Меррик взял у него птицу и осторожно положил ее на камень.
– Если бы ты уронил этого фазана на землю, я бы сломал тебе челюсть, – невозмутимо заметил он. Наконец Клив сказал:
– Кири, если я выручу Чессу, ты обещаешь мне, что поешь мяса этого фазана, на которого твой дядя смотрит такими жадными глазами?
Девочка взглянула ему в лицо, коснулась его золотистой бороды и наконец протянула руку и отщипнула кусочек мяса.
– Ладно, – сказала она. Клив повернулся к Рорику:
– Керек ждет, что мы попытаемся что-то сделать. Надо придумать такую штуку, чтобы даже он ни о чем не догадался.
– Да, – задумчиво произнес Хафтер, сидевший рядом с Кливом. – Этот Керек очень умен. Он опасный враг.
Клив вдруг улыбнулся, ощерив зубы. С этой волчьей улыбкой и кривым шрамом через все лицо он казался ужасающим, как сам христианский дьявол.
– Керек ни о чем не догадается, – негромко проговорил он и довольно потер руки.
Глава 13
Чесса сидела за длинным пиршественным столом напротив Рагнора. Обеденный зал был длинным и узким, вдоль всех его стен стояли скамьи. Здесь могло бы поместиться много едоков, однако сегодня скамьи пустовали. В зале не было ни одного окна, и для освещения на сколоченном из дубовых досок столе горело множество масляных плошек – глубоких глиняных блюд, полных масла, в котором плавали зажженные фитили. К стенам были прикреплены тростниковые факелы. У двух входов в зал стояла вооруженная стража.
Чесса посмотрела вверх. Потолок был низкий, толстые потолочные балки покрыты многолетним слоем копоти. Видимо, прежде здесь был большой очаг, на котором готовили пищу. Массивное, роскошно изукрашенное кресло короля пока пустовало. Рядом с Чессой сидел Керек. Рагнор восседал напротив, лениво улыбаясь и всем своим видом напоминая ящерицу, греющуюся на солнце.
– Вот уж не думал, что Кереку удастся добыть тебя для меня, – небрежно заметил он и, откусив большой кусок хлеба, принялся пережевывать его с открытым ртом. – По правде сказать, Чесса, я бы предпочел взять в жены не тебя, а Утту.
– Утта уже замужем, болван, – коротко ответила Чесса и тоже взяла кусок хлеба. Она постаралась открыть рот как можно шире, плотно набила его хлебом и начала жевать точно так же, как это делал Рагнор.
– Сейчас же перестань! – крикнул Рагнор, отшвырнув свой кусок хлеба в сторону. – Закрой рот, слышишь? Ты выглядишь омерзительно, уродливо, безобразно!
– Да ну? А ты не подумал о том, что когда ты сам жуешь с открытым ртом, то тоже становишься омерзительным и безобразным?
– Перестань, принцесса, – вмешался Керек. – Прошу тебя, не выводи его из себя. Он не понимает твоих шуток.
– Заткнись, Керек! – взвизгнул Рагнор. – Сам ты ничего не понимаешь! А тебя, Чесса, я изобью. – Он угрожающе перегнулся через стол. – Я возьму на конюшне хлыст, раздену тебя донага и выпорю. Тогда ты отучишься насмехаться надо мной и впредь будешь придерживать свой ядовитый язык.
– Ты попал рукавом в миску с тушеным горохом, Рагнор. Посмотри, с него капает подливка. До чего же нелепый у тебя вид!
– Принцесса, мой господин, прошу вас, – торопливо проговорил Керек. – Сюда идет король. Прошу вас, выбирайте выражения.
Король Олрик величаво приближался к столу, сопровождаемый двумя очень молодыми и очень красивыми служанками, похожими друг на друга как две капли воды. “Интересно, для чего они здесь? – с удивлением подумала Чесса. – Зачем понадобилось их присутствие за обедом?"
Керек учтиво осведомился:
– Надеюсь, тебе понравилась твоя комната, принцесса?
– Нет, – ответила Чесса. – Комната слишком мала, кровать слишком узка, подушка жесткая и…
– А как твоя служанка Ингурд? – перебил Керек. – Может, она глупая и оскорбляет тебя? Я сам ее выбрал.
Но Чесса уже закусила удила.
