В том числе, возможно, и недавнее нападение на казармы полиции в Белфасте, в результате которого погибли сто двадцать три человека.
Для тех, кто только что включил свои телевизоры, повторяю: “Импресс Британия”, одно из лучших судов...” — Хьюз выключил телевизор.
— Кросс находится на борту, — негромко произнес Бэбкок.
— Да, — кивнул Хьюз, возвращаясь к телефону. Он взял трубку и, обращаясь к Аргусу, сказал: — Полагаю, вам известно больше, чем можно услышать по телевизору. Судя по новостям, эта история больше касается англичан.
— Да, это действительно не все. Я высылаю вертолет за вами и мистером Бэбкоком. По прибытии вы узнаете все остальное. Согласны?
— Согласны. Когда вертолет прибудет сюда?
— Примерно через тридцать минут.
— Если у вас есть связь с пилотом, передайте, пусть обратит особое внимание на воздушные потоки в здешних местах. Временами они бывают довольно коварными. Нам прихватить с собой вещи?
— Не обязательно. Мы обеспечим вас всем необходимым.
— Превосходно. Итак, через тридцать минут. — Хьюз положил трубку и посмотрел на Бэбкока. — Сомневаюсь, чтобы они призвали нас исключительно ради спасения Эйба Кросса.
— Мы не в форме.
— Остается надеяться, что наши ирландские друзья тоже не в лучшей форме. — Хьюз бросил взгляд на часы. Времени оставалось мало, а сделать еще предстояло очень многое.
Глава 16
Сеамус О’Феллон встал, потянулся, подобрал свой “Узи” и начал спускаться с мостика “Импресс”. Не были обнаружены только три пассажира и один член команды; причем из четверых только один плыл с британским паспортом. О’Феллон остановился на палубе, которая в досконально изученном им плане корабля — любезно предоставленном агентом из бюро путешествий — именовалась пляжной. Здесь на коленях стояли капитан и его помощники. Руки их были скованы за спиной наручниками, на головы накинуты плотные вельветовые мешки, затянутые на шее достаточно туго, чтобы причинить жертвам мучения, но в то же время не настолько, чтобы они задохнулись.
О’Феллон остановился перед ними, глядя на восток. Приближался восход, и ему не хотелось его пропустить. Англичане, которых собрали в баре, могут и подождать. Как приходилось ждать ему всю его сознательную жизнь. К нему подошел Падди, как всегда, поигрывая одним из своих ножей.
— Сеамус, недостающих людей до сих пор не обнаружили. Может, приступим к казни заложников? Думаю, это отобьет у них охоту играть с нами в прятки.
— Не сейчас, Падди. Когда они попытаются запугать нас своими паршивыми мерзавцами из САС, нам может понадобиться как можно больше заложников. Какой-то английский писака, пианист, его певичка и негр-механик вряд ли смогут нам навредить.
Приближался восход. Головная боль возобновилась, но таблетки загнали ее в глубину мозга. Там она оставалась терпимой. И лишь когда боль вырывалась наружу, заливая кровью глаза, О’Феллон терял над собой контроль...
Кросс решил начать с палубы, на которой располагались шлюпки, по двум причинам. Поскольку свет на судне отключили, лифты не работали, и им пришлось осторожно пробираться вверх по одному из трапов. Две логические причины, повлиявшие на его решение, в сущности, сливались в одну: именно на этой палубе по правому борту желающие занимались стендовой стрельбой, и здесь же хранилось оружие. Если Элвин Лидс достаточно сообразителен и не имеет оружия, он прежде всего направится сюда. И если вероятность встретиться с ним была достаточно мала, то существовала возможность (правда, тоже не слишком обнадеживающая), что террористы до сих пор не подумали об арсенале.
Первое препятствие возникло сразу же, как только они поднялись по трапу, и Кросс осторожно выглянул наружу.
— Там часовой, — сообщил он, быстро пряча голову. — У него автомат. Похож на “АК”.
— Вот некстати! — пробормотал Комсток.
— Может быть, и нет, — возразил Кросс мгновение спустя. — Автомат пригодится нам значительно больше, чем длинноствольные непристрелянные ружья из здешнего арсенала. К тому же его присутствие здесь может свидетельствовать, что оружие еще не разобрали.
