взвешивали серебро, оценивали украшения, меняли медные монеты на серебро и наоборот. Среди общего гомона слышались бесцветные голоса учетчиков, проверявших счета.
Судья Ди подошел к старшему служащему, что сидел в конце стойки за высоким столом, деловито щелкая костяшками счетов.
— Я хотел бы поговорить с господином Леном, если это возможно, — заявил судья, просовывая визитный лист под деревянную решетку. — Мне надо передать ему определенную сумму денег, и сумма эта — довольно большая.
Служащий, с сомнением оглядев двух рослых посетителей, принялся задавать вопросы, и Ди поведал вполне правдоподобную историю об удачной спекуляции на рисовом рынке. Помощник менялы, успокоенный его вежливыми речами и обращением, черкнул на листе несколько иероглифов и, подозвав мальчика-посыльного, велел отнести наверх. Вскоре мальчик вернулся с известием, что господин Лен ждет господина Шэна и его компаньона.
Меняла в дорогих белых утренних одеждах сидел за большим, покрытым красным лаком столом. Продолжая беседовать с двумя служащими, он жестом указал гостям на пару стульев с высокими спинками, стоявших у чайного столика напротив окна; один из служащих поспешил налить посетителям чаю. Ди внимательно разглядывал менялу, пока тот отдавал распоряжения, и ему показалось, что Лен Цянь слишком бледен и явно обеспокоен. Затем судья окинул взглядом кабинет, особое внимание уделив висевшему на стене за спиной хозяина свитку с изображением цветов лотоса и написанным каллиграфическим почерком длинным стихотворением. От окна судье удалось разобрать лишь подпись: «Твой невежественный младший брат Тэ». Очевидно, картину нарисовал Лен Тэ — брат Лен Цяня, но словам одного из зрителей на заседании местного суда, умерший две недели назад.
Наконец Лен отослал служащих и, повернувшись к гостям, любезно спросил, чем может быть им полезен.
— Речь пойдет о передаче определенной доли от суммы размером в тысячу монет золотом, — бесстрастным тоном заявил судья Ди. — И вот документ, на основании коего произойдет упомянутая передача.
Он достал из рукава вырванную страницу тетради и положил на стол.
Лицо менялы стало пепельно-серым. Он смотрел на предательский листок бумаги, не скрывая ужаса, и судья Ди, с облегчением переведя дух, подал знак Чао Таю. Гигант встал, тяжелой поступью подошел к двери и закрыл ее на задвижку, затем вернулся к окну и запер ставни. Меняла следил за ним полным отчаяния взглядом. Наконец Чао Тай, обеспечив полное уединение, встал за спиной менялы, и судья Ди продолжил:
— Разумеется, остальные листы тоже у меня — целая толстая тетрадь.
— Как она к вам попала? — нервно выдохнул Лен.
— Послушайте, господин Лен! — укоризненно одернул его судья. — Давайте не будем отвлекаться от дела, ладно? Вы видите, что я вполне благоразумный человек, но, как могли прочесть на моем визитном листе, еще и посредник в торговых сделках, а потому рассчитываю получить комиссионные от вашей прибыли. По моим расчетам, последняя составила примерно тысячу золотых монет.
— Сколько вы хотите? — испуганно осведомился меняла.
— Всего лишь семьсот, — спокойно ответил Ди. — И у вас останется довольно приличная сумма, чтобы начать все сначала.
— Мне следовало бы отдать вас под суд! — пробормотал Лен.
— А мне — вас, — учтиво откликнулся судья. — Так что будем считать, мы квиты.
Лен вдруг закрыл лицо руками и простонал:
— Это — кара, ниспосланная Небом! Призрак Ко преследует меня!
В дверь постучали. Лен Цянь хотел было отозваться и привстал, но тяжелая рука Чао Тая легла ему на плечо, вынуждая снова сесть, а низкий голос прогудел в самое ухо:
— Не волнуйтесь, пожалуйста! Это может навредить вашему здоровью! Велите им уйти!
— Зайдите попозже, я занят! — послушно крикнул меняла.
Судья внимательно изучал его, поглаживая бороду.
— Если Ко не знал, что вы его обкрадывали, почему вас так беспокоит его призрак? — полюбопытствовал Ди.
