Не то плакала моя надбавка за риск! — И он еще раз рассмеялся. Стаковски неуверенно улыбнулся. — Итак, Дэвид?
— Что вы сделаете с Алиярдом?
— Его фамилия Алиярд?
— Томас Алиярд.
— Что ж, мы, разумеется, постараемся раздуть эту историю, но его уже в ближайшее время на кого-нибудь поменяют. Вместо вас. Так мы с вами договорились?
Дэвид Стаковски растерянно посмотрел на него.
— Вы и в самом деле мне это обещаете?
— Совершенно определенно. Более того. В этом поезде едут люди из албанской тайной полиции. Поверьте, я мог бы порассказать вам немало ужасов о их некомпетентности. В отличие от них, мы с вами все здравомыслящие люди. Вы, я, этот парень — Томас Алиярд?
— Да.
— ЦРУ?
— Да.
— Хм. Понимаете, — произнес Вольс, переходя на доверительный шепот и слегка наклоняясь вперед, — мои люди будут обращаться с этой ампулой в высшей степени осторожно. Так же, как и ваши обращались бы на их месте. Насколько мне известно, это весьма скверная штуковина. Страшно подумать, что с ней могут учинить эти албанские остолопы. Им ничего не стоит откупорить ампулу и истребить всех находящихся в этом поезде, а заодно и на несколько миль вокруг. Уфф, — Вольс совершенно искренне вздрогнул.
— Что вы хотите узнать?
— Молодчина. — Вольс кивнул. — Стало быть, договорились. — Он решил для начала спросить о чем-нибудь простом и легко поддающемся проверке. — Под каким именем едет этот самый Алиярд?
— Томас Рейнольдс. Швейцарец, как я уже говорил.
— И что он из себя представляет? Я имею в виду, насколько сговорчивым он может оказаться? Он вооружен?
Лицо Стаковски осунулось.
— Я дал ему оружие. То, которое подобрал у Ворончека вместе с ампулой. Вообще я терпеть не могу оружия. Но тогда был слишком напуган.
— Нисколько вас не виню. Так что с этим оружием?
— Я отдал его Алиярду. Он не хотел брать, но я его уговорил.
— Что за оружие?
— Не знаю. Какой-то автоматический пистолет.
— Хорошо. Как он намерен покинуть страну?
— Мне он сказал дождаться, пока все утихнет, прежде чем пытаться пересечь границу. — Вольс не стал задавать наводящих вопросов, позволяя Стаковски выговориться. — Он не вдавался в подробности, но, уверен, кто-то переправит его через Адриатику.
— Вполне вероятно. Он не называл никаких имен? Чего-либо более определенного?
— Нет. Мне ни к чему было об этом знать.
— Что ж, пожалуй, это все. Приятно, что этот Алиярд, по-видимому, знает, что делает. Будет легче взывать к его здравому смыслу. Оставайтесь здесь, пока поезд не остановится. До станции осталось совсем немного. Мы сойдем вместе. Потом вы сядете на судно, о котором мы говорили, и сможете позабыть обо всей этой истории.
Стаковски громко вздохнул. Вольс почувствовал жалость к этому человеку. Рук албанской тайной полиции американцу не миновать, но он постарается, чтобы его как можно быстрее переправили в Москву. Там Стаковски, по меньшей мере, может рассчитывать на более человечное отношение.
— Благодарю вас, Дэвид, — искренне произнес он и встал.
Выходя, Вольс обменялся взглядами с Анной. Девушка понимающе кивнула. До остановки в Дураццо оставалось полчаса.
Поравнявшись с купе, которое занимал Иван, Вольс постучал и вошел. Иван резко повернулся к нему, сжимая в руке пистолет.
— Успокойся. — Вольс закрыл за собой дверь и на мгновение прислонился к ней.
— Слушаю вас, товарищ майор.
— Жду тебя в коридоре через шестьдесят секунд.
— Есть, товарищ майор.
— Поменьше официальности, Иван. — Вольс вышел в коридор, миновал купе Алиярда и заглянул к Петру. — Пойдем со мной.
Петр кивнул.
Иван вышел из купе одновременно с Анной, появившейся в конце коридора.
Вольс показал большим пальцем на дверь. Петр остановился с правой стороны, Иван — слева. Анна держалась позади, извлекая из сумочки такой же, как у Вольса “Вальтер”. Петр и Иван тоже достали свое оружие.