— Приятно во всем находить хорошие стороны, — заметил Комсток.
Кросс посмотрел на Дженни Холл.
— Итак? Я берусь за него?
— Он может тебя убить, Эйб, — тихо отозвалась она.
— Другими словами, тебе не хочется мне об этом говорить, но стоит попытаться?
— Возьми мой пистолет, — посоветовала она.
— Нет. У меня есть все, что мне нужно. — Кросс наклонился вперед, выглядывая за край открытой двери, ведущей на палубу.
Мужчина оставался на том же месте, “АК” висел у него на спине, достаточно далеко от рук; над головой поднималась струйка дыма, запах которого время от времени доносился с порывами ветра.
Кросс опустил руку под рубашку и достал из ножен “Мини-Танто”. Повел лезвием, покрутил нож пальцами, чтобы почувствовать балансировку. “Магнум-Танто”, нож с более широким лезвием, был его любимым холодным-оружием. И, несмотря на разницу в размерах, балансировка оказалась на удивление одинаковой.
Удерживая нож обращенным назад, лезвием к запястью, Кросс шагнул на палубу. Теперь он находился в поле зрения часового — стоило тому оглянуться.
Кросс медленно двинулся вперед. Мысленно он прокручивал в голове тему из “Революционного этюда” Шопена, прекрасного произведения, которое он выучил еще в детстве и до сих пор время от времени играл, когда посетителей в барах, было слишком мало или они напивались слишком сильно, чтобы обращать внимание на классическую музыку. Давным-давно он усвоил себе, что между охотником и дичью возникает своего рода телепатическая связь, благодаря которой дичь способна почувствовать присутствие врага, даже когда тот остается абсолютно незаметным.
Уловка не срабатывала, сознание упрямо возвращалось к тому, на которого он охотился. Часовой беспокойно пошевелился, но все же не оглянулся. Кросс попытался представить транспозицию в другую минорную тональность. Рука все так же удерживала нож прижатым к запястью. Когда до часового мужчины с советским автоматом осталось не больше восьми футов, Кросс на мгновение задержался, сделал вдох, собираясь с силами и полностью сосредоточиваясь на руке, сжимающей “Мини-Танто”.
Четыре фута.
Охранник тревожно вздрогнул.
Два фута. Пальцы Кросса еще крепче сжали рукоять.
Он рванулся вперед, левой рукой обхватывая лицо противника и откидывая его голову назад. Одновременно правая метнулась вверх, проводя ножом слева направо, буквально от уха до уха, достаточно глубоко, чтобы нарушить любые речевые функции. Часовой уже умирал, когда нож развернулся у него в руках и, опустившись, поразил зло в самое сердце. Потому что для Эйба Кросса понятия терроризма и зла стали неразделимыми.
Он медленно опустил тело на палубу, оглядываясь по сторонам. Быстро перерезал ремень, взял в руки автомат, поспешно связал ремень в месте разреза, перебросил его через плечо и потащил тело к двери, где предположительно по-прежнему прятались Дженни с Комстоком.
В следующее мгновение Комсток оказался рядом с ним и хрипло прошептал:
— Кажется, ты перепугал девчонку, старина. Будь с ней помягче.
— Ты самый странный человек из всех, кого мне только доводилось встречать, — так же шепотом ответил ему Кросс, — хоть я и сам не знаю, что из этого следует.
— Тогда я воспринимаю это как комплимент. — Они перетащили тело через порог.
Кросс заглянул в лицо Дженни Холл. Оно было невероятно бледным, но щеки горели алым румянцем. Однако Кросс отдал ей должное. Руки ее слегка дрожали, но она присела и, не обращая внимания на все еще вытекающую кровь, принялась ощупывать тело в поисках чего-либо полезного. На мужчине были армейские ботинки. Кросс развязал шнурки и принялся вытаскивать их из ботинок. Они были сделаны из прочного нейлона и могли послужить отличными удавками.
— Две обоймы для “Браунинга”, — сообщил Комсток. — Теперь бы еще найти сам пистолет.