Лен бросил на него встревоженный взгляд.
— Что вы имели в виду? — задыхаясь пробормотал он. — Скажите, футляр был открыт или запечатан?
Судья не имел ни малейшего представления, что так взволновало менялу. Насколько он понимал, Кунь-Шань стащил тетрадь, когда забрался в дом Лен Цяня, чтобы ограбить его, но дело, видимо, обстояло несколько сложнее.
— Благодарение Небу! — воскликнул Лен. — Значит, это не из-за меня Ко покончил с собой!
— Вы уже открыли нам так много, что лучше бы рассказать все до конца! — холодно обронил судья. — Повторяю, я — человек благоразумный и готов обсудить условия сделки.
Лен вытер пот со лба — мысль о том, чтобы поделиться с кем-то своими тревогами, явно принесла ему облегчение.
— Я допустил глупейшую ошибку. Приглашая меня на обед, Ко попросил захватить с собой документы, которые он хотел проверить. Я положил их в футляр, скрепил печатью и положил за пазуху, но, придя в гости, забыл сразу отдать. В самый разгар, непосредственно перед тем, как старику стало плохо, он спросил меня о документах. Я сунул руку за пазуху и но ошибке вытащил запечатанный футляр со своей тетрадью, который всегда носил с собой, а он, увы, был того же размера и веса, что и принесенный для Ко. Я отдал его старику и, только после того, как он ушел в дом принимать лекарство, осознал совершенный мною чудовищный промах. Увидев, как несчастный бросился в реку, я, естественно, подумал, что в спальне он вскрыл футляр и, не в силах перенести предательства лучшего друга, в отчаянии покончил с собой. Эта страшная мысль неотступно преследует меня эти два дня. Я не сплю по ночам, и… — Меняла в полном смятении чувств покачал головой.
— Ну, я вижу, у вас нет оснований жаловаться, что мы поступаем с вами несправедливо! — сказал судья Ди. — Вы ведь, я думаю, собирались, прихватив эти деньги, удрать из города в один из ближайших дней?
— Да, собирался, — вздохнул Лен Пянь. — Будь старик Ко жив, я уехал бы на этой неделе, оставив ему письмо с объяснениями и мольбой простить меня. На уплату долгов мне нужно девятьсот монет золотом, остальные деньги я хотел использовать для того, чтобы где-нибудь далеко отсюда начать жизнь заново. После смерти Ко я надеялся сразу получить постановление суда о передаче имущества. Это дало бы мне доступ к его хранилищу, где, как мне известно, лежат двести золотых монет, во теперь придется бежать немедленно, иначе мои заимодавцы, не получив своих денег, поднимут шум.
— Я вас надолго не задержу, — успокоил его судья. — Наше дело решается предельно просто: где вы храните золото?
— В золотой лавке «Небесный дождь».
— Прекрасно. Напишите два требования выдать деньги на триста пятьдесят золотых монет каждое и скрепите печатью, не указывая имени получателя.
Лен достал из ящика стола два больших листа с печатями своей серебряной лавки и, на ощупь отыскав кисточку, быстро заполнил. Судья Ди тщательно проверил обе бумаги и убрал в рукав.
— Можно мне попросить у вас на минутку эту удобную кисточку и листок бумаги?
Все это время Чао Тай стоял за спиной Лен Цяня. Развернув стул так, чтобы меняла не смог разобрать ни единого иероглифа, судья Ди устроился за чайным столиком и мгновенно набросал короткую записку своим собственным выразительным почерком:
«Кану, старшему брату
Прошу немедленно прислать людей в серебряную лавку Лен Цяня и задержать менялу по обвинению в мошенничестве. Это дело связано с передачей имущества Ко Цзюаня. Позже все объясню.
Младший брат Ди Жэньчжи дважды кланяется тебе».
Положив записку в футляр со знаком серебряной лавки, судья скрепил его маленькой личной печатью, которую всегда носил с собой, и тут же встал.
— Прощайте, господин Лен! И запомните: в течение часа вам не следует уходить отсюда. Мой помощник проследит за этим с противоположной стороны улицы. Попытка уйти раньше времени обернется для вас крупными неприятностями. Возможно, мы еще встретимся!
