Я закрыл глаза. Боль стала раскручиваться, как большой пропеллер. За каютой кто-то что-то говорил, ноя не понимал, что именно, поскольку не мог различить слов из-за гудения в ушах. «Ошибкой было приезжать в Ла-Рошель», — твердил мой внутренний голос. Позволив мыслям расслабиться, я погрузился в ожидавшую этого угрожающую тьму.
Что-то мокрое ударило меня в лицо. Глаза открылись. В них хлынул свет и соленая вода. Я поморгал. И первое, что увидел, — ведро. Мои глаза сфокусировались на человеке, державшем его.
— Экая бестолочь! — сказал Тибо Леду. — Я едва не убил тебя.
С невероятным, болезненным усилием я поднялся на дрожащие колени и с трудом забрался в штурманское кресло.
— Какого черта ты здесь делаешь? — спросил я.
— Не волнуйся.
Сквозь электрическое гудение в голове пробирались воспоминания. Жан-Клод и все остальные, кто разыскивал Тибо. Это те же самые люди, которые удерживают Фрэнки. Нет оснований полагать, что они отступились от поисков Тибо. Он был не в том положении, чтобы говорить кому-либо: «Не волнуйся». Да и сам я тоже.
— Не будь так глуп, — сказал я.
— Рад видеть тебя. Нам надо поговорить.
— Тогда давай поговорим.
Гул перешел в пульсацию, словно дизельный двигатель снова заработал в моем черепе.
— Не здесь, — сказал Тибо.
Я плохо видел. Он был одет в спецодежду с капюшоном и подстежкой из стекловолокна. Его лицо было землисто-серым, как у человека, долгое время проведшего без солнечного света.
— Нам следует уйти отсюда. Возможно, кто-то видел, как ты приехал.
— Уйти куда? — спросил я.
— В море.
— Но было штормовое предупреждение.
— Не может быть, — сказал Тибо. — Мы выйдем в море. Я сидел в подвале на острове Ре, потом вдруг увидел эту яхту на буе. Мы отправляемся сейчас, или я сойду с ума.
Тибо натянул на голову капюшон комбинезона и поспешил на палубу. Я был слишком слаб, чтобы последовать за ним.
Завелся двигатель, хлопнуло швартовочное кольцо. Тибо спустился вниз, сунул голову в плексигласовый свод и схватил дистанционное управление автопилотом.
— Я тебе покажу, — сказал он и улыбнулся своей знаменитой улыбкой.
Я слишком плохо себя чувствовал, чтобы меня могли успокоить улыбки кинозвезд. Положив голову на покрытые новыми свежими чехлами подушки, я закрыл глаза.
Когда же пришел в себя, то не мог понять: час я проспал или всего минуту. Но небо за сводом из серого стало черным, так что прошло, должно быть, больше, чем одна минута. В носовой части яхты прогрохотала цепь, затем послышалось скольжение троса. Я ощутил, как «Аркансьель» в секундном свободном дрейфе откинулся назад. Затем мачта его двинулась в противоположном направлении и судно, с завывающим в его вантах ветром, на килевой волне напоминало детскую лошадку-качалку. Мы стали на якорь.
Тибо снова спустился вниз.
— Мы в безопасности, — сказал он. — Я вышел к маяку, делая вид, что направляюсь в море, а затем выключил навигационные огни, вернулся и стал на якорь.
— Где?
— Близ Сан-Мартен-де-Ре, немного дальше, чем прежде.
Ветер по-прежнему стонал в вантах. Высокие тона его свиста свидетельствовали, что он набирает силу штормового.
— Ветер юго-западный, порывы до восьми баллов, — сообщил Тибо. — Все в порядке. У нас отличное укрытие. Дать тебе аспирина?
Я проглотил таблетку. Немного полегчало; шум в голове перешел в глухой гул.
— Что ты здесь делаешь? — в свою очередь поинтересовался Тибо.
У меня не было настроения соблюдать формальности.
— Капитан «Поиссон де Аврил» мертв, — выпалил я. — Креспи расправился с ним.
Я наблюдал за Тибо.
Улыбка кинозвезды сошла с его лица. Оно побледнело, сразу осунулась.
— Ты пытался провести Креспи? Это его ты так опасаешься?
Тибо состроил нечто вроде жалкого подобия своей знаменитой улыбки.
— Ты о чем? — спросил он.
Я обеими руками сжимал голову, чтобы она не раскололась на две части, подобно шоколадному пасхальному яичку.
