Тут его тон смягчился:
— Но вы все же не отчаивайтесь. У меня есть все основания полагать, что ваше заключение будет недолгим.
Перлонжур, казалось, неожиданно принял решение:
— Ладно! Но вы все же не можете, месье Ване, отказать мне в одной вещи: мне бы хотелось заехать в гостиницу, чтобы взять все необходимые вещи и позвонить одному человеку... Человеку, который дорог моему сердцу.
— Этому человеку вы можете позвонить из моего кабинета, а за необходимыми вещами может съездить мой помощник, как только вы составите ему список.
— Нет! — настаивал молодой человек. — Вы не должны мне в этом отказывать!.. Поедемте вместе, если хотите. Я подумал, что портье, возможно, заметил вчера вечером мое возвращение и, если я сам его об этом спрошу...
— Ладно, поехали! — неожиданно решил месье Ванс.
Служебная машина быстро доставила их в гостиницу. В присутствии месье Ванса молодой человек быстро собрал нужные ему вещи, — а затем они отправились к портье поговорить с ним. Однако тот ничего толком объяснить не мог:
— Понимаете, здесь столько людей, и все они то заходят, то выходят...
Перлонжур с виду огорчился этой неудаче меньше, чем можно было того ожидать.
— Я же забыл позвонить! — неожиданно сказал он, открывая расположенную рядом стеклянную дверь.
— Давайте быстрее, — машинально посоветовал месье Ване.
Перлонжур точно последовал его совету. Стеклянная дверь вела в узкий коридор, который, в свою очередь, выходил во двор гостиницы. Когда же месье Ване после долгих ожиданий решил отправиться на поиски Перлонжура, того и след простыл.
Глава XXI
Пятая жертва
Сантер открыл ключом ту дверь своей квартиры, которая вела прямо в гостиную. Войдя в комнату, он включил свет.
После беседы с месье Вансом, оставившей тяжелое, неприятное чувство, он отправился поужинать в ресторан в центр города. Вначале он хотел было провести остаток вечера в мюзик-холле, но затем решил все же вернуться домой.
«Разговор с этой проклятой полицейской ищейкой глубоко потряс меня, — подумал он. — Так что, сегодня нужно лечь спать пораньше...»
Бросив на стул трость и шляпу, он подошел к стоящему в центре комнаты столу. На нем на самом видном месте лежал большой, серого цвета конверт с написанными на нем его именем и пометкой «Срочно и лично в руки».
Сев в кресло, Сантер вскрыл конверт. В нем лежал сложенный вдвое листок, на котором было написано:
— АНРИ НАМОТТ
— МАРСЕЛЬ ЖЕРНИКО
— НЕСТОР ГРИББ
— УБЕР ТИНЬОЛЬ
+ ЖОРЖ САНТЕР
ЖАН ПЕРЛОНЖУР
— Итак, пришел и мой черед! — прошептал он, с горечью вспоминая предъявленные ему сегодня месье Вансом обвинения.
И надо же было выдумать такое! Он, Сантер, — убийца своих друзей! Теперь ему достаточно будет только показать инспектору эту бумажку, чтобы тот понял, что он вовсе не виновен. Да только вот успеет ли он это сделать? Ведь вполне возможно, что этот таинственный убийца нанесет ему визит сегодня ночью.
Сантер задумчиво посмотрел на телефон. Позвонить и предупредить месье Ванса, чтобы тот устроил засаду. Теперь только от него зависело все.
Однако... Не считая того, что Сантеру претило обращаться за помощью к инспектору, было совсем не исключено, что убийца уже бродит где-то в окрестностях. Увидев полицейского, он просто отложит свой зловещий план. Наконец, если бы Сантеру удалось задержать таинственного убийцу, не прибегая к посторонней помощи, то это был бы для него настоящий триумф!
Он тут же принял решение не звонить Вансу и вообще никого не звать на помощь, а сидеть и ждать... Он никуда не выйдет из квартиры, а напротив — поудобнее устроится в кресле и будет ждать появления их безжалостного и беспощадного врага.
Как только Сантер принял решение победить врага, он сразу же успокоился. Он начал припоминать черты лица Асунсьон, а поскольку никогда не испытывал недостатка в чувстве юмора, то встал и достал с полки «Надгробные речи» Боссюэ.