Чао Тай открыл судье дверь и вышел следом. На улице Ди протянул помощнику записку для правителя Тэна и, присовокупив к ней один из визитных листов «господина Шэна», распорядился:
— Поскорее беги в суд и сделай все «Огненную птицу».
Глава 10
Войдя в притон, судья Ди застал Тунлина за разговором со стариком в лохмотьях. Содержатель наливал в чаши вино. Рядом Гвоздика, положив ногу на ногу, стригла ногти.
— Иди сюда, брат! — крикнул Тунлин. — У меня есть для тебя новости. Послушай, что говорит этот человек!
Старик бросил на судью злобный взгляд налитых кровью водянистых глаз. Его худое обветренное лицо было морщинистым, как дикое яблоко.
— Я всегда стою на углу второй улицы слева от Западных городских ворот, — заныл нищий, подергивая косматую седую бороду. — Четвертый дом от угла — закрытый дом веселья из самых дорогих. Там мне постоянно что-нибудь перепадает.
— Прекрасное место, — заметила Гвоздика. — В лучшие времена мне приходилось бывать там пару раз.
Попрошайка повернулся к девушке и, окинув ее затуманенным взором, сердито проворчал:
— Я тебя видел. В следующий раз скажи своему приятелю, чтобы дал мне не два медяка, а побольше. Ну хотя бы четыре. Между прочим, когда господа выходят оттуда с довольными физиономиями, мне перепадает и кое-что посущественнее!
— Говори по делу! — оборвал его Тунлин.
— Ну так вот, серьги, что вы мне показали, приходили туда дважды. Лица женщины я не мог разглядеть — на вей было покрывало, во серьги сквозь него просвечивали. Выходя из зеленого терема с каким-то молодым господином, она посмотрела на меня и сказала: «Дай этому бедняку десять медных монет», что он и сделал.
— Не удивляйся, — пояснил судье Тунлии, — представь себе, попрошайки выклянчивают немало денег! Когда-нибудь можешь сам попробовать!
Судья Ди пробормотал в ответ нечто невразумительное. События принимали совершенно неожиданный оборот. То, что еще у кого-то в Вейпине могла быть пара таких же серег, казалось невероятным, во и предположение о тайном возлюбленном госпожи Тэн выглядело просто немыслимым!
— Ты уверен, что на женщине были именно эти серьги? — резко переспросил Ди.
— Слушай, ты! — возмутился попрошайка. — Глаза у меня малость слезятся, особенно в ветреную погоду, но готов спорить, что видят они получше твоих, понял?
— Плакса свое дело знает! — нетерпеливо отрезал Тунлин. — Теперь тебе надо искать парня, брат. Он и есть твой убийца! Как он выглядел, Плакса?
— О, молодой господин, очень хорошо одетый, только, по-моему, любил выпить: щеки у него так и горели! Больше я нигде его не видал.
Судья Ди, поглаживая бороду, взглянул на Тунлина.
— Лучше мне самому сходить и расспросить людей в этом доме, — сказал он.
Вожак с хохотом ткнул судью под ребра.
— Думаешь, ты все еще стражник, да? Схватить их, вздернуть на дыбу — вот тогда-то они тебе все и выложат! Как по-твоему, что сделает хозяйка этого дома, когда ты явишься туда с расспросами? Предложит обслужить за счет заведения?
Ди прикусил губу. События развивались слишком быстро, и он делал ошибку за ошибкой.
— Единственная возможность что-нибудь разузнать, — продолжал Тунлин уже серьезным тоном, — это отправиться туда вместе с Гвоздикой и снять комнату якобы для дела! В доме ее знают, так что никто ничего не заподозрит. Даже если ты не сумеешь вычислить своего убийцу, по крайней мере, чему-нибудь научишься у девчонки. Она в своем деле мастерица, правда, Гвоздика? Да еще и бесплатно!
— Вам придется оставить там несколько связок медных монет, — равнодушно заметила девица. — Этот дом — не из дешевых. Да и насчет дармовых услуг ничего не выйдет: это здесь меня сдают вместе с комнатой, а за пределами «Огненной птицы» все по-другому.
— Об этом не беспокойся, — пообещал судья. — Когда мы сможем туда пойти?
— Пополудни, — ответила Гвоздика. — Такие места раньше не открываются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24