Вольс негромко постучал в дверь купе.
— Мистер Алиярд? Меня зовут Эфраим Вольс. Я друг Дэвида Стаковски.
Ответа не последовало.
— С вашего позволения я войду. Я не причиню вам вреда.
Вольс бросил взгляд на Анну, затем — на Ивана и Петра. Потом облизал пересохшие губы и повернул ручку двери.
— Проклятие! — Он потянулся под свитер за пистолетом, двумя прыжками пересекая купе. Стекло из окна было аккуратно вырезано, и при дыхании изо рта у него шел пар. Сжимая оружие в руке, Вольс выглянул наружу. За спиной у него раздавались возбужденные голоса Петра и Ивана. Ему показалось, что он расслышал смешок Анны.
Не сумев разглядеть в темноте ровным счетом ничего, Вольс отвернулся от окна.
— На крышу. Будьте осторожны. Если он там, возьмите его в кольцо и позовите меня. Быстро!
Он посмотрел на Анну. Лицо ее было совершенно серьезно, но в глазах светилась ирония.
— Этот американец или швейцарец...
— Он американец. Из ЦРУ.
— Хороший профессионал.
— Вероятно, он спрыгнул с этого проклятого поезда, когда я сел на него. — Вольс зажмурился и тряхнул головой. Потом открыл глаза. — Тяжело дышит во сне! — Он еще раз перевел взгляд на вырезанное стекло и проклял свою собственную глупость. Положил руку Анне на плечо и обнял ее.
— И все-таки он отличный агент, — выдохнула Анна.
Эфраим Вольс расхохотался...
Глава 3
Он бросил сумки на пол. Слегка повел назад левой ногой, на ходя и захлопывая дверь. Затем пробежал глазами по каюте. Размерами она весьма уступала апартаментам, которые он снимал в немыслимо дорогом районе для иностранцев в нескольких кварталах от Ватикана, но обставлена была лучше.
Эйб Кросс закурил сигарету и подошел к окну, сознательно напоминая себе, что это иллюминатор и думать о нем следует только так. Иллюминатор выходил на причал, на котором Кросс не увидел ни малейших признаков жизни. Хотя, в столь ранний час, оно и не удивительно. Несмотря на долгие годы службы в ВМФ, он так и не привык чувствовать себя как дома на борту судна. Правда, в спецподразделении СЕАЛ большую часть времени он проводил, бегая, плавая, накачивая мышцы и стреляя, а впоследствии — обучая других, как делать то же самое.
Судно “Импресс Британия” принадлежало той же фирме, что и гостиница. А у пианиста, работавшего в баре “Импресс Британии”, по словам управляющей гостиницы, возникли проблемы личного характера.
— Спиртное?
— Да. Полагаю, мне ни к чему скрывать это от вас. Подобная проблема вполне естественна для человека, проводящего в баре все ночи, от заката и до закрытия.
— Вас, мистер Кросс, я видела пьющим не больше чем пару раз. — Женщина улыбнулась, откидывая тыльной частью левой ладони упавший на лоб светлый локон. Ее тщательно ухоженные ногти сверкали ярким розовым лаком.
— Я напиваюсь, когда этого никто не видит. — Кросс улыбнулся.
— Не верю.
— Тогда признаюсь, что когда-то и я столкнулся с подобной проблемой, но друзья помогли мне справиться с ней.
— Вам повезло, что вы по-прежнему можете пить. Не обижайтесь, пожалуйста.
— Вполне с вами согласен. Так какое отношение проблема моего несчастного коллеги-пианиста имеет ко мне? — Он закурил сигарету. В последнее время Кросс приучил себя выкуривать в день не более пачки.
— Я наблюдала за вами. — Управляющая улыбнулась, и щеки ее слегка порозовели. — Вы играете... Вы играете хорошо. Я бы даже сказала очень хорошо. С вашими способностями концерты давать, а не развлекать публику в барах.
— И все-таки я предпочитаю публику в барах. — Кросс улыбнулся.
— “Импресс Британия” выходит в море завтра вечером с отливом.
— Весьма рассудительно со стороны капитана.
— Послушайте, я хочу вам кое-что предложить.
— Понимаю. Вы хотите, чтобы я занял место парня, который вышел из строя.
