— Госпожа Хирте, вы же пошутили насчет увольнения! В последнее время на вас навалилось слишком много. До меня дошли слухи о смерти вашей подруги. Вы сможете уйти в отпуск, даже если мне лично придется взять на себя часть вашей работы!
Ладно. Здесь я оказалась победителем. Но вдруг из похода ничего не выйдет? Витольд может пригласить друзей, а меня позвать не захочет. С другой стороны, тогда он не стал бы посвящать меня в свои планы.
У меня была и другая проблема. Смогу ли я поладить с друзьями и коллегами Витольда? И, наконец, мысль о самом походе вызывала у меня сильное беспокойство, ведь я, крайне неспортивная и нетренированная, возможно, окажусь самой старшей в компании. Если соберется группа честолюбивых, выносливых атлетов, которым ничего не стоит по восемь часов в день шагать по горам и долам и тащить на себе тяжелые рюкзаки, смогу ли я выдержать такую конкуренцию? Конечно, нет!
Я страстно надеялась, что с нами пойдет Эрнст Шредер. Во-первых, потому что из всех друзей Витольда я знала только его, а во-вторых, потому что запомнила его грузным, тяжелым на подъем флегматиком. Возможно, он еще старше меня. Если в компании будет этот дружелюбный толстяк, то, вероятно, гонки на выживание удастся избежать.
Я очень много думала о том, какую одежду стоит взять с собой в поход. Казалось, шантаж Господа Бога удался и мне предстоит весело и беззаботно провести время.
Хорошие новости следовали одна задругой. Уже через день позвонил Витольд. Ему удалось заинтересовать своим предложением несколько человек. Они договорились собраться в это воскресенье в домике доктора Шредера в Бикельбахе и там обсудить все подробности. А так как я уже знаю, где находится избушка, то смогу добраться туда сама к двум часам дня. Если будет хорошая погода, мы часок погуляем. Витольд был сама любезность. На прощание он сказал:
— Рад, что ты идешь с нами! До послезавтра!
Если он радовался, то я была просто на седьмом небе от счастья. В тот же день я купила себе походные ботинки и принялась их разнашивать: смотрела в них телевизор.
— Рози, — громко сказала я себе, — пусть при ходьбе у тебя ноги будут отниматься от боли — даже пикнуть не смей! Подумай лучше о том, что вытерпела русалочка ради своего принца.
Честно говоря, я скорее предпочла бы превратиться в очаровательную русалочку, чем в кровожадную пиратку Дженни. На всякий случай я запаслась лейкопластырем, а вот с покупкой рюкзака решила повременить, потому что в этом вопросе была несведуща, как младенец.
Ровно в два я приехала в Бикельбах. На мне были новенькие, очень легкие походные ботинки, джинсы — первые за всю мою жизнь — и один из темно-синих джемперов, которые я обычно брала с собой в отпуск. Машины Витольда видно не было, похоже, приехал только Эрнст Шредер. Так как мы были знакомы, а он наверняка заметил меня из окна, я поднялась по стертым ступенькам — совсем как летом. Дверь распахнулась, и на пороге показалась какая-то женщина. Она протянула мне руку.
— Я Памела Шредер, а вас наверняка пригласил Райнер.
Представившись, я вошла в дом. На деревянной угловой скамье, со всех сторон обложившись диванными подушками, спал Эрнст Шредер. Я понизила голос, но его жена рассмеялась:
— Этого разбудить невозможно: чем громче шум, тем уютнее он похрапывает. — Она поставила на плиту воду, убрала в шкаф чашки и вопросительно обернулась ко мне: — Не знаете, сколько нас соберется?
Я пожала плечами. Рыжеволосая Памела Шредер казалась полной противоположностью своему сладко спящему муженьку. Эта активная, темпераментная женщина с яркой внешностью явно привыкла играть первую скрипку. На ней были старые безразмерные брюки с заплатами, которые странно смотрелись в сочетании с туфлями на шпильке и фиолетовой блузкой из парчи. Ее движения поражали проворством, пальцы с ярко-красными ногтями уверенно брали нужную посуду и столовые приборы. При этом она ухитрялась непринужденно болтать, зажав во рту сигарету. Я неловко предложила свою помощь. Вдруг Эрнст зевнул, открыл глаза и какое-то время наблюдал за нами несколько виноватым, но в то же время лукавым взглядом. Наконец он рывком поднялся, поздоровался со мной и исчез в туалете.