— Вот он, — отозвалась Дженни. — И магазин для автомата.
— Швейцарский армейский нож. Увы, дешевая подделка, — продолжал Комсток.
Кросс управился со шнурками и пробежал руками по ногам мужчины. Ладонь его наткнулась на бугорок, и он распорол ножом ткань брюк. На левой лодыжке был закреплен герберовский кинжал в черных кожаных ножнах. Кросс разрезал матерчатую перевязь и взял кинжал в руки.
— Документы, — сказал Комсток. — На имя Маккарти.
— Случайно не родственник Чарли? — поинтересовался Кросс, не ожидая ответа.
Он его и не получил.
— Больше ничего у него нет. Осталось обыскать промежность. Там какой-то бугор — и не смейтесь, пожалуйста. Но тут уж придется поработать вам, — сообщила Дженни. — Я пока понаблюдаю за палубой.
Кросс расстегнул “молнию” на штанах мужчины и провел рукой внутри. К его изумлению чуть ниже пояса обнаружилась небольшая кобура с какой-то не поддающейся определению разновидностью автоматического пистолета двадцать пятого калибра.
— Игрушка практически бесполезная, — заметил Кросс.
— Согласен. Но все-таки возьми ее себе.
Кросс перевел взгляд на Комстока. Тот сжимал в правой руке девятимиллиметровый “Браунинг”. В виде его не было ничего угрожающего, и все же Кросс невольно подумал, что Дженни попала в самую точку. Они действительно не знали о Эндрю Комстоке ничего, кроме того, что тот счел нужным сообщить сам.
Кросс не испытывал особой уверенности, что на его слова можно положиться.
Колеса вертолета прикоснулись к земле, и Хьюз, пригибаясь, подхватил две сумки и побежал к кабине. Бэбкок последовал за ним. Из оружия Хьюз взял с собой только одну вещь. Длинный обоюдоострый нож, именуемый “Тантос”.
Глава 17
Дверь, ведущая в помещение, где хранилось оружие, оказалась закрытой. Никаких других охранников поблизости не наблюдалось, равно, как и Элвина Лидса, человека, которого они искали.
— Что делать с замком? Выстрелить в него и оповестить всех о нашем присутствии? — разочарованно задала Дженни практически риторический вопрос.
Дверь оружейной располагалась в глубине хранилища курортного инвентаря. Комсток, вооружившийся взятым у убитого “Браунингом”, остался на страже у внешней двери, наблюдая за палубой.
Дженни сменила свою вечернюю сумочку на кожаную.
— У тебя там отмычки не припасено?
— Нет. А ты знаешь, как ею пользоваться?
— Не очень. Я подумал, что вы с Комстоком должны разбираться в подобных вещах.
— Придется тебя разочаровать. К тому же нам нечего использовать в качестве отмычки. Прости, что встретила тебя белая, как привидение. Просто я почувствовала, как это произошло. Как будто меня ударили в живот.
— Тебе не стоило смотреть, как я его убиваю, — отозвался Кросс, разглядывая засов и висячий замок, засов обычной величины и замок среднего размера, запирающийся простым ключом. — Ты всего лишь курьер и сопровождающий. Насилие не твоя стихия, верно? — Кросс посмотрел на девушку.
— Прости, что так получилось. Я имею в виду, что ты узнал обо всем подобным образом. Понимаешь?
— Понимаю. Ты согласна, если мы останемся в живых, начать там, где остановились?
— Думаешь, у нас получится?
— Стоит попытаться, — сказал Кросс и, наклонившись, слегка поцеловал ее в губы. — Обязательно стоит.
Дженни улыбнулась и на мгновение прижалась головой к его груди.
— Думаю, из меня могла получиться вполне приличная певица. Возможно, мне не всегда удавалось достичь желаемого результата, но в целом все шло достаточно хорошо. Я заканчивала колледж и намеревалась продолжать петь и дальше. А потом, по окончании, родители купили мне в подарок путевку в Европу. Я подумала, что, возможно, удастся подыскать там какую-нибудь работу, и поехала. Провела три месяца, выступая в Англии, Италии и Греции, ничего особенного, но меня это вполне удовлетворяло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Для тех, кто только что включил свои телевизоры, повторяю: “Импресс Британия”, одно из лучших судов...” — Хьюз выключил телевизор.
