Голубой Пиджак откусил кусок и откровенно сказал:
– О-о. Вкуснотища.
– Угу, – кивнул Белый Пиджак, и в глазах его будто растаял лед. Хотя, может, мне показалось.
– Я, правда, такое не люблю. Но приготовлено отменно, – добавил Белый.
– Спасибо.
– Нет ничего сложней, чем простое блюдо. Этот хот-дог приготовлен отменно, – повторил Белый.
Он молча ел хот-дог. Закончив, вытер руки не бумажной салфеткой, а носовым платком, который достал из кармана. На платке было написано «Унгаро». Отпив глоток пива, он сказал:
– Хозяин, а ты знаешь, как угодить клиенту.
– Да только клиентов мало.
– Так чего ты хочешь от заведения, где бармен – алкаш.
Я удивился и посмотрел на него. Хотя я и не особенно верил в ее эффективность, но перед открытием бара полоскал рот жидкостью, убивающей дурной запах.
– А что, пахнет? – спросил я.
Он покачал головой:
– По лицу видно. Я таких лиц, как у тебя, столько видел, что тошнит. Могу даже степень определить. Тебе вот недолго осталось.
Я вздохнул:
– Может, вы и правы.
– Правда, я, наверное, немного ошибся.
– В чем?
– Когда я тебя увидел, то подумал, что ты жалкий алкаш. Но, похоже, это не так. Слышь, ты понял, чем мы занимаемся?
– Работаете в универмаге?
Он слегка улыбнулся. В первый раз за все время.
– Любишь ты пошутить. Хозяин тут, что ли?
– Нет, на зарплату горбачусь. Бар не на меня записан.
– Короче, мы не из универмага. Правда, работаем с людьми. Сфера услуг своего рода.
Я молча кивнул. Его манера разговора не подходила к его внешнему облику. Сделав паузу, он сказал:
– Нас пока еще не вычислили.
– Закон о борьбе с организованной преступностью?
– Ну да. У нас малое предприятие. Хочешь, дам тебе совет, как коллега по сфере услуг?
– Валяй.
– Твое заведение «Гохэй» называется, да?
– Ну да, «Гохэй». По имени отца хозяина.
– А ты – Кэйскэ Симамура. Так ведь?
– Потрясающая осведомленность.
– Для малого предприятия существует только один путь, чтобы выжить: информация. О тебе стали поговаривать в нашем бизнесе.
– Не знал. И с каких пор?
– Сегодня, во второй половине дня. Краем уха услышал название этого заведения и твое имя. А мирок наш так тесен. Мало кто знает. Ты понимаешь, о чем я?
– Нет, не понимаю. Я в делах вашего профсоюза плохо разбираюсь.
Он никак не прореагировал на мои слова, даже в лице не изменился.
– Другими словами, положение твое весьма опасное. Только мне и самому невдомек, чего это о тебе стали шептаться в нашем бизнесе.
– Ограниченные возможности малого предприятия?
Белый Пиджак снова улыбнулся:
– Может, и так. Сегодня днем в парке Тюо шумно было.
– Похоже.
– Такое серьезное происшествие. Не для отдела по борьбе с бандитизмом. Сюда, естественно, подключатся парни из безопасности. Будут пахать как кони.
– Да уж наверное.
– При таком раскладе в этих местах особо не развернешься. Даже крупной компании.
– И вы пришли сюда, чтобы предупредить меня?
– Нет, хотел посмотреть на тебя. У малых предприятий есть зуб на крупные компании.
– А то ты меня не видел. И с чего это ты выдаешь мне ваши секреты?
– Ну-у, знаешь, может, мне твой хот-дог понравился.
Белый Пиджак встал. Голубой – вместе с ним. Голубой Пиджак достал бумажник и дал мне десять тысяч иен.
– Сдачи не надо, – сказал Белый и посмотрел на меня.
– Две бутылки пива и два хот-дога. Да это меньше трех тысяч.
– Ну и что. Возьми себе.
Голубой Пиджак открыл дверь. Белый продолжал смотреть на меня.
– Хочешь еще один совет?
– Валяй.
– В сфере услуг желательно обращать внимание, во что ты одет. У тебя дырка на локте.
– Вот спасибо. Не заметил.
– Меня Асаи зовут. Сиро Асаи из «Кёва сёдзи». Может, еще встретимся.
– Я запомню.
– Спасибо за хот-дог. Было вкусно. Они вышли.