– Слуги принесли мне для ванны холодную воду. Это не для меня. Я привыкла к куда большей роскоши, Керек. – Она огляделась по сторонам и ее взгляд смело встретился со взглядом короля. – И дворец тоже оставляет желать лучшего. Он не соответствует моим ожиданиям. В нем мало света и пахнет несвежей пищей. Дворец моего отца в Дублине намного красивее и великолепнее.
– Что? Наш дворец не соответствует твоим ожиданиям?! – заорал Рагнор. – Ах ты, проклятая, испорченная сука! Ты думаешь, кто-нибудь тебе верит? Здесь никто, никто не будет тебя слушать, особенно когда все поймут, какая ты упрямая ведьма.
– Я король Олрик, – важно объявил король. Чесса повернулась к нему и любезно улыбнулась. Король Олрик, низенький старичок с выпирающим толстым животом и совершенно беззубыми деснами, был явно преисполнен сознания собственной значимости и, похоже, обладал вздорным нравом. Глаза у него были пустые, и Чессе подумалось, что он, должно быть, немного выжил из ума.
– Это мои наложницы, – пояснил Олрик, показывая на своих белокурых служанок. Обе они стояли, опустив глаза. – Они двойняшки и так похожи друг на друга, что даже я не могу их различить. Я купил их у их отца. Они мне подходят. А ты – принцесса Чесса, дочь короля Ситрика. Все-таки ты здесь, как и обещал Керек. Молодец, Керек, ты хорошо потрудился.
– Жаль, что ты обратился к Кереку, а не ко мне, отец, – сказал Рагнор. – Я бы добыл ее быстрее.
– В самом деле, Рагнор? Что ж, возможно, как-нибудь позднее ты расскажешь мне, как ты собирался доставить принцессу в Йорк.
В его голосе прозвучало нечто такое, что Чесса поняла: этот, человек опасен. Может, он и выжил из ума, но размениваться на пустые угрозы не станет. Он, не колеблясь, нанесет удар, и удар беспощадный. Вслух она сказала:
– Твои наложницы очень красивы, государь. Раб помог королю сесть в кресло, после чего одна из наложниц развернула красиво вышитую полотняную салфетку и накрыла ею грудь Олрика, чтобы тот не испачкал пищей висящие у него на шее золотые цепочки, инкрустированные алмазами и рубинами.
– Пожалуй, она недурна, – изрек король Олрик, обращаясь к Кереку. – Плохо, что у нее черные волосы, но вплетенные в косы яркие ленты придают им вполне пристойный вид. Оттенок кожи % нее странный – золотисто-смуглый. Он необычен, однако его нельзя назвать безобразным. Она не похожа на дочь викинга, скорее она смахивает на чужеземку. Но глаза у нее интересные, они достойны внимания. Встань, принцесса. Я хочу посмотреть, пригодна ли ты для деторождения.
Керек с шумом втянул в себя воздух, и Чесса поняла: он боится того, что она может сделать. Она перевела взгляд на Рагнора: тот напрягся и всем телом подался вперед. Чесса улыбнулась – так кротко и ласково, как только могла – и медленно встала из-за стола. Потом так же медленно приблизилась к королю, который все это время не сводил с нее глаз. Чесса легко коснулась его рукава:
– Что скажешь, государь? По-твоему, я смогу нарожать много детей?
Олрик положил ладони ей на живот. Она не шелохнулась и продолжала кротко улыбаться. Руки короля скользнули по ее бедрам и легли на ягодицы. Чесса по-прежнему стояла неподвижно и не отпрянула даже тогда, когда он притянул ее к себе и принялся шарить беззубым ртом по ее груди.
– Да, – сказал он наконец, щелкая пальцами, – с ней будет хорошо в постели.
– А я думал, что ты собираешься посмотреть, годится ли она для деторождения, – заметил Рагнор. Он сидел, лениво развалившись на стуле, и недовольно смотрел на своего отца. Тот между тем прихлебывал вино из кубка, который держала у его губ одна из наложниц. Чесса вернулась к своему месту и села. Она чувствовала отвращение, но не решалась его выказывать. Король Олрик был непохож на своего сына. Он был куда опаснее.
Одна из наложниц взяла нож, отрезала толстый кусок жареной говядины, положила его в рот и стала тщательно пережевывать. Затем, к полнейшему изумлению Чессы, вынула пережеванное мясо изо рта и осторожно вложила его между губами короля. Чессу чуть не вырвало, однако она сделала над собой усилие и сдержалась – только опустила голову, чтобы больше не видеть омерзительного зрелища.