— Кросс находится на борту, — негромко произнес Бэбкок.
— Да, — кивнул Хьюз, возвращаясь к телефону. Он взял трубку и, обращаясь к Аргусу, сказал: — Полагаю, вам известно больше, чем можно услышать по телевизору. Судя по новостям, эта история больше касается англичан.
— Да, это действительно не все. Я высылаю вертолет за вами и мистером Бэбкоком. По прибытии вы узнаете все остальное. Согласны?
— Согласны. Когда вертолет прибудет сюда?
— Примерно через тридцать минут.
— Если у вас есть связь с пилотом, передайте, пусть обратит особое внимание на воздушные потоки в здешних местах. Временами они бывают довольно коварными. Нам прихватить с собой вещи?
— Не обязательно. Мы обеспечим вас всем необходимым.
— Превосходно. Итак, через тридцать минут. — Хьюз положил трубку и посмотрел на Бэбкока. — Сомневаюсь, чтобы они призвали нас исключительно ради спасения Эйба Кросса.
— Мы не в форме.
— Остается надеяться, что наши ирландские друзья тоже не в лучшей форме. — Хьюз бросил взгляд на часы. Времени оставалось мало, а сделать еще предстояло очень многое.
Глава 16
Сеамус О’Феллон встал, потянулся, подобрал свой “Узи” и начал спускаться с мостика “Импресс”. Не были обнаружены только три пассажира и один член команды; причем из четверых только один плыл с британским паспортом. О’Феллон остановился на палубе, которая в досконально изученном им плане корабля — любезно предоставленном агентом из бюро путешествий — именовалась пляжной. Здесь на коленях стояли капитан и его помощники. Руки их были скованы за спиной наручниками, на головы накинуты плотные вельветовые мешки, затянутые на шее достаточно туго, чтобы причинить жертвам мучения, но в то же время не настолько, чтобы они задохнулись.
О’Феллон остановился перед ними, глядя на восток. Приближался восход, и ему не хотелось его пропустить. Англичане, которых собрали в баре, могут и подождать. Как приходилось ждать ему всю его сознательную жизнь. К нему подошел Падди, как всегда, поигрывая одним из своих ножей.
— Сеамус, недостающих людей до сих пор не обнаружили. Может, приступим к казни заложников? Думаю, это отобьет у них охоту играть с нами в прятки.
— Не сейчас, Падди. Когда они попытаются запугать нас своими паршивыми мерзавцами из САС, нам может понадобиться как можно больше заложников. Какой-то английский писака, пианист, его певичка и негр-механик вряд ли смогут нам навредить.
Приближался восход. Головная боль возобновилась, но таблетки загнали ее в глубину мозга. Там она оставалась терпимой. И лишь когда боль вырывалась наружу, заливая кровью глаза, О’Феллон терял над собой контроль...
Кросс решил начать с палубы, на которой располагались шлюпки, по двум причинам. Поскольку свет на судне отключили, лифты не работали, и им пришлось осторожно пробираться вверх по одному из трапов. Две логические причины, повлиявшие на его решение, в сущности, сливались в одну: именно на этой палубе по правому борту желающие занимались стендовой стрельбой, и здесь же хранилось оружие. Если Элвин Лидс достаточно сообразителен и не имеет оружия, он прежде всего направится сюда. И если вероятность встретиться с ним была достаточно мала, то существовала возможность (правда, тоже не слишком обнадеживающая), что террористы до сих пор не подумали об арсенале.
Первое препятствие возникло сразу же, как только они поднялись по трапу, и Кросс осторожно выглянул наружу.
— Там часовой, — сообщил он, быстро пряча голову. — У него автомат. Похож на “АК”.
— Вот некстати! — пробормотал Комсток.
— Может быть, и нет, — возразил Кросс мгновение спустя. — Автомат пригодится нам значительно больше, чем длинноствольные непристрелянные ружья из здешнего арсенала. К тому же его присутствие здесь может свидетельствовать, что оружие еще не разобрали.