Затем, придвинув кресло к столу, он положил на него принесенную книгу и вынул браунинг из кармана брюк. Тщательно проверив исправность оружия, он переложил его в правый карман пиджака и поудобнее устроился в кресле.
«Вот и прекрасно!» — подумалось ему.
И действительно, все было прекрасно. Сидя спиной к стене, рядом с телефоном, он видел — перед собой две двери: входную и ту, что вела в спальню.
Открыв «Надгробные речи», Сантер попытался их читать. Потом он начал мысленно представлять неожиданное появление убийцы в одном из углов комнаты.
«Убийца считает, что он всемогущ, поскольку не смог удержаться от соблазна предупредить меня о грозящей опасности...»
И он вспомнил решительно сказанные месье Вансом слова: «Убийцу необходимо искать среди самих жертв. Убийца — один из вас шестерых!»
Это «один из вас шестерых» в данный момент означало один из вас двоих.
«У меня есть все основания полагать, что убийца — не я, — подумал Сантер. — Кроме того, у меня есть веские причины, чтобы не подозревать и Перлонжура! Ведь сказал же я инспектору: „Можете ли вы представить все величие связывающей нас дружбы?..“
Часы пробили половину, Сантер закрыл глаза. В эту пору с улицы почти не доносилось никаких звуков, и в доме царила полная тишина.
«Ты тоже уже мертвый человек...» — неожиданно припомнилась ему пророческая фраза Жернико, но он немедленно отогнал это воспоминание... Чего бы стоили те пять лет жизни, полной опасностей, если бы сейчас, сидя в прочно запертой квартире, — в самом центре большого города он вдруг испугался.
Нет, нет, он не боится. Он сохранит хладнокровие. Быть может, только немного нервничает.
Раскурив сигарету, Сантер снова попытался представить себе волнующий облик Асунсьон. После своей последней беседы с Перлонжуром он уже не осмеливался спрашивать себя, любит ли его эта женщина и будет ли она когда-нибудь принадлежать ему.
Раздался бой часов. Сантер стал считать удары «Десять. Придет ли этот тип сегодня ночью? Намерен ли он совершить это неслыханное по наглости дело? Или же он предпочитает дождаться удобного случая, как он делал до сих пор?»
Неожиданно Сантер распрямился. Как ни старался он быть в форме, ему все же не удалось сдержать пробежавшую по всему телу дрожь. Однако тут же он овладел собой, несмотря на то, что комната неожиданно оказалась погруженной во мрак.
Сантер заставил себя минуту постоять неподвижно и почувствовал как по щеке стекает капля пота.
Затем он крепко сжал подлокотники кресла с мыслью: «Наверное, перегорела пробка. Просто перегорела пробка... а может, авария по всей линии?» Встав, он на ощупь пробрался к окну, через которое в комнату проникали прямоугольники бледного света.
Увидев светящиеся окна гостиницы, расположенной напротив, он опять подумал: «Да, пожалуй, это пробка...»
В этот момент раздался звонок в дверь.
Сантер сжал зубы. Нет, он не струсит, он ведь не какая-нибудь сопливая девица. За его плечами пять лет жизни, полной опасностей... Мы еще посмотрим, кто кого!
Сунув руку в правый карман пиджака, он твердым шагом направился к двери и неожиданно распахнул ее настежь.
В призрачном свете, освещавшем площадку и проникающем через сделанное над лестницей окно, неподвижно стоял высокий черный человек.
— Кто вы такой? — спросил Сантер.
Человек, лицо которого трудно было рассмотреть в полумраке, снял шляпу и голосом, вызывающим у Сантера смутные воспоминания, произнес:
— Я имею честь говорить с месье Сантером, если не ошибаюсь?
— Да. Что вам угодно?
— Позвольте представиться: инспектор полиции Фредерик. Инспектор Воробейчик уполномочил меня охранять вас.
— Я не ребенок, и сам в состоянии постоять за себя.
— Весьма сожалею, месье Сантер, но мне отдан был приказ, и я обязан выполнять его...
— Ладно... Входите.
Сантер посторонился, чтобы дать войти непрошенному гостю. Где же он все-таки слышал этот голос? Возможно, во Дворце Правосудия... А чью фигуру напоминает ему фигура инспектора Фредерика?
— Черт возьми, здесь же ничего не видно! — проворчал тот, споткнувшись обо что-то.