Керек, понизив голос почти до шепота, сказал:
– Ты поступила благородно, принцесса. Я не успел предупредить тебя, что у нашего короля не такой добрый и ровный нрав, как у его сына, но ты проницательна и догадалась сама, не так ли?
– О чем ты с ней шепчешься, Керек?
– Ни о чем, мой господин. Я просто говорил принцессе, что мне очень нравится это блюдо из капусты с морошкой.
– Ты тупица, Керек. Если б не ты, этот мерзавец Рорик никогда бы нас не поймал. Если б не ты, мы бы не оказались на этом проклятом Ястребином острове. Во всем виноваты вы двое: ты и этот безмозглый лентяй Торрик.
Король поднял руку; все пальцы на ней были унизаны золотыми и серебряными перстнями. К удивлению Чессы, Рагнор, увидев этот жест, тотчас замолчал.
– Мои посланцы сегодня вернулись, Керек. Они так и не нашли этот Ястребиный остров. Они говорят, что буря занесла их в совершенно незнакомые воды, и им очень повезло, что они сумели возвратиться в Йорк. Я бы велел убить их за то, что они не выполнили моего приказа, но, поскольку нам все же удалось заполучить принцессу, их неудача уже не имеет значения. К тому же один из них – весьма искусный моряк, так что убивать его было бы мне невыгодно.
– Я убью капитана Торрика, отец. Это он дал твоим посланникам неверный курс. И потом, теперь он хромой и от него нет никакой пользы.
– Не забывай, что именно капитан Торрик и Керек придумали, как нам взять в плен этих викингов и обменять их на принцессу. Я уже наградил и Торрика, и Керека.
– Но это же смехотворно! Это я сказал Кереку, что надо опоить их сонным зельем. Я не хотел, чтобы они приняли бой и погибли. Я хотел, подвергнуть их пыткам. Я хотел чтобы этот проклятый Клив умер медленной мучительной смертью. Или же я снова продал бы его в рабство. Он ведь уже был рабом – ты это знал? Да, это был мой план, а Керек и Торрик украли его у меня.
Король ответил только после того, как одна из наложниц бережно обтерла ему рот белой полотняной салфеткой.
– Не лги, Рагнор, – сказал он. – Ты помнишь рабыню по имени Мора, ту, которую ты будто бы изнасиловал, когда тебе было тринадцать лет? Ты тогда только и делал, что похвалялся своей мужской силой, говорил даже, что Мора осталась очень довольна. – Король на мгновение замолчал и посмотрел на сына с улыбкой, от которой Чессу пробрала дрожь. – Но я, конечно же, выяснил, как все произошло на самом деле. Девушку взял не ты, а капитан твоей стражи, а ты, Рагнор, смотрел, как он развлекался, а потом пригрозил девчонке, что убьешь ее, если она расскажет правду.
Чесса взглянула на Рагнора и сразу поняла, что он ждет не дождется, когда умрет его родитель. Если бы он был уверен, что отцеубийство сойдет ему с рук, то прикончил бы Олрика собственными руками.
– Эта девка солгала тебе, – сказал он сквозь зубы.
– Я узнал эту историю не от нее, а от твоей матери. Твоя мать – моя узница, но я позволяю ей ходить по дворцу под конвоем. Она многое видит и послушно докладывает мне обо всем.
Рагнор подцепил ножом большой кусок морского окуня и отправил его в рот. По его подбородку потекла струйка подливы.
– Это было давно, – пробормотал он, жуя. – Мать, наверное, что-то перепутала. Керек все равно заслуживает наказания, а не награды. Он позволил нашим пленникам сбежать, хотя легко мог схватить их всех, а в придачу к ним еще и Рорика вместе с тем сбродом, который он привел с собой с Ястребиного острова. Но он этого не сделал. Он дал им убежать. Я бы хотел захватить этот Ястребиный остров. Тогда Утта стала бы моей.
Король опять что-то пил, но на этот раз из другого кубка, который держала у его губ другая наложница. По-видимому, они поили его разными напитками: перед ним стоял не один, а три кубка, богато украшенные драгоценными камнями.
– Она была от меня без ума! Утта была от меня без ума. Она желала меня. Она поила меня своим восхитительным медом. Да, отец, она бы уехала со мной, если бы не вмешались эти скоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59