— Приятно во всем находить хорошие стороны, — заметил Комсток.
Кросс посмотрел на Дженни Холл.
— Итак? Я берусь за него?
— Он может тебя убить, Эйб, — тихо отозвалась она.
— Другими словами, тебе не хочется мне об этом говорить, но стоит попытаться?
— Возьми мой пистолет, — посоветовала она.
— Нет. У меня есть все, что мне нужно. — Кросс наклонился вперед, выглядывая за край открытой двери, ведущей на палубу.
Мужчина оставался на том же месте, “АК” висел у него на спине, достаточно далеко от рук; над головой поднималась струйка дыма, запах которого время от времени доносился с порывами ветра.
Кросс опустил руку под рубашку и достал из ножен “Мини-Танто”. Повел лезвием, покрутил нож пальцами, чтобы почувствовать балансировку. “Магнум-Танто”, нож с более широким лезвием, был его любимым холодным-оружием. И, несмотря на разницу в размерах, балансировка оказалась на удивление одинаковой.
Удерживая нож обращенным назад, лезвием к запястью, Кросс шагнул на палубу. Теперь он находился в поле зрения часового — стоило тому оглянуться.
Кросс медленно двинулся вперед. Мысленно он прокручивал в голове тему из “Революционного этюда” Шопена, прекрасного произведения, которое он выучил еще в детстве и до сих пор время от времени играл, когда посетителей в барах, было слишком мало или они напивались слишком сильно, чтобы обращать внимание на классическую музыку. Давным-давно он усвоил себе, что между охотником и дичью возникает своего рода телепатическая связь, благодаря которой дичь способна почувствовать присутствие врага, даже когда тот остается абсолютно незаметным.
Уловка не срабатывала, сознание упрямо возвращалось к тому, на которого он охотился. Часовой беспокойно пошевелился, но все же не оглянулся. Кросс попытался представить транспозицию в другую минорную тональность. Рука все так же удерживала нож прижатым к запястью. Когда до часового мужчины с советским автоматом осталось не больше восьми футов, Кросс на мгновение задержался, сделал вдох, собираясь с силами и полностью сосредоточиваясь на руке, сжимающей “Мини-Танто”.
Четыре фута.
Охранник тревожно вздрогнул.
Два фута. Пальцы Кросса еще крепче сжали рукоять.
Он рванулся вперед, левой рукой обхватывая лицо противника и откидывая его голову назад. Одновременно правая метнулась вверх, проводя ножом слева направо, буквально от уха до уха, достаточно глубоко, чтобы нарушить любые речевые функции. Часовой уже умирал, когда нож развернулся у него в руках и, опустившись, поразил зло в самое сердце. Потому что для Эйба Кросса понятия терроризма и зла стали неразделимыми.
Он медленно опустил тело на палубу, оглядываясь по сторонам. Быстро перерезал ремень, взял в руки автомат, поспешно связал ремень в месте разреза, перебросил его через плечо и потащил тело к двери, где предположительно по-прежнему прятались Дженни с Комстоком.
В следующее мгновение Комсток оказался рядом с ним и хрипло прошептал:
— Кажется, ты перепугал девчонку, старина. Будь с ней помягче.
— Ты самый странный человек из всех, кого мне только доводилось встречать, — так же шепотом ответил ему Кросс, — хоть я и сам не знаю, что из этого следует.
— Тогда я воспринимаю это как комплимент. — Они перетащили тело через порог.
Кросс заглянул в лицо Дженни Холл. Оно было невероятно бледным, но щеки горели алым румянцем. Однако Кросс отдал ей должное. Руки ее слегка дрожали, но она присела и, не обращая внимания на все еще вытекающую кровь, принялась ощупывать тело в поисках чего-либо полезного. На мужчине были армейские ботинки. Кросс развязал шнурки и принялся вытаскивать их из ботинок. Они были сделаны из прочного нейлона и могли послужить отличными удавками.
— Две обоймы для “Браунинга”, — сообщил Комсток. — Теперь бы еще найти сам пистолет.
— Вот он, — отозвалась Дженни. — И магазин для автомата.