— Перегорела пробка, — сказал Сантер. — Щиток находится в шкафу на лестничной клетке. Если бы вы могли мне помочь, я бы все исправил...
Он подошел к секретеру, на котором, как он знал, стоял приготовленный подсвечник и, чиркнув спичкой, зажег свечу.
Наполовину повернувшись к своему гостю спиной, Сантер затылком почувствовал его тяжелый взгляд и неожиданно понял, что смело впустил в дом своего врага, убийцу всех своих друзей. Теперь он был совершенно в этом уверен. Этот человек не был инспектором полиции, и именно он устроил неисправность в сети...
Сантер, держа в руке ненадежный источник света — свечу, направился к лестничной клетке, где находился щиток:
— Месье Фредерик! Тот вышел из тени:
— Что, месье Сантер?
— Не могли бы вы помочь мне? Подойдите поближе...
Тот сделал два шага вперед, и Сантер, подняв подсвечник, заметил на нем очки в роговой оправе. Нижняя часть лица инспектора была закрыта платком. Если до этого момента у Сантера оставались какие-то сомнения, то теперь они были полностью развеяны...
— Инспектор полиции... — раздумчиво произнес он. — Это, должно быть, хорошая профессия. Полная неожиданностей, эмоций, не правда ли?.. А особенно, когда вы идете по следу убийцы, по следу какого-нибудь подлого выродка, наносящего удары из-за угла, вы готовы схватить его за руку и чувствуете его близкое присутствие... Наверное, для вас это самый прекрасный миг в жизни? Будьте столь любезны подойти сюда еще ближе, месье... Фредерик, если не ошибаюсь? Представьте себе, что я подзабыл ваше имя!
Теперь оба мужчины бок о бок стояли возле щитка. Сантер еще немного приподнял свечу и сделал усилие, чтобы не вздрогнуть: в оправе инспектора не было стекол...
«...Итак, он уже здесь... Ведь это же несомненно он... Теперь я держу его в руках!» — подумал Сантер.
Одновременно он пытался вспомнить, где бы уже мог видеть взгляд этого человека. Ведь он наверняка уже видел его где-то. Этот взгляд был хорошо знаком Сантеру, даже очень хорошо!
«Ну все, пора...» — подумал он.
— Возьмите, пожалуйста, подсвечник и посветите мне, пока я проверю пробки...
— Давайте, — сказал тот, похоже, ни о чем не подозревая.
Отдав подсвечник, Сантер засунул правую руку в карман пиджака:
— Ни с места... иначе я буду стрелять! — властно приказал он, доставая свой браунинг.
Воспользовавшись тем, что «инспектор» держит подсвечник, Сантер левой рукой сорвал с него косынку и сбросил очки. Но тут же в ужасе отпрянул к стенке.
— Так это ты? — пробормотал он голосом, в котором чувствовалось упрямое недоверие.
Но больше Сантер не успел ничего добавить: незнакомец тут же выстрелил в него в упор через карман пиджака.
Глава XXII
Мою хозяйку похитили!
— Жаль! — сказал месье Ванс. — Очень жаль, месье Воглер, что вы не позволили мне арестовать их! Тогда и Сантер остался бы жив, и Перлонжур был бы в наших руках...
— Что же нам теперь делать? — простонал следователь. — Что нам теперь делать? Ванс? Все! Пропала моя карьера! И ваша, разумеется, тоже, но вам это, правда, безразлично.
— Вы ошибаетесь... Мне совсем не безразлично то, что меня выставляют причастным к смерти пяти человек.
— Но в этом ведь нет нашей вины! Я-то знаю, что вашей вины в этом нет! Что бы вы еще могли сделать, кроме того, что уже сделали?.. Ну, а что касается меня, то вы совершенно правы: мне нужно было подписать два ордера на арест: на имя Сантера и Перлонжура... Теперь же!..
Он удрученно опустил голову.
— Вы, конечно же, не имеете ни малейшего понятия о том, где сейчас скрывается Перлонжур? — спросил Воглер после продолжительной паузы.
— Ни малейшего... Однако Анри, Вальтер и Кардо идут по его следу.
— Вы знаете, нет такой газеты, которая бы не видела в нем убийцу. Так что же мы будем делать? Так что же мы будем делать?
— Я только что послал радиограмму капитану «Аквитании», — равнодушным тоном сказал месье Ванс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21