— Мне известно о твоих делах, — сообщил я. — Известно о «Поиссон де Аврил». Судно, которым владеешь ты и «Атлас Индастриен», затонуло. Оно было зафрахтовано одной из компаний «Атлас Индастриен». Два человека погибли, Тибо.
В верхнем свете его лицо выглядело изборожденным морщинами и безжизненным, как у мумии. Я был зол. В основном на самого себя. Тибо был старым другом, и я заглотил наживку, которую он мне подсунул.
— Два матроса и капитан. Кто заботится о коке и палубном матросе, когда поспешно покидает судно?! Все еще ожидаете денег, а? Ты и «Атлас Индастриен»? Все это ныне — предмет исследования «Ллойд»: Денежки не придут.
Тибо сидел, сжав голову обеими руками.
— Хорошо, — сказал он.
— Еще не все, — продолжил я. — Ты хотел, чтобы я поверил, будто не ты испортил кингстон «Арка». Ты говорил: моряк не способен на такое. Что ж, ты-то оказался способен. Вот почему ты так удивился, когда я неожиданно объявился в ресторане. Но затонула яхта или нет, а ущерб нанесен. Ты застраховал «Арк» в агентстве «Джотто», еще одной компании «Атлас Индастриен», и менеджер проглотил это, поскольку их линия поведения — не задавать вопросов, не слышать лжи. Но твоя идея не сработала. Потому что неожиданно появился Креспи и стал задавать вопросы. А когда выяснил что к чему, то хотел убить тебя, поскольку ты совершил два обмана там, где дозволен лишь один. Верно? Тибо не поднял головы от рук.
— Нет, — сказал он.
— Я слишком часто тебе верил, Тибо.
Он поднял голову и посмотрел на меня запавшими, отчаянными глазами.
— Ты не понимаешь, — сказал Тибо.
Я вскочил на ноги и схватил его за отвороты куртки, ощущая его дыхание, несвежее и слабое, как у старика. Я встряхнул Тибо. Это было нетрудно: мышцы, казалось, покинули его тело. И услышал собственный крик:
— Так объясни мне, ты, ублюдок!
Тибо кашлянул. Я отошел от него и сел. Голова раскалывалась. Мне стало стыдно, как будто я напал на больного.
— Ну что ж, хороши. Будешь слушать?
— Буду.
— Некоторое время назад мне понадобилась новая лодка: тримаран. Фьюлла сказал, что дела идут плохо, и урезал выплаты. Он познакомил меня с одним парнем. Я получил ссуду, чтобы построить новую лодку. Ссуда дешевая, деньги переводились с другого строительного объекта, легально или нелегально — это уже не моя забота. Они там получили кучу денег: государственные займы, ты понимаешь.
— Где «там»? — уточнил я.
— Лангедок-Руссильон. Городок называется Сен-Жан-де-Сабль. Город Артура Креспи.
— Вся соль была в том, что, когда они дают мне ссуду, я возвращаю часть денег посреднику, который получает ее для меня. И я построил лодку на их верфи.
— Ссуда Артура Креспи. Верфь Артура Креспи.
— Да. Во всяком случае, они строят эту лодку, она получается дорогостоящей, и я не могу позволить себе заплатить взятки. А другой мой бизнес идет не настолько хорошо. Я вымогаю деньги, я не могу пойти на то, чтобы распустить команду: они так преданы мне, что и я должен быть предан им. Мы вместе плаваем и вместе тонем. Как в цирке. Так вот, я имею деньги Креспи, но не могу уплатить ему.
И он сказал, что мы преобразуем этот заем в пай «Транспорте Дренек», поскольку это чистое удовольствие: причастность к компании такого честного человека, как я. И я подписал документы. А затем Креспи пришел ко мне и сказал, что судно затонуло, он заберет себе мою долю страховки, и таким образом ссуда будет выплачена. Я ответил, что мне не нравится эта история с потоплением судна. А Креспи намекнул, чтобы я не выражал своего неудовольствия, поскольку он может спрятаться за своей компанией...
— "Атлас Индастриен"?