Я убрал посуду со стойки и выпил стакан виски. Потом открыл дверь рядом с туалетом, на которой висела табличка: «Офис». Моя комната. Поискал чистый свитер среди одежды, сваленной горой в углу комнаты. Нашел один, который постирал в прачечной самообслуживания недели две назад. Переоделся. Мужик по фамилии Асаи дал мне дельные советы. По крайней мере, один из них. Второй я плохо понял.
Я вернулся в бар и стал думать над вторым советом. «Сегодня во второй половине дня», – сказал Асаи. Напрашивался единственный вывод. Бар перестал быть святой землей. Меня вычислили.
Некоторое время в баре было пусто. В девятом часу зашли трое ребят, работавших в модных магазинах неподалеку. Заглянула трансуха Ёсико из второго квартала.
– А у нас никого, надоело сидеть-куковать, – сказала она, слопала три хот-дога и умчалась обратно.
Вслед за ней пришли дизайнер рекламы и два редактора издательства медицинской литературы. Давно знакомые клиенты. Все общались друг с другом. Говорили о случившемся в парке Тюо. Наверное, дело рук экстремистов. Других версий не было. Основная тема для обсуждения: какая именно секта постаралась. И здесь возникло небольшое расхождение мнений. Похоже, никто не располагал новой, еще не известной мне информацией. При клиентах я не пил. Продолжал выполнять свои обязанности: открывал бутылки с пивом, колол лед, жарил хот-доги.
Больше никто не появился. Час ночи. Прошло двадцать минут, как ушел последний клиент. Я читал вечернюю газету, которую оставил один из посетителей. Шрифт крупный, информации, помимо той, что я узнал из телевизора, никакой. Я сложил газету и встал с места. Пора закрывать бар. Выпил еще один стаканчик виски, взял табличку «Бар закрыт» и вышел на улицу, чтобы забрать электрическую вывеску.
И тут – сильный удар в живот. Следующий удар – в висок. Меня будто переломило надвое. Я худо-бедно выстоял, но из-за спины ко мне потянулась рука. Наверное, хотели схватить меня. Я согнул правую руку под прямым углом и подался корпусом назад, выдвинув локоть. Послышался тихий стон. Я двинулся вбок. Тело не забыло базовых движений. Мне удалось увеличить расстояние, и я огляделся. Трое парней. Никого из них я раньше не видел. Наверное, нет и тридцати, самое большее лет тридцать – тридцать пять. Может, из той крупной компании, о которой говорил Асаи. Все одеты во что-то темное, незаметное. По крайней мере не похоже, чтобы у них было оружие. Что им надо, неизвестно.
В любом случае перспективы на победу у меня отсутствовали. Разве может победить помятый старый алкаш? Но я не сдавался: встал в стойку, сжал кулаки. Послышались голоса: «Поглядите на боксера!» – и парни набросились на меня. Один размахивал рукой. Дилетант. Не знает элементарных вещей: удар выполняется поясницей. Я качнулся и резко выдвинул на небольшое расстояние левый кулак. Важно дать направление левой. Удар пришелся четко в подбородок. Теперь правой. Кулак вошел в живот, послышался вопль. Я развернулся и сделал обманный маневр левой. Второй парень отшатнулся, и я двинул его коленом между ног. Парень скрючился и заорал. Я схватил его за руку, выкрутил ее и ударил по ней коленом. Послышался хруст сломанной кости. В этот момент сзади на меня накинулся последний. Я обхватил его за голову и упал, потянув за собой. Но маневр был неправильным: я получил удар ногой по ребрам. В этот раз удар достиг цели. Я задыхался. Катался по земле и думал: ну вот и все. Собственно говоря, так оно и было. Я свернулся креветкой, чтобы спасти свои внутренности. Тут же на меня с шумом обрушились удары кожаных ботинок. Все медленно поднялись и стали лупить по мне ногами. Омерзительный звук кожаных ботинок, бьющих по телу. Я напоминал остановившийся футбольный мяч. Какие добросовестные ребята. Ни одного кусочка тела не хотят оставить неповрежденным. Сколько времени продолжалось мое избиение, я не знаю. Постепенно я перестал чувствовать боль. Вкус крови во рту усиливался. Могут и убить, в первый раз за все время подумал я. Даже если это не входит в их планы, стоит им увлечься, и я долго не протяну. Вдруг послышался окрик:
– Стоп.