— Совершенно верно. “Импресс” направляется в Нью-Йорк, затем — через Панаму в Калифорнию, на Аляску и в Японию. Круиз обещает быть весьма интересным. Причем вы постоянно живете в каюте первого класса. Я предлагаю вам дополнительные пять сотен в месяц, не говоря уже об оплате всех ваших расходов, за исключением разве что сигарет и прочих мелочей. Полагаю, вы весьма приятно проведете время. — Она рассмеялась. — Принимая во внимание ваше неравнодушие к прекрасному полу, последние слова можете воспринимать в буквальном смысле. Там будет множество красивых девушек, которые не упустят случая познакомиться с одиноким симпатичным пианистом.
— Вы слишком добры ко мне.
— Так вы принимаете мое предложение? Нужно быть на борту уже этим вечером. Или, в крайнем случае, утром. Днем начинаются репетиции.
— Репетиции?
— Вам предстоит аккомпанировать Дорис Найт.
— Она имеет какое-либо отношение к Дорис Дей?
Управляющая рассмеялась, и глаза ее сверкнули.
— Нет. Это всего лишь сценический псевдоним. По-моему, довольно глупый. Но меня уверяли, что поет она хорошо. У нее в репертуаре множество песен сороковых и пятидесятых годов.
— Аранжировка наверняка изменилась.
— Об этом я не подумала. Превосходная каюта. И отличная компания, которая с нетерпением ждет вас, — добавила она. — Случай весьма перспективный. Не исключено, что поможет вам подняться на более высокую ступень. Если вас, конечно, это интересует.
— По правде говоря, я и сам не знаю, что меня интересует. Согласен при одном условии.
— Каком условии?
— Что вы делаете сегодня после работы?
— Мистер Кросс! — И она еще раз улыбнулась. — Ничего. Что вы намерены мне предложить?
Кросс подробно объяснил ей это впоследствии, что и явилось одной из причин его столь позднего прибытия на корабль.
Часы показывали пять утра.
Его бывшая работодатель накануне отпустила его из бара пораньше и отправилась вместе с ним, чтобы помочь уложиться.
“Во всяком случае”, — подумал Кросс, гася свое сигарету, — это можно назвать и так.
Через семь часов его ожидала репетиция с певицей, о которой он никогда не слышал, и аранжировками, которые он никогда не исполнял. Так что, скорее всего, эта самая Дорис Найт сразу же откажется от его услуг, заменив прежним, уволенным аккомпаниатором.
Кросс сбросил куртку и принялся раздеваться, пытаясь припомнить, в какую сумку он положил будильник. Если поторопиться, он еще успеет немного вздремнуть.
Глава 4
— Так что вы хотели, генерал Аргус?
У Аргуса было продолговатое, худощавое лицо с карими глазами, взирающими на собеседника то зловеще, то устало, но всегда — проницательно. Аргусу перевалило за сорок пять, и его аккуратно подстриженные волосы, открывающие высокий лоб, на висках успели подернуться сединой. На Дарвина Хьюза Аргус произвел впечатление человека, который умеет добиваться своего.
— Мистер Хьюз, предлагаю вам выложить карты на стол. Вы ни за что не пришли бы сюда, если бы не догадывались, чего я хочу.
— Что ж, выкладывайте ваши карты, — и Хьюз ударил ладонью по разделяющему их маленькому круглому столику. Помимо их, в “Виски Холлоу” сидело еще с дюжину посетителей. Хьюз настоял встретиться вечером в общественном месте, на что Аргус согласился без особых возражений. Именно здесь Файнберг когда-то получил ранение в руку. Хьюз задумался. Предрешила ли тогдашняя потасовка в баре катастрофу, постигшую Файнберга в пустыне? Или ему так было написано на роду?
Музыканты закончили очередную мелодию и, пользуясь немногочисленностью публики, не спешили продолжать. Сегодня, в отличие от тогдашнего вечера, играл не оркестр Нила Джеймса, а какая-то неизвестная группа, и Хьюз весьма сомневался, что их исполнение придется ему по душе. Правда, он все равно пришел сюда не ради музыки.
— Речь идет о задании, которое выполнили вы и ваши коллеги. Точечный удар. Я не намерен приносить извинения, мистер Хьюз, за то, как обошлись с вами и вашими людьми. Однако, если вы согласитесь принять мою предложение, могу заверить, что подобное не повторится. В настоящее время начальник полковника Лидбеттера отстранен. Полностью и окончательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
— Что вы сделаете с Алиярдом?
