо, не реветь! — цыкнул я на них. На четвереньках я пробрался назад в горницу, где под кроватью лежало мое ружье, зарядил «винчестер»...
Теперь главное — выбраться из дому так, чтобы он меня не засек. Засечет — уйдет и жди потом пули в самый неожиданный момент. Слава богу, что он засветился. Да и то лишь потому, что друзья мои очень наблюдательные люди...
Я решил подобраться к нему с тыла. Если он взял под прицел задний двор, в который рано или поздно я должен выйти, значит, надо обойти его по лесу с левой стороны. Конечно, в том случае, если у снайпера есть прикрытие из одного или двух человек, подобраться незамеченным не удастся, нечего и думать. Но я почему-то был уверен, что снайпер один. Снайперы, — они обычно всегда одни ходят...
Я выскочил из дверей и, пригнувшись, бросился под прикрытием заборов и жухлой травы по улице. Еще метров тридцать, и он не сможет меня увидеть никогда и ни за что!
Пробежав пол-улицы, я свернул в огород и, не разбирая, где межа, а где грядка, побежал в сторону леса.
— Куда, окаянный?! — закричала мне вслед соседка баба Маша, но я только досадливо махнул ей в ответ рукой.
Вот теперь, крадучись, можно было и направиться назад, к тому месту, где в кустах, судя по всему, и должен находиться снайпер.
Я шел тихо, не наступая на сухие ветки, и все-таки не заметил тонкой лески, натянутой поперек тропы на уровне лодыжки. Тихонько звякнул колокольчик, и в следующее мгновение в кустах, которые росли за забором возле моего огорода, раздался шорох. Я понял, что выдал себя, и, желая испугать киллера, пальнул поверх кустов. Посыпались ветки, листва, бешено взвыл мотор, и прямо на меня из кустов выехал мотоциклист. Я уже был готов к этому, а потому выстрелил по колесам. Не знаю, куда я попал, но он рухнул. Пару метров мотоцикл прошел юзом, потом замер. Киллер лежал, не шевелясь, я подошел к нему, сорвал шлем. Это был парень лет двадцати с небольшим.
— Вставай! Чего разлегся-то?
— Не могу! Ты меня ранил! — прохрипел парень в ответ.
А через забор уже лезли Муха и Артист, у обоих в руке было по здоровой дубине.
Я снял со снайпера мотоцикл, придавивший ему левую ногу. Она была действительно как следует «побита» дробью.
— Я его щас замочу, суку! — закричал Муха, подлетая к парню.
— Не надо, я его уже наказал! — остановил я Олега. Присел на корточки рядом с корчащимся от боли парнем. — Ну что, рассказывай, ублюдок!
— Ты че, первый день как родился? — спросил он. — Знаешь, что мне будет, если я расколюсь?
— Ага, значит, меня грохнуть — это пожалуйста, а себя, любимого, жалко? Смотри, сейчас вторую ногу прострелю.
— Не, ты лучше в пах ему, чтоб женилка отвалилась, — посоветовал Артист.
— Ну? — Я действительно приставил ружье к его правой ноге. — Кто тебя послал? — Настрой у меня был очень серьезный. Ладно, я боец, всю жизнь рискую, но чтобы подвергать опасности мою дочь, жену?! Они со мной не по правилам играют — и я тоже буду! — Считать не буду, сразу выстрелю. Сначала в ноги, потом в руки, а после и башку отстрелю...
— Зеленцов.
— Зеленцов? — удивился я. — Генерал-лейтенант Зеленцов?
Я никак не ожидал, что приказ о моем устранении может исходить от самого Зеленцова! Видно, здорово мы с ребятами этим козлам плешь проели! Но одного имени было недостаточно. Мне нужны были веские доказательства, чтобы наказать «заказчика».
Однако парень молчал.
— В общем, так, киллер-недоучка. Мы тебя сейчас отвезем в больницу. Скажешь, что на охоте сам себя подстрелил. И на глаза Зеленцову не показывайся. Я с ним сам все дела улажу. Да не дрейфь, убивать я его не буду. У меня другие методы.
Парень молчал.
Артист вынес из кустов легенькую изящную винтовку с оптическим прицелом.
— У него там тайничок под дерном, — объяснил он, бросая винтовку к моим ногам. — Трофей!