— Верно. А я, сказал Креспи, отправлюсь в тюрьму. А когда выйду оттуда, то обнаружу: что-то стряслось и с «Аркансьелем». Так что я пораскинул мозгами. Ты знаешь: он застраховал «Поиссон де Аврил» через агентство «Джотто», еще одну компанию «Атлас Индастриен». И я подумал, что если застрахую «Аркансьель» в «Джотто», причем ниже того уровня, что региональный менеджер обычно проверяет с главным офисом, то «Арк» будет спасен, потому что, если Креспи потопит его, страхователи наверняка полюбопытствуют относительно частоты несчастных случаев с судами, застрахованными агентством «Джотто». — Тибо скорчил гримасу. — Я просчитался. Креспи ни перед кем не остановится.
Я подумал о Бьянке, проскочившей под носом «Уайт Уинг».
— Так вот, он предупредил меня, и я ринулся в бега. А затем узнал, что они уже организовали диверсию на «Арке» и едва не утопили тебя и Яна. Креспи вышвырнул меня из объединения и хочет, чтобы меня убили. Он не из тех людей, которых можно урезонить. Коли вы перешли ему дорогу, стало быть, должны умереть.
Тибо усмехнулся той усмешкой, от которой собеседника передергивает. Я уже видел у него подобную ухмылку и «Кракене», когда в результате чьей-то оплошности трапеция, на которой он висел, выскользнула из крестовины. Тибо упал в воду всего лишь в полудюйме от палубы. Если бы он врезался в настил, то разбился бы насмерть. Тогда Тибо вынырнул с такой же вот усмешкой и ничего не сказал.
Я вспомнил судно, которое преследовало нас в гонке «Бель-Иль», так как Креспи считал, что Тибо на борту, ощутил вкус металлического бруска и джина и подумал о Фрэнки с Жан-Клодом. Мы уже испытали немало рискованных случайностей с Креспи. Было бы глупо дожидаться очередных.
— Как ты понял, что они пришли за тобой? — спросил я.
— В день твоего прибытия они явились вечером в Мано-де-Косе и пытались запугать Бьянку. Она позвонила в ресторан.
— Ты доверяешь Бьянке?
— Разумеется, я доверяю ей.
— Почему?
— На протяжении трех лет она работала на меня. И все еще работает.
— Все еще?
— Я попросил ее забрать документы из Мано.
— Ты приказал ей спрятать их от меня?
Тибо повел плечами.
— Конечно.
— Но почему?
Тибо улыбнулся. Это была его прежняя улыбка, но искривленная болью.
— Ты парень, которому можно доверять, — сказал он. — Я всегда знал это. Но ты всегда поступаешь честно. Я же поступил плохо. И мне было стыдно.
Тибо, по сути, вернул мне яхту. Я же был близок к тому, чтобы подделать исковое заявление на выплату страховки и незаконно присвоить его чек. Не только Тибо испытывал чувство стыда.
— Стало быть, Бьянка все это время знала, где ты?
— Конечно.
— И сейчас знает?
— Разумеется.
Я посмотрел на него: сникшие плечи, понуренная голова, крупные загорелые руки лежат на коленях. На предплечье небольшая татуировка: обросший ракушками и водорослями якорь. Тибо — моряк. Одной из причин того, что он внушал доверие, была его надежность, присущая любому хорошему моряку. И как любой настоящий моряк, Тибо был к тому же простодушен. Я хорошо понял, как он впутался в этот сомнительный заем с расчетливым господином Креспи, а затем пустился в бега, пытаясь спасти свои лодки и преданную ему команду, в которой царил дух цирка «Кракен»: «один за всех и все за одного», и как распался этот «экипаж Леду» под бритвенно-острыми зубами волчьей стаи.
Порыв ветра пронзительно взревел в такелаже. Дождь плеснул в плексигласовый свод, и «Аркансьель» запрыгал на якоре, словно скакун на длинной привязи.
Что-то глухо ударилось о борт.
Должно быть, плавающее бревно. Но вслед за тем на палубе послышались шаги: перестук ботинок на кованых подметках. Я слышал их скрежетание по сизо-серому настилу.
Я поднялся и направился к трапу. Люк распахнулся. Моя голова все еще гудела, глаза приспособились к яркому свету в каюте. Наверху же завывал ветер и стояла такая темень, хоть глаз выколи.
Плечи мои сдавило, и я почувствовал, как меня выдернули из люка. Дождь и ветер хлестали в лицо. Я пронзительно закричал, вырываясь, но меня держали крепко. Их было двое, а у борта виднелось смутное очертание полужесткой надувной лодки.
— А, папаша Фрэнки! — воскликнул один. — Ты создаешь ей некоторые проблемы, тесть.
Голос принадлежал Жан-Клоду. Я не сразу понял, что он имел в виду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49