— Его фамилия Алиярд?
— Томас Алиярд.
— Что ж, мы, разумеется, постараемся раздуть эту историю, но его уже в ближайшее время на кого-нибудь поменяют. Вместо вас. Так мы с вами договорились?
Дэвид Стаковски растерянно посмотрел на него.
— Вы и в самом деле мне это обещаете?
— Совершенно определенно. Более того. В этом поезде едут люди из албанской тайной полиции. Поверьте, я мог бы порассказать вам немало ужасов о их некомпетентности. В отличие от них, мы с вами все здравомыслящие люди. Вы, я, этот парень — Томас Алиярд?
— Да.
— ЦРУ?
— Да.
— Хм. Понимаете, — произнес Вольс, переходя на доверительный шепот и слегка наклоняясь вперед, — мои люди будут обращаться с этой ампулой в высшей степени осторожно. Так же, как и ваши обращались бы на их месте. Насколько мне известно, это весьма скверная штуковина. Страшно подумать, что с ней могут учинить эти албанские остолопы. Им ничего не стоит откупорить ампулу и истребить всех находящихся в этом поезде, а заодно и на несколько миль вокруг. Уфф, — Вольс совершенно искренне вздрогнул.
— Что вы хотите узнать?
— Молодчина. — Вольс кивнул. — Стало быть, договорились. — Он решил для начала спросить о чем-нибудь простом и легко поддающемся проверке. — Под каким именем едет этот самый Алиярд?
— Томас Рейнольдс. Швейцарец, как я уже говорил.
— И что он из себя представляет? Я имею в виду, насколько сговорчивым он может оказаться? Он вооружен?
Лицо Стаковски осунулось.
— Я дал ему оружие. То, которое подобрал у Ворончека вместе с ампулой. Вообще я терпеть не могу оружия. Но тогда был слишком напуган.
— Нисколько вас не виню. Так что с этим оружием?
— Я отдал его Алиярду. Он не хотел брать, но я его уговорил.
— Что за оружие?
— Не знаю. Какой-то автоматический пистолет.
— Хорошо. Как он намерен покинуть страну?
— Мне он сказал дождаться, пока все утихнет, прежде чем пытаться пересечь границу. — Вольс не стал задавать наводящих вопросов, позволяя Стаковски выговориться. — Он не вдавался в подробности, но, уверен, кто-то переправит его через Адриатику.
— Вполне вероятно. Он не называл никаких имен? Чего-либо более определенного?
— Нет. Мне ни к чему было об этом знать.
— Что ж, пожалуй, это все. Приятно, что этот Алиярд, по-видимому, знает, что делает. Будет легче взывать к его здравому смыслу. Оставайтесь здесь, пока поезд не остановится. До станции осталось совсем немного. Мы сойдем вместе. Потом вы сядете на судно, о котором мы говорили, и сможете позабыть обо всей этой истории.
Стаковски громко вздохнул. Вольс почувствовал жалость к этому человеку. Рук албанской тайной полиции американцу не миновать, но он постарается, чтобы его как можно быстрее переправили в Москву. Там Стаковски, по меньшей мере, может рассчитывать на более человечное отношение.
— Благодарю вас, Дэвид, — искренне произнес он и встал.
Выходя, Вольс обменялся взглядами с Анной. Девушка понимающе кивнула. До остановки в Дураццо оставалось полчаса.
Поравнявшись с купе, которое занимал Иван, Вольс постучал и вошел. Иван резко повернулся к нему, сжимая в руке пистолет.
— Успокойся. — Вольс закрыл за собой дверь и на мгновение прислонился к ней.
— Слушаю вас, товарищ майор.
— Жду тебя в коридоре через шестьдесят секунд.
— Есть, товарищ майор.
— Поменьше официальности, Иван. — Вольс вышел в коридор, миновал купе Алиярда и заглянул к Петру. — Пойдем со мной.
Петр кивнул.
Иван вышел из купе одновременно с Анной, появившейся в конце коридора.
Вольс показал большим пальцем на дверь. Петр остановился с правой стороны, Иван — слева. Анна держалась позади, извлекая из сумочки такой же, как у Вольса “Вальтер”. Петр и Иван тоже достали свое оружие.