— Отлично. За эту винтовочку можно тебя как минимум лет на десять закатать. Но я этим заниматься не буду. Не хочу пачкаться о дерьмо! Тем более неблагодарное занятие, все равно тебя твои работодатели вытащат!
— Слушай, а может, замочить его из этой самой винтовки? — неожиданно предложил Муха.
— Не надо, — вздохнул парень. — Верно в бумажках написано, что вы профи... Я расскажу схему, только поклянитесь, что отправите меня в больницу. Нога немеет... аж в глазах темно...
Я переглянулся со своими парнями.
4
Ирина копалась в разобранном сотовом телефоне. Среди рухляди, лежащей на чердаке дачи Дока, она отыскала допотопный тестер, который, к ее удивлению, еще и работал. Уезжая, Док оставил неработающий телефон на столе, и теперь она пыталась привести его «в чувства».
— Эй, зеленая, сама пойдет, — нашептывала Ирина, глядя на пляшущую по шкале стрелку. — Сама пойдет...
В разобранном виде телефон довольно быстро высох над газовой плитой, и теперь оставалось только его протестировать.
— По-моему, порядок, — произнесла Ирина удовлетворенно и щупом нажала на кнопку «ОК». Трубка загудела. Ирина быстро набрала номер. С минуту никто не подходил, потом раздался голос ее подруги Нади.
— Ну, блин, кто там еще?
Ирина подняла трубку со стола и приложила ее к уху:
— Надюха, это я.
Повисла пауза.
— Ирка, ты? Ни фига себе! А мне сказали, что ты на вертолете разбилась.
— Врут они все! Жива я и почти здорова.
— Что значит — почти? Гриппуешь, что ли?
— Нет, пулей зацепило.
— Пулей? У-у, круто! Это там, что ли, на курорте?
— На нем. Сейчас на другом курорте отдыхаю. В Арсаках.
— Где это?
— Да тебе-то какая разница?
— Как это какая? Может, навещу лепшую подругу.
— Не-не, нельзя. Ладно, я с чужого сотовика базарю, потом друган не расплатится.
— А, ну все понятно, раз друган у тебя новый. — Надя рассмеялась. — На курорте она отдыхает! Так это теперь называется, да?
— Все, бай. — Ирина повесила трубку, облегченно вздохнула — связь есть, можно жить.
5
Генерал Зеленцов был несколько взволнован: сегодня ему позвонил Циркач, сказал, что с объектом возникли некоторые трудности и необходимо немедленно встретиться на конспиративной квартире. Какие еще трудности могли появиться в связи с Пастуховым? Неужели Циркач его только ранил и не смог добить? А может, Пастухов свинтил вместе со своими бабами в неизвестном направлении и Циркач не может его найти? Зеленцов терялся в догадках.
Встреча была, как обычно, в восемь, и до этого времени он весь извелся. Конечно, по телефону информацию такого рода не оглашают, но мог ведь Циркач хотя бы намекнуть, что произошло.
Без пяти восемь Зеленцов вошел в знакомый подъезд, поднялся на второй этаж, открыл дверь своим ключом.
— Циркач?
Никто не отозвался. Зеленцов прошел в комнату, огляделся. Никого. Впрочем, у него еще три минуты, сейчас появится. И тут створка шкафа распахнулась, и генерал увидел наставленный на него пистолетный ствол. Это был Муха.
— Доброе утро, дядя, — сказал Муха весело. — А ну-ка лег на пол, ручки за голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
— Какой «машины»? — не понял Док.
— Компьютера — вот какой!
— Ну, это, пожалуй, я могу тебе организовать, — кивнул Док. — В следующий раз.
— Это было бы здорово. Вот тогда бы я не бухтела и не дергалась.
Док попрощался с Ириной, закрыл дверь на замок, чтобы у нее не возник соблазн выйти из дома, и отправился на станцию.
3
Муха проснулся ни свет ни заря — на жесткой лавке предбанника у него затекло все тело. Он поднялся, сладко зевнул и, потягиваясь, выглянул в небольшое банное окошко, выходившее на огород.
Было раннее утро. Робкие проблески зари уже окрасили небосклон в розовый цвет. Лес, начинавшийся сразу за огородом, был погружен в темноту.