Голос не принадлежал никому из юнцов. Голос мужчины за пятьдесят. Вскоре он спокойно обратился ко мне откуда-то сверху:
– Это предупреждение. Понятно? Забудь обо всем.
Неожиданно вежливый тон. Я с трудом произнес:
– О чем мне забыть?
– Обо всем. Обо всем, что ты мог сегодня увидеть.
– А что я видел-то? Ничего я не видел.
– Хорошо. Ты ничего не видел. А будешь болтать лишнее, в следующий раз можешь попасть в переплет похуже.
– Ах вот что. Методы у вас банальней не придумаешь.
– Чем выступать понапрасну, лучше сначала пойми, о чем говоришь.
– О'кей, – ответил я. – Я ничего не видел.
– Похоже, ты кое-что соображаешь. Мы тебя предупредили.
Кто-то пнул меня разок. Со всей силы. Наверное, тот парень, которому я сломал руку. Он продолжал лупить меня ногой. Кто-то другой, видимо, пытался его остановить. Потом послышался звук удаляющихся неровных шагов. Я долго лежал не шевелясь. Нюхал асфальт. Его холод проник во все уголки моего тела. Я попытался подняться на локтях. Понемногу собрался с силами и привстал. Застыл в одной позе. Потом приподнял колено и встал, оттолкнувшись руками. Земля покачнулась. Конечно, на самом деле шатался я. Я поплелся в бар. Искать полотенце сил не было. Полил водой бумажную салфетку, которая лежала на стойке, и приложил ее к лицу. Хотел вернуться к себе в комнату, но упал на пол. Кажется, перед тем как потерять сознание, я засмеялся. Сегодня за один день я получил и советы, и предупреждение. Видел взрыв и погибших от взрыва. Странный денек. Я вспомнил слова девчонки. «Выпивка не имеет никакого значения».
– Нет, имеет, – пробурчал я.
Победить этих сосунков я не смог.
Через мгновение мир вокруг меня погрузился во тьму.
4
Я приоткрыл глаза. Ко мне вернулось смутное восприятие реальности. Неяркий свет люминесцентных ламп. Я лежу на спине. Мимо лица ползет здоровенный таракан. Я перевел взгляд: в поле зрения попали часы. Начало одиннадцатого. По крайней мере, мои внутренние часы не сбились с ритма. В это время я обычно встаю. Я поднялся, пошатываясь. Тело – будто рваная тряпка. Но встать я все-таки смог. Я сел на стул около стола и разделся. Подвигал разными частями тела. Медленно, будто проверял работу механизма. То здесь, то там меня пронзала острая боль. Следов от побоев осталось хоть отбавляй, но переломов, похоже, не было. Да и вывихов тоже. Мои внутренности, хотя и с трудом, казалось, справились с выпавшей на них нагрузкой. Я посмотрел на руки. Трясутся. Значит, день начался нормально. Я придвинул к себе бутылку виски. Налил стакан и выпил залпом. Тут же неприятно засосало под ложечкой от голода. Вспомнил, что ничего не ел со вчерашнего утра.
Я помочился в туалете, посмотрел на себя в зеркало. По всему лицу – кусочки салфетки. Я осторожно отодрал их и умылся. Без салфетки лицо выглядело одной сплошной раной. Под глазами – черные синяки. Я поискал темные очки в комнате. Лет двадцать назад я никогда не снимал темных очков. Привычка осталась, и очки у меня были всегда. Я вышел на улицу. Поднял с тротуара вывеску «Бар закрыт» и прикрепил ее к ручке двери. Может, за мной кто и следил, но по сторонам я не стал оглядываться. Ну и пусть следят, подумаешь. Средь бела дня никто не осмелится устроить заваруху. По крайней мере, из штатских. К тому же свою работу – предупредить меня – они выполнили с лихвой.
Сегодня опять ясный день. Я попробовал пройтись. Дикая боль пронзила икры обеих ног, но кроме нее никаких проблем, похоже, не было. Я медленно шагал под утренним солнцем, и боль, казалось, начала утихать. Улица Ясукуни в воскресенье словно вымерла. И машин, и людей немного. Солнце светило точно так же, как вчера, но что-то отличалось. Наконец-то я понял, в чем дело. Я смотрю сквозь темные очки. Я дошел до третьего квартала, до станции метро, и купил в киоске две утренние газеты. Зашел в незнакомую забегаловку и заказал там большую порцию риса с говядиной и пиво. Ни официанты, ни посетители не обращали на меня никакого внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36