Вольс негромко постучал в дверь купе.
— Мистер Алиярд? Меня зовут Эфраим Вольс. Я друг Дэвида Стаковски.
Ответа не последовало.
— С вашего позволения я войду. Я не причиню вам вреда.
Вольс бросил взгляд на Анну, затем — на Ивана и Петра. Потом облизал пересохшие губы и повернул ручку двери.
— Проклятие! — Он потянулся под свитер за пистолетом, двумя прыжками пересекая купе. Стекло из окна было аккуратно вырезано, и при дыхании изо рта у него шел пар. Сжимая оружие в руке, Вольс выглянул наружу. За спиной у него раздавались возбужденные голоса Петра и Ивана. Ему показалось, что он расслышал смешок Анны.
Не сумев разглядеть в темноте ровным счетом ничего, Вольс отвернулся от окна.
— На крышу. Будьте осторожны. Если он там, возьмите его в кольцо и позовите меня. Быстро!
Он посмотрел на Анну. Лицо ее было совершенно серьезно, но в глазах светилась ирония.
— Этот американец или швейцарец...
— Он американец. Из ЦРУ.
— Хороший профессионал.
— Вероятно, он спрыгнул с этого проклятого поезда, когда я сел на него. — Вольс зажмурился и тряхнул головой. Потом открыл глаза. — Тяжело дышит во сне! — Он еще раз перевел взгляд на вырезанное стекло и проклял свою собственную глупость. Положил руку Анне на плечо и обнял ее.
— И все-таки он отличный агент, — выдохнула Анна.
Эфраим Вольс расхохотался...
Глава 3
Он бросил сумки на пол. Слегка повел назад левой ногой, на ходя и захлопывая дверь. Затем пробежал глазами по каюте. Размерами она весьма уступала апартаментам, которые он снимал в немыслимо дорогом районе для иностранцев в нескольких кварталах от Ватикана, но обставлена была лучше.
Эйб Кросс закурил сигарету и подошел к окну, сознательно напоминая себе, что это иллюминатор и думать о нем следует только так. Иллюминатор выходил на причал, на котором Кросс не увидел ни малейших признаков жизни. Хотя, в столь ранний час, оно и не удивительно. Несмотря на долгие годы службы в ВМФ, он так и не привык чувствовать себя как дома на борту судна. Правда, в спецподразделении СЕАЛ большую часть времени он проводил, бегая, плавая, накачивая мышцы и стреляя, а впоследствии — обучая других, как делать то же самое.
Судно “Импресс Британия” принадлежало той же фирме, что и гостиница. А у пианиста, работавшего в баре “Импресс Британии”, по словам управляющей гостиницы, возникли проблемы личного характера.
— Спиртное?
— Да. Полагаю, мне ни к чему скрывать это от вас. Подобная проблема вполне естественна для человека, проводящего в баре все ночи, от заката и до закрытия.
— Вас, мистер Кросс, я видела пьющим не больше чем пару раз. — Женщина улыбнулась, откидывая тыльной частью левой ладони упавший на лоб светлый локон. Ее тщательно ухоженные ногти сверкали ярким розовым лаком.
— Я напиваюсь, когда этого никто не видит. — Кросс улыбнулся.
— Не верю.
— Тогда признаюсь, что когда-то и я столкнулся с подобной проблемой, но друзья помогли мне справиться с ней.
— Вам повезло, что вы по-прежнему можете пить. Не обижайтесь, пожалуйста.
— Вполне с вами согласен. Так какое отношение проблема моего несчастного коллеги-пианиста имеет ко мне? — Он закурил сигарету. В последнее время Кросс приучил себя выкуривать в день не более пачки.
— Я наблюдала за вами. — Управляющая улыбнулась, и щеки ее слегка порозовели. — Вы играете... Вы играете хорошо. Я бы даже сказала очень хорошо. С вашими способностями концерты давать, а не развлекать публику в барах.
— И все-таки я предпочитаю публику в барах. — Кросс улыбнулся.
— “Импресс Британия” выходит в море завтра вечером с отливом.
— Весьма рассудительно со стороны капитана.
— Послушайте, я хочу вам кое-что предложить.
— Понимаю. Вы хотите, чтобы я занял место парня, который вышел из строя.