— Пейзаж, достойный кисти живописца, — произнес Муха.
— Олег, дай поспать, — сонно отозвался со своей лавки Артист.
— Даю, даю, — сказал он, но от окна не отошел, любовался.
Заря становилась все гуще, и вот уже темнота отступила и в лесу деревья окрасились в розовый цвет, и тут Муха совершенно отчетливо увидел в кустах человека с биноклем, который внимательно рассматривал дом Пастухова.
— Ах ты, Тишки-едришки, — тихо сказал Муха.
В следующее мгновение наблюдатель исчез.
Муха кинулся было к двери, но тут же сообразил, что не стоит обнаруживать себя раньше времени, как это только что сделал противник. Он достал из кармана сотовый телефон, который окунулся вместе с ним в озеро, но телефон не работал, как и раньше. Растерянно оглянулся, подскочил к Артисту:
— Семен, там снайпер сидит!
— Где, какой снайпер? — Спросонья Артист плохо соображал.
— Только что видел. Ей-богу, это за Пастухом.
— Да ладно тебе! Ничего мы такого не сделали, чтобы снайперов за нами посылать!
— А я тебе говорю — сидит. Он же не знал, что мы тут в бане ночуем, вот и... Сообщить надо Пастуху!
— Как, интересно знать? — Артист поднялся, осторожно подкрался к окну.
— Вон за теми кустами, — показал Муха.
— Да, хорошая позиция, — кивнул Артист, — И отход к дороге подходящий. Уверен?
— Как в себе.
— Черт, что же делать? Пастух ведь сейчас проснется, за нами пойдет. И стволов у нас здесь нет, чтоб защитить!
Муха нервно заходил из угла в угол.
— Все, я пошел! — принял он решение. — Хрен с ней, что себя обнаружим, зато Пастух будет жив.
— Пастух будет жив, а снайпер преспокойненько уйдет! — возразил ему Артист.
— Ну так и что теперь делать прикажешь?!
— Тихо! — прикрикнул на приятеля Семен.
Оба замолчали. Снаружи послышалось мяуканье.
— Давай ее сюда.
— Кого? — не понял Муха.
— Да кошку эту! — с досадой пояснил Артист. Муха чуть-чуть приоткрыл дверь, и в баню заскочила кошка Нюрка, принялась тереться о его ноги.
— Вот и умница, — сказал Артист кошке и принялся расшнуровывать ботинки. Потом они оба занялись поисками бумаги и карандаша. Конечно, ни того ни другого в бане не было...
* * *
Я проснулся, когда солнце уже было высоко, — все же сказалось напряжение, в котором мне пришлось жить больше двух недель. С улицы раздавался звонкий голосок Настены. Я сладко потянулся и подумал, что жизнь — замечательная штука, особенно когда ей ничто не угрожает.
В горницу вошла Ольга.
— Ну что, проснулся, командировочный? — спросила она с улыбкой. — Завтракать будете?
— Жрать охота, слона бы съел.
— Слона нету, могу предложить курицу, овощи и сыр.
— Пойдет.
— Ну, тогда зови своих, как ты говоришь, ребят.
— Сейчас. — Я сделал несколько энергичных упражнений, чтобы прийти в себя, выглянул в окно. Настена возилась с нашей кошкой Нюркой. Кошка отчаянно мяукала. — Настена, оставь кошку в покое. Пойдем завтракать.
— Ее кто-то мучил, — пожаловалась Настена, продемонстрировав мне шнурок от ботинка, который был завязан у Мурки на шее. — Я снять хочу, а он не снимается.
Шнурок я тут же узнал — от десантных ботинок, в таких мои парни по горам лазают. Сомневаюсь, чтобы у кого-нибудь еще в Затопине были ботинки с такими шнурками.
Я выпрыгнул в окно, осторожно взял у дочери кошку. Понятно, почему Настена не могла его развязать — узел-то специальный, морской. Я дернул за узелок — шнурок развязался. К нему был привязан кусочек бересты, на котором я сразу заметил что-то выцарапанное гвоздем. Я повернул бересту к свету, пытаясь разобрать каракули.
«Пастух, в лесу за баней снайпер. Не ходи!»
Черт, только этого еще не хватало! Вот она и началась, реакция на мой провал!