Послышался мотор приближающегося автомобиля. Я выглянула из окна. Ну наконец-то! Это был Витольд. Рядом с ним в машине сидела молодая блондинка.
Они вошли в дом. С глубоким недоверием я осмотрела его спутницу. Запыхавшийся Витольд объяснил, что три человека приехать не смогли, но, возможно, появятся еще супруги Моммсен. Памела принялась подсчитывать:
— Значит, будет семь человек, — сказала она и сунула мне стопку тарелок.
Я начала накрывать на стол, и блондинка сразу же вызвалась помочь. Витольд представил ее мне:
— Это госпожа Цольтан, моя коллега.
От моего хорошего настроения не осталось и следа. Наверное, он пригласил эту даму для себя. Шредеры были супружеской парой, как и эти Моммсены. Короче говоря, я опять оказалась в привычной роли старой тетки.
Эрнст вернулся из туалета. Стол был уже накрыт; Памела принесла из машины сливовый пирог; госпожа Цольтан взбила сливки. Таинственная чета Моммсен все не появлялась, и по прошествии получаса мы решили сесть за кофе. О запланированной ранее прогулке никто и не вспомнил.
Как заботливый хозяин Эрнст Шредер предложил, чтобы мы перешли на ты, раз уж собрались все вместе в поход. Собственно говоря, это относилось исключительно ко мне, потому что я видела обеих женщин впервые.
Памела Шредер заявила, что все, кроме мужа, называют ее Скарлетт, желательно, чтобы я тоже так к ней обращалась. Госпожу Цольтан звали Китти, и никаких особых пожеланий она не высказала. Витольд, конечно же, объявил, что меня зовут Тира, полностью проигнорировав имя Розмари. Все сразу оживились и принялись обсуждать это, а у Витольда опять появилась хорошая возможность процитировать строки из баллады «Горм Гримме». Китти тихо вторила ему, а Шредеры молчали с несколько озадаченным видом.
Китти была влюблена в Витольда, это стало ясно уже через час. Ее чувство не было требовательным, — скорее тихая преданность, которая, однако, не встречала должного отклика. Витольд просто искрился обаянием и остроумием, время от времени он полностью брал инициативу в разговоре и упивался своим успехом. Скарлетт ему не уступала: она тоже любила сцену, а после представления еще долго стояла в лучах рампы, не спеша уйти. На фоне этих тщеславных рисующихся актеров нам троим оставалось играть роль публики, и мы, конечно же, наслаждались представлением и вовсю рукоплескали.
Чета Моммсен так и не появилась.
— Думаю, пора немного размять ноги, пока не пошел обещанный синоптиками дождь, — распорядился Витольд.
Небо затянуло облаками. В трех машинах нашлась пара зонтов, из дома принесли третий. У Витольда в запасе была лишняя непромокаемая куртка. Таким образом, снаряжения, необходимого на случай дождя, хватило на всех, потому что Памела отказалась идти с нами. Она решила остаться и подождать Моммсенов, а заодно вымыть посуду.
Итак, мы отправились в путь. К моему великому сожалению, Витольд со своим другом тут же убежали вперед. Как только мы с Китти их догнали, они тут же опять ускорили шаг. Китти засмеялась:
— Думаю, эти двое обсуждают Олега!
Кто такой Олег? Китти объяснила мне, что у Шредеров было двое детей: пятнадцатилетняя Аннетт и восемнадцатилетний Олег. Парень был бездельником, хотя и неглупым. Два раза его уже оставляли на второй год. Не по возрасту развитой, он был постоянным предметом пересудов: его любовные похождения нередко попахивали скандалом. Наверняка Эрнст пытался выведать у Райнера Энгштерна, что в последнее время говорили о его сыне в учительской. Я спросила Китти, преподает ли она что-нибудь в классе Олега.
— Да, я преподаю историю, а Райнер ведет у них французский. Я не могу противостоять обаянию Олега, и ему все время удается отделаться достаточно легко.