— Совершенно верно. “Импресс” направляется в Нью-Йорк, затем — через Панаму в Калифорнию, на Аляску и в Японию. Круиз обещает быть весьма интересным. Причем вы постоянно живете в каюте первого класса. Я предлагаю вам дополнительные пять сотен в месяц, не говоря уже об оплате всех ваших расходов, за исключением разве что сигарет и прочих мелочей. Полагаю, вы весьма приятно проведете время. — Она рассмеялась. — Принимая во внимание ваше неравнодушие к прекрасному полу, последние слова можете воспринимать в буквальном смысле. Там будет множество красивых девушек, которые не упустят случая познакомиться с одиноким симпатичным пианистом.
— Вы слишком добры ко мне.
— Так вы принимаете мое предложение? Нужно быть на борту уже этим вечером. Или, в крайнем случае, утром. Днем начинаются репетиции.
— Репетиции?
— Вам предстоит аккомпанировать Дорис Найт.
— Она имеет какое-либо отношение к Дорис Дей?
Управляющая рассмеялась, и глаза ее сверкнули.
— Нет. Это всего лишь сценический псевдоним. По-моему, довольно глупый. Но меня уверяли, что поет она хорошо. У нее в репертуаре множество песен сороковых и пятидесятых годов.
— Аранжировка наверняка изменилась.
— Об этом я не подумала. Превосходная каюта. И отличная компания, которая с нетерпением ждет вас, — добавила она. — Случай весьма перспективный. Не исключено, что поможет вам подняться на более высокую ступень. Если вас, конечно, это интересует.
— По правде говоря, я и сам не знаю, что меня интересует. Согласен при одном условии.
— Каком условии?
— Что вы делаете сегодня после работы?
— Мистер Кросс! — И она еще раз улыбнулась. — Ничего. Что вы намерены мне предложить?
Кросс подробно объяснил ей это впоследствии, что и явилось одной из причин его столь позднего прибытия на корабль.
Часы показывали пять утра.
Его бывшая работодатель накануне отпустила его из бара пораньше и отправилась вместе с ним, чтобы помочь уложиться.
“Во всяком случае”, — подумал Кросс, гася свое сигарету, — это можно назвать и так.
Через семь часов его ожидала репетиция с певицей, о которой он никогда не слышал, и аранжировками, которые он никогда не исполнял. Так что, скорее всего, эта самая Дорис Найт сразу же откажется от его услуг, заменив прежним, уволенным аккомпаниатором.
Кросс сбросил куртку и принялся раздеваться, пытаясь припомнить, в какую сумку он положил будильник. Если поторопиться, он еще успеет немного вздремнуть.
Глава 4
— Так что вы хотели, генерал Аргус?
У Аргуса было продолговатое, худощавое лицо с карими глазами, взирающими на собеседника то зловеще, то устало, но всегда — проницательно. Аргусу перевалило за сорок пять, и его аккуратно подстриженные волосы, открывающие высокий лоб, на висках успели подернуться сединой. На Дарвина Хьюза Аргус произвел впечатление человека, который умеет добиваться своего.
— Мистер Хьюз, предлагаю вам выложить карты на стол. Вы ни за что не пришли бы сюда, если бы не догадывались, чего я хочу.
— Что ж, выкладывайте ваши карты, — и Хьюз ударил ладонью по разделяющему их маленькому круглому столику. Помимо их, в “Виски Холлоу” сидело еще с дюжину посетителей. Хьюз настоял встретиться вечером в общественном месте, на что Аргус согласился без особых возражений. Именно здесь Файнберг когда-то получил ранение в руку. Хьюз задумался. Предрешила ли тогдашняя потасовка в баре катастрофу, постигшую Файнберга в пустыне? Или ему так было написано на роду?
Музыканты закончили очередную мелодию и, пользуясь немногочисленностью публики, не спешили продолжать. Сегодня, в отличие от тогдашнего вечера, играл не оркестр Нила Джеймса, а какая-то неизвестная группа, и Хьюз весьма сомневался, что их исполнение придется ему по душе. Правда, он все равно пришел сюда не ради музыки.
— Речь идет о задании, которое выполнили вы и ваши коллеги. Точечный удар. Я не намерен приносить извинения, мистер Хьюз, за то, как обошлись с вами и вашими людьми. Однако, если вы согласитесь принять мою предложение, могу заверить, что подобное не повторится. В настоящее время начальник полковника Лидбеттера отстранен. Полностью и окончательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25