Я схватил Настену на руки и побежал к крыльцу.
— Пап, не надо, поставь, я гулять хочу! — завопила Настена.
— Потом гулять, потом, — повторял я.
Вбежал в дом, запер дверь. Ольга стояла у окна, взбивая венчиком желтки для торта, я подскочил к ней, повалил на пол. Миска с желтками выпала у нее из рук, загремела о пол.
— Ты что, рехнулся? — закричала на меня Ольга, но я тут же заткнул ей рот.
— Снайпер! — прошептал я ей на ухо. — Лежи и Настю держи.
— Снайпер? — переспросила Ольга, и глаза ее тут же наполнились слезами. Ее примеру немедленно последовала и дочь.
— Тихо, не реветь! — цыкнул я на них. На четвереньках я пробрался назад в горницу, где под кроватью лежало мое ружье, зарядил «винчестер»...
Теперь главное — выбраться из дому так, чтобы он меня не засек. Засечет — уйдет и жди потом пули в самый неожиданный момент. Слава богу, что он засветился. Да и то лишь потому, что друзья мои очень наблюдательные люди...
Я решил подобраться к нему с тыла. Если он взял под прицел задний двор, в который рано или поздно я должен выйти, значит, надо обойти его по лесу с левой стороны. Конечно, в том случае, если у снайпера есть прикрытие из одного или двух человек, подобраться незамеченным не удастся, нечего и думать. Но я почему-то был уверен, что снайпер один. Снайперы, — они обычно всегда одни ходят...
Я выскочил из дверей и, пригнувшись, бросился под прикрытием заборов и жухлой травы по улице. Еще метров тридцать, и он не сможет меня увидеть никогда и ни за что!
Пробежав пол-улицы, я свернул в огород и, не разбирая, где межа, а где грядка, побежал в сторону леса.
— Куда, окаянный?! — закричала мне вслед соседка баба Маша, но я только досадливо махнул ей в ответ рукой.
Вот теперь, крадучись, можно было и направиться назад, к тому месту, где в кустах, судя по всему, и должен находиться снайпер.
Я шел тихо, не наступая на сухие ветки, и все-таки не заметил тонкой лески, натянутой поперек тропы на уровне лодыжки. Тихонько звякнул колокольчик, и в следующее мгновение в кустах, которые росли за забором возле моего огорода, раздался шорох. Я понял, что выдал себя, и, желая испугать киллера, пальнул поверх кустов. Посыпались ветки, листва, бешено взвыл мотор, и прямо на меня из кустов выехал мотоциклист. Я уже был готов к этому, а потому выстрелил по колесам. Не знаю, куда я попал, но он рухнул. Пару метров мотоцикл прошел юзом, потом замер. Киллер лежал, не шевелясь, я подошел к нему, сорвал шлем. Это был парень лет двадцати с небольшим.
— Вставай! Чего разлегся-то?
— Не могу! Ты меня ранил! — прохрипел парень в ответ.
А через забор уже лезли Муха и Артист, у обоих в руке было по здоровой дубине.
Я снял со снайпера мотоцикл, придавивший ему левую ногу. Она была действительно как следует «побита» дробью.
— Я его щас замочу, суку! — закричал Муха, подлетая к парню.
— Не надо, я его уже наказал! — остановил я Олега. Присел на корточки рядом с корчащимся от боли парнем. — Ну что, рассказывай, ублюдок!
— Ты че, первый день как родился? — спросил он. — Знаешь, что мне будет, если я расколюсь?
— Ага, значит, меня грохнуть — это пожалуйста, а себя, любимого, жалко? Смотри, сейчас вторую ногу прострелю.
— Не, ты лучше в пах ему, чтоб женилка отвалилась, — посоветовал Артист.
— Ну? — Я действительно приставил ружье к его правой ноге. — Кто тебя послал? — Настрой у меня был очень серьезный. Ладно, я боец, всю жизнь рискую, но чтобы подвергать опасности мою дочь, жену?! Они со мной не по правилам играют — и я тоже буду! — Считать не буду, сразу выстрелю. Сначала в ноги, потом в руки, а после и башку отстрелю...
— Зеленцов.
— Зеленцов? — удивился я. — Генерал-лейтенант Зеленцов?