Китти нравилась мне, хоть я и тревожилась из-за того, что она неравнодушна к Витольду. У нее была стройная, крепкая фигурка и хороший цвет лица — эдакая девочка-скаут. В одежде Китти предпочитала сдержанный стиль и внешне ничем не выделялась. Ее взгляд казался оценивающим, иногда даже насмешливым, но не злым. Время от времени она бросала какое-нибудь короткое, но очень остроумное замечание. В целом у меня сложилось впечатление, что я познакомилась с надежным, немного замкнутым человеком. Похоже, она не была замужем, что казалось удивительным.
Только в начале улицы Хольцвег мужчины остановились и подождали нас. Теперь Китти ушла вперед с Эрнстом Шредером, чтобы обсудить Олега. Я намеренно сбавила шаг, чтобы еще несколько драгоценных минут пообщаться с Витольдом наедине. Я попросила его рассказать мне про Китти.
— Все считают ее очень приятной женщиной, — сказал он. — Несколько раз мы вместе возили класс на экскурсии. По-моему, мы с ней отлично работаем в одной упряжке.
Это сравнение с лошадью как нельзя лучше характеризовало Китти. Конечно, она никак не ассоциировалась с рабочей кобылой — скорее на ум приходил приветливый пони.
— Она замужем?
— Нет. Как это ни странно, Китти еще не встретила своего принца. У нее очень высокие требования, что вполне понятно, — ответил он.
Ну что ж, не исключено, что своим принцем она считала именно Витольда.
— А как дела у вас с Вивиан? — задала я несколько бестактный вопрос.
Но Витольд был не прочь поговорить о своих сердечных делах. На его лице отразилась досада:
— Во время последнего разговора мы чуть не поссорились. Не знаю, стоит ли и дальше тратить время и нервы на эти отношения. Разница в возрасте дает о себе знать. Наверное, Вивиан видит ситуацию по-другому. Я понятия не имею, как все пойдет дальше, возможно — никак.
Мы молча шагали к дому.
— Пока мы не пришли, Витольд, — быстро и тихо проговорила я, — расскажи-ка мне в двух словах, что собой представляет Памела!
Витольд любил такие расспросы. Он улыбнулся.
— Да у нее просто шило в заднице! — сказал он, заставив меня покраснеть. — В юности Скарлетт хотела стать актрисой или певицей, но из этого ничего не вышло. Теперь она мать семейства и супруга аптекаря. — Немного подумав, он добавил: — Несколько лет назад… — И тут же осекся.
Я вопросительно на него посмотрела.
— Да так, глупости, — рассеянно улыбнулся он, а у меня по спине забегали мурашки.
Теперь дом был уже хорошо виден. На лужайке появилась еще одна машина.
— Вот и твои друзья, — сказала я Витольду. — Хорошо, что ты решил подождать с обсуждением маршрута.
— Это не они, — поправил меня Витольд, — машина принадлежит Скарлетт. Возможно, приехали ее дети.
Мы нагнали Эрнста и Китти. С недовольным лицом Эрнст сообщил нам, что неделю назад его сын получил права, но никто не давал ему разрешения гонять на машине матери.
В доме Памела Шредер, знаменитый Олег и его сестра сидели перед остатками пирога.
— В чем дело? — спросил Эрнст. Аннетт заныла:
— Ах, папа, вчера у меня ужасно заболело горло, а в целом доме не нашлось ни одного леденца от простуды, ни одной таблетки!
— И это говорит дочь аптекаря! — вставил Витольд.
Мать была несколько раздражена ее жалобами:
— Если еще вчера утром тебе было так худо, почему ты только сейчас заговорила о таблетках?
Олег вступился за сестру:
— Она не хотела беспокоить отца в выходной день. Но сегодня дела оказались настолько плохи, что пришлось привезти ее сюда.
Витольд подмигнул ему. Эрнст вздохнул:
— Ах ты, солнышко, страдалица моя! Как я смотрю, боль в горле не помешала тебе вмиг смести остатки пирога! Ну что ж, пойдем поищем в моей машине какое-нибудь средство.
Памела бросила на сына уничтожающий взгляд:
— Ты думаешь, я не раскусила твои уловки? Что это ты вдруг решил прикинуться заботливым братцем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32