— Швейцарский армейский нож. Увы, дешевая подделка, — продолжал Комсток.
Кросс управился со шнурками и пробежал руками по ногам мужчины. Ладонь его наткнулась на бугорок, и он распорол ножом ткань брюк. На левой лодыжке был закреплен герберовский кинжал в черных кожаных ножнах. Кросс разрезал матерчатую перевязь и взял кинжал в руки.
— Документы, — сказал Комсток. — На имя Маккарти.
— Случайно не родственник Чарли? — поинтересовался Кросс, не ожидая ответа.
Он его и не получил.
— Больше ничего у него нет. Осталось обыскать промежность. Там какой-то бугор — и не смейтесь, пожалуйста. Но тут уж придется поработать вам, — сообщила Дженни. — Я пока понаблюдаю за палубой.
Кросс расстегнул “молнию” на штанах мужчины и провел рукой внутри. К его изумлению чуть ниже пояса обнаружилась небольшая кобура с какой-то не поддающейся определению разновидностью автоматического пистолета двадцать пятого калибра.
— Игрушка практически бесполезная, — заметил Кросс.
— Согласен. Но все-таки возьми ее себе.
Кросс перевел взгляд на Комстока. Тот сжимал в правой руке девятимиллиметровый “Браунинг”. В виде его не было ничего угрожающего, и все же Кросс невольно подумал, что Дженни попала в самую точку. Они действительно не знали о Эндрю Комстоке ничего, кроме того, что тот счел нужным сообщить сам.
Кросс не испытывал особой уверенности, что на его слова можно положиться.
Колеса вертолета прикоснулись к земле, и Хьюз, пригибаясь, подхватил две сумки и побежал к кабине. Бэбкок последовал за ним. Из оружия Хьюз взял с собой только одну вещь. Длинный обоюдоострый нож, именуемый “Тантос”.
Глава 17
Дверь, ведущая в помещение, где хранилось оружие, оказалась закрытой. Никаких других охранников поблизости не наблюдалось, равно, как и Элвина Лидса, человека, которого они искали.
— Что делать с замком? Выстрелить в него и оповестить всех о нашем присутствии? — разочарованно задала Дженни практически риторический вопрос.
Дверь оружейной располагалась в глубине хранилища курортного инвентаря. Комсток, вооружившийся взятым у убитого “Браунингом”, остался на страже у внешней двери, наблюдая за палубой.
Дженни сменила свою вечернюю сумочку на кожаную.
— У тебя там отмычки не припасено?
— Нет. А ты знаешь, как ею пользоваться?
— Не очень. Я подумал, что вы с Комстоком должны разбираться в подобных вещах.
— Придется тебя разочаровать. К тому же нам нечего использовать в качестве отмычки. Прости, что встретила тебя белая, как привидение. Просто я почувствовала, как это произошло. Как будто меня ударили в живот.
— Тебе не стоило смотреть, как я его убиваю, — отозвался Кросс, разглядывая засов и висячий замок, засов обычной величины и замок среднего размера, запирающийся простым ключом. — Ты всего лишь курьер и сопровождающий. Насилие не твоя стихия, верно? — Кросс посмотрел на девушку.
— Прости, что так получилось. Я имею в виду, что ты узнал обо всем подобным образом. Понимаешь?
— Понимаю. Ты согласна, если мы останемся в живых, начать там, где остановились?
— Думаешь, у нас получится?
— Стоит попытаться, — сказал Кросс и, наклонившись, слегка поцеловал ее в губы. — Обязательно стоит.
Дженни улыбнулась и на мгновение прижалась головой к его груди.
— Думаю, из меня могла получиться вполне приличная певица. Возможно, мне не всегда удавалось достичь желаемого результата, но в целом все шло достаточно хорошо. Я заканчивала колледж и намеревалась продолжать петь и дальше. А потом, по окончании, родители купили мне в подарок путевку в Европу. Я подумала, что, возможно, удастся подыскать там какую-нибудь работу, и поехала. Провела три месяца, выступая в Англии, Италии и Греции, ничего особенного, но меня это вполне удовлетворяло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25