Я никак не ожидал, что приказ о моем устранении может исходить от самого Зеленцова! Видно, здорово мы с ребятами этим козлам плешь проели! Но одного имени было недостаточно. Мне нужны были веские доказательства, чтобы наказать «заказчика».
Однако парень молчал.
— В общем, так, киллер-недоучка. Мы тебя сейчас отвезем в больницу. Скажешь, что на охоте сам себя подстрелил. И на глаза Зеленцову не показывайся. Я с ним сам все дела улажу. Да не дрейфь, убивать я его не буду. У меня другие методы.
Парень молчал.
Артист вынес из кустов легенькую изящную винтовку с оптическим прицелом.
— У него там тайничок под дерном, — объяснил он, бросая винтовку к моим ногам. — Трофей!
— Отлично. За эту винтовочку можно тебя как минимум лет на десять закатать. Но я этим заниматься не буду. Не хочу пачкаться о дерьмо! Тем более неблагодарное занятие, все равно тебя твои работодатели вытащат!
— Слушай, а может, замочить его из этой самой винтовки? — неожиданно предложил Муха.
— Не надо, — вздохнул парень. — Верно в бумажках написано, что вы профи... Я расскажу схему, только поклянитесь, что отправите меня в больницу. Нога немеет... аж в глазах темно...
Я переглянулся со своими парнями.
4
Ирина копалась в разобранном сотовом телефоне. Среди рухляди, лежащей на чердаке дачи Дока, она отыскала допотопный тестер, который, к ее удивлению, еще и работал. Уезжая, Док оставил неработающий телефон на столе, и теперь она пыталась привести его «в чувства».
— Эй, зеленая, сама пойдет, — нашептывала Ирина, глядя на пляшущую по шкале стрелку. — Сама пойдет...
В разобранном виде телефон довольно быстро высох над газовой плитой, и теперь оставалось только его протестировать.
— По-моему, порядок, — произнесла Ирина удовлетворенно и щупом нажала на кнопку «ОК». Трубка загудела. Ирина быстро набрала номер. С минуту никто не подходил, потом раздался голос ее подруги Нади.
— Ну, блин, кто там еще?
Ирина подняла трубку со стола и приложила ее к уху:
— Надюха, это я.
Повисла пауза.
— Ирка, ты? Ни фига себе! А мне сказали, что ты на вертолете разбилась.
— Врут они все! Жива я и почти здорова.
— Что значит — почти? Гриппуешь, что ли?
— Нет, пулей зацепило.
— Пулей? У-у, круто! Это там, что ли, на курорте?
— На нем. Сейчас на другом курорте отдыхаю. В Арсаках.
— Где это?
— Да тебе-то какая разница?
— Как это какая? Может, навещу лепшую подругу.
— Не-не, нельзя. Ладно, я с чужого сотовика базарю, потом друган не расплатится.
— А, ну все понятно, раз друган у тебя новый. — Надя рассмеялась. — На курорте она отдыхает! Так это теперь называется, да?
— Все, бай. — Ирина повесила трубку, облегченно вздохнула — связь есть, можно жить.
5
Генерал Зеленцов был несколько взволнован: сегодня ему позвонил Циркач, сказал, что с объектом возникли некоторые трудности и необходимо немедленно встретиться на конспиративной квартире. Какие еще трудности могли появиться в связи с Пастуховым? Неужели Циркач его только ранил и не смог добить? А может, Пастухов свинтил вместе со своими бабами в неизвестном направлении и Циркач не может его найти? Зеленцов терялся в догадках.
Встреча была, как обычно, в восемь, и до этого времени он весь извелся. Конечно, по телефону информацию такого рода не оглашают, но мог ведь Циркач хотя бы намекнуть, что произошло.
Без пяти восемь Зеленцов вошел в знакомый подъезд, поднялся на второй этаж, открыл дверь своим ключом.
— Циркач?
Никто не отозвался. Зеленцов прошел в комнату, огляделся. Никого. Впрочем, у него еще три минуты, сейчас появится. И тут створка шкафа распахнулась, и генерал увидел наставленный на него пистолетный ствол. Это был Муха.
— Доброе утро, дядя, — сказал Муха весело. — А ну-ка лег на пол